***
Толпа заполоняла собой широкую, вымощенную мрамором, площадь. Из образованного живого коридора наперебой слышались то мужские, то женские голоса, бросавшие совсем страшные оскорбления: «Шлюха!», «Кровосмесительница!», «Потаскуха!», «Грешница!» Гермиону Грейнджер, пытавшуюся пробиться сквозь толпу всех этих жестоких, но, очевидно, несчастных людей, всё происходящее ужасало так, что кровь в жилах стыла. Потрясение за потрясением охватывало бедную гриффиндорку последние пару часов. Мало того, что старая волшебница из «Кабаньей головы» пустила на них всех совершенно неизвестное ей проклятье — Гермионе не шли в голову абсолютно никакие контрчары, — так ещё и применить таковые, даже при внезапном озарении свыше, она бы не могла. Волшебная палочка Гермионы Грейнджер была разломана пополам в результате очень неудачного приземления на мостовую странной узкой улочки, и сейчас её остатки покоились в заднем кармане джинсов. То, что старуха наложила на них не иллюзорные чары, Гермиона поняла сразу. Её разум не был помутнен, она отчетливо ощущала какие-то тошнотворные миазматические зловония и слышала собственное сердцебиение. Она оказалась в совершенно странном городе. Да что уж странном… в средневековом! Несколько минут Гермиона предполагала, что магия, окатившая их, перенесла её и, возможно, всех участников перепалки, на огромный временной шаг назад. Но юная ведьма не была бы одной из лучших студенток Хогвартса за последние сто лет, если бы не сумела верно определить, что культура, архитектура, сам город и его люди никогда не существовали в Средневековой Европе и уж тем более в других географических зонах на старых картах. От спешивших на какое-то представление плохо одетых и дурно воспитанных людей у Гермионы совершенно не получалось выведать хоть какую-то информацию о том месте, куда её забросило проклятье ведьмы. И она уже была готова вовсе расплакаться: ни магии, ни друзей, ни какой-либо информации… Худший день в жизни волшебницы! Думать о том, что с её друзьями что-то могло случиться, Гермиона вовсе боялась. Окажись они в таком же положении, что и она сама, этим дурням не протянуть ни дня без её помощи. Оставалось надеяться, что рядом с ними была Джинни — уж она-то хоть что-то могла предпринять. А вот Гермиона явно лукавила сама себе, преувеличивая шансы на спасение друзей своим присутствием. Без магии Гермиона Грейнджер почти безвредна. Единственное её возможное оружие — лишь ум и смекалка. Но попробуй ими воспользоваться, когда тело трясёт дрожью от охватывающей паники! И всё же удача чуть улыбнулась девушке. От мальчишки-разносчика, что есть мочи оповещавшего всех вокруг про дешёвые горячие пирожки, ей удалось узнать, что город, в котором она оказалась, назывался Королевская Гавань. И был он столицей государства под названием Семь Королевств. Так Гермиона и определила, что занесло её в совершенно другой мир, о существовании которого ни одна книга прежде ей не ведала. Горожане, по большей части нищие, собрались на главной площади поглядеть на то, как их королева будет проходить свой путь искупления грехов — это ей тоже сообщил мальчишка с пирожками. В чём обвинялась правительница сего государства, Гермиона так и не узнала, да и не это её волновало вовсе. Но понимая, что предпринять хоть что-то в данный момент не видится возможным, девушка последовала за толпой. А оказавшись на площади, попыталась пробиться вперед, чтобы увидеть воочию то, что озвучивали все эти люди. Женщина, оставлявшая своими босыми, разбитыми ступнями тонкий кровавый след за собой на мостовой, была неаккуратно, коротко обстрижена и совершенно нага. Люди забрасывали её помоями, тухлыми овощами, даже испражнениями, но что ещё хуже — плевались и пытались дотянуться до неё, в попытке причинить ей физическую боль. От рук толпы её спасали бритоголовые мужчины, одетые в длинные тёмные мантии и опоясанные черными цепями. А женщина в серовато-голубых одеяниях, похожих на монашеское платье, шла за ней следом, била в колокольчик и монотонно бубнила: «Позор!» Боже… Гермиона не видела ничего ужаснее в своей жизни. А озверевшая толпа ликовала и наслаждалась происходящим. Что же такого совершила эта несчастная королева, что собственный народ так глумился над её телом и человеческим достоинством? Женщина едва держалась на ногах, но не опускала голову. Подобные жестокости с каждым шагом грозились уничтожить её былое очевидное величие. Кровосмесительница? Похоже, королева вступала в интимную связь с кем-то из своих родственников. Но равносильно ли наказание содеянному? Она совершила грех, но не предаются ли все эти люди здесь большему?.. Гермиона заворожённо наблюдала за происходившим кошмаром. Жестокие люди. В голове, словно из-за туманной завесы, доносились слова старой колдуньи: «Вы ещё не видели Иной мир…» Тем временем женщина уже проходила мимо Гермионы, но неожиданно споткнулась и упала, чем спровоцировала новый всплеск ликования толпы. Гермиона более не могла этого вынести. Мужчины, сопровождавшие королеву, даже не помогали ей подняться. Девушка быстро стянула с себя школьную мантию и, ловко прошмыгнув мимо монахов в цепях, склонилась над королевой, протянув той накидку. Королева подняла голову и помутнённым взглядом посмотрела на неё. — Прошу вас, возьмите! — со слезами на глазах произнесла Гермиона. — Прочь! — закричала «монахиня», а руки чернорясых вернули её вновь в толпу. Королева не успела принять мантию из её рук. Она медленно поднялась, вновь коротко взглянула на Гермиону и продолжила свой путь.***
Серсея медленно отпила глоток дорнийского вина из своего кубка, чуть прищурившись, любуясь тем, как башни Великой септы Бейлора сверкали в лучах полуденного солнца. Необыкновенное зрелище для жителей Королевской Гавани с участием матери короля и бывшей королевы Серсеи началось именно оттуда, а скромный Верховный Септон — Его Воробейшество — предпочитал работать лишь в старой, маленькой подземной часовне. Нет, старик. Не того желает твоё сердце, не смилостившееся над королевой в час позорного искупления. Мерзкая толпа требует зрелища, и вскоре сама Серсея Ланнистер явит одно из самых грандиозных за последнюю историю Королевской Гавани. А Его Воробейшество станет центровой фигурой. Дорнийское вино… Тёмное, как кровь, сладкое, как месть. Личная месть королевы будет страшна. Дорн поплатится за смерть её юной, невинной Мирцеллы. Её собственные мучители поплатятся за путь унижения — ибо Ланнистеры всегда платят свои долги. Посланный за Квиберном слуга возвестил о его прибытии. — Ваше Величество, — в почтительном поклоне склонился мейстер. — Уже не Величество, а всего лишь Высочество, мейстер Квиберн. — В таком случае, и вам не стоит прибавлять к моему имени звание учёного мужа. И всё же для меня вы — истинная королева. Серсея странно улыбнулась. Она вновь вернулась в своё прежнее положение, оказавшись к Квиберну спиной. Не слишком вежливо — но ведь она «его королева». — В тот день каждый нищий, каждый грязный попрошайка, каждая вшивая шлюха пытались ткнуть меня лицом в помои. Его Воробейшество дал команду глумиться надо мной и осуждать мои деяния. Бесправные ничтожества кричали «кровосмесительница», «потаскуха»… Оголяли свои чресла передо мной… Во всём этом мраке был миг, когда я была готова сломаться, — Серсея прервалась, чтобы отпить очередной глоток вина. — И знаешь, почему я не сломалась, Квиберн? — Полагаю, вас спасала мысль о вашем сыне, ожидающем вас в Красном Замке. — Нет, — Серсея, наконец, обернулась. Она улыбалась. — Мой милый Томмен всё это время ждал более свою драгоценнейшую супругу — истинную королеву Семи Королевств леди Маргери. Как бы моё материнское сердце ни обливалось кровью, я прекрасно понимаю, что потеряла своих детей в юном возрасте, ещё даже не произведя их на свет. В тот самый миг, когда много лет назад ведьма Мэгги Лягушка произнесла свои последние пророческие слова для меня: «Золотыми будут их короны, и золотыми — их саваны…» — Моя королева, но король Томмен в полном здравии, уж об этом я позабочусь, — спешил убедить Серсею Квиберн. — Я знаю, мейстер. Вам я доверяю полностью. Именно поэтому я пригласила вас на этот разговор. — Королева выдержала короткую паузу и провела пальцами по коротким волосам над ухом, по привычке надеясь коснуться упругого локона, но, не обнаружив его, опустила руку и продолжила: — В тот момент, когда я упала на мостовую, почти слившись со всей окружающей меня грязью, юная девушка, примерно одного возраста с Мирцеллой, с кудрявой копной роскошных волос — с такой, какая была у меня прежде, только цветом каштана, — опустилась передо мной на колени и протянула мне свою накидку. Девушка плакала. Она жалела меня, Квиберн. Одна — из всего этого проклятого сборища, — лицо Серсеи исказилось. — И только вид завернутого в саван тела моей прекрасной Мирцеллы навёл меня на мысль, что в тот день на этой грязной площади именно её рука толкнула ко мне эту девушку… её глазами она смотрела на меня… Бывшая королева прервалась и вновь отвернулась. Верно, слёзы катились по её щекам, подумал Квиберн. — Ты и твои шептуны… Ты ведь уже умело повелеваешь ими. Вы должны перевернуть всю Королевскую Гавань, найти и доставить ко мне эту девушку. Обыщи каждый дом, рынок, каждый бордель, но приведи её ко мне! Квиберн покорно склонил голову. Для истинной королевы Семи Королевств он готов отыскать иголку в телеге сена. А именно таковой представлялась девушка, чьим единственным следом, оставленным в памяти Серсеи, была густая копна каштановых волос.***
Несмотря на жуткое именование здания, в котором ей были выделены покои, Девичий Склеп был вполне уютен в сравнении с общим видом замка. Конечно, королевская резиденция обладала поистине величественной красотой, но всё это величие пугало, вспомни Гермиона нижний город за стенами Красного Замка… Ей ещё повезло тогда на некоторое время поселиться у старого и бедного, почти слепого, но доброго рыбака Тиена. Его ветхий дом был пристойнее многих убогих лачужек, теснившихся друг к дружке в Блошином дне. Она помогала ему по хозяйству, чистила рыбу и обрабатывала её, а он выделял ей маленький уголок с тёплой лежанкой, тарелку рыбной ухи два раза в день и много необходимой для выживания в Вестеросе информации. От него-то она и узнала, где в первую очередь следует искать помощи, если даже не знаешь, с чего начать. Цитадель — что в Староместе. Там обитают самые умные люди континента и, по словам Тиена, знающие толк в магии. Возможно, именно они помогут ей с волшебной палочкой. Поэтому Гермиона планировала попасть на ближайший корабль, отбывающий в этот уголок таинственного Вестероса, любыми возможными путями, которых, надо признаться, она пока не видела. И не увидела бы. Если бы однажды на порог лачужки, напугав бедного Тиена, не явился немолодой мужчина в длинных серых одеяниях и в сопровождении огромнейшего рыцаря, уступавшему в росте разве что Хагриду. Он-то и сообщил, что «королева-мать Серсея, происходившая из дома Ланнистеров, помнит доброту юной леди и просит её переселиться в Красный Замок — место более подходящее для такой особы». Гермиона была благодарна старому Тиену, но всё же приняла единственно верное решение. Что бы ни надумала на её счет королева, выполнить планируемое Гермионе будет проще, заручившись её благосклонностью, несмотря на то, что королева сама не обладала в Блошином дне даже каплей уважения со стороны своих поданных. Тиену вручили небольшой мешочек денег. Тепло попрощавшись, девушка покинула место, которое на время стало ей пристанищем. — Мне сообщили, что тебя разместили, — раздалось за её спиной. Гермиона резко обернулась, шурша полами платья, в которое её облачили прислужницы. Девушка восхищённо выдохнула и, мигом вспомнив из книжек о придворных манерах, склонилась в почтительном реверансе. Перед ней стояла та самая королева, которая некоторое время назад была объектом насмешек и унизительных жестокостей на главной площади столицы. Та самая — но более величественная. Прикрытая и несломленная. — Тебе нравятся твои покои? Я слышала, ты жила в доме бедняка, торговавшего рыбой. Надеюсь, такая резкая смена обстановки не введёт тебя в состояние дискомфорта? — произнесла Серсея, но, заметив замешательство на лице девушки, добавила: — Поверь, я упомянула это не просто так. Кому, как не мне, тебя понять? Я, конечно, говорю о «пути искупления», как именуют это Воробьи. — О нет. Что вы, Ваше Величество. Эти покои прекрасны, и мне совершенно неловко от такой любезности, оказанной вами незнакомой девушке. — Высочество, — поправила Серсея, одарив её улыбкой. — Просто незнакомой девушке такую любезность я бы не оказала никогда. Но девушке, единственной протянувшей мне руку в тот день на площади, — без сомнений. Тебе известна поговорка: «Ланнистеры всегда платят свои долги»? — Да, я слышала её пару раз за время пребывания здесь, в Гавани. Но уверяю вас, миледи, моё желание помочь вам было совершенно искренним. Всё это… происходившее в тот день… было ужасным. Я уверена, вы не заслуживали подобного. Никто не заслуживает! Гермиона за время пребывания в нижнем городе была наслышана о «грешках» королевы, но иначе взглянуть на ситуацию, чем под углом несправедливости по отношению к женщине-матери, не получалось. Она не оправдывала Серсею, но и не вправе была осуждать. Особенно прознав частично об истории Семи Королевств, заполонённой дикими и безнравственными явлениями. Таковыми, к примеру, были традиции прежних королей династии Таргариенов жениться на собственных братьях и сестрах, в целях поддержания чистоты крови. Пожалуй, даже Драко Малфой ужаснулся бы подобному! Нравы и культура этого мира настолько противоречили друг другу, что Гермиона с ужасом осознавала, что и сама порой теряла грань между светом и тьмой. Всё в Гавани словно было окрашено в кричащий полутон. Тем временем Серсея, немного помолчав и пристально рассмотрев девушку, произнесла: — Ты напоминаешь мне мою Мирцеллу. Гермиона не понимала королеву. — Расскажи мне о себе. — Женщина присела на стул с высокой спинкой, расположившись на нём, как на троне, и взглядом указала Гермионе место напротив, приглашая сесть. — Кто ты такая? Откуда прибыла в Королевскую Гавань? И где обучают такому жуткому акценту? — приподняла бровь королева. Гермиона собралась с мыслями, улыбнулась, стараясь выглядеть уверенной, и, присев, начала свой заранее продуманный рассказ: — Меня зовут Гермиона Грейнджер, я прибыла в Королевскую Гавань из вольного города Браавоса. — Браавос? — удивилась Серсея. — Кхм… интересно. Мне известно, что город полон воров, насильников и убийц. Как тебе там жилось? Приходилось играть по его правилам? — Простите, миледи? Гермиона так мало знала о Браавосе и выдала местом своего рождения наиболее экзотическую и удалённую, на её взгляд, местность, заполоненную торговцами со всех концов света, о которой успела узнать со слов Тиена, дабы оправдать упомянутый Серсей акцент и не оказаться случайно жительницей вражеских земель. — Ты зарабатывала на жизнь проституцией? — прямо обратилась королева, чем ввела Гермиону в состояние ступора. — Ваше Высочество, я… я — девственница, — поспешила оправдаться она. — В Браавосе я помогала отцу в добыче и продаже моллюсков. А когда его не стало, покинула город, решив искать счастье в Королевской Гавани, в Вестеросе. — Справедливо, — ухмыльнулась Серсея. — Ты приняла правильное решение, переплыв Узкое море. Такой юной и прелестной девушке, как ты, не место в пристанище всякого низкосортного сброда. Хотя, — королева прервалась, — я думаю, ты сама стала свидетельницей того, что сброд везде один. Гермиона хотела бы сказать, что всё это от голода, нищеты, грязи… Люди, погружённые в условия Блошиного дна, звереют и перестают помнить о том, что они люди. Их цель — выжить. А картины красивой, полноценной жизни вызывают в них лишь злобу и смертельное раздражение. Но девушка не посмела сего озвучить. Всей душой сейчас она надеялась, что её выдуманная история прозвучала вполне убедительно. Очевидно, королева была добра по отношению к ней, но предупредительным эхом в голове отдавался тонкий скрип Тиена: «Ланнистерам нельзя доверять. У них везде есть свои глаза и уши. Всё, что они делают, направлено только на благо их семьи и против всех». Как бы королева ни благоволила Гермионе Грейнджер, осторожность — превыше всего! Истинная история гриффиндорки была бы похожа на сказку для неё же самой, будь она рождена в Королевских Землях. А сказка есть обман. Нельзя начинать пред королевой с истины, что покажется ей обманом. Лучше преподнести обман, завуалированный под истину. — И всё же, миледи, я не совсем понимаю, для чего вы пригласили меня погостить в Красном Замке, выделили такие роскошные покои? Ведь в моих жилах нет благородных кровей… — Я пригласила тебя не в гости, — улыбнулась Серсея, протянула девушке небольшой свиток, перевязанный тонкой ярко-алой лентой и, не дожидаясь того, как та развернёт бумагу, огласила: — Король Томмен, первый этого имени, из дома Баратеонов, милостью Семерых Король андалов, ройнаров и первых людей, Хранитель Областей и Защитник Государства, дарует Гермионе из рода Грейнджер титул леди за верность и отвагу, проявленные в защите чести королевской семьи. Внизу королевская подпись, печать с гербом Баратеонов — правящей династии Семи Королевств. Гермиона была совершенно обескуражена. Девушка была уверена, что королева Серсея знает её имя, и её представление было лишь формальностью. Но на то, что королева в первую же их встречу после тех событий на площади посетит её с жалованной грамотой и вручит её сразу же после повествования об истории её «жизни», новоявленная леди Гермиона не рассчитывала. Означало ли всё это, что Серсея поверила в её рассказ? Или же вручила бы она грамоту, ответь Гермиона чуть иначе, будто бы ей приходилось подрабатывать в куртизанских домах? А может, королеву и вовсе не интересовало всё это, и Серсея Ланнистер действительно лишь платила долг, оценивающий защиту её достоинства в многократном размере, а грамота, покои и жизнь в королевском замке были пустяковыми дарами для королевы?.. — Я не знаю, как благодарить вас за такую оказанную честь бедной дочери рыбака, Ваше Высочество… — Величество, — ухмыльнулась королева. — Мне нужна от тебя только верность.***
Гермиону мучали кошмары. Ей снилась старая колдунья из «Кабаньей головы». Она хватала её за руки, тянула за собой к грязной дощатой двери, почему-то уже принадлежащей одному из бараков в Блошином дне, и кряхтящим насмешливым голосом твердила: «Помни, вам не вернуться без Дракона, а он уже служит Матери… Успейте до наступления долгой ночи. Ибо ночь темна и полна ужасов». После колдунья оборачивалась, и перед Гермионой уже стояла ухмыляющаяся Серсея Ланнистер. Гермиона проснулась и всеми силами попыталась унять охватившую её тело мелкую дрожь и хоть немного вспомнить то, что говорила ей старая колдунья. Нет, Гермиона не верила в сны и знаки. Но она верила в разум, а в его уголках могли храниться самые настоящие ключи к спасению. Тщетно. Слова старой женщины испарились сразу же после пробуждения. Гермиона боялась. Обломки палочки были припрятаны под пышными матрацами её кровати. Гарри, Рон, Джинни — им, очевидно, повезло меньше в этом мире. Она-то живет в Красном Замке, а её друзья, возможно, в эту самую минуту нуждаются в ней больше, чем когда-либо. Ей нужно было попасть к магу. Должен же быть хоть один на весь Иной мир?! Но как? Королева умело, не поинтересовавшись личным желанием девушки, привязала её к себе и обязала быть подле неё без права отказаться от всех предоставленных ей благ. И всё же ответы на свои вопросы Гермиона Грейнджер находила в уголках уже упомянутого разума — ей необходимо добиться доверия самых важных персон королевского замка. Особенно того, кто мог знать о происходящих событиях во многих уголках Вестероса и за его пределами, кто звался Мастером над шептунами и кто сам обучался в той самой Цитадели, в которую некоторое время назад хотела отправиться Гермиона.***
— Вы должны принимать по две капли для крепкого и беспробудного сна, леди Гермиона, — Квиберн криво улыбнулся своей посетительнице. — Благодарю вас! Королева Серсея поведала, что ваши таланты несравнимы ни с чьими. Говорят, вы творите чудеса. — Ну что вы, леди. Королева слишком добра ко мне и оттого приумножает мои способности. Я лишь изгнанный мейстер, успевший познать природу определённых явлений. — И всё же, королева не стала бы давать такую высокую оценку вашим способностям зря. Наверняка вы чародей, которого не приняли менее талантливые собратья… — девушка глупо хихикнула. Наверное, Гермиона выглядела ужасной идиоткой в данный момент, но именно этого она и хотела. Было бы прекрасно, если бы мейстер решил, что леди Гермиона совершенно недалека умом, и опасений на её счет ждать не следует. А Квиберн лишь задумчиво ей улыбался, медленно перебирая пальцами крысиные шейные позвонки, что были собраны в незамысловатые четки.***
Везде и повсюду, когда королева нуждалась в обществе, леди Гермиона сопровождала её. Очень быстро девушка осознала, что королева такой же хороший «друг», насколько страшным врагом может явиться. Из её полных яда слов было очевидно, что Серсея Ланнистер никогда не простит жестокую обиду, нанесенную ей Его Воробейшеством. Но самое страшное, по всему видимому, ожидало некую Элларию Сэнд — убийцу дочери королевы Мирцеллы. Всё это приводило в ужас, но Гермиона не могла отрицать, что всё это восхищало её в королеве. Серсея была сильной. Жестокой, но справедливой, насколько это было возможно в условиях её мрачной реальности. По крайней мере, Гермиона верила в это значительное время.***
Сады Красного Замка были прекрасны. Гермиона не спеша, почти лениво, плелась за беседующими королевой-матерью и юным королем Томменом. Солнце нещадно припекало даже сквозь пышные деревья, и Гермиона с радостью бы предпочла сейчас садам прохладные коридоры замка. Но Серсея не отпускала свою леди-помощницу, и той приходилось молча следовать за королевскими особами. Она остановилась всего на миг, чтобы поправить подол платья, уголком зацепившегося за туфлю. А когда вновь выпрямилась, то едва не столкнулась лицом с королевой Маргери. Та была совсем скромно одета, по сравнению с роскошной Серсей и даже с самой Гермионой, на которую бывшая королева не жалела тканей. Девицы из замка шептали, что леди Маргери прежде носила платья многим красивее, даже порой вульгарные, но всё изменилось после пребывания в камере Его Воробейшества. Леди Маргери стала набожной, скромной и непритязательной в еде и нарядах, хотя ей и не пришлось проходить тот унизительный путь, что прошла Серсея. И Гермиона думала, что хоть в этом случае справедливость имела место быть. Леди Маргери обвинялась лишь в лжесвидетельстве для защиты чести своего родного брата. — Леди Гермиона, рада вас видеть, — коротко поприветствовала её первой молодая королева. — Ваше Величество, — Гермиона склонилась в реверансе. Маргери как-то странно на неё посмотрела и прошла мимо, нагоняя своего супруга и свекровь. — Леди Гермиона, подойдите. Ко всей честной компании совершенно незаметно успел присоединиться брат-близнец королевы. Гермиона впервые так близко видела сира Джейме — королева прежде никогда в её компании не была с ним рядом. О-ох… От мыслей, что зародились в её голове, — которые, возможно, и не возникли бы, не живи она некоторое время в Блошином дне, — девушка густо покраснела и, глубоко вдохнув, приблизилась к королеве. — Дорогая, полагаю, вы ещё не знакомы с моим братом, — королева одарила её улыбкой. — Леди Гермиона. — Сир Джейме… Совершенно неосознанно она протянула правую руку, а он в ответ легко коснулся её губами. Сердце быстро забилось. Сир Джейме Ланнистер — цареубийца, любовник своей собственной сестры, как судачил народ Гавани, совершенно не был тем извращённым и ужасным человеком, что рисовался в её представлении. Он был… Рыцарь! Истинно. Этот образ не нарушал даже протез, скрывающий изувеченную кисть. — Что ж, мои дорогие дети, разрешите нам вас покинуть. — Серсея коротко кивнула, окатив нежным взглядом сына и ледяным невестку, и рука об рука последовала с Джейме, бросив при этом: — Леди Грейнджер, прошу.***
— Что ты думаешь о Джейме, Гермиона? Девушка, прочесывающая короткие пряди королевы, замерла. — Простите, миледи?.. — Он тебе нравится? — огорошила Серсея. — Ты бы хотела выйти за него замуж? Гермиона собралась с духом и вновь продолжила своё занятие. — Безусловно, сир Джейме — истинный рыцарь и благородный муж. Но мне кажется, я слишком молода для него, Ваше Величество. А он спасён от юных барышень данными им обетами. — Вздор. Браки в Семи Королевствах совершаются, даже когда один из супругов — евнух, одной ногой в могиле, а колыбель второго качает нянька, — хмыкнула Серсея, но, похоже, слова и будничный тон Гермионы её всё же убедили в отсутствии каких-то скрытых чувств и помыслов в отношении брата.***
Мрачный коридор здания, именовавшегося Птичник, был освещен, пожалуй, меньшим количеством факелов, чем где-либо в других уголках замка. Оно и понятно: весь свет, проглядывающий сейчас через приоткрытую дверь, казалось, был собран в кабинете Квиберна. Из рабочей комнаты изгнанного мейстера раздавались голоса двоих. — Она хитра и коварна. Ваша милость, я бы так не доверял на вашем месте этой юной леди… — Мейстер, я ценю ваше мнение и заботу. Но девушка уже доказала мне свою верность. Не кажется ли вам, что в вас шепчет ревность? Гермиона прижалась спиной к стене рядом с приоткрытой дверью. Она хотела заглянуть туда вновь, но вдруг… путь ей преградили. Некто впечатал в стену ладонь. Сир Джейме?! То ли оттого, что была поймана за подслушиванием, то ли оттого, что мужчина склонялся совершенно близко над ней, у Гермионы подкосились коленки. В полутьме девушка старалась различить хоть какие-то эмоции на лице брата Серсеи, но тщетно. Он убрал руку от стены и прижал указательный палец к губам: «Тсс!» Затем уверенным шагом, пару раз постучавшись для приличия, вошёл в покои. — Простите, что прерываю вашу беседу… Джейме Ланнистер её не выдал.***
— Сначала следует навести лук и стрелу на цель. Вот так. А теперь медленно и плавно натягивать тетиву… Отпускайте! Стрела попала значительно левее центра мишени. — Неплохо, — похвалил Джейме. — Боюсь, я бы даже не натянула тетиву без вашей помощи. Вместо ответа на это мужчина, отступив от неё на пару шагов, задумчиво произнес: — Я перебирал в голове все возможные варианты с предположениями о том, кто вы такая на самом деле, но ни один из них не подходит под вас. Так может быть, вы сами признаетесь? Я ведь едва сдерживаюсь, чтобы не предостеречь Серсею касательно вашего общества. — Но, перебирая все варианты в голове, вы, очевидно, пришли к мысли, что вреда ни королеве, ни кому-либо вообще я причинять не намерена. Ведь так? Иначе бы вы выдали меня Серсее в первый же день. Гермиона Грейнджер, леди-тень, как за глаза принялись называть её придворные дамы, явилась в тренировочную залу Башни Белого Меча в тот самый момент, когда члены Королевской Гвардии покидали её. Королева-мать просила не беспокоить её некоторое время, поэтому снять маску её тени на добрых пару часиков позволялось. Отныне сир Джейме Ланнистер был повсюду. Куда бы она ни пошла: в одиночестве ли, или же следуя за королевой — везде настигал его долгий, задумчивый взгляд. И даже во снах он не давал ей покоя. Зелье Квиберна спасало от кошмаров, но не от образа Цареубийцы, как звали его в королевстве. Да и выпив последние капли, Гермиона больше не смела обратиться к королевскому врачу — подслушанный разговор ясно дал понять, как на самом деле относился к ней мейстер. — Так что же вас здесь держит, миледи? — тихо спросил рыцарь, чуть склонившись к девушке, а у неё на щеках вновь загорелся румянец. То, как он касался её пальцев, склонившись над ней несколькими минутами ранее, дабы помочь прицелиться и пустить стрелу, и вовсе чуть не заставило потерять всегда сдержанную девушку своё хвалёное самообладание. — Верность, благодарность королеве, сир Джейме. Лишь это. Возможно, ещё неведение … и страх, — Гермиона отвернулась. Разумно ли то, что она собирается ему открыться? Девушка медленно, на дрожащих ногах, подошла к одной из колонн, обрамлявших залу. — Мои… братья… и сестра. Я не знаю, где они и что с ними. Я даже не могу ничего предпринять. До того, как я оказалась в Королевской Гавани, я обучалась на красно-золотом, львином факультете — так символично… «Быть может, вас Гриффиндор ждёт, славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны», — процитировала она песню Распределяющей Шляпы. — Кажется, здесь я совершенно потеряла всё это в себе. Кто я? Леди-тень? — Гермиона, прижавшись спиной к колонне, тихо сползла вниз, скрыв лицо в ладонях. Она так много лишнего выдала Джейме — наверное, для него всё это звучало странно и непонятно, впрочем, так же, как и для неё самой, — с ужасом осознавала она. Её настоящий мир казался таким далёким, что Гермиона начинала уже сомневаться в его реальности. Ведь её мир сейчас — это Вестерос… Семь Королевств, Королевская Гавань, Красный Замок… Башня Белого меча и Джейме… И она так вписывалась во всё это. Чертовски идеально. Может быть, её друзей: милого и храброго Гарри, чудаковатого и нерасторопного Рона, сильную и отчаянную Джинни — тоже не существовало?! Всё было ложью, в которую она сама верила?! Но выходит, что она только что в ней созналась. И сейчас Гермионе было совершенно плевать, пойди сир Ланнистер и выдай всё это Серсее. В конце концов, она лишь обманывала королеву и пыталась заручиться её поддержкой для личных целей — и всего-то. Да вот что-то оплошала. Но к её удивлению, Джейме Ланнистер — Лорд-командующий Королевской Гвардии — не поспешил выполнять свой долг. Мужчина опустился рядом, прижавшись к той же колонне, и коснулся здоровой рукой её головы. Это что, неловкая попытка её пожалеть? Гермиона раскрыла ладони — наверняка лицо раскраснелось, и выглядела она хуже некуда… Сир Джейме Ланнистер думал иначе, склоняясь над ней, чтобы запечатлеть на припухших влажных губах поцелуй.***
Тишина в зале Малого совета время от времени нарушалась разве что кряхтением старого мейстера Пицеля. Гермиона никогда не пересекалась с этим человеком, но впечатление он производил скверное. Собравшиеся ожидали Лорда-командующего Гвардии и время от времени раздражённо на неё поглядывали, ожидая того, что королева-мать выдворит свою прислужку за дверь. — Миледи, позвольте покинуть вас, — наконец, огласила желание почти всех присутствующих Гермиона, после очередного «кхе-кхе» Пицеля. — Ты можешь идти, дорогая, — улыбнулась Серсея, и девушка с облегчением двинулась к выходу, чуть не столкнувшись у самых дверей с Джейме. В его руках было развёрнуто послание. — Болтоны скрыли от нас свое роднение со Старками. Санса Старк несколько месяцев назад вышла замуж за нами же признанного законным сыном бастарда Русе Болтона — Рамси, — сходу начал мужчина. — Что? — Серсея вскочила на ноги. — Да как они посмели?! Болтоны и одна из убийц моего Джоффри?! Гермиона помедлила у дверей, справедливо решив, что на неё никто уже не обращает внимания. — Успокойся, Серсея. Это уже не имеет никакого значения. Санса Старк сбежала несколько дней назад из Винтерфелла вместе с неким Рональдом Уизли.***
Рон… Всё это реальность. Рон. Её мир, её друзья. Рон! Она волшебница! — Куда вы, миледи? — охрана преградила ей путь. — В покои Лорда-командующего Гвардии! — честно ответила девушка, чем вызвала недоумение в глазах мужчин. — Пустите! Я направляюсь по личному поручению Её Высочества. — Пустите её, — раздался голос Джейме. Гермиона обошла охранников и быстро последовала за ним. Стоило дверям в покои сира Джейме закрыться, как он сразу же заговорил, не дав ей времени даже на беглое изучение обстановки: — Ты с ума сошла?! Серсея никогда никого не посылает в мои покои. Если ей что-то надо… — Джейме прервался. — Кажется, ты совершенно плохо себе представляешь, что сделает с тобой Серсея, узнай она, что ты была здесь. Ночью, — многозначительно приподнял бровь Джейме. — Но ведь ты не позволишь ей ничего со мной сделать? Да и где мне ещё увидеть тебя поздней ночью так, чтобы посторонние не могли ни видеть, ни слышать нас, — произнесла Гермиона. Джейме выдохнул. Кто же предполагал, что ему ещё приключится полюбить кого-то, кроме собственной сестры? Полюбить не страстно и похотливо, как прежде Серсею. А нежно и трепетно. Почти свято… Почти. И это «почти» вынудило его немедленно задать ей следующий вопрос, не дав ответов на её: — Зачем ты здесь? — Джейме, помоги, прошу… — взмолилась Гермиона. — Рональд Уизли — тот, кто бежал вместе с той девушкой, — это… мой брат! Джейме поражённо уставился на неё, но после недолгого молчания вновь заговорил: — Не лучшую компанию выбрал для себя твой брат. Вернее, Санса Старк — лишь невинная жертва всевозможных обстоятельств. Но если он сейчас с ней, в Королевскую Гавань им не вступить живыми. Да и думаю, они сами это прекрасно понимают. — Но куда тогда они могут отправиться? — Полагаю, в единственное место, где леди Старк ещё может найти защиту — на Стену. К Лорду-командующему Ночного дозора и её брату Джону Сноу. — Север… — выдохнула Гермиона, опустившись на софу.***
Джейме обещал помочь, и она ему верила. Вчера ночью Гермиона быстро и тихо покинула его покои. Но уснуть так и не смогла: в этот раз мерзкий червячок под названием совесть мелко грыз её изнутри. Какой бы плохой королевой ни была Серсея Ланнистер для народа, для Гермионы она, прежде всего, была другом. Это понятие, конечно, было относительно в сложившихся условиях, но всё же имело право существовать. Гермиона была леди Красного Замка. И все эти дамы именовали её тенью бывшей королевы лишь из зависти и желания оказаться на её месте. Гермиона прекрасно проводила время в обществе умной Серсеи, делясь с ней своими мыслями и получая взамен что-то от неё. Гермиона очень много читала, с позволения королевы проводя достаточное время в королевской библиотеке и с того же позволения забирая некоторые фолианты в свои покои. Гермиону многие здесь уважали, хотя, надо признать, что многие и презирали. И всё это было достигнуто благодаря Серсее Ланнистер. Королеве-матери, над которой сегодня должен состояться суд в Верховной септе Бейлора. Суда ожидали и смиренная королева Маргери вместе с братом-мужеложцем сиром Лорасом Тиреллом. Гермиона расправила полы своей юбки, помявшиеся от ходьбы. Миновав охрану, девушка пару раз постучалась в личные покои королевы и, как обычно, не дожидаясь ответа — её личная привилегия, — зашла в покои. — Ваше Величество, — наедине Гермиона всегда обращалась к королеве только так, не смея заменять на «Высочество». Королева уже была собрана и стояла у окна, спиной к ней. — Мы должны идти, миледи, чтобы оказаться на суде вовремя. — Суд? — Серсея чуть повернулась к ней, в её руках был кубок с вином. — Его не будет, дорогая. Подойди сюда. Гермиона покорно подошла к ней. Окна покоев Серсеи видом выходили на главную церковь Королевской Гавани. — Можешь налить себе вина и наслаждаться… Секунда… и Великую септу Бейлора сотрясла мощнейшая волна взрыва — неестественные зелёные языки пламени обхватили башни, мешаясь с огромными клубами дыма и разлетающимися сколами-громадинами. В ушах заложило… Гермиона в немом ужасе наблюдала за происходившим. Септу Бейлора и всех людей, собравшихся там в ожидании суда над Серсей Ланнистер, моментально убило. Королева свершила свою месть. — Король Томмен… — только и произнесла девушка. — В своих покоях, — Серсея отпила вина из кубка. — И королева Маргери?.. — сердце замерло. — Полагаю, погибла. — Убита! Там ведь было столько людей… Зачем вы убили их всех? — всё еще пребывая в полном шоке, спросила Гермиона. Она знала, что перешла дозволенную грань по отношению к королеве, но та грань, которую перешла Серсея Ланнистер, была в разы страшнее! Серсея повернулась к ней. Весь её вид говорил о внутреннем ликовании перед свершившимся возмездием. — Дорогая девочка, всем им воздалось — каждому по мере того, в чём он нуждался. Воробьи, толпа — все желали грандиозного зрелища, а также искупления грехов. Я устроила для них всё это сразу. Огонь очищает. — Моя королева, — в покои без стука ворвался взволнованный Квиберн. — Король Томмен… Совесть более не смела держать Гермиону рядом с этой безумной и страшной женщиной.***
Кровавая луна взошла этой ночью над Королевской Гаванью. Яркими всполохами пламени она отражалась в водах Черноводной. Гермиона Грейнджер осторожно двигалась вниз по Спуску контрабандистов к пристани, где её ожидала небольшая лодка и весельник. Джейме крепко держал её за левую руку своей здоровой рукой, следуя впереди. — Лодка доставит тебя на корабль, следующий на Север, в Белую Гавань. Приставленный к тебе человек проводит тебя в замок Мандерли — они всегда были верны Старкам. Сообщишь им, что тебе необходимо попасть на Стену, в Чёрный Замок, к Лорду-командующему Ночного дозора Джону Сноу. Они снарядят для тебя экипаж. — Джейме, спасибо. Король Томмен… Мне так жаль… Джейме коротко кивнул. Она любила и благодарила этого человека — и неизвестно, что в ней перевешивало. — Стало быть, мы больше никогда не увидимся, леди Гермиона? Мужчина прекрасно знал, что Гермиона никогда не была с ним до конца искренна, и полностью её в этом понимал и не осуждал. Но то, что это их последняя встреча, не требовало подтверждения. Вопрос был скорее риторическим, и Гермиона благоразумно на него промолчала. Её глаза блестели в алом свете луны, рождая собой новый блеск — золотисто-карий. — Хотела бы я, чтобы мой рыцарь всегда и везде был лишь со мной. — Я далеко не тот доблестный и справедливый муж, каким ты меня видишь, милая… — Джейме обхватил пальцами её холодную, маленькую ручку. Странно, но это слово, обращенное к Гермионе, значительно больше подходило ей, чем его сестре. Боги даровали ему, наконец, истинный свет и сразу же отнимают её у него, не успев он этот свет познать. Но Джейме и не имел на это права. Только не он. Гермиона Грейнджер была слишком чиста для истерзанной пороками души Джейме Ланнистера. Его маленькая леди улыбалась. — Но ты навсегда мой рыцарь. На удивление робко он коснулся пальцами её щеки. Джейме стёр скатившуюся слезинку и склонился, чтобы последний раз вкусить её губы. — Миледи, нам пора, если мы не хотим догонять корабль в открытом море ночью. А она темна и полна ужасов, — бесцеремонно прервал их весельник, а Гермиона неожиданно вздрогнула, словно что-то вдруг припомнив. Джейме помог ей взобраться в лодку. — Прощайте, леди Гермиона. — Прощайте, сир Джейме. Мужчина оттолкнул лодку от берега, и ворчливый весельник принялся за свое дело. Берег вместе с одиноко стоящей фигурой Джейме отдалялся от неё, как отдалялась городская стена, Королевская Гавань. Ужаснейший мир — это правда. Но покидая его, Гермиона Грейнджер навсегда оставит здесь частичку своего сердца. Итак, Север, Стена. Чёрный замок.