«Живопись позволяет увидеть вещи такими, какими были они однажды, когда на них глядели с любовью» Поль Валери
Зал заполнялся негромкой живой классической музыкой, гости разговаривали, создавая страшный гул, Майклсоны продолжали стоять на лестнице и гордо осматривать всех присутствующих. Клаус всё также улыбался. — Мы рады приветствовать всех вас, дорогие гости, на этом вечере, посвящённом воссоединению нашей семьи! — торжественно произнёс гибрид, и зал наполнился звуком аплодисментов. — …А сейчас наши музыканты исполнят замечательный вальс, который и откроет этот вечер. Мужчины, приглашайте милых дам на танец. Балкончик, на котором мы стояли, начал быстро пустеть. Гости вставали в пары, а я не отводила взгляда от лестницы. «С кого же начать?» — спрашивала сама себя, не замечая, как смотрят на меня хозяева торжества. Возможно, они просто увидели новое лицо или обратили внимание потому, что я единственная не танцевала. Хотя мне очень хотелось верить, что у меня получилось понравиться им. Ведь в таком случае всё будет намного проще. Конечно же, я без проблем могу внушить им необходимые для меня чувства, но это против моих правил. Уж больно мне не нравилось управлять и манипулировать чувствами и эмоциями окружающих, даже если это самые сильные и опасные создания планеты. Поэтому этот вариант станет запасным. — Когда начнёшь исполнять приказ? — вывела меня из раздумий Катерина. — Наверное, сегодня начну, — подумав с минуту, ответила я. — Думаю, всё пройдёт гладко. Ты им явно понравилась, — подруга улыбнулась и отпила шампанского из бокала. — Да уж. Надеюсь, проблем не будет, — но мне почему-то верилось в это с трудом. — Дарина, ты можешь этого не делать. Мы найдём другой способ, — улыбка с лица девушки пропала. Она говорила вполне серьёзно. Я чувствовала, как сильно Кэт переживает, хоть и пытается это скрыть. — Нет, я должна. — Ну ладно. Тогда я оставлю тебя ненадолго. Не хочу лишних разговоров, — произнесла Петрова и быстро куда-то исчезла, словно испарилась. Не знаю, сколько я находилась в раздумьях, сколько стояла на одном месте, прожигая взглядом ту лестницу, на которой некоторое время назад находились Майклсоны. Одна мелодия сменяла другую, официанты продолжали разносить выпивку, а гости танцевать и разговаривать… Осушив очередной бокал, я начала искать взглядом Первородных, так неосторожно и глупо потерянных мной из виду некоторое время назад. — Ты понравилась моему брату, — раздался женский голос позади меня. Я обернулась. Передо мной стояла симпатичная высокая блондинка. Её прямые волосы были уложены на одну сторону, из-за чего шея казалась длиннее, а зелёное не слишком пышное платье без рукавов замечательно подчёркивало достоинства фигуры девушки. Внимательно изучив меня взглядом от макушки до края подола, она улыбнулась. — Какому из? — наконец, спросила я. — Самому старшему. Его имя Элайджа, — ответила блондинка, указывая рукой куда-то в толпу. — Элайджа. А он ничего, — найдя глазами среди гостей того самого мужчину, я стала внимательно наблюдать за его действиями. — Но я совершенно не знаю, о чём с ним разговаривать. — Ты ещё молода и мало понимаешь в мужчинах. Запомни на всю жизнь. Каким бы мужчина не был благородным, хочет он только одного. И мой брат не исключение. С ним не нужно разговаривать, с ним нужно другим заниматься. Думаю, ты поняла, о чём я, — проговорила вампирша, делая маленький глоток шампанского. — Спасибо за совет, — просто вторая Катерина. — Я Дарина. — Ребекка. — За знакомство, — мы осушили бокалы. Прошло ещё около часа, может быть, и больше. Я была так увлечена наблюдением за всем происходящим, что совсем не замечала, как быстро пролетает время. Ребекка давно ушла, Катерина заигрывала с каким-то совершенно незнакомым мне парнем, Кол кружил в танце симпатичную брюнетку (видимо, это и была его ведьмочка), Элайджа наблюдал за всем, стоя на соседнем балконе, и иногда бросал робкие взгляды в мою сторону, а Клауса я и вовсе потеряла из виду. Видимо, сегодня ничего не получится. Ну да ладно. Время ещё есть. Значит, придётся здесь задержаться. Ну, а на сегодня точно хватит. В крови много алкоголя, вокруг много вампиров, эмоции каждого из которых я чувствую так же, как свои собственные. Это интересно, но быстро надоедает и очень сильно утомляет.***
Медленно двигаясь по одному из многочисленных коридоров замка, я не переставала восхищаться богатым убранством здания и слушать такую редкую, но очень и очень нужную сейчас тишину. «Одиночество — это не так уж и плохо», — проговорил голос в моей голове: «Иногда оно просто необходимо, чтобы остаться один на один с собой и просто выдохнуть, отвлечься от окружающей суеты». Хорошо то оно хорошо. Только, кажется, я заблудилась. — Что ты здесь делаешь, дорогуша? — вот и нашлась пропажа, нагло сбежавшая со своей собственной вечеринки. Очевидно, судьба крайне благосклонна, раз мне так часто в последнее время выпадают такие прекрасные возможности. «Надо действовать. Сейчас или никогда. Другого шанса может не быть», — подумала я, оборачиваясь на уже знакомый голос. — Прости, ты, наверное, Клаус. Я Дарина, подруга Катерины, — нужно было включать дурочку, потому что именно такие нравятся мужчинам. Как сказала Ребекка, с ними не нужно разговаривать. Да и в разговорах девушка должна преимущественно молчать, делая большие от удивления глаза. Ведь мужчины не любят, когда женщина умнее их. Это слишком сильно задевает их больное раздутое до неимоверных размеров самолюбие. — Да, точно. Я тебя видел. Так что ты тут делаешь? — Майклсон улыбнулся, убрав руки за спину, что, честно говоря, мне не очень понравилось. Всё-таки я чувствовала себя более спокойной, когда видела их. — Я немного заблудилась. Не проводишь меня? — совладав с собой и включив так называемые женские чары, попросила я. — Конечно, милочка, — ответил мужчина, и на его лице вновь заиграла эта зловещая улыбка.***
Около пятнадцати минут мы бродили по коридорам и, кажется, сделали уже не один круг. Но, наконец-то, Клаус остановился, а я вместе с ним. Только вот где мы сейчас? — Это не моя комната, — произнесла я, заметно заволновавшись. — Я знаю, — ответил Майклсон, открывая дверь и пропуская меня вперёд. Бояться было поздно. Оказавшись внутри и окинув глазами пространство вокруг, я отметила для себя несколько интересных вещей. На стенах висели картины, на столе лежала куча бумажек с набросками и стояла рамка с фотографией девочки лет восьми-десяти. В целом в комнате царил творческий беспорядок. — Красивая картина, — произнесла я, глядя на цветное изображение, висящее на стене. — Нравится? — усмехнулся Клаус. — Почему ты не спрашиваешь «Где я украл?» или «Кому внушил?» — Зачем мне спрашивать? Это ведь ты нарисовал, — картина была просто потрясающая. Большое разрисованное полотно, глядя на которое можно было сочинить целую историю. Оно выглядело слишком красочным, но тем не менее мне не приходилось напрягать зрение и часто моргать, как это обычно бывает. — Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Древний. — Всё очень просто. Во-первых, ты любишь искусство. Во-вторых, на твоём столе куча набросков. Ну, а в-третьих, эта картина отображает твой внутренний мир, — последнее заявление было явно лишним, ведь я по-хорошему знакома с ним меньше часа. Ему ведь совершенно не обязательно пока знать, что мне удаётся читать его, как раскрытую книгу. Однако было уже поздно что-то менять. Раз уж дурой притвориться не получилось, придётся продолжать в том же духе. — Ну и какой же он, мой внутренний мир? — поинтересовался мужчина, прищурив глаза. — Ты хочешь казаться страшным и сильным, хочешь, чтобы все тебе подчинялись и боялись. Но при всём этом ты очень одинок. Ты пытаешься найти поддержку, но боишься, что тебя предадут, поступят с тобой так, как ты поступаешь с ними. Именно поэтому ты и прячешь настоящего себя за маской безжалостного и грозного существа. Потому что так хотя бы не очень больно. Я ведь права? — я говорила не слишком быстро, успевая продумать каждое слово, дабы не разозлить его. С лица Клауса пропала уже привычная мне полуулыбка. Кажется, моя речь дала нужный эффект, заставила его задуматься, окунуться в свои мысли. Однако это помешательство быстро прошло. Он снова улыбнулся, стараясь не подавать виду. — Ты очень умна для своего возраста, — отметил Первородный. — Только зря ты меня не боишься. Для того, чтобы убить тебя, мне понадобится меньше секунды. — Но ты этого не сделаешь, — уверенно произнесла я, окончательно развернувшись к нему лицом (до этого я продолжала смотреть на картину). — Не боятся либо идиоты, либо те, кому нечего терять. К какой категории относишься ты? — сложный вопрос. Наверное, в какой-то степени я была идиоткой. Думаю, все мы немного сумасшедшие. Разве это не так? Но с другой стороны, мне есть, что и кого терять. Просто я понимала, что если не смогу справиться со своим волнением, то потеряю гораздо больше. — Я отношусь к малочисленной категории, которой ты доверяешь. Кстати, это очень опрометчиво с твоей стороны, ведь мы знакомы всего-то ничего. «Лучшая защита — это нападение», — кажется, примерно так по преданию выразился Александр Македонский. — Как… Как ты это делаешь? Откуда всё это знаешь? — гибрид всего на долю секунды показал свою неуверенность, но мне удалось это заметить. — Видишь ли, при жизни я была очень чуткой к чужим чувствам и эмоциям. После смерти это умение переросло в дар. — Так ты мысли читать умеешь? — он снова усмехнулся, подойдя ближе ко мне. — Нет. Я просто чувствую твои эмоции, поэтому не трудно догадаться, о чём ты думаешь, — я отвечала совершенно спокойно, ибо волнение каким-то удивительнейшим образом в один момент покинуло меня полностью. — Я долго живу на свете, но ни разу не встречал таких, как ты, — он врал. Это было слишком сильно заметно. Ему просто нужно было что-то говорить, дабы в нашей «схватке» я ни в коем случае не осталась победителем. — А сейчас ты врёшь. Ты тоже умеешь это делать, но со мной не получается, так? А ты очень стараешься, я вижу. Ещё я знаю, что, общаясь со мной сейчас, ты думаешь о другой девушке. Бьюсь об заклад, когда ты ложишься с кем-то в постель, делаешь тоже самое, — вот это, конечно, меня понесло уже не туда. Мои слова заставили Майклсона заметно напрячься и, кажется, всерьёз занервничать. А это могло привести к очень нехорошим для меня последствиям, ведь люди подобно зверям становятся злыми, когда их загоняют в угол. — Это тебе тоже мои эмоции сказали? — очевидно, что убивать меня гибрид пока не собирался. Ключевое слово здесь «пока». Общение с ним можно сравнить с хождением по канату над пропастью. Один неверный шаг, и от меня останется только кровавая лужица. — Мне это сказали твои наброски, которых у тебя целая стопка. Видимо, она действительно тебя чем-то зацепила, раз ты так себя ведёшь. Кто она? — взяв со стола один из многочисленных разрисованных листов, я внимательней всмотрелась в нежные правильные черты женского лица. Девушка была молода и достаточно красива. Волосы её доходили примерно до плеч. Она улыбалась, из-за чего на щеках образовывались еле заметные ямочки. — Ты права, я слишком мало тебя знаю, чтобы доверять подобные вещи, — выхватив рисунок из моих рук, Первородный запихнул его в выдвижной ящик рабочего стола. — Как знаешь. Всё равно расскажешь, — загадочно произнесла я и провела рукой по гладкой деревянной столешнице, где ещё пару минут назад лежал портрет той самой девушки. — Твоя уверенность в себе переходит все границы, — сжав кулаки, мужчина практически зарычал. — В этом мы с тобой похожи, не так ли? — а меня уже невозможно было остановить.