Bloodguilt

Саундтрек:

Gotye – Heart's A Mess

ПЕТИР

5 НОЯБРЯ, 2016

– Почему ты ей не сказал? Петир оторвался от своего телефона и отрегулировал спинку пассажирского сиденья. – Зачем? Это не столь важно. – Ты говоришь так каждый год. «Вместо того чтобы отмечать мой день рождения, лучше бы потратили время на что-нибудь полезное». – Роз явно насмехалась над ним, сворачивая с M25 на скоростное шоссе. – Возможно, она захочет тебя порадовать. Санса такая милая девочка. – Именно поэтому я и не сказал ей. – Он вновь переключился на свой телефон, открыв приложение с электронной почтой. – Как бы то ни было, это просто еще один день в году. – Тебе же нравится находиться в центре внимания. При всём при этом, я работаю на тебя почти десять лет, но ты никогда не позволял нам устроить праздник. – И не позволю. – У Петира были свои причины. – Забудь об этом и веди машину. Я не хочу опоздать. Зная о его упрямстве, Роз подчинилась. Единственным, что нарушало тишину в автомобиле, было радио. Петира никогда особенно не заботило, что слушают его подчиненные. Роз любила инди, Оливар танцевальную музыку, а Майяна хип-хоп. Петир редко обращал внимание на такие вещи. Вместо этого он сосредоточился на входящей корреспонденции: уведомление о новом денежном переводе от Барбри Дастин, сообщение от Тайвина Ланнистера об изменениях в MИ5, письмо от Тириона о нескончаемых растратах Серсеи. О, это интересно. Петир начал читать, но тут Роз снова заговорила. – Знаешь, ты мог бы проявить снисходительность к остальным. Петир поднял взгляд на нее. Загорелся красный сигнал светофора, и у Роз, находящейся за рулем его Бентли, появилась возможность тоже посмотреть на него. Уголок его губ дернулся. – А как бы ты поступила на моем месте? Если бы дела обстояли иначе, Санса вновь оказалась бы в лапах Рамси Болтона. Ты бы рискнула, зная, что стоит на кону? – Нет, – ответила Роз, – но ведь ничего плохого не случилось. Санса в порядке, а Рамси и понятия не имеет, что она была там. Мы заполучили Барбри Дастин. Все идет так, как ты и планировал. Петир вздохнул и снова уткнулся в экран. – Ты начинаешь звучать как я. Кто станет моей совестью, если вдруг задание провалишь ты, Роз? – Надеюсь, в тебе проснется твоя собственная. – Загорелся зеленый, и Роз повернула налево. Дорога поднималась на живописный холм, покрытый стройными хвойными деревьями, уже потерявшими свои осенние краски. – Думаю, ты слишком остро отреагировал. Я никогда не видела Майяну такой подавленной. – Несомненно, это напомнило ей о ее подростковых годах. Я все время грозился прикончить её. Роз послала ему испепеляющий взгляд. Петир решил не признавать свою излишнюю суровость и продолжил изучать покупки Серсеи. Версаче. Версаче. Армани. Боги, у этой женщины вообще есть вкус? – В любом случае, – твердо сказала Роз, – я знаю, что на самом деле ты ни за что не убил бы их. Просто не будь таким жестоким, ладно? Мы же не хотим повторения того, что произошло в Испании. Господи. Петир заблокировал телефон и повернулся лицом к женщине, которая являлась одновременно его правой рукой и постоянной занозой в его заднице. – Разве твоя работа заключается в том, чтобы все время меня доставать? Если наказание будет слишком мягким, вы все трое сядете мне на шею. И вообще, кто руководит этой операцией? Роз нахмурилась. – Петир, я только... – Кто всем управляет? Скажи мне. Она вздохнула, крепче сжав руль в руках. – Ты. – Прекрасно. Я уже начал думать, ты забыла. – Петир отвернулся к окну, поправляя ремень безопасности, который съехал ему на шею. Несколько минут они молчали. Петир смотрел на голые деревья за окном, пока он не заговорил снова. – Как ты можешь утверждать, что Санса в порядке? Ты сама сказала, что никогда не слышала, чтобы кто-то так кричал. Роз слегка расслабила пальцы на руле. – Так и есть, никогда. – И это, по-твоему, означает, что она цела и невредима? – Петир опустил локоть на подлокотник и почесал бородку, нахмурившись. – Майяна и Оливар поступили безответственно. Сложись все иначе, жизнь Сансы могла опять превратиться в кошмар. Я должен ее защищать, а они поставили ее безопасность под угрозу. Возможно, я тоже слишком... погорячился, но я не жалею об этом и не жалею о том, что я им сказал. Я бы сказал то же самое тебе, если бы сглупила ты, а не они. – Петир проигнорировал тот факт, что именно его необдуманный поступок навредил Сансе в первую очередь. Если бы у меня было больше терпения. – Что ж. По крайней мере, ты не хотел этого. – Роз свернула с шоссе на старую бетонную дорогу, вдоль которой тянулись виноградники. Вдали показались металлические ворота, украшенные золотыми розами. – Ты лишь волнуешься о Сансе. Я знала, что она станет тебе небезразлична, когда она впервые появилась у нас, и сказала тебе об этом, помнишь? – Я помню, – резко произнес Петир. – Но единственное, что мне небезразлично – это ее наследство, Роз. Ничего больше. – Да? – усмехнулась Роз и опустила стекло. – Ты чертов лжец. Охранник, стоявший у ворот, заглянул в салон автомобиля, и, узнав Петира, и что-то сказал в свой коммуникатор. Когда кованые ворота открылись, Роз въехала на изогнутую подъездную дорожку перед старинным поместьем Чивнинг*, выдающимся историческим памятником и последним причудливым отголоском эпохи английского Возрождения. – Признайся, – сказала Роз после того как припарковалась. – Ты беспокоишься о Сансе. Во всяком случае, она беспокоится о тебе. Как и все мы. Петир ощутил теплоту в груди, неловкое чувство, которое исчезло сразу же, как только появилось. – Если вы действительно беспокоитесь обо мне, вы все идиоты, которые так ничему и не научились. – Или гении, которые научились слишком многому. Он посмотрел на нее. Роз ответила ему дерзким взглядом, и первая вышла из машины. Петир поправил пиджак и зеленый шейный платок с вышитыми на нем пересмешниками и предложил руку этой отчаянной красавице рядом с ним. – Ты поймешь, Роз, – сказал он ей. – Однажды ты поймешь, что мне лучше не доверять. Двое дворецких открыли им двери. Петир так часто бывал в поместье Чивнинг, что оно почти стало для него вторым домом. Если бы он был заинтересован в том, чтобы участвовать в выборах, он бы жил в таком же особняке, роскошном и величественном, с давней историей. Но, наблюдая за очередной перепалкой министра иностранных дел Тирелл и лысого мужчины в саду за чаем, Петир лишний раз убедился, что его таланты больше подходят для теневой игры. – Госпожа Министр, – произнес Мизинец, поклонившись. Оленна Тирелл посмотрела на него своими мудрыми глазами, как всегда осуждающе. В конце концов, ее хмурость сменилась искренним смехом. – Боже мой, Мизинец, не называй меня так. – Она небрежно махнула рукой. – Не устраивай спектакль, лучше присядь. Чай уже остывает. – И как же ты мог забыть про меня, друг мой? – сказал мужчина, сидящий напротив за столом. Мизинец обернулся на него с равнодушием. – Невыносимо терпеть мое присутствие? – Ты не представляешь, насколько. – Мизинец протянул руку. Варис встряхнул ее вежливо-мягкой хваткой, как будто их только познакомили, но никто не знал его лучше, чем Мизинец. – Тебе следует отрастить волосы, – заметил он. – Зима близко. – Ты говоришь, как Лорд Старк. Но, признаюсь, я действительно время от времени чувствую прохладу. – Варис поежился. – Пожалуй, куплю себе пару теплых наушников. – Между тем, увидев Роз, одетую в красное платье, с аккуратно заплетенными рыжими волосами, Варис улыбнулся так, словно она была воплощением тепла. – Или, возможно, мне стоит взять пример с тебя, подыскать пару юных прелестниц и жить вместе с ними. Мизинец, как ты вообще находишь время выходить из дома? – Варис поздоровался с Роз поцелуем в щеку – жест, на который она любезно ответила. – Всегда есть соблазн остаться, – ответил Мизинец. – Разница лишь в том, что у меня есть член, чтобы получать удовольствие, когда мне этого захочется. Мне всегда было интересно, завидуешь ли ты... – О, прекратите. Вы оба. – Оленна щелкнула пальцами, как если бы отчитывала своих детей. – Сядьте и ведите себя как мужчины. – Ее тон не был высокомерным. Наоборот, в ее глазах появились искорки веселья, когда Мизинец снял пальто и уселся. Роз заняла место рядом с ним. Слуги подали новый чайник и чашки, а также разные закуски и соусы, но Мизинец не притронулся к еде. Вместо этого он взял себе скотч и зажег мятную сигарету, положив ногу на ногу, чтобы подготовиться к разговору. Обсуждение государственных дел заняло у них некоторое время. Мизинец никогда не делился подробностями своей личной жизни, уже давно научившись уклоняться от подобных вопросов, но его интересовали сплетни о других членах правительства и коллегах Вариса. По слухам, у принца Станниса в самом разгаре был роман с голландской монашкой. Князь Ренли в открытую начал отношения с Лорасом Тиреллом, а врача королевы, доктора Пицеля, все еще судили за домогательства к несовершеннолетним. Мизинец запоминал кусочки важной информации, затягиваясь табаком, когда Министр иностранных дел обратилась к нему. – Итак, – произнесла Оленна. – Чем я обязана такой чести, как твой таинственный визит? Наверняка, ты приехал сюда не для того, чтобы немного поболтать. Мизинец изобразил свою самую коварную ухмылку. – Семья Старков была убита. – Да, – сказала она печально. – Я знаю. – Но вы не знаете, кто за этим стоит. – А ты? Мизинец усмехнулся. – Сейчас узнаете и вы, так что избавьте меня от дальнейших расспросов. – Роз протянула ему кейс с документами. Он открыл его в два щелчка и извлек нужные материалы, передавая их Оленне и Варису. – Ланнистер, Болтон и Фрей. Оба высокопоставленных чиновника стали с любопытством просматривать бумаги. Мизинец откинулся на спинку стула и медленно выдохнул сигаретный дым, позволяя им некоторое время читать в тишине, прежде чем он снова заговорил. – Все сведения о предполагаемой аварии, в которой погиб Нед Старк, и пожаре, унесшем жизнь его жены и детей, опечатали и поместили в MИ5. Официального расследования случившегося не проводилось. Моя мать говорила: вам нечего скрывать, если то, что вы уже скрываете, надежно спрятано. – У тебя была мать? – съязвил Варис. Он лизнул пальцы, перед тем как перевернуть страницу. – Я думал, ты выскочил из земли, как гоблин. – Гоблины – умные существа, мой друг. Так что все не настолько ужасно, как можно представить. – О, я уверен, тебя и похуже называли. – Варис оторвался от своего чтения. Он казался обеспокоенным. – Все это очень тревожно. И, увы, вполне закономерно. Мои маленькие пташки сообщали мне о темных делах Фреев и Болтонов, но никогда о том, что Ланнистеры тянут за нити. – Все знают, что Ланнистеры тянут за нити. – Оленна сделала глоток чая и тяжело вздохнула. – Даже премьер-министр. Бедняжка. Я предупреждала ее, чтобы она не баллотировалась на пост, но полагаю, что лучше уж Дейнерис Таргариен, чем Тайвин Ланнистер. – Это никак не меняет ситуацию. – Варис сложил руки на коленях. – Борьба Дейнерис и Тайвина происходит за закрытыми дверями, а Нед Старк лишь хотел мира, он ни для кого не был врагом. Зачем его убивать? – Многим не нравилось то, что еврей занимает высокую должность в парламенте, – сказал Мизинец, – и тем более, сторонникам короля Джоффри. Но я боюсь, это только начало. С тех пор, как Джоффри был отравлен, Серсея ненавидит Старков. В свое время она публично обвиняла в случившемся Сансу Старк. – Безумие, – выплюнула Оленна, обменявшись взглядом с Мизинцем. – Сколько лет исполнилось Сансе, когда умер король, тринадцать? Как милая тринадцатилетняя девочка могла совершить убийство? К тому же, она должна была стать его женой. Серсея – сумасшедшая. – Сумасшедшая, но вполне сообразительная, к сожалению. У нее связь с самым мстительным человеком в Европе. – Варис закрыл папку и отдал ее Роз, которая вернула ее на место в кейс. – Уолдер Фрей и Русе Болтон уничтожили семью Старков. Но каким образом они собираются заполучить наследство лорда Старка, если это действительно их мотив? Санса Старк пропала несколько недель назад. Ни Джона, ни Арью Старк не видели со дня смерти Неда. Если ближайшие родственники не объявятся, деньги пойдут на благотворительность. – Их план в том, чтобы выдать Сансу замуж. – Петир до скрипа сжал челюсти; его бросало в дрожь от одной только мысли о свадьбе Сансы и Рамси, но он как всегда скрыл свои чувства под маской. – Я считаю, что Русе Болтон обманом получил законное право опеки над Сансой, прежде чем погиб лорд Старк. Если она выйдет замуж за сына Русе, он унаследует все состояние вместе с ней. – И тогда Русе сможет разделить деньги с Уолдером Фреем и Тайвином. Мизинец развел руками. – Все в выигрыше. – Откуда ты все это знаешь? – Оленна прищурилась. – Довольно сложно представить Русе Болтона, принуждающего кого-либо к браку, тебе не кажется? Девочка еще несовершеннолетняя. – Может быть, вам стоит самим спросить ее. – Мизинец с хитрым видом приподнял бровь. – Впрочем, пока что я не позволю вам увидеть ее, она еще не готова. Сейчас ей противопоказаны любые стрессы. Боковым зрением Мизинец видел, как изменилось выражение лица Вариса. – Она у тебя?! – удивилась Оленна. – Санса Старк? – Уже несколько недель. – Мизинец едва мог сдержать восторг от их шока, но Петир лишь слегка улыбнулся. – Она в безопасности со мной. Но под опекой Русе Болтона она отнюдь не была. Его сын, Рамси, держал ее взаперти. Наши врачи осмотрели Сансу на следующий день после того, как она пришла к нам. Она призналась мне, что подвергалась физическому и сексуальному насилию, и результаты осмотра это подтвердили. – ДНК? – спросил Варис. – Было ли что-нибудь, что помогло бы идентифицировать Рамси Болтона как нападавшего? – К сожалению, нет, – ответил Петир. – Она сказала, что всегда принимала душ после его посягательств. Оленна выглядела так, будто ей стало плохо. Она долго держала руку у рта, а ее глаза потемнели от праведного гнева. – Это поистине ужасно. – А я-то думал, что Мизинец – это единственное чудовище, которого я знаю. – Варис нахмурился. – Надеюсь, ты добр к ней. Учитывая сомнительные истории про тебя и молодых женщин... Мизинец не смог удержаться от ухмылки. – Женщины, которые работают на меня в «Пересмешнике», занимаются этим по своей воле, Варис. Я бы предложил тебе убедиться самому, но у тебя отсутствует необходимый орган, чтобы извлечь из ситуации максимум пользы. – Поверь мне, у меня слезы наворачиваются при мысли о том, чего мне так не хватает. – О, ради всего святого, хватит! – Не выдержала Оленна. – Как вам вообще удается делать что-то вместе. – Разъяренная, она повернулась к Мизинцу. – Я хочу знать, почему ты рассказал обо все нам. Если у тебя нет достаточного количества доказательств, чтобы двигаться дальше, зачем ты вообще сюда пришел? – Потому что вы поможете мне остановить их. – Мизинец докурил сигарету и бросил ее в стакан с водой Роз. – У меня уже есть человек, который работает над финансовым падением Русе Болтона, но деньги – это еще не все. Мне нужна цепь и ошейник для бешеной собаки. – Шантаж, – протянул Варис. – Дай мне то, что я хочу, Мизинец, и я готов выступить на стороне обвинения в деле против него. – Никаких судебных разбирательств. Даже при отсутствии денег у него есть поддержка Тайвина, а Киван Ланнистер – новый главный судья. Суд может обернуться катастрофой. – Мизинец взглянул на Роз, которая вынула из кейса два договора и передала их Варису и Оленне. – Вы знаете, как все происходит. Работайте за меня, и вы будете вознаграждены. Оленна воззрилась на него с подозрением. – Твоя очередная интрига, да? Мизинец пожал плечами. – Возможно. – Что именно нам нужно делать? – спросил Варис с сомнением, просматривая контракт. – Я юрист с собственной компанией. Мне нельзя участвовать в планировании убийства. – Тебя это когда-нибудь останавливало? – Мизинец усмехнулся, потягивая свой скотч. – Все равно ты в этом полный ноль. Я хочу, чтобы твои маленькие пташки поймали для меня одну из маленьких пташек Русе. Оленна сосредоточится на Ланнистерах. – О, правда? – В ее голосе звучала злость. – С чего бы? Зачем министру иностранных дел вмешиваться во все это? Мизинец встал со своего стула. Роз отложила кейс в сторону, чтобы помочь ему надеть пальто. – Вы были друзьями Лорда Старка, – сказал он. – Вы оба. Но никто из вас не помог ему в трудный час. Теперь у вас есть шанс помочь его дочери. Оленна изучала его пытливым взглядом, зная, что он умалчивает о своих темных планах. Мизинец с тем же упорством смотрел на нее, пока она, наконец, не сдалась. – Ради Неда. Видит Бог, он был единственным достойным человеком среди нас. Оленна подписала контракт, как и Варис, и Мизинец с готовностью забрал их. – Я свяжусь с вами до конца недели. И Мизинец бесцеремонно покинул их чаепитие.

***

Солнце уже клонилось к закату, когда Петир вернулся в свое поместье на восточной окраине Лондона. Он отстегнул ремень безопасности, когда Роз остановилась напротив входной двери. Она удерживала ногу на тормозе, выразительно глядя на Петира, словно ожидая его ухода. Он понял намек. – Не знал, что у тебя есть другие планы, – сказал Петир. – Я что, должна обо всем тебя спрашивать? Ты мне не мамочка. – Вообще-то это моя машина. – Вообще-то у тебя день рождения. – Роз прибавила громкость радио и подмигнула. – Проваливай, старик. Поблагодаришь меня позже. Она что-то задумала. Но после долгой поездки и нескольких дней без отдыха он не был настроен спорить. Петир вышел из машины, надеясь, что Роз помнит о наказании, если с ней что-то случится, и закрыл за собой дверь. Роз нажала на газ и повернула в сторону выезда, а он смотрел, как задние фары его Бентли постепенно исчезают в сумерках. Что она затеяла? Его телефон завибрировал. Петир вынул его из кармана и увидел сообщения в их групповом чате. “А сейчас самое время простить нас, Петир”. – M. “Злых приспешников лучше нас просто не найти”. – O. “Серьезно. Люби нас. Просто будь с ней ласков. И не забудь про презерватив”. – M. “Поверить не могу, что мы напиваемся и переписываемся в одном чате, сидя рядом друг с другом. Мы лучшие”. – O. – Ради бога, – пробормотал Петир. Он заблокировал телефон и вошел в дом, сняв пальто, чтобы повесить его в шкаф. Он уже открыл рот, чтобы позвать остальных и отчитать их за то, что пьют на работе, или вообще уволить их за отсутствие перспективного мышления, но вдруг... Петир услышал голос, женственный и мелодичный, доносящийся из столовой. Санса. Она подпевала композиции, которую постоянно крутили по радио. Запах готовящегося мяса и специй витал в воздухе, когда он шел по коридору. Никак не выдавая своего присутствия, Петир прижал руку к двери и наклонился, чтобы лучше расслышать. Санса пела настолько проникновенно, как если бы сама написала эту песню. В её идеальном по высоте и тональности голосе звучало безупречное вибрато. Уже в который раз она совершенно очаровывала его. Было бы вполне резонно попросить ее спеть для него, но вместо этого Петир замер, выжидая. Санса и не подозревала о том, что она не одна. – I'm not gonna write you a love song, cause you...Ой! – Вскрикнула она, ударившись обо что-то в комнате. Петир усмехнулся. – Черт, черт, черт. – Он услышал, как она обошла стол и направилась в сторону кухни, бормоча что-то о дурацких стульях. Любопытство взяло над ним верх, и, убедившись, что ее уже нет в комнате, Петир открыл дверь, чтобы посмотреть, что она делает. И потерял дар речи. Половину длинного обеденного стола занимали блюда с домашней едой. Пряные овощи: картофель, грибы, лук и цуккини. Булочки и плетеный хлеб. Гранатовое вино. Торт Красный бархат, покрытый кремом из сливочного сыра и украшенный шоколадной стружкой и клубникой. Все его любимые блюда, за минусом основного. И все это для него. Войдя в столовую, Санса снова начала петь. У нее в руках была тарелка с жареным ягненком под соусом Гастрик из черной смородины, обрамленным кусочками поленты и моркови с одной стороны и йогуртом с травами с другой. Просто ему так нравилось. Она ахнула, когда заметила, что Петир стоит в дверях и чуть не выронила главный предмет своих стараний. Они оба застыли в замешательстве, не зная, что сказать, до тех пор, пока Санса не улыбнулась ему смущенно. – С днем ​​рождения. Петир промолчал. Он наблюдал за Сансой, ее искренней улыбкой и небесными глазами, которые снились ему уже несколько недель. Он подошел к беспроводному динамику в углу комнаты, в котором расположился ее новый телефон, и отключил его. Мелодия резко прервалась, оставив их в абсолютной тишине. Улыбка исчезла с ее лица. Она нервно повернулась к столу, поставив туда блюдо с ягненком, и отступила назад. На ней был красный фартук, весь в мучных отпечатках ладоней и пятнах от приправ, и она выглядела уставшей, а несколько непослушных прядей выбились из прически и спадали на ее лицо. Она была прекрасна. Несмотря на произошедшее с ней, Санса сохранила доброту и чуткость своего сердца, и именно это делало ее такой невероятной. – С днем ​​рождения? – Переспросил Петир. Он приблизился к ней, покачав головой, когда она отшатнулась. – Не пугайся. Я не злюсь. Санса сжала свои пальцы, а затем заправила за ухо мешающую прядь волос. – Я знаю, ты не любишь праздновать свой день рождения, – произнесла она. – Они все говорили мне об этом, но ты так много заботишься обо мне. Я решила, что приготовить тебе ужин – это самое малое, что я могла бы сделать. Петир снова взглянул на стол и задумчиво провел языком по зубам. Признаться, он совсем по-другому представлял себе то, как она могла бы вернуть долг, когда придет время, но Санса вновь удивила его. Рядом с ней он становился добрее. Чище. – Ты, правда, не сердишься? – Тихим голосом спросила она. – Я подумала, тебе понравится. Здесь все твои любимые блюда. Ягненок, Красный бархат, гранатовое вино, и даже мятно-шоколадное мороженое в холодильнике. Я спросила у ребят, так что... – Санса замолчала, совсем смутившись, и опустила глаза. – Ты сама приготовила? – Петир кивнул на стол. – Все это? – Ага. – Ее голубые глаза засияли. – Я работаю где-то с трех, но это неважно. Каждый заслуживает отличный ужин в свой день рождения. – Так и есть. – Петир почувствовал, как на его лице расползается улыбка, и попытался спрятать её, потирая подбородок. Он чувствовал себя полным идиотом, осознавая, насколько он доволен. – Я не отмечал свой день рождения почти тридцать лет, – признался он, – но было бы крайне некрасиво допустить, чтобы все твои усилия оказались напрасны. И ты сумела меня прельстить. Умная девочка. – Он тихо усмехнулся. – Но прошу, не пой «Happy Birthday». У тебя восхитительный голос, милая, но когда нас лишь двое, это не лучшая идея. Она подарила ему лучезарную улыбку. – Похоже на справедливую сделку. Как и всегда, Санса была прекрасной собеседницей. Словно давние друзья, они порой настолько увлекались разговором, что забывали об ужине. Оказалось, что она бредила предстоящими американскими выборами, и, когда он поднял эту тему, поделилась своим мнением о том, кто должен победить. Они обсудили её курс философии, и то, как Роз и Оливар помогают ей в психологическом восстановлении, и даже её детство в доме Старков, что всегда было любопытно Петиру. Он завороженно смотрел, как Санса словно сияет изнутри, говоря о своей семье. Он слушал ее рассказы о Пуриме**, РошХа-Шана*** и других еврейских праздниках, но все его внимание при этом оставалось сосредоточено на том, как она смеется, вспоминая самые любимые моменты. Он задавался вопросом, можно ли чувствовать себя более комфортно, чем сейчас. – Петир? – М-м? – Он приподнял бровь, потягивая вино, хотя он выпил уже слишком много. Он ощущал в груди тепло и легкость, но взглянув на бутылку, увидел, что она только наполовину пуста. – Я спросила, помнишь ли ты что-нибудь о своей семье. – Конечно. Извини меня, Санса, сегодня был долгий день. – Я понимаю. – Она улыбнулась и откинулась на спинку стула, держа в руках стакан с водой. Она отказалась от вина из-за ее новых успокоительных. Они закончили ужин, и Петир изучал ее с едва сдерживаемым желанием, подолгу задерживая взгляд на изгибе ее шеи. Расскажи что-нибудь. – Я почти не помню своих родителей, – сказал Петир. – Они умерли, когда мне было восемь. Мой отец родом из Чикаго, он был солдатом во время Второй мировой, а моя мать – дочь фермера-овцевода из Перстов. – Твой отец был, наверное, очень отважен, – произнесла Санса. Она наклонилась ближе, явно заинтересовавшись этой темой. – А где это, Персты? – Это место не обозначено на картах, но в Швейцарских Альпах есть участок, по форме напоминающий пальцы, простирающиеся к озеру Люцерн. Местные жители называют его Персты. Я родился там, в Швейцарии. – Персты, – вновь повторила Санса, выпрямившись. Ее глаза блестели, словно в голове у нее вспыхнула маленькая лампочка. – Так вот почему тебя называют Мизинцем? – Вот откуда это взялось, да. – Петир потер подбородок. Теперь казалось странным мысленно возвращаться к тем временам. – Твой дядя Эдмур придумал это прозвище. Я терпеть его не мог, но оно осталось, ведь ко всему прочему я был невысоким ребенком. Я все еще не самый высокий из мужчин. – Он покрутил вино в бокале. – Хотя полагаю, что Kleinerfinger звучало бы уместнее, учитывая мое происхождение. – Это немецкий? Он кивнул. – Швейцарский немецкий. Мой родной язык. Я также изучал английский и немного гэльский, когда жил в Ирландии. Но немецкий стал первым. – О, странно, когда ты говоришь, я не улавливаю ничего кроме британского акцента. И иногда немного ирландского. Ты должен сказать что-нибудь по-немецки. Мама учила нас гэльскому, но я никогда раньше не слышала немецкого. Во всяком случае, вежливого. – Она поиграла со звездой на своей шее. Петир догадывался, что она имела в виду. – Хочешь услышать швейцарский немецкий? – Спросил Петир, изогнув рот в дьявольской ухмылке. Он подумал о непристойных, грязных вещах, которые он еще не мог сказать ей по-английски. Но на ум приходило только одно. Он серьезно посмотрел на нее. – Ich bin froh, das du mich aglüte hesch. Я рад, что ты мне позвонила. Санса улыбнулась, как если бы поняла. – Что это значит? Петир решил не отвечать. Оставив Сансу мучиться в догадках, он встал со своего стула, чтобы собрать посуду. Санса хотела помочь, но Петир остановил ее, мягко обхватив ее запястье. Она замерла. – Позволь мне. Сегодня ты и так много трудилась, а твои руки все еще заживают. – Тебе? – Поддразнила Санса. – Мыть посуду? – Считаешь, я проделал свой путь к власти, не зная ничего об уборке? – Он покачал головой и усмехнулся. – Пойди, разведи огонь в камине. Скоро я к тебе присоединюсь. – Ладно. Спасибо. – Санса благодарно улыбнулась. Она попыталась отдернуть руку, но он крепко сжал ее. – С одним условием, – добавил Петир, глядя ей в глаза. – Ты должна поделиться со мной мороженым. Майяна все съест, если обнаружит его здесь. Санса хихикнула. Петир видел, как тревога на ее прелестном лице сменилась облегчением. – Я не смогу отказаться от мороженого. – Я так и думал. – Он отпустил ее руку, неотрывно наблюдая за ней, пока она не ушла. Это была легкая задача. Санса ушла в гостиную, оставив Петира мыть посуду на кухне, с мыльными руками и закатанными рукавами. Вскоре, закончив с уборкой, он вытер руки и захватил с собой в гостиную две миски с мятно-шоколадным мороженым. Санса обнаружилась сидящей на коричневом кожаном диване. Теперь, когда она сняла фартук, он наконец увидел ее платье. Довольно сдержанное, темно-синее, из тонкой шерстяной ткани. Отблески пламени танцевали в ее ирландских волосах, окутывая ее огненным сиянием. Ее красота ошеломляла, и он остановился, чтобы полюбоваться ей. Заметив его, Санса улыбнулась. Она забрала свой десерт и прижалась спиной к боковине дивана, скрестив щиколотки поверх подушек. Петир уселся рядом, вытянув ноги на край журнального столика и глубоко вздохнув. Он закрыл глаза и откинул голову назад. Было приятно расслабиться. Пожалуй, все-таки стоит простить этих двоих. – Ты уже устал? – Спросила Санса. – Сейчас всего десять. – М-м. Да. Вся эта замечательная еда, плюс поездка на машине и общение с занудными политиками. Чужое вранье. – Петир потянулся, поморщившись при этом, и устроился поудобнее. – Иногда это истощает меня. Санса поджала пальцы на ногах, поедая мороженое, похоже, очень довольная. – Я могу сделать тебе массаж как-нибудь, если тебя беспокоит спина. Я раньше делала его папе и Роббу. И даже Джону, когда он приезжал домой. А еще Оливару и Роз. А это идея. Петир ухмыльнулся, пытаясь отогнать мысли о сексе подальше: еще не время для подобных разговоров. – Массаж спины? – Он оторвал голову от дивана. – Серьезно? – Почему нет? Придется подождать, из-за моих рук, но я с радостью помогла бы тебе. – Санса улыбнулась, такая славная и чистая, свободная от каких-либо порочных мыслей. – К тому же, это особенно полезно в твоем возрасте. – В моем возрасте? – Петир рассмеялся и зачерпнул ложку мороженого, чувствуя себя вдвое моложе. – Сегодня мне исполнилось всего лишь сорок три, Санса. Я не настолько старый. – Как скажешь, – со смешком ответила она. – Тебе следует быть повежливее, юная леди. – Петир поставил свою тарелку с мороженым на стол. Он повернулся к Сансе, и, забравшись с ногами на диван, лег рядом с ней. Его голос был игривым, с тем чтобы убедить её, что он шутит. – Я спас тебя с улиц Лондона. Обидно будет вернуться туда снова. – Пфф. Я бы справилась с Лондоном. Там в любом случае полно придурков. – Санса махнула рукой. – И для справки, мистер Бейлиш, это не вы спасли меня. Я сама себя спасла. Петир нахмурился. В самом деле, ради выживания Сансе пришлось вынести немало страданий. И по сути, не такие уж они и разные. Санса предпочла жить, чтобы стать кем-то большим, чем заложницей своих кошмаров, и, хотя Петиру потребовалось гораздо больше времени на осознание собственного потенциала, он справился, как и она. Петир обернулся на потрескивающий в камине огонь, задумавшись об ужасных вещах, с которыми ему пришлось столкнуться. Ее нога слегка коснулась его. Взглянув на нее, он понял, что она думает о том же. – Можно спросить у тебя кое-что? – Конечно, – сказал Петир. – Что угодно. Она осторожно поднялась и начала мерить шагами комнату, пытаясь подобрать слова. Он внимательно наблюдал за ней. – Ты обнимал меня, – произнесла Санса. Сейчас ее душа нашла отражение в ее теплом, нежном взгляде. – Когда мне приснился тот кошмар, ты был рядом почти до утра. Он не любил вспоминать тот случай. Просто обнимать Сансу это одно, но удерживать ее на краю безумия – совсем другое. – Да. – Люди говорят, что ты жестокий человек. Барбри Дастин назвала тебя монстром. – Санса опустила глаза, но затем снова посмотрела на него. – Скажи, ведь это неправда? Петир оказался застигнут врасплох. Он осознал, насколько близко Санса подобралась к подножию стены, на возведение которой он потратил десятилетия. Испытывая неловкость в таком положении, Петир встал с дивана и приблизился к ней. – Все так и есть, Санса. По-твоему, есть шанс лишить Болтонов и Ланнистеров власти и остаться при этом с чистыми руками? Тебе не кажется, что они уже запятнаны кровью? Она не ответила, отступая назад, шаг за шагом, но он продолжал следовать за ней. – Ты же умная девушка. Не стоит обманываться, считая, что я невинный человек. Коснувшись спиной стены, Санса прижала ладонь к его груди, останавливая его, и теперь их разделяли всего несколько дюймов. Он вновь ощутил жар по всему телу, такой странный и знакомый одновременно, но привычные холодность и мрачность почти сразу напомнили о себе. Упираясь ладонью в стену рядом с ее головой, он поднял взгляд, и его серо-зеленые глаза встретились с ее голубыми. – Ты не монстр, – прошептала она. Свободной рукой Петир прикоснулся к ее подбородку. – И что заставило тебя это сказать? – Та ночь, когда ты держал меня в своих объятиях, не позволяя сорваться в бездну панического ужаса. Вот и ответ. Петир сделал глубокий вдох, чтобы снять напряжение, и опустил плечи, сдаваясь. Он все еще чувствовал ее пальцы, сжимающие ткань рубашки на его груди. Он задавался вопросом, к чему она клонит. Петир мягко перехватил ее ладонь, оставив легкий поцелуй на израненной коже. Ее глаза расширились. Она едва перестала бояться находиться рядом с ним, а он уже посмел нарушить то хрупкое доверие, которое установилось между ними. Конечно, если бы он зашел слишком далеко, Санса нашла бы в себе силы простить ему эту небольшую оплошность. Но воспоминания о том, как она кричала, о ее взгляде, когда она схватила нож... Петир больше никогда не хотел этого видеть. И если он действительно собирается осуществить свой план, следует запастись терпением. – Тебя по-прежнему мучают кошмары? – Петир чуть сжал ее тонкую кисть. – Будь честной. Санса не ответила. Ей и не нужно было. Вместо того чтобы воспользоваться ситуацией, Петир решил проявить благородство, убеждая себя, что поступает так в угоду своим эгоистичным целям. – Возможно, я смогу развеять твои страхи на одну ночь. Он потянул ее в сторону выхода, и Санса последовала за ним. Они поднялись по лестнице в ее спальню, и Петир закрыл за собой дверь. Она отпустила его руку и дошла до середины комнаты, прежде чем остановиться. Петир заметил, какие испуганные у нее глаза. – Я не трону тебя, – пообещал он. – Только помогу тебе заснуть. В лунном свете он увидел ее слабую улыбку. Петир устроился в центре ее кровати, укрытой балдахином, и дважды похлопал себя по груди. Принимая его приглашение, Санса улеглась рядом и тесно прижалась к его боку. Петир ощутил, как она вздохнула, когда он погладил ее по спине. Санса была необыкновенно нежной и хрупкой девушкой, и такой же чувствительной к прикосновениям, как и он сам. Они уже дополняли друг друга: во вкусах и увлечениях, в талантах и способностях. – Твое сердце так быстро бьется, – прошептала она. – Такое бывает от перенапряжения, – отозвался он. – Ну, знаешь, в моем возрасте. Они одновременно рассмеялись, и вино было здесь не при чем. Вскоре она затихла, ее дыхание стало ровным и глубоким, а объятия ослабли. Ей не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в сон. Петир вытащил из кармана свой телефон, уверенный, что эти три идиота, которые работают на него, вознамерились узнать подробности сегодняшнего вечера. И не ошибся. Петир разблокировал телефон, где его ждали 207 непрочитанных сообщений. – Боже, – потрясенно пробормотал он, просматривая чат. “Надеюсь, они не занимаются сексом. Он хренов извращенец”. – Р. “Если да, то это ее выбор. За ее внешней хрупкостью скрывается стальной стержень”. – M. “Поэтично! Набью такую татуировку на лбу, когда закончу с этим парнем в серой шляпе”. – O. Они переписываются, находясь в одном баре? Петир покачал головой. Далее следовал поток совершенно бессвязных мыслей Майяны, а Оливар перестал отвечать вообще. Последнее сообщение от Роз было получено около часа назад. “Как все прошло?” – Р. Петир раздумывал над ответом, а его рука переместилась с талии Сансы на ее затылок. Касаясь ее, он чувствовал себя свободным. Не в силах противостоять порыву, он поцеловал ее в макушку, глубоко вдыхая сладкий запах ее волос. “Это было здорово. Вы все уволены”. Петир отправил сообщение и выключил телефон, положив его рядом, чтобы накрыть ее руку своей. Кончики его пальцев лениво скользили по ее коже. Он сгорал от желания опрокинуть ее на простыни, осыпая поцелуями каждый дюйм ее тела, ощутить ее вкус, насладиться ею. Но было что-то невероятно чистое в том, чтобы просто обнимать ее, так что мысль о сексе показалась почти отталкивающей. Почти. – Я рада, – пробормотала Санса. – М-м? – Я рада, что тебе было здорово. Санса уютнее устроилась в кольце его рук, и он инстинктивно прижал ее ближе, оставив еще один поцелуй в ее волосах. Он не знал, когда они пересекли черту в своих отношениях, но это произошло. Она взломала его грудную клетку и проникла туда, куда еще никому не удавалось. И хуже всего, ей было на удивление удобно. Петир вздохнул, смирившись с таким положением вещей. Он закрыл глаза и покрепче обнял ее, в очередной раз пересматривая свои намерения. *Поместье Чивнинг в графстве Кент на юге Англии — совместная официальная загородная резиденция министра иностранных дел и заместителя премьер-министра Соединенного Королевства. **Пурим — праздник в память о спасении евреев в Персидском царстве более 2400 лет назад. ***Рош Ха-Шана — еврейский Новый год.