«Пока я скрываю свою тайну — я свободный человек… И только мне одной лучше знать, что со мной сейчас и что меня ожидает» Джиа
Ещё некоторое время Майклсоны решали, что делать дальше, спорили, ругались. Когда же, наконец, они пришли к общему соглашению и уже собирались расходиться, случилось нечто неожиданное. — Подождите! — воскликнула Давина и медленно села на пол прямо в центре комнаты. — Давина, что? — Кол бросился к девушке, но одним взмахом руки был отброшен на пару метров в сторону. Ведьма находилась словно в каком-то трансе. Глаза её были закрыты, а губы быстро шептали совершенно непонятные Первородным слова. В вытянутую вперёд руку Клэр Ребекка вложила листы белой чистой бумаги и простой карандаш. Именно с помощью этих предметов Давина могла описывать свои видения, которые в последнее время преследовали её постоянно. За последний год, что она путешествовала по всему миру с семьёй Майклсонов, девушка многому научилась. Она перенимала техники у ведьм Аравии и шаманов Монголии, изучала магию «вуду» на Гаити и училась брать силу из окружающих предметов у северных кланов. Но видения её начались лишь после недавнего возвращения из Нового Орлеана. Вот и сейчас юная ведьма вырисовывала понятные только ей символы на листах бумаги. — Что ты видишь? — спросил Элайджа. Ответа не последовало. Когда же спустя несколько минут Давина вышла из состояния транса, поднялась с пола и стала внимательно рассматривать свои рисунки. — Ребёнок, — произнесла она. — У Дарины ребёнок. — Она беременна? — переспросил старший из Майклсонов, на что Клэр лишь положительно кивнула головой, продолжая изучать магические символы. — Это невозможно. Вампиры не могут размножаться, — усмехнулся Клаус. — По-моему, где-то мы уже это слышали, — проговорил Элайджа, посмотрев на младшего брата. — Тогда всё было по-другому. Хейли была оборотнем… — А Дарина на половину ведьма. Поэтому это вполне возможно, — закончил вампир. — Допустим, что это возможно. Но кто тогда отец? — спросил Кол, который до этого момента думал о чём-то очень и очень серьёзном. Руки его были сложены на груди, ноги расставлены на ширину плеч, а брови нахмурены. Всё это придавало обычно улыбчивому и весёлому вампиру грозный устрашающий вид. Опустив опечаленный взгляд в пол, Давина вспомнила про сон, который видела совсем недавно, находясь ещё в Америке. Ей снилось, что парень был с другой. Однако тогда она восприняла это скорее как обычный кошмар, причиной которого стала длительная разлука с возлюбленным. Но стоило ей только вернуться в Осло, увидеть ту самую девушку из своего сна, как сомнения и страх нахлынули на неё новой волной. Даже в тот момент ведьма пыталась всячески отогнать эти мысли. А сейчас, когда Клэр видит всё его волнения по поводу Дарины, понимает, что ошибалась. Он изменил ей. Возможно, даже не один раз. Но она почему-то совсем его не винит. Девушка прекрасно понимает, что с ней он не может выплеснуть пар, не может быть настоящим, самим собой. Ему нужна другая, не такая хрупкая, как она сама. Давина не хотела мстить вампирше, не хотела обижаться на Кола. Она вдруг решила помочь. Помочь Майклсонам. Ведь как бы она не ненавидела их всех (за небольшим исключением), они — единственное, что у неё есть. Они — самые близкие ей люди, если их можно так назвать. Они почти что её семья. С этими мыслями ведьма выбежала из комнаты. Кол не успел её остановить.***
— Давайте разберёмся спокойно, — произнесла Ребекка. — Вы все спали с ней. Значит, шансы на отцовство у вас равные. — По-моему, это семейный разговор. И тебе, Катерина, здесь делать нечего, — заметив вампиршу, которая всё это время молча стояла у стены, произнёс Клаус. Закатив глаза, Петрова медленными шагами покинула помещение. — Что это? — спросил Кол у только что вернувшейся Давины, которая держала в руках старую толстую книгу. — Это книга пророчеств и предсказаний, — ответила ведьма, с грохотом положив её на стол. — Откуда она у тебя? — поинтересовался Элайджа, подходя ближе к девушке. — Когда я ездила в Новый Орлеан, я вам соврала. Сказала, что еду увидеться с Марселем и другими… На самом деле меня пригласили на совет ведьм. Там было принято решение, что эта книга будет принадлежать мне, — её слова расставили все точки над «i». Всё встало на свои места. Так вот откуда в этой маленькой ведьмочке взялась такая огромная сила. Теперь она хранитель многовековых знаний всех ведьм планеты. — Предки выбрали тебя, несмотря на то, что ты сделала? — удивился Кол, последовав примеру старшего брата и подойдя ближе к столу. — Видимо, именно таким должен быть хранитель. Думаю, здесь мы сможем найти что-нибудь об этом ребёнке, — вытянув руку над книгой, Клэр с помощью заклинания стала быстро перелистывать пожелтевшие от времени страницы. — Вот оно, — остановившись, произнесла она. — Что там? Читай, — то ли приказала, то ли просто попросила Бекка. — …существо неимоверной силы, несущее в себе гены древнейшего рода и того, чего не существует, — водя пальцем по мелким строчкам, читала ведьма. — Что это значит? — спросил Клаус, всё ещё продолжая стоять в стороне. — Того, чего не существует, — повторила Давина. — Всё понятно. Древнейший род — это вы… — По-моему, это и так было ясно, — перебил гибрид. — То, чего не существует — это она. Вампир не может обладать магией… — продолжила Клэр. — Гениально! — с сарказмом воскликнул Клаус, хлопнув в ладоши. — Ник, хватит. Давина согласилась нам помочь. Она вообще может этого не делать, если учесть то, что Кол изменил ей с Дариной, — повернувшись к брату, проговорила порядком утомлённая его комментариями Ребекка. Ведьма опустила глаза в пол. — Поэтому закрой рот и слушай. Продолжай. — Здесь сказано, что этот ребёнок восстановит баланс в природе и приведёт к согласию все фракции, существующие на Земле: вампиры, оборотни, ведьмы, люди и другие, — закончила девушка. — Другие? Есть ещё кто-то? — удивлённо спросил Элайджа. — Я не знаю. Наверное, есть, — ответила Клэр. — Это всё не важно. Кто отец? — оторвавшись от стены, которую до этого момента подпирал, гибрид подлетел к ведьме, чуть не сбив её с ног. — Здесь сказано только, что отцом этого ребёнка может быть любой Первородный, кроме того, кто создал данную ветвь. — Это не я, — произнёс Клаус, подняв руки в положение «сдаюсь». — И не я, — добавил Элайджа. — Я уверенна, это не я, — проговорила Ребекка. Все взгляды разом устремились на младшего из братьев, который продолжал стоять всё с таким же серьёзным видом. — Это я, — сказал Кол. — Я создал её ветвь. — Значит ты не можешь быть отцом этого ребёнка, Кол. Остаются Элайджа и Клаус, — произнесла Давина, почувствовав значительное облегчение. Внутри неё будто всё перевернулось, снова перевернулось… Как тогда, когда она узнала, что Кол, тот вампир, который клялся, что всегда будет рядом, вампир, которого она воскресила, тот, кого любила больше жизни, изменил ей в её отсутствие с девушкой, которую знает всего лишь месяц. — Ну и круто. Значит, я могу быть свободен. Наконец-то, — с напускным весельем проговорил Первородный и покинул залу. — Осталось выяснить, кто из вас отец, — произнесла Бекка. — Дарина точно должна знать, — закрыв книгу, заключила ведьма.***
Убежав от охранявших её гибридов с помощью простого внушения, Дарина слушала разговор Майклсонов через стенку из коридора. Они узнали её секрет, что однозначно не входило в планы девушки. И только сейчас вампирша поняла, о чём говорила Ангелина. Ей не нужна её смерть, ей нужен этот ребёнок. Ведь кто бы не был его отцом, он объединяет в себе всю энергию мужской части Первородной семьи. За этими мыслями брюнетка не заметила, как в комнате за стеной воцарилась тишина. Придя в себя и поняв, что, скорей всего, её уже заметили, Баратынская постаралась побыстрее скрыться. Но её план не увенчался успехом. Вдруг в животе что-то резко кольнуло. Кольнуло настолько сильно, что в глазах потемнело, а в ушах послышался звон. Давно вампирша не чувствовала такой боли. Глаза стали медленно заплывать слезами, голова закружилась… Брюнетка перестала чувствовать ноги. Схватившись рукой за живот, Дарина медленно сползла по стене на пол. В эту самую секунду из комнаты вышли и сами Майклсоны. Пока все остальные стояли на месте, не понимая, почему девушка лежит на полу без сознания, Элайджа бросился к ней. — Что с ней? — взволнованно спросила Ребекка. Перевернув Баратынскую на спину, Майклсон стал изучать её лицо. Оно было бледным, почти серым, а на лбу выступили крупные капли пота. Только одно существо могло сделать такое с вампиром. — Яд оборотня. Вот вам и ответ на вопрос «Кто отец?» — подняв на руки девушку, произнёс вампир.***
Брюнетка медленно приходила в себя, лёжа на кровати в какой-то комнате (может, даже в своей). Так плохо ей точно никогда не было. Всё тело горело и мёрзло одновременно, голова кружилась, а живот изнутри разрывала острая боль. С трудом повернув голову, девушка заметила Клауса, который стоял у самого выхода и пристально смотрел на неё. — Ты будешь добавлять мою кровь во всё, что ешь и пьёшь. Если будет плохо, говори мне, — произнёс гибрид голосом, выказывающим абсолютное безразличие к её дальнейшей судьбе. — Зачем ты это делаешь? Ты же хотел… — хриплым голосом шептала вампирша. — Убить тебя? Уже нет, — Майклсон подошёл ближе к кровати Дарины. — Ты носишь моего ребёнка. Поэтому будешь жить.