***
POV Джонхена Я сидел в кафе и пил кофе, ожидая знакомого, как мимо прошли, не замечая меня, Минки и Минхен. Они о чём-то увлечённо беседовали. Интересно, о чём же. Когда они договорили, я был очень удивлён. Нет, не так. Я ОХРЕНЕЛ. Мин Минки беременный, да ещё и от кого. Это пиздец. Хм… Стоит ли рассказать всё Джихуну? После услышанного я уже был не здесь. Я уже был весь в своих мыслях, ибо я не думал, что Джихун мог сделать такое с Мином. Но теперь картина стала полностью ясна. Я ведь так и знал, что не мог Минки просто так измениться и пуще прежнего возненавидеть Чона. Я быстро соскочил с места и побежал. Вроде не узнали, ладно. Я написал Джи, что подъеду минут через пять. На что он сказал, что ждёт. Я вошёл в квартиру и строго посмотрел на Чона. — Сказать или рассказать ничего мне не хочешь?***
POV Джихуна — Сказать или рассказать ничего мне не хочешь? Этот вопрос застал меня врасплох. Что он хочет, чтобы я ему рассказал? И… Что это с ним, и почему это он так на меня смотрит? Его взгляд и тон меня сейчас напрягают. Даже нет, не так, жутко напрягают. — Эээ, нет, а что я должен тебе рассказать, мой юный падаван? Я решил немного разрядить обстановку, ибо она уж больно некомфортная. Но, видимо, не шибко-то и помогло. — Ты, блядь, реально дебил или да?! Ты хоть помнишь, что ты сделал в пятницу… В клубе?! И давай без шуток, не к месту они сейчас. — Слушай, Джо, я действительно не понимаю, что ты хочешь от меня сейчас услышать. Напомню, это ты влетел ко мне словно фурия, требуешь от меня что-то и орёшь. Это как бонус? — негодовал я. — Да еб твою мать, скажи просто, что тебе от меня сейчас нужно? — Мин Минки беременный. И угадай от кого, придурок. — Что, блять?! Мин беременный? Пиздишь, ска. И стоп, от кого? Это был шок, я стоял и не понимал, что за ерунда. И, чёрт, когда это он успел? — Ну вот реально, ты ебанутый, чёрт бы побрал, придурок. Ты действительно не помнишь, как трахнул Минки в туалете клуба и кончил в него? Я, конечно, знал, что ты его недолюбливаешь, но что бы настолько… Низко, очень низко, мой друг, даже для тебя. Я не успел ничего сказать, как Джонхен вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. А я просто впал в осадок, пытаясь обмозговать только что услышанное. Просидев так минут двадцать, я решил, что поговорить и выяснить сейчас у Минки всё просто необходимо. Быстро собравшись, я пошёл к семейству Мин. Дверь мне открыл дядя Чимин. — Здравствуйте, — поклонился я. — А Минки дома? — Что тебе нужно? Вот это да, дядя Чимин ещё никогда так холодно не разговаривал со мной. — Я… Я поговорить хотел с Минки. — Не наговорился ещё с ним? На этот раз это уже был дядя Юнги, показываясь из-за спины своего супруга. И как посмотрю, тоже не особо рад моему визиту. Решив не заострять на этом внимание, я попытался всё-таки узнать, где он. — Так… Минки дома? — Нет его. В кафе он, на свидании со своим парнем, — довольно резко ответил дядя Юнги. Вот тут я не понял. Он беременный от меня, но на свидании с кем-то. Какого хрена тут происходит?! — Ладно, извините, до свидания. Я быстро убежал, на ходу набирая его номер. Надеюсь, он ответит на звонок. И вот пошёл вызов. Гудок. Гудок. Гудок. И вот, наконец-то, он ответил на звонок. — Привет, нам нужно поговорить, очень нужно. — Слушай, мы же уже всё выяснили этим утром, и ты пообещал отстать от меня со своими разговорами. — Во-первых, я сказал, что подумаю, а во-вторых, это правда очень важно. Прошу, нет, умоляю, давай поговорим. — Умоляешь? Сам Чон Джихун, гроза всея универа, умоляет о разговоре со шлюхой? — не привычным для Минки ядовитым голосом, поинтересовался он. — Какой же такой метеор упал на нашу землю? Ненадолго замолчав, видимо обдумывая, он всё же дал ответ: — Ладно, поговорим. Через полчаса у ворот универа, — сказал Мин и скинул трубку. Я подорвался и, сев в машину, поехал к месту встречи. Когда я подъехал туда, то увидел два силуэта. Не уж то он привёл с собой этого парня. Ну, уж нет, так дело не пойдёт. Припарковав машину на стоянке университета, я двинул в сторону силуэтов. Я подошёл к ним. И поздоровавшись, сказал: — Минки, а могли бы мы поговорить тет-а-тет? Он взглянул на своего друга, а тот молча кивнул. — Хм… Ладно, идём. Только быстро, — сказал он, и мы отошли метров на двадцать. — Ну, говори, что хотел? — посмотрел он на меня. Собравшись с мыслями, я всё-таки начал: — Минки, это правда, что ты беременный и что этот ребёнок от меня? — Тебе-то какое дело? И вообще, как ты об этом узнал? — Значит, это правда. Минки, прости, я не хотел. Я могу дать денег на аборт, — опустил я взгляд. Тут мне прилетела звонкая пощёчина. — Пошёл ты, ублюдок, я не собираюсь этого делать. Заметь, я тебе этого не говорил, ты сам узнал, что я беременный. А это значит что? Правильно, ни я, ни ребёнок, не нуждаемся в твоих деньгах. И раз уже пошло на то, то я вообще не хотел говорить тебе о ребёнке, а тем более ему о тебе. Не хочу, чтобы МОЙ ребенок, понимаешь, МОЙ, знал о таком выродке как ты! — закончив, он уже хотел уйти, но резко остановившись, он вполоборота произнёс. — И ещё, не приближайся ко мне более, я после всего тебя знать не желаю. После этого он быстро ушёл к своему парню. А я тем временем ушёл за угол и скатился по стенке, не замечая, как по моим щекам начали течь слёзы. Господи, я такой идиот. Это ведь мой ребёнок, а я предложил убить его. Быстро стерев слёзы, я поехал домой, по пути набирая Джонхена. Когда я подъехал, друг уже стоял у моего подъезда. Я быстро вышел из машины и подошёл к нему. — Ну что, поговорили? — спросил он, скептично оглядывая меня с ног до головы. — Да, — хриплым голосом произнёс я. — И как? — Ну… Никак, — опустил я голову. — В смысле? — изогнул бровь Джонхен. — В прямом, я предложил ему денег на аборт, а он дал мне пощёчину, — выдохнул я. — Знаешь, я бы и сам сейчас с удовольствием ударил тебя, но руки марать не хочется. Как ты мог такое сказать? Это твой ребёнок, идиота кусок, — сквозь зубы зашипел друг. — Да, блять, я знаю. Знаю, что я мудак, дебил, придурок. Называй, как хочешь. Но я только после того, как сказал про аборт Мину, понял, какую чушь сморозил. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что я вначале говорю, а потом только думаю. — Да что ты, какой молодец, что хоть после понял. Как из сложившейся ситуации выходить собираешься? — Я не знаю. Я уже ничего не знаю. У меня сейчас так гадко на душе. Я хочу, чтобы Минки был моим, чтобы у нас всё было как в детстве. — Тогда, какого ты творишь вообще?! Ну, серьёзно. Боюсь, у вас уже ничего не будет как прежде, Джи. — Та понимаю. Слушай, Джон… — М? — Я так понимаю, ты это услышал от кого-то из них, да? Расскажи мне, пожалуйста, всё, что знаешь. — Ну, можно сказать и от кого-то из них, а если быть точнее, то от самого же Минки и услышал. — Что? В смысле? — Ну, в смысле, я подслушал, как Минки парнишке этому рассказывал. И скажи, ты что, действительно не помнишь, как изнасиловал Мина в кабинке туалета? — Нет, я вообще ничего не помню из того, что происходило после того, как я напился. Единственное что… Я помню, как затащил какую-то омегу в туалет… И тут у меня всплыл образ омеги, что я изнасиловал. Пускай, это была и спина, но… До боли знакомая. Видя моё лицо, Джонхен усмехнулся. — Ну что, герой-любовник, теперь-то ты вспомнил? — Да, вспомнил. Бля, что же я натворил? — уже каким-то неживым голосом произнёс я и схватился за голову. — Как же мне теперь быть, я же и так ему столько дерьма сделал, так ещё и изнасиловал, даже не удосужившись это запомнить. — Не знаю, брат, не знаю. Заварил всю эту кашу ты, так что тебе её теперь и расхлёбывать. А теперь, прости, мне и в правду уже пора. После этого он похлопал меня по плечу и, попрощавшись, ушёл домой. А я пошёл во двор, на качели. Не хочу сейчас домой. Нужно побыть одному, подумать, как быть и что делать дальше.