«Мрак. Темнота. Нет, он не счастлив. Он сказал это самому себе. Он признал это. Он носил свое счастье, как маску, но девушка отняла ее и убежала через лужайку, и уже нельзя постучаться к ней в дверь и спросить, чтобы она вернула ему маску» Рэй Брэдбери. «451 градус по Фаренгейту»
Вот и настал день бала в честь дня рождения Никлауса. Многочисленные гости постепенно стекались в огромную залу, где месяц назад Дарина первый раз увидела большую часть семьи Майклсонов. Как и тогда, девушка стояла в стороне и медленно попивала шампанское из стеклянного бокала. Однако что-то сегодня было по-другому. Праздник казался каким-то обыденным и скучным. То ли брюнетке уже слишком приелась эта «королевская» обстановка, то ли сами Первородные влияли на неё таким образом… Но скорей всего, сегодняшний вечер казался столь ужасным, потому что рядом не было Катерины. Вампирша понятия не имела, где сейчас находится её подруга, ведь живя в одном здании, они не виделись около месяца. Баратынская искренне верила и надеялась, что Петрова уехала далеко-далеко, туда, где она будет в безопасности. Но Кэт никогда бы не бросила Дарину одну, именно поэтому этот вариант казался практически невозможным. Наверное, шатенке просто не слишком хотелось лишний раз сталкиваться с Первородным семейством и другими вампирами, приехавшими сюда сегодня. Да, скорей всего, поэтому её здесь и не было. — Ты надела платье, которое я тебе подарил, — над самым ухом девушки раздался знакомый довольный мужской голос. — Но ты же меня попросил, — обернувшись, произнесла брюнетка. — Я думал, ты никогда не делаешь то, о чём тебя просят. Видимо, я ошибся, — ухмыльнулся Клаус. — Это плохо? — Вовсе нет. Сейчас мне нужно встречать гостей. Мы с тобой потом поговорим, — произнёс гибрид и коснулся губами щеки вампирши. — Обязательно, — прошептала вслед Майклсона Баратынская.***
Совершенно не имея настроения веселиться сегодня, Дарина забилась в угол зала и наблюдала за равномерно движущейся растекающейся толпой неизвестных ей вампиров и гибридов. Внутри неё не так давно проснулось желание в живую увидеть ту девушку-блондинку, что занимает все мысли Древнего. Ей почему-то казалось, что сегодня она однозначно должна присутствовать здесь. Но ожидания не оправдались. Осушив бокал шампанского, девушка уже собиралась идти в свою комнату, ибо ничего интересного всё равно не происходило. — Ну здравствуй! За этот месяц мы не успели как следует познакомиться. «Сегодня прям день рухнувших ожиданий», — подумала брюнетка, закатив глаза и оборачиваясь на голос. — Здравствуй! Простите за бестактность, но мне кажется, я Вас где-то видела до этого, — и почему она вдруг решила заговорить с ним на «Вы»? — Само собой. Ведь Вы целый месяц провели в нашем доме, — усмехнулся Первородный, выбрав для общения, как и его собеседница, официальный стиль речи. — Нет-нет, раньше, — вампирша помнила его лицо. Даже тогда, на том празднике, месяц назад, она узнала парня, но никак не могла вспомнить, где уже имела честь встретиться с ним. — Я Кол Майклсон. Мы танцевали с Вами вальс в Петербурге на императорском балу 1915, — воспоминания резко ударили в голову, заставив Дарину пошатнуться. Было очевидно, что тот, кто внушил ей забыть упомянутый период, сильно недооценил способности её памяти. Конечно же, Баратынская знала его. Но лишь тот факт, что сейчас он обращается к ней на «Вы», заставил её усомниться в этом. Ведь по слухам, которые уже много веков заставляют стыть кровь в жилах всех сверхъестественных существ мира, Кол Майклсон — безжалостный убийца, по своей кровожадности превосходящий даже Клауса. И сейчас этот самый страшный вампир стоит перед ней в классическом костюме, улыбается и мило вспоминает об их первой встречи (а ещё, сам того не зная, оказал ей неимоверную помощь, вернув воспоминания). — Точно! Вы были в чёрном фраке, — придя в себя, улыбнулась девушка. — Тогда все так одевались. — В России нет, — брюнетка с горечью и одновременно теплотой на душе вспомнила родные края и то время, когда она была ещё совсем молода и не избита суровой жизнью. — Ну я же не россиянин, — отметил парень. — Чем обязана такой чести, общению с Вами, мистер Майклсон? — поинтересовалась вампирша, решив узнать о цели, которую он преследует общаясь с ней. — К чему все эти условности? Зовите меня просто Кол, — взяв руку Дарины в свою, Майклсон аккуратно коснулся губами обратной стороны её ладони. — Хорошо, Кол. А я… — Дарина Баратынская, — перебил Первородный. — Я знаю. Полагаю, я могу называть Вас просто Дарина. — Конечно! — девушка вновь улыбнулась. — Могу ли я задать тебе вопрос? — А мы уже перешли на ты? — любопытство в очередной раз взяло верх над здравым умом, и, забыв про всю опасность, брюнетка просто решила увидеть его реакцию на выше представленный вопрос. — Извините, просто мне кажется, что так проще общаться. Но если Вам не приятно… — и это Кол Майклсон. Вампирша никак не могла поверить своим ушам. На секунду ей показалось, что его подменили или он серьёзно болен какой-нибудь смертельной болезнью, именно поэтому пытается искупить все свои миллионные грехи. — Ничего, — оборвала Дарина. — Так какой вопрос ты хотел мне задать? — Ты, случайно, не родственница поэта Баратынского[1]? — достаточно интересный и неожиданный вопрос, ибо до сего момента ни один человек, вампир или кто-либо другой не спрашивал её об этом, либо не находя абсолютно никакой связи между ними, либо просто будучи не слишком сведующими в литературных делах. — Да. Я его внучка. Правда вот, я мало, что знаю о дедушке. Он умер до моего рождения, а отец не очень любил о нём говорить, — ответила Баратынская. — Почему? — удивился Кол. — Отец был внебрачным ребёнком, и мой дед отказался его воспитывать. Ему ещё повезло, что он дал ему свою фамилию, хотя это было редкостью в то время. Дед подарил отцу имение в Новгороде, где я и родилась. — У тебя очень интересная биография. Я родился в Америке, но мои корни здесь. Мой отец был жестоким человеком, а мать сумасшедшей ведьмой, которая сначала сделала нас вампирами, а потом хотела убить, — девушка терзала себя догадками о том, какой смысл вкладывает Майклсон в свой рассказ. Да и зачем он вообще это делает, ей также было неясно. — Какой ужас! — воскликнула брюнетка. — Кстати, твой дед писал замечательные стихи, — подметил вампир. — Интересуешься русской литературой? — удивлению Дарины не было предела. С каждой секундой общения, с каждым новым сказанным им словом ей всё больше казалось, что все слухи о нём — всего лишь ложь (или же он всё-таки смертельно болен). — В том числе. А ты любишь читать? — поинтересовался Первородный. — Да. Мне нравятся произведения русских классиков. Но, честно говоря, стихи я люблю больше, чем прозу, — проговорила Баратынская, пытаясь воскресить в памяти тот день, когда последний раз обсуждала с кем-то книги. — Я лично знал Пушкина и Булгакова, общался с Гоголем, — его слова не были похоже на хвастовство, скорее он просто констатировал факт. — Тебе нравятся его произведения? — Да, я его очень люблю. — На самом деле, самые лучшие его произведения были утрачены, а другие почти полностью изменены. — Печально, что в то время не ценили истинное искусство. Я бы с радостью прочитала оригиналы. Жаль, что это невозможно, — с сожалением проговорила девушка. — Ну почему же? У меня хранится оригинал произведения «Вий». Если ты хочешь, я принесу его тебе, — слова парня приободрили вампиршу. — Ты шутишь? — радостно воскликнула брюнетка. — Конечно же, хочу! — Хорошо. Завтра утром оно будет у тебя, — пообещал Майклсон. — По тебе не скажешь, что ты увлекаешься литературой, — наконец, набравшись смелости, Дарина всё-таки решилась сказать то, что думала. — Внешность бывает обманчива, — с привычной ухмылкой произнёс Кол. — Мне казалось, что ты другой. Любишь красивую жизнь, хорошеньких женщин, крутые машины… Ещё я слышала, что ты… — Психованный вампир, который не умеет себя сдерживать и всегда получает от жизни то, что хочет? Я знаю. Это действительно было так. Но сейчас всё по-другому. — Люди не меняются, некоторые просто умеют хорошо притворяться, — звонко стукнув своим бокалом по хрусталю с напитком в руке Первородного, девушка двинулась в центр зала. — Теперь я понимаю, что в тебе нашёл Клаус, — догнав вампиршу, произнёс парень. — Ты знаешь? — удивилась и одновременно смутилась брюнетка. — Моего брата всегда выдаёт его поведение, — найдя в толпе брата взглядом, проговорил Древний. — А к тому, что ты сказала до этого… Может, я раньше притворялся. — Может быть, — повторила Дарина. Тем временем залу наполнила приятная медленная мелодия вальса. — Потанцуй со мной, — Кол протянул руку старой-новой знакомой. — Я знаю, что у тебя есть девушка. Хотелось бы избежать безосновательных сцен ревности, — демонстративно спрятав руки за спину, произнесла Баратынская. — Её здесь нет. Она уехала в Америку, — ответ парня заметно разочаровал девушку, ибо она уже реально поверила в то, что Майклсон не такой, как о нём говорят окружающие (и как о нём говорит Катерина, считая его бабником). — Вы поссорились? — поинтересовалась вампирша, пытаясь скрыть слишком явный интерес к этому вопросу. — Нет. Просто она скучает по Родине и друзьям. Думаю, как ты сказала, «сцена безосновательной ревности» будет совершаться одним из моих братьев, — Первородный то ли усмехнулся, то ли сказал это вполне серьёзно. Брюнетка не поняла, но это, если честно, её не особо волновало сейчас. — Не думаю, что им есть до меня дело, — с горечью проговорила Баратынская, не замечая больше тёплые взгляды Элайджи, которые раньше довольно-таки часто ловила на себе. А про Клауса и так всё было понятно. Собственник. И плевать он хотел на неё. Просто, по его мнению, она его. Без каких-либо сомнений. — Ну так давай танцевать. Отказ — это признак дурного тона, мадемуазель, — парень вновь протянул руку красавице. — Умеешь уговаривать, — решив хоть как-то разукрасить этот скучный вечер, девушка приняла приглашение. — Ты очень вежливый молодой человек. — Мне больше тысячи лет, — усмехнулся вампир. — Не говори об этом. Давай хотя бы сегодня будем, как обычные люди. — Ты хотела бы быть человеком? — немного отстранившись от партнёрши, Первородный нахмурил брови и посмотрел на неё с неким осуждением, будто она сказала что-то ужасно неприличное. — Иногда мне этого не хватает. — Люди слишком слабы и уязвимы, — проговорил Кол, пытаясь лишний раз доказать, что быть вампиром гораздо лучше, нежели человеком. Хотя, на самом деле, он считал совсем по-другому. — Иногда мне хочется быть слабой, чтобы кто-нибудь мог за меня заступиться, — в отличие от Майклсона, брюнетка не скрывала своих желаний, ибо не видела в них ничего постыдного и предосудительного. Да и что вообще может быть плохого в желании жить, радуясь каждому новому дню как последнему? — Клаус сможет тебя защитить. — Давай не будем о Клаусе, — ей совсем не хотелось обсуждать сейчас хозяина вечера, так как мысли о нём нагоняли на неё печаль, которой и без того было сейчас слишком много. — Будет трудно, всё-таки это его день рождения, — девушка усмехнулась. — Ты очень красивая, — склонившись к самому уху вампирши, дабы никто из присутствующих не услышал, проговорил Древний. — Спасибо, — не найдя нужных слов, Дарина просто решила поблагодарить парня.***
— Благодарю за танец, — поцеловав руку Баратынской, вампир быстро растворился где-то в толпе. Девушка снова оказалась одна. Обернувшись, она поймала на себе пристальный взгляд совершенно незнакомого мужчины, который выглядел откровенно странно. В отличие от всех присутствующих тут на нём был одет не классический костюм, а что-то длинное и чёрное, чем-то похожее на пальто. С трудом добравшись до того самого места, где ещё полминуты назад стоял непонятный человек, брюнетка никого не обнаружила. Словно ей привиделось. Незнакомец растворился так же внезапно, как и возник. Почувствовав что-то ужасное, что-то, что должно было вот-вот случиться, вампирша стремительно покинула зал. Она быстро бежала по коридору, приподнимая руками мешающий подол, до тех пор, пока не услышала несколько мужских голосов, доносящихся из-за двери одной из комнат. Ворвавшись в помещение, Дарина застала поистине страшную картину, которая заставила её вспомнить о событиях почти двухмесячной давности. На полу лежал никто иной как Кол Майклсон, а из груди его торчал клинок. Рядом с ним стоял тот самый странный человек, которого Баратынская видела всего пару минут назад. — Привет тебе от Ангелины, — произнёс он и, воткнув деревянный кол себе в область сердца, упал замертво. — Господи, Кол! — подлетев к Первородному на вампирской скорости, закричала девушка. Вытащив клинок из груди парня и положив его голову к себе на колени, брюнетка заплакала. Она понятия не имела, что нужно делать сейчас. Он лежал здесь такой беззащитный. Раны его уже не кровоточили, но почему-то и не затягивались. Кожа вампира также почему-то не меняла свой цвет, оставаясь мертвецки-серой с кое-где проступившими чёрными венами. — Кол, что я могу сделать? Скажи. Только прошу тебя, не умирай, — в истерике шептала брюнетка. — Вот. У меня есть с собой немного крови. Выпей. Достав из-под лифа испачканного платья склянку с тёмно-красной жидкостью, Дарина аккуратно влила её содержимое в рот Первородного. Помнится, когда-то Арина спасла её именно таким способом. С тех самых пор Баратынская всегда носит с собой кровь в маленьких количествах и, как оказалось, не зря. — Тебе лучше?! — Ты меня вспомнила, — прошептал Кол, слегка приподняв уголки губ. — Вспомнила, как мы танцевали. Не думал, что мы с тобой снова встретимся. Прошло больше ста лет, а я всё ещё помню тот вечер, — закончив, парень прикрыл глаза. — Кол, пожалуйста! Открой глаза! Я тебя прошу, — обхватив руками лицо вампира, слёзно умоляла девушка. — Я не такой, — не поднимая век, прошептал Майклсон. — Какой? — Не придурок, я просто веду себя так, — брюнетка громко выдохнула, увидев, что Древний постепенно приходит в порядок: раны его затягиваются, а кожа становится больше похожей на человеческую. — Я знаю. Кол, я так за тебя испугалась. Если бы ты умер, я бы… — Тшшш. Всё хорошо.