Bloodguilt

Саундтреки:

Halsey – Hold Me Down

Until The Ribbon Breaks – One Way Or Another

ПЕТИР

15 ОКТЯБРЯ 2016 ГОДА

      Он крутил в руках стакан с виски, наблюдая, как янтарные волны омывают кубики льда. Это почти успокаивало. Привычная картина в попытке отгородиться от непривычных обстоятельств. Петир чувствовал, как впервые за последние несколько месяцев произошли перемены, и это пугающее ощущение спускалось ледяными кончиками пальцев от его затылка вниз по шее. Но он выбросил из головы эти мысли, надеясь, что такое состояние – всего лишь временное неудобство.       К несчастью для Мизинца, это было не так.       С тех пор, как он в последний раз слышал имя Кейтилин Талли, прошло много лет. Часто, пролистывая телевизионные каналы, Петир видел, как ее муж – Лорд Судья вершил справедливость или что-то в этом роде, и на мгновение останавливался, чтобы посмотреть на нее, прежде чем снова переключить канал. Когда-то он почувствовал бы раздражение, увидев Кэт рядом с другим мужчиной, но это было давным-давно. Из тех времен Петир вынес горькие уроки, узнав, насколько жестоким и беспощадным может быть мир.       Тем не менее, Кейтилин Талли была проклятием. От которого он не до конца избавился.       Петир снова поставил сообщение на воспроизведение, хотя ему не следовало. Он уже достаточно слушал слезы дочери Кэт и ее мольбы, но было в этом испытании что-то странно завораживающее. Мизинец был заинтригован, услышав о поступке Болтона и тайном заговоре – он все-таки зарабатывал на таких вещах – а нахождение девчонки Старк под его влиянием могло оказаться весьма плодотворным. Петир вспомнил семейные фотографии, которые Кэт отправляла ему вместе с жуткими праздничными открытками. Каждый год он видел, как маленькая рыжеволосая девочка растет с очередной новой фотографией. Но было бы иначе увидеть ее лично, увидеть, что осталось от ее сгоревшей семьи.       Петир посмотрел в окно. Он наблюдал, как деревья гнутся и качаются, подчиняясь свирепому осеннему ветру.       – Ты выглядишь потерянным. – Петир не взглянул на Роз, когда она вошла. Он наполнил свой опустевший стакан Гленфиддиком и сделал глоток, согреваясь алкоголем в эту холодную ночь. – Она почти готова. Ты, должно быть, хочешь собраться с мыслями, прежде чем она войдет сюда.       – Я всегда собран. – Он повернулся к Роз. – Она уже приняла душ? Переоделась?       – И даже поужинала. Мы с Оливаром пройдемся с ней по магазинам, когда будет время. Ей понадобится новый гардероб, если она останется здесь.       Петир согласно кивнул.              – Завтра пойдите и купите ей все необходимое. И возьмите черную карту, а не синюю.       – Конечно. – Роз, сложив руки на груди, принялась измерять шагами кабинет Мизинца. Ее взгляд был задумчивым, а мысли находились далеко отсюда. Что-то беспокоило ее. – Знаешь, она симпатичная. Очень хорошенькая. Очаровательная, милая и застенчивая.       – Правда? – спросил Петир, изображая равнодушие. Он поднял газету и стал лениво просматривать колонки, прислонившись для опоры к своему рабочему столу.       – У нее рыжие волосы ее матери и голубые глаза.       – М-м.       – Она тебе понравится. – Констатация факта. Петир поднял голову, услышав беспокойство в голосе Роз. – Будь с ней помягче, ладно? Она через многое прошла. Можно сказать, слишком многое.       – Позволь мне самому судить об этом. – Петир отбросил газету в сторону, чтобы сделать еще один глоток виски. – Я не могу себе представить, что Русе Болтон истязает ключ к деньгам Неда Старка.       – Ты будешь удивлен. – Роз сильно нахмурилась. Петир почувствовал, что его ожидает мрачная история. – Ну, возможно, ты и не будешь. Но для семнадцатилетней девочки, у которой никого не осталось, я не думаю, что она слишком хорошо справляется. Она три дня ничего не ела, пока мы не накормили ее.       – Она хотя бы не плачет? – Петир поежился от этой мысли. – Мне не вынести подростка, заливающего слезами все вокруг.       – Я не видела, но, должно быть, она плакала ранее. Глаза у нее все красные и опухшие.       Боже. Юные девушки такие эмоциональные. Он почесал подбородок, ощутив непреодолимое желание затянуться сигаретой. Или чем посильнее.       – Приведи ее, когда она будет готова, и только когда она будет готова. Я хочу поговорить с ней. Наедине.       – Непременно. – Роз кивнула и вышла из комнаты. Петир почувствовал, как им овладело странное волнение. Это подарок судьбы, не так ли? Редкая удача, учитывая род его деятельности. И нечего бояться девчонки, которая стала тенью своей матери, слабым отражением чего-то большего. Так отчего же я расстроен?       Петиру необходимо было отвлечься. Он сел за стол, просматривая документы – письма от Тириона Ланнистера о недавних расходах монархии, сводки новостей от Оленны Тирелл, касающиеся нового политического сезона в Америке. Майяне это понравится. Он улыбнулся и положил ногу на ногу, погружаясь в информацию из первых рук о дерьмовой работе Конгресса за рубежом. Он не был особо заинтересован в том, чтобы манипулировать Америкой, но было забавно наблюдать, как они разваливаются. Иногда вид со стороны поистине столь же хорош, как и потягивание за ниточки.       Он не знал, как долго он там сидел, пока дверь в его кабинет не открылась. Петир поднял глаза от бумаг и уставился на вошедшую девушку.       Похоже, повод занервничать у него все же был.       Санса Старк была изумительна. Длинные ирландские волосы ее матери, рыжие и яркие, как солнце. Голубые глаза, словно озера, в которых он мог утонуть. Ее фигура была похожа на песочные часы больше, чем когда-либо была у Кэт, хоть она и скрыла ее под толстовкой, слишком большой для нее – Оливара, предположил он. Петир наблюдал за тем, как она не знала, куда деть руки, а ее глаза смотрели куда угодно, только не на него. Что ж, Роз предупреждала.       – Ты, должно быть, дочь Кэт, – спокойно произнес Петир, вставая со стула и поправляя пиджак. – Можно догадаться, просто посмотрев на тебя.       Молодая девушка улыбнулась, хотя ее улыбка была слабой и вымученной.              – А вы Петир Бейлиш. – Она, наконец, встретила его взгляд. В комнате просветлело и потемнело одновременно. – У вас красивый дом. Я никогда не видела ничего подобного.       – Ах, да. Довольно старый. Купил его лет пятнадцать назад. Каким-то образом мне удалось его сохранить.       Санса рассматривала его кабинет, любуясь панелями из красного дерева и роскошными коврами. Они были абсолютно бесполезны для Мизинца, являясь лишь еще одним признаком его состоятельности, но произвели впечатление на подростка, которого легко очаровать. Она шагнула вперед и повернулась к нему.              – Я так благодарна вам, мистер Бейлиш. Вы не представляете, что для меня сделали. Я бы умерла, если бы осталась там.       – Я знаю. – Петир позволил себе проявить тепло и участие. Он осторожно приблизился к ней, чтобы взять ее руки в свои. Ее кожа была мягкой и казалась бледной при таком освещении, а ногти неровными, обкусанными от беспокойства. – Не волнуйся, моя милая. Со мной ты безопасности.       От него не ускользнул ее маленький вздох облегчения. Петир жестом указал на диван у камина и позволил ей сесть, наблюдая, как она крепко сжала колени, обнимая себя руками. Это точно не девушка, с которой хорошо обращались.              – Хочешь воды?       – О..., – сказала Санса. – Было бы замечательно, спасибо.       Петир взял два бокала и наполнил один водой, а другой своим янтарным виски. Он чувствовал, что это понадобится. Он снова прошел через комнату и предложил ей напиток. Санса поблагодарила его, и Петир сел напротив нее.       Он пристально смотрел на Сансу. Неловкую тишину прерывали только капли дождя, стучащие по стеклу. Но пока что Петир был больше заинтересован в наблюдении за ее поведением и физическим состоянием, чем в разговорах. Санса заметила его блуждающий взгляд, обняв себя сильнее, поерзала и сделала глоток из своего стакана.       – Простите, если доставляю вам неудобство, – сказала она. – Я не задержусь надолго, вам стоит только сказать. Я думала поехать в Америку со своей лучшей подругой, или, может быть, в Ирландию к дяде Эдмуру.       – Америка? – Петир усмехнулся. – Нет, нет. Русе Болтон и за границей не перестанет тебя преследовать. Кроме того, жена твоего дяди фермера на восьмом месяце беременности. Ты не можешь позволить себе там оставаться. Не с Болтонами на хвосте. – Он сделал большой глоток виски и покачал головой, опустив бокал на свое бедро. – Кэт была мне как сестра. Отвергнуть тебя – значит оскорбить ее память. Отныне ты можешь считать это место своим домом, Санса.       – Домом, – повторила она. Это слово, похоже, не утешало ее, как он надеялся. Петир сменил тактику и попробовал отвлечь ее внимание, надеясь добыть информацию, которая ее успокоит и поможет наладить контакт.       – Мне любопытно, откуда ты узнала мое имя. Не многие его знают. Твоя мать говорила обо мне?       – М-м... – Санса поставила свою воду на стол и отклонилась назад. Петир боролся с желанием напомнить ей о подставке. – Мне было, наверное, лет восемь или девять. Я зашла к маме в кабинет спросить о подарках к празднику, а она как раз отправляла вам приглашение на рождественскую вечеринку. Я спросила, кто вы. И она рассказала мне.       – И что же она сказала?       Санса кашлянула. – Она... она сказала, что вы ее приемный брат из Ирландии. Мой дедушка был вашим крестным отцом, потому что он и ваш отец служили вместе или что-то такое. Вы стали жить с ними после того, как умерли ваши родители. Она считала вас своим хорошим другом. Ее взгляд стал печальным. – Она каждый год приглашала вас на нашу семейную вечеринку, но вы так и не пришли.       Губы Петира дернулись в ухмылке.              – Она сказала тебе, почему?       – Я... – Санса отрицательно покачала головой. – Я не хочу, чтобы вы вспоминали о плохом, мистер Бейлиш. Мне не следует говорить об этом.       – Все в порядке. Много лет прошло. Это больше не задевает меня. – Петир улыбнулся и протер пальцами запотевший стакан, он был достаточно любопытен, чтобы продолжить. – Что она сказала?       Санса колебалась, но все равно заговорила.              – Мама сказала, что дядя Брандон сильно ранил вас. Он вас чуть не убил, потому что вы защищали ее от него. – Она тяжело сглотнула и отвернулась. – Дядя Брандон был вспыльчивым. Он разозлился, что отец собирается жениться на маме. Кажется, такой своеобразный любовный треугольник. Однажды ночью он напился и пришел за ней, но вы вмешались и подрались с ним. – Петир наблюдал, как взгляд Сансы устремляется куда-то вдаль, и на мгновение ему показалось, что в нем проскользнула жалость. Он не хотел ее сочувствия, но это было лучше, чем страх. – Дедушка был в ярости и выгнал вас. С тех пор она вас больше не видела.       Значит, ты сказала правду, Кэт. Петир не понимал, был ли он расстроен или почувствовал облегчение от того, что Кейтилин не солгала, как была вынуждена делать это раньше. Мизинец сделал большой глоток виски, обдумывая свой ответ.              – Все верно. Петир Бейлиш исчез вскоре после этого. Запомни, Санса, я Мизинец в глазах всего мира. Никто не знает моего настоящего имени, за исключением очень небольшого числа людей. – Еще один глоток. Слишком быстро, помедленней. – Что ж, сейчас это не имеет значения. Прошлого не вернуть, и все, что мы можем сделать, это подготовиться к будущему. – Он встал со своего места, допивая уже третий стакан виски. – У меня есть подарок для тебя, моя дорогая. Думаю, тебе понравится.       Петир поставил пустой стакан на стол и вытащил из выдвижного ящика маленькую шкатулку. Шкатулка была старинной, пыльной от времени. Он отыскал ее всего час назад, ожидая приезда Сансы, пытаясь представить, как она могла бы выглядеть. Но лучше пусть фотографии будут у Сансы, чем у него. Он закрыл ящик и подошел к ней, вручая свой скромный подарок. – Держи.       Санса помедлила, но Петир был терпелив. Она взяла шкатулку и открыла ее. Внутри была коллекция праздничных фотографий, которые Кэт отправляла ему на протяжении многих лет, где скромное семейство Старков с годами все увеличивалось. Каждый раз они стояли перед тем же самым камином, той же елкой, с теми же рождественскими украшениями и подсвечниками. Менялась только их семья.       Санса долго молчала. Мизинец надеялся, что она оценит его жест. Он хотел, чтобы Санса чувствовала себя в безопасности рядом с ним, но что еще более важно, хотел ее доверия. Было гораздо легче воздействовать на кого-то, если в деле замешаны чувства. Он положил руки в карманы, ожидая любой ее реакции, благодарности, или радости. Но никак не слёз.       Санса коснулась кончиками пальцев самой последней фотографии. На ней она дурачилась вместе со своими старшими братьями с широченными улыбками на лицах, в то время как остальные дети Старк корчили рожицы на камеру. Нед и Кэт стояли в центре со вскинутыми в замешательстве руками. Это выглядело забавно, и обычно вызывало веселье, но, вероятно, сейчас воспоминания причиняли Сансе боль.              – Я не хотел тебя огорчать, – сказал Петир.       – Нет, все нормально, правда, – проговорила Санса и вытерла слезы. – Это чудесный подарок. Я навсегда сохраню их. Спасибо, мистер Бейлиш. Огромное вам спасибо. – Она подняла голову и улыбнулась ему. Ее глаза все опухли и покраснели от того, сколько она уже плакала. Она казалась слишком худенькой и уставшей, Петир мог видеть это по ее щекам и голубым глазам, и у него появилось внезапное желание исправить все, что с ней случилось. Тепло посмотрев на Сансу и улыбнувшись ей в ответ, он уже открыл рот, чтобы отпустить ее.       Свет упал ее кожу. Он увидел их, фиолетовые синяки от мужских пальцев на ее шее.              – Что это? – Петир быстро протянул руку и убрал ее волосы назад. Санса ахнула и дернулась, но было уже слишком поздно. Петиру не нужно было стараться, чтобы представить себе обстоятельства появления этих синяков. Ты будешь удивлен, сказала Роз. Только сейчас до него дошло.       Петир подошел к Сансе ближе и присел перед ней на корточки, чтобы поймать ее взгляд. Ее страх это последнее, чего он хотел.              – Санса, – произнес он решительным, твердым голосом. – Скажи мне, кто сделал это с тобой.       Она не реагировала. Санса не смотрела на него, сжимая коробку со своими семейными фотографиями, как будто они могли вернуть ее в лучшие времена.       – Санса, – вновь повторил он. – Посмотри на меня.              Она закрыла глаза. А через мгновение их взгляды встретились.              – Кто это с тобой сделал?       – Рамси, – с горечью сказала она. – Сын Русе Болтона. – Ее тон был надломленный и резкий, она пыталась снова не заплакать. – Он отобрал мою еду, когда я захотела поститься во время праздника Йом-Киппур*. Я просто хотела следовать традициям, но он решил, это значит, я не должна есть вообще. – Она задрожала. – Он держал меня в комнате с решетками на окнах, и каждую ночь он приходил…       Сансе не нужно было заканчивать. Ярость – необычное ощущение для человека, который привык держать свои эмоции под замком, но, тем не менее, Петир ее чувствовал. Как вообще можно было причинить Сансе боль таким образом? Они только познакомились, но он уже знал, Санса в точности такая, как ее описала Роз. Нежная, милая, скромная. Красивая. Нед Старк оказал ей плохую услугу, по собственной воле или нет отдавая ее в руки этих животных. За этой историей явно кроется что-то большее.       Он вздохнул, когда Санса снова зарыдала. Она прикрыла рот ладонью и прижала колени к груди, оставив шкатулку с фотографиями, чтобы обхватить себя. Петир превосходно разбирался в людях, и то, что он видел в ней, мало чем отличалось от состояния других жертв. Она явно в ужасе от собственного тела. Петир боялся такой ответственности, но стало ясно, что Сансе необходимо проявление кого-то большего, нежели просто Мизинец, чтобы оправиться от нахождения в постоянном страхе. Он просто должен быть внимательнее, чтобы этот прекрасный цветок не увял от чрезмерной заботы.              – Ш-ш, Санса. Все хорошо, – сказал Петир, осторожно придвигаясь, чтобы сесть рядом с ней. Санса растаяла в его руках, когда он обнял ее и притянул к себе. Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Он почувствовал, что она плачет и сжимает в кулачке его рубашку, словно он единственный, кто не позволяет ей утонуть. По правде говоря, он являлся тем грузом, который утянет ее за собой на дно, но, все же, и якорь иногда может обеспечить устойчивость на волнах. Он медленно гладил ее по спине, нежно придерживая голову. – Здесь ты в безопасности. Мы заставим их заплатить за то, что они сделали с тобой, Санса, и с твоей семьей. – Он обнимал ее столько, сколько ей потребовалось, не беспокоясь о времени, до тех пор, пока она не отстранилась. Он вытер ее слезы большими пальцами, держа в ладонях ее лицо. – Ты мне веришь?              Санса кивнула.              – Думаю, да.       – Хорошо. Мне придется уехать завтра, поездка запланирована уже давно, и я боюсь, Оливар и девушки будут присматривать за тобой. Мы поговорим еще, когда я вернусь. – Он встал с дивана, захватив с собой шкатулку, и протянул руку, чтобы помочь Сансе. Когда она поднялась на ноги, Петир обнял ее за плечи, следуя с ней через холл, а затем поднимаясь по лестнице на второй этаж. Он остановился у двери своей спальни и жестом указал на дверь напротив. – Твоя комната, – сказал он. – Моя здесь рядом, если тебе что-нибудь понадобится. Я позову остальных, чтобы они остались с тобой сегодня ночью.              – Ладно, – ответила она.       – Они отличные ребята. Не стесняйся говорить с ними, просто не буди меня лишь сегодня. Я должен быть в Хитроу через пять часов.              – Оу. – Санса вздохнула и сжала руки. – Простите, что задерживаю вас, мистер Бейлиш. Я не...              – Все в порядке. Не беспокойся. – Петир протянул ей шкатулку и снова прикоснулся к ее лицу. – Я бы не забрал тебя к себе, будь это неудобно. И, пожалуйста, зови меня Петир. – Осторожно, он наклонил ее голову, чтобы оставить долгий поцелуй на ее макушке. Казалось, это успокоило ее, и она почти улыбалась, когда он уходил. – Увидимся на следующей неделе.              – Удачной поездки. – Санса крепче сжала фотографии и быстро помахала ему на прощание, прежде чем зайти в свою комнату и закрыть дверь.       Улыбка исчезла с лица Петира. Он был в ярости – все это настолько задело его, как будто Болтон сломал что-то, по праву принадлежащее ему. Он постоянно оставался в курсе событий в семье Кэт благодаря письмам и фотографиям, которые она присылала. Хотя они и были редкие и немногочисленные, в некотором смысле он чувствовал себя связанным с детьми Старков, несмотря на отсутствие контакта. Но теперь Санса была его. Его ответственностью. Его племянницей, дочерью, подопечной, или как там это называется в чертовых юридических документах.              Теперь это не имело значения.              Петир распахнул дверь в кухню, спустившись вниз. Роз, Майяна и Оливар украшали глазурью маленькие лимонные пирожные, пили вино и над чем-то смеялись. Когда они увидели Петира, все улыбки пропали.              – Я же сказала, что он расстроится, – пробормотала Роз.              – Охренительное предупреждение, – бросил Петир. – «Ты будешь удивлен»! Серьезно?       – Я не думала, что тебя это так огорчит. – Роз выпрямилась. – Было хуже, чем я думала? Она ничего мне не сказала, я лишь увидела синяки, когда она вышла из душа.       – Намного хуже. Сын Русе держал ее взаперти. Можете сами догадаться, что там происходило. – Петир провел пальцами по волосам, чуть ли не прорычав. – На этот раз он зашел слишком далеко.       – Взаперти? О нет. Этот больной ублюдок. – Лицо Майяны отражало его злость. – Сначала Танси и Донелла, а теперь и дочь Кейтилин? Он должен умереть, Петир.              – Теперь Болтоны наш главный приоритет. Кроме того, следите за Серсеей, она так или иначе замешана в этом, я уверен. – Петир поймал свой телефон, который Оливар бросил ему с другого конца комнаты, пролистывая свои контакты, чтобы найти номер Тириона. – Завтра Сансу нужно отвезти к врачу. Полное обследование физического и психологического состояния, стоматолог, офтальмолог, медицинские анализы и прочее. Убедитесь, что она в порядке. И, кто-нибудь, назначьте встречу с Варисом. Я хочу видеть его, когда вернусь из Франции.       – Будет сделано, – сказал Оливар.       – И не упускайте Сансу из виду, пока я не вернусь.              – Конечно.       Петир толкнул дверь кухни и вышел, не утруждая себя тем, чтобы ее закрыть. Он устало поднялся по лестнице и упал на постель прямо в одежде, зная, что для того, чтобы очистить мысли и немного поспать, потребуется чудо.              Все, в чем он убедился окончательно – это огромная мишень на спине Русе Болтона.

23 ОКТЯБРЯ 2016 ГОДА

      Уехать от Сансы казалось сейчас самым безопасным вариантом. Мизинец был благодарен Франции за то, что отвлечет его внимание. Общаться с Маргери Тирелл всегда было удовольствием. То, как она ему льстила, тешило его самолюбие. Также она держала его в курсе дел ООН и всегда была готова обсуждать политические шаги в сторону менее развитых стран. У них установились своеобразные рабочие отношения, подкрепленные тем, что за протекцию и покровительство она была у Мизинца в долгу. Но даже девчонка Тирелл или Париж не помогли абстрагироваться от мыслей о Сансе и том затруднительном положении, в котором Петир ее застал.       Через неделю после отважного побега Сансы Русе Болтон заявил о пропаже человека. Петир рассмеялся, когда получил сообщение от Вариса после того, как приземлился обратно в Лондон.       ‘Ты как-то с этим связан? – В.’       В заявлении Русе называл Сансу своей «любимой крестницей», которую он удочерил после смерти своего «друга» Лорда Старка. Серьезно? Мизинец стоял на эскалаторе, одной рукой отвечая Варису, а другой удерживая багаж.       ‘Русе – мудак. Продай свои акции корпорации Болтонов, пока еще можешь это сделать’.       Петир положил телефон в карман и поднял глаза, когда доехал до первого этажа. Оливар стоял в толпе людей, состоящей из водителей такси и встречающих с табличками. Нелепый яркий свитер Оливара сразу бросился ему в глаза.       – Ты слишком выделяешься, – сказал Петир.       – Люблю привлекать внимание. – Оливар передал ему папку, которую Петир взял в обмен на свой багаж. Петир ушел вперед, просматривая документы с информацией о недавних приобретениях и деловых сделках Русе Болтона.       – Скучно, – произнес Петир, пробираясь через терминал аэропорта. – Ничто не указывает на то, что он рассчитывает получить наследство Сансы в ближайшее время. По крайней мере, это хороший знак.       – Наверное, – запыхавшийся Оливар, наконец, догнал его. Петира это позабавило. – В любом случае, это же целое состояние?       – Ну, точно более шести цифр. Полагаю, миллионы, возможно больше. Я думаю, Старки вполне способны жить скромно, сохраняя все свои богатства для детей.       – В новостях говорили, что это наследство одно из самых больших за десятилетие.       – И они, вероятно, правы. – Петир шагнул через раздвижные стеклянные двери и вышел на автостоянку, издалека заметив Лексус Оливара. Он разочарованно выдохнул. – Поверить не могу, что ты оставил эту тачку без присмотра. А кто-то просто мечтает ее взломать. Я не стану давать тебе деньги, если твою машину угонят.       – Нет. Ты дашь мне денег, потому что я работаю на тебя, и ты не конченый придурок.              Петир закрыл папку и сунул ее под мышку.              – Ты не должен произносить это вслух. Люди могут тебе поверить.              Двое мужчин пересекли стоянку на пути к серебристой машине Оливара, красивой и совершенно новой. Петир уселся на пассажирское сиденье, пока Оливар убирал в багажник его чемодан. Он снова погрузился в чтение документов, игнорируя то, что его спутник включил зажигание, вместе с надоедливыми звуками популярных песен по радио. Финансовые дела Русе Болтона были раздражающе хорошо отлажены. Барбри отлично справляется со своей работой.              Оливар кивнул на папку, после того как выехал на главную дорогу.              – Страница тридцать семь, – произнес он. – Майяна сказала, там есть что-то, что тебе понравится.              – Тридцать семь, – повторил Петир. Он перелистывал страницы, пока не остановился на нужной. – Да это же чертов пенис, – усмехнулся он. – Лицо Уолдера Фрея с нарисованным поверх него гигантским членом. Интересно, эта девушка когда-нибудь повзрослеет? И почему я пускаю ее в свой дом?              Оливар рассмеялся и взглянул в боковое зеркало, перестраиваясь.              – Нет, нет! Ниже. Черт, я совсем забыл, что она нарисовала там член. Боже мой.              Мне за сорок, а я общаюсь с детьми. Петир покачал головой и прочитал под непристойным рисунком надпись, сделанную от руки.              «Тебе понравятся эти фотки :)».              Петир перевернул страницу. Сверху были фотографии Русе Болтона, пожимающего руку Уолдеру, а затем передающего ему пакет в темном переулке.              – О, – произнес Петир, весьма довольный. – Это интересно.              – Что именно?              Петир просмотрел следующие несколько страниц, чтобы увидеть больше фотографий подозрительной встречи в подворотне, а также отчет от Роз, касающийся довольно крупной суммы, поступившей на банковский счет Фрея.              – Уолдер Фрей ведет бизнес с Русе.              – Фрей – член правительства, – сказал Оливар. – Министр транспорта, не так ли? Госсекретарь?              – К сожалению, благодаря Тайвину Ланнистеру. – Петир закрыл папку и почесал подбородок. – Интересно, что наш друг делает рядом с таким ходячим трупом, как Уолдер Фрей.              – Робб Старк должен был жениться на его дочери.              – Да. – Петир сузил глаза. – Возможно, он разозлился из-за потери потенциального партнера в лице Старка и пренебрежительного к себе отношения. Обратился за помощью к Болтонам и Ланнистерам. Убил Неда, Кэт и ее сыновей, сжег их дом и разрушил все остальное. Уверенный, что их пропавшая дочь никогда не будет найдена.              – И удача отворачивается от него, когда Болтоны похищают Сансу.              – Верно, – усмехнулся Петир. – На самом деле это было бы умно, если бы у меня гораздо лучше не получалось раскрывать секреты, чем у других держать их в тайне.              – Всё может зайти дальше, чем мы думали. – Оливар повернулся к Петиру, затормозив на красный сигнал светофора. – Санса – последняя из Старков, но ей еще нет восемнадцати. С юридической точки зрения, она не может ничего требовать, пока не станет совершеннолетней. К этому должен быть причастен кто-то еще. Если кабинет министров запятнан…              – Уверяю тебя, она старше своих лет. Но ты прав. Я думаю, что Русе планировал заставить Сансу выйти замуж за Рамси, тем самым получив ее наследство.              – Принудительный брак. – Оливар мрачно вздохнул. – В двадцать первом веке. Как такое вообще возможно?              – Есть много способов. Мы просто должны выяснить, какой из них. И кому это выгодно.              Петир замолчал. Он перебирал в уме свои возможности, но без доказательств определенно ничего нельзя подтвердить. Пока что стоит подождать. Понаблюдать. Планировать и делать то, что у него получается лучше всего.              Приезжать домой всегда было приятно. Петир любил поместье Котсуолдс, которое он купил за счет средств Джона Аррена, с А-образными крышами и вьющейся глицинией. Петир вышел из машины, и когда Оливар припарковался, подошел к нему.       – Верни это девушкам, – сказал Петир, отдавая папку Оливару. – Скажи Майяне, чтобы прекратила рисовать хуи на документах. Повтори им то, что я сказал в машине, и выясни, что в пакете, который Русе передал Уолдеру. Буду ждать полного отчета о сотрудничестве Фрея и Тайвина Ланнистера за последние три месяца. Ясно?       – Кристально. – Оливар вынул из багажника чемодан Петира. Петир сразу же отыскал внутри черную коробку, обрадованный, что его бесценный подарок не пострадал во время полета. Оливар недовольно усмехнулся, прочитав логотип на коробке.              – Ты шутишь? Ты был там и ничего не купил для меня?              – Купи себе сам. Я твой босс, а не любовник.       – Ей ты тоже не любовник.       Петир ухмыльнулся, вытаскивая из кармана сигареты и поднося одну к губам.              – Еще нет. – Он покинул Оливара с этой замечательной мыслью, закурил и выдохнул дым. Он прошелся вокруг дома, чтобы отнести Сансе то, что он купил для нее, и посмотреть, как поживает его сокровище.       Он нашел ее в саду на заднем дворе, на качелях под ивой. Петир приблизился к ней, держа ее подарок в одной руке и сигарету в другой. Она что-то записывала в книгу и была очень сосредоточена. Она заметила его только когда он подошел достаточно близко. Поняв, что не одна, Санса улыбнулась и подвинулась, чтобы освободить ему место.       – Извини, не хотел тебе мешать, – сказал Петир, присаживаясь рядом. Она стала выглядеть намного лучше с момента их первой встречи, более живой и не такой худенькой. – Надеюсь, я не сильно тебя отвлекаю?       – Нет, все в порядке. В любом случае, я почти закончила. – Санса закрыла книгу и положила руки на колени. – Как Франция?       – Чудесно, как всегда. Я, наконец, завершил работу последних нескольких месяцев. – Он улыбнулся и затянулся сигаретой. – Приятно чувствовать, когда плохая игра дает хорошие результаты.       Санса кивнула. Было ясно, что она не совсем его поняла, но это нормально. У нее еще будет время научиться. Спохватившись, Петир с улыбкой протянул ей упакованную коробку.              – Купил в Париже перед отъездом. Я подумал, что стоило отправить тебе фотографию для одобрения, но было уже поздно. Боюсь, импульсивная покупка.       – Это мне? – Санса, как и Оливар, широко раскрытыми глазами уставилась на этикетку. – Но... но это же… Диор. Как модельер..       – Хотелось бы надеяться. Я потратил на это кругленькую сумму.       Санса выглядела смущенной.              – Мистер Бейлиш…       – Петир.       Она вздохнула.              – Вы уверены? То есть… У меня никогда не было ничего настолько дорогостоящего. Вы же не думаете, что это является необходимостью для меня?       – Необходимостью? Нет. Надеюсь, Роз позаботилась об этом. – Петир с нежностью посмотрел на нее. – У меня никогда не было детей, Санса, никогда не было женщины, с которой я мог бы создать семью. Так что, это имеет смысл, если я хочу немного тебя побаловать. – Он подтолкнул к ней коробку. – Давай. Открой ее. Скажи мне, нравится ли тебе то, что ты увидишь.       Когда Санса, наконец, сняла крышку с коробки, она открыла рот от изумления. Платье было нейтрального серого цвета, длиной выше колена и с длинными рукавами, украшенными на запястьях изящным цветочным кружевом. Юбка из струящегося атласа расширялась на бедрах, а молния была скрыта на спинке платья под узорами шелка. Петир увидел это платье за стеклом витрины и представил в нем Сансу, полагаясь на свои догадки о ее размере, вскоре подтвержденные Роз по смс. Ценник никогда не был проблемой. Порадовать Сансу – вот что имело значение.       – Оно прекрасно, – прошептала Санса. – Вау. Настоящий Диор.       – Я слышал, тебе нравятся довольно скромные вещи, так что рукава тебе подойдут. Особенно наступающей зимой. – Он смотрел, как она прикладывает платье к своим плечам, представляя, как оно будет на ней смотреться. – Тебе придётся как-нибудь примерить его для меня.       – Это... спасибо. Я не могу... я даже не знаю, что сказать.              Санса улыбалась, что стало его маленьким успехом, но Петир чувствовал в ней неуверенность. Он не мог ее винить. Другие осыпали ее роскошью, прежде чем показать свое истинное лицо. Он прогнал мысли о перенесенных ею страданиях, снова затягиваясь и нежно прикасаясь к ее щеке.       – Пожалуйста, Санса. Надеюсь, ты станешь чаще так улыбаться. – Петир убрал свою руку. – Что ты читала?       – О... Просто... знаете. Кое-что важное. – Санса аккуратно свернула платье и уложила его обратно в коробку, вытащив из-под нее книгу. Петир прочитал название: «Восстановление после изнасилования». Он нахмурился, посмотрев на нее, но в ее глазах не было такой печали, как раньше. Я недооценил ее силу. – Роз и Оливар предложили мне ее. Они здорово мне помогают. Мы говорим об этом каждый день. Чтобы попытаться, ну знаете, справиться этим. С тем, что со мной случилось. – Она заправила волосы за ухо, признак волнения. – Книга пока что, в самом деле, хороша. Все трое ваших друзей так внимательны и добры ко мне.       – Меньшего я и не ждал, – ответил Петир. – Я просил их помогать тебе, и рад, что они это делают. Так или иначе, Оливар никогда не упускает шанс применить свою степень по психологии. – Петир не раскрыл тот факт, что первым делом он купил эту книгу и давно ее прочитал. – Кажется, тебе уже гораздо лучше. Может, тебе нужно еще что-нибудь, что поможет тебе обустроиться? Кроме телефона, конечно. И ноутбука, наверное, он тоже понадобится.       – Нет, думаю, что нет. – Санса играла со своими ногтями, цепляясь за неровные края. – Вы не должны столько на меня тратить, правда. Я не хочу чувствовать себя обузой.       – Ты не обуза, дорогая. Поверь мне. Будь это так, тебя бы здесь не было.       Когда тишина стала невыносимой, Петир поднялся с качелей и бросил сигарету на землю, наступив на нее ботинком.              – Приходи, когда закончишь, Санса. Думаю, Роз скоро приготовит ужин. – Он развернулся, чтобы уйти, довольный тем, что его маленькая игра началась.       Это только вопрос времени.       – Петир, подожди.       Он остановился. То, что она обратилась к нему по имени, вызывало гордость, и Петир снова повернулся к Сансе, не скрывая улыбки.       – Да, моя дорогая?       – Есть кое-что. Что ты мог бы сделать. – Санса встала и направилась к нему.       – И что же это?              – Ты упомянул о том, чтобы заставить Болтонов заплатить за то, что они сделали. – Санса посмотрела на него, слишком стесняясь, чтобы спросить прямо, но Петир знал, о чем она думает. – Я хочу этого. Нельзя, чтобы Рамси навредил кому-то еще, и если я могу засадить его за решетку, я должна хотя бы попытаться.              – За решетку? – усмехнулся Петир. Судя по ее расстроенному взгляду, она подумала, что он насмехается над ней. – Нет. Ни Рамси, ни его отец никогда не будут сидеть за решеткой, милая Санса. Говоря «мы заставим их заплатить», я имел в виду не это.              – Тогда что мы сделаем?       О, скоро ты узнаешь. Он шагнул вперед, уничтожив расстояние между ними, легонько прикасаясь ладонью к ее щеке. Санса опустила глаза. Ее дыхание дрожало от того, насколько близко они были, и, возможно, она нервничала. Но она была в его руках, и он хотел ее. Еще слишком рано, чтобы испытывать судьбу. Он пропустил меж пальцев прядь ее золотистых волос и улыбнулся.              – Мы убьем их.