«Как часто человеку приходится выбирать между синицей в руках и журавлём, парящим над головой. Но на самом деле он выбирает между страхами. Он боится оставить всё так, как есть, если его это не устраивает. И боится, что не добьётся того, на что надеется, но потеряет синицу» Анхель де Куатье. «Всю жизнь ты ждала»
Положив девушку на мягкую незастеленную кровать, Первородный не переставал целовать её губы, нежно сминая их в совершенно не свойственной ему манере. Платье Дарины уже давно валялось бесполезной тряпкой где-то у наглухо занавешенного окна. Теперь брюнетка уж точно не сможет его надеть. Что же она скажет Клаусу? Ну… Как-нибудь выкрутится. Вампиры были настолько увлечены друг другом, что, ввалившись в комнату, даже не удосужились закрыть за собой дверь. А это могло привести к не самым хорошим последствиям. Однако Баратынская, вовремя заметив проблему, быстро махнула рукой. Входная дверь громко захлопнулась. — Ого! — оторвавшись от девушки, воскликнул Кол. — Не отвлекайся, — вновь притянув Майклсона к себе, вампирша вовлекла его в новый более страстный поцелуй. В планы брюнетки сегодня однозначно не входило демонстрировать свои способности, но в сложившейся ситуации особого выбора не было (как и в жизни красавицы в последнее время выбирать не приходилось). Ей слишком не хотелось портить праздник Клаусу. Но ещё больше она не желала, чтобы гибрид, увидев то, чем занимается его брат с его «вещью», снова положил Кола в гроб на несколько столетий, а для неё, несомненно, придумал бы наказание похуже. Водя сильными руками по стройному телу Дарины, парень не переставал её целовать, отчего Баратынская громко и глубоко дышала, всякий раз пытаясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха. Вампирша чувствовала себя омерзительно. Вовсе не потому, что Кол был ей неприятен… Как раз совсем наоборот, он был очень привлекательным молодым человеком (не только внешне, но, как оказалось, ещё и внутренне). Ей было противно от того, что она заставляет забыть его о любимой девушке, которая, находясь на другом континенте, возможно, сейчас думает о нём и даже ни о чём не подозревает. Оторвавшись от вампира, брюнетка взглянула в его глаза, которые до сей поры и без того были достаточно тёмными, а сейчас и вовсе почернели от неимоверного желания. — Что-то не так? — спросил Кол. — Нет, всё в порядке, — недолго думая, ответила Дарина и поцеловала парня. «Я должна сделать это ради сестры», — убеждала себя Баратынская: «Но как же так можно?! Он даже не думает о ней. Не думает о девушке, которую любит. Это просто ужасно!» Руки Первородного сжали аккуратную грудь девушки, заставив её забыть обо всём и громко застонать. — Кол, пожалуйста, — с трудом прошептала вампирша, ибо боялась не выдержать и закричать. Закинув её стройные длинные ноги себе на плечи, парень взглянул на брюнетку и ухмыльнулся. Дарина выглядела достаточно забавно. Лёжа на спине, она сильно зажмурила глаза и сильнее сжимала в хрупких руках белоснежные простыни, грозясь вот-вот разорвать их на куски. Рот её был приоткрыт, а угольно-чёрные волосы беспорядочно рассыпались по подушке. Но её невинный внешний вид и, казалось, даже лёгкий страх, скрывал истинную внутреннюю порочность вампирши. Она мелко дрожала и еле заметно покусывала ярко-красную припухшую от поцелуев нижнюю губу. Тело брюнетки предавало её, выдавало с потрохами, ибо данные жесты являлись свидетельством отнюдь не волнения или страха, а дикого желания, заставляющего кровь внутри сосудов практически закипеть. Если бы Майклсон был не столь увлечён ей, если бы позволил мыслям вновь посетить голову, то, конечно же, заметил бы это. И, возможно бы, события сегодняшней ночи в таком случае развивались бы совсем иначе. Но история не знает сослагательного наклонения… Сегодня Дарина не надела белья. Этот факт заставил парня ликовать внутри. Наклонившись, он начал медленно водить языком вокруг клитора девушки, чем вызвал очередной приступ дрожи в её теле. — Расслабься, — прошептал вампир, оторвавшись от своего занятия. Он не знал, не понимал, что Баратынская абсолютно не нуждается в его ласках. Ещё вчера она лежала в постели с Элайджей, а пару недель назад с Клаусом… И чёрт её дёрнул, пойти тогда по магазинам! Лучше бы она умерла, чем таким образом унижаться самой и унижать других. Конечно же, Древний не мог знать всего этого. Он должен был стать последним звеном в её любовном списке. Всего одна ночь, и девушка сможет навсегда уйти отсюда. Ей больше не придётся неосторожно прятать глаза, дабы не столкнуться с пронзительным взглядом кого-нибудь из Майклсонов, не придётся обманывать ни саму себя, ни их… Ей вообще больше никогда не представится возможности встретить кого-нибудь из них, случайно, где-нибудь на улице, или же специально, будучи приглашённой Клаусом на очередной праздник… Их просто больше не станет. Они погибнут, все разом. И никакая магия будет не в силах их воскресить. Прежде, чем брюнетка смогла переключиться на другие мысли, вампир вставил в неё два пальца, что заставило её кричать. Однако вспомнив о том, что внизу ещё идёт праздник, Дарина замолчала, до крови прикусывая губу. Меньше всего ей хотелось быть сейчас услышанной. Избавившись от остатков одежды, Кол, устроившись между ног Баратынской, резко притянул её к себе. Теперь с нежностью было покончено, о ней было наглухо забыто, будто её никогда и не существовало между ними. Он врывался в неё резкими рваными толчками, запрокидывая голову от удовольствия. Первородный давно не мог себе такого позволить, ведь уже несколько лет в его постель ложится только одна девушка — маленькая ведьмочка с милым именем Давина. С ней парень не мог быть самим собой, постоянно сдерживал внутри кровожадного жестоко зверя, ведь она была такой хрупкой, словно хрустальная ваза, которую можно запросто разбить, совершив одно лишь неосторожное движение. — Ещё, — неожиданно для себя самой, простонала Баратынская. Чувствуя скорый конец, Майклсон ускорил темп. Сделав последний толчок, он позволил себе то, чего точно не мог позволить с Давиной. Вампир впился клыками в шею девушки, заставив её пронзительно кричать от удовольствия, забывая про всякую осторожность.***
И вот, всё, как вчера. Ночь, вампирша прижимается к обнажённому телу Первородного, он целует её в макушку — всё тоже самое. За одним маленьким исключением. Рядом с ней лежит другой мужчина. Не тот, что вчера. Он молчит, за что брюнетка бесконечно ему благодарна. Завтра её здесь уже не будет. К чему ей выслушивать глупые рассказы любовников? Они ведь заставляют её лишний раз понимать, как подло она поступает. Музыка на первом этаже давно стихла, точно так же, как и громкий гул, создаваемый сотнями голосов. На балу Дарина видела Катерину или ей просто показалось, что видела. Конечно же, Баратынская очень надеялась на первый вариант, однако, зная Петрову, это вряд ли было возможно. Ведь что бы не говорили про Кэт, она никогда не бросала свою подругу.***
Открыв глаза ранним утром, девушка осторожно вылезла из объятий младшего из братьев Майклсон, даже умудрившись не разбудить его… Натянув на себя платье, вернее то, что от него осталось, вампирша подвязала светлую тряпку как смогла, мысленно проклиная Кола за испорченную вещь. Перед тем как уйти, брюнетка взглянула на мирно спящего парня. Он улыбался, улыбался даже во сне. «Это так странно, что они такие разные», — вновь подумала Дарина. Сейчас она не сравнивала их внешность или физические данные. Девушка сравнила исключительно характеры братьев, точнее их поведение, которое ей посчастливилось досконально изучить. Клаус испытывает больше всего эмоций, хоть и умело прячет их за дьявольской улыбкой. Элайджа всегда очень серьёзный, и заставить его хоть на секундочку приподнять уголки губ, а уж тем более показать зубы, практически невозможно. А Кол… Кол улыбается всегда. Скорей всего… Нет. Не скорей всего, а точно, за глупой улыбкой и маской шута скрывается человек, который способен на настоящие поступки. Ведь так происходит всегда. Самые сильные люди всегда улыбаются, хотя очень часто их душа разрывается от боли.***
Лёжа на диване в большой гостиной, Баратынская листала страницы очередной книги, которую нашла на бесчисленных полках огромной библиотеки Майклсонов. Сегодня она находилась последний день в этом прекрасном месте, которое подарило ей столько ярких (но не всегда позитивных) эмоций. Да, девушка хотела бежать ещё вчера, однако ей не удалось. И погода была плохая, и время не самое подходящее… Другими словами ей просто очень не хотелось покидать это место, несмотря ни на что. Но она обещала себе, что сегодняшний день точно станет последним, на все сто процентов. Вампирша читала, потому что только чтение могло хоть как-то отвлечь её и заглушить то мерзкое чувство, что вновь зародилось в ней и росло с неимоверной скоростью. Весь последний день брюнетка старалась избегать любого общества, будь то представители Первородной семьи или же обычная прислуга, количество которой как-то неожиданно выросло. Ей хватало общества своего внутреннего «я», которое противоречило всем её убеждениям и принципам. И хотя Дарина старалась ни о чём не думать, навязчивые мысли сами лезли в голову. Она вспоминала, как ходила с Ребеккой по магазинам, вспоминала, как Клаус привёз её в своё тайное местечко, как потом они сидели там с Элайджей… И ещё брюнетка вспоминала улыбку Кола. Баратынская искренне завидовала Давине. Нет, она ни в коем случае не претендовала на внимание со стороны парня. Просто ей казалось, что с ним очень весело проводить время, что он всегда может поднять настроение. Но, к сожалению, ей не удалось удостовериться в этом на личном опыте. — Ну как? — да, действительно. Вчера девушке не показалось. Перед ней стояла сама Катерина Петрова. — Что «как»? — немного удивлённо спросила брюнетка. — Брось, — Кэт махнула рукой на подругу, садясь рядом с ней. — Я хочу знать всё в подробностях. — Почему тебя это так интересует? Ты ведь сама с ними спала, — проговорила Дарина, закрыв книгу и положив её на журнальный столик, стоящий рядом. — Это было очень давно. И, честно говоря, я долгие годы старалась… — Забыть этот период своей жизни. Я знаю. Ты уже говорила, — перебила Баратынская. — Могу сказать только, что они хороши. По-разному хороши. Все трое. — Может, нам стоит уехать? — шатенка свела брови к переносице, из-за чего на её лбу появилось несколько морщин. — Нет! Не сейчас. Я не могу всё вот так бросить, — брюнетка опять врала. Нагло врала лучшей подруге. Ей так не хотелось подвергать её опасности лишний раз, поэтому она решила тихо сбежать. Чтобы никто не видел её сборов, чтобы никто не провожал… А самое главное, чтобы никто не видел её слабости, её слёз… — Не ожидала, — её ответ вызвал удивление у Катерины. — Ты, главное, не заиграйся, а то получится, как у меня. — Зато теперь я выполнила приказ, и скоро направлюсь к Ангелине. — Ты серьёзно думаешь, что она вернёт Арину? — с неким скепсисом в голосе поинтересовалась Петрова. — Я не знаю, что думать. Я совсем запуталась, — поднявшись с дивана, шатенка медленными шагами направилась к выходу из комнаты. — Катерина! Я не знаю, что мне делать. Кого или что мне выбрать? Я не хочу всё рушить. — Ты уже всё разрушила, — ответила Кэт. — Ну спасибо! Умеешь поддержать. — Если серьёзно, то я здесь плохой советчик. Я так и не смогла выбрать, — произнесла вампирша и покинула комнату.