Бессердечность

— О, и Фа тут! Кит, какого ты не предупредил меня, я бы пистолет захватил, — замечает наши гляделки Минг. Его настроение испортилось, и он волком смотрит на Фа. Мой друг не знал всех подробностей, но и того, что было ему известно хватило, чтобы начистить Фа морду. Причем мне об этом сообщили постфактум. Иначе я бы отговорил его. Смысл? — Минг, Фа мой друг… — растерянно говорит Кит. — Лады, тогда на сегодня заключим перемирие, — отзывается друг, внимательно всматриваясь в мое лицо. Что ты хочешь увидеть? Что я, спустя столько лет, буду биться в истерике? Или засвечу Фа Великолепному по лицу? Ну, мы давно не дети. Его предательство оставило огромный выжженный кусок в моей душе. Но и с этим можно жить. Фа отодвигается от девчонки и как-то весь съеживается. Будто готов принять любую участь. Какие мы покорные! — И сколько он заплатил тебе за горячую ночку? — с видом знатока вытаскиваю кошелек, обращаясь к девушке. — Я заплачу в два раза больше, если ты одолжишь его мне на ночь. Такого унижения Фа вынести не может. Да и за честь дамы, которая несколько минут назад была готова раздвинуть перед ним ноги прямо здесь, надо заступиться. Он вскакивает и выплевывает: — Какого хуя ты добиваешься? Я, как ни в чем не бывало, потягиваю виски. Ишь как взвился. — Ну, если ты так ставишь вопрос. Уж точно не твоего. — Грубо, мерзко. Но каждый человек получает то, что заслуживает. Милашка Йо скорее отрезал бы себе язык, чем произнес подобное. Хорошо, что я не он. — Сука, ты решил силами померяться? — Он зол, нет, он в ярости. А я тащусь от этого. Еще, еще… Больше злости, экспрессии, ненависти. Почувствуй всю ту гамму эмоций, что я испытываю, глядя на твою смазливую рожу. — Ну, если ты этого хочешь… — лениво протягиваю и встаю. — Пошли, — и иду к выходу. — Йо, ты куда? Остановись! — кричит мне в спину Минг, прекрасно зная, что это бесполезно. У входа толпится народ, прохожу мимо, специально ищу закуток потише. Пока не знаю, каким образом будет протекать наша «дружеская» беседа. Сразу перейдем к мордобою или вначале словесно отпинаем друг друга? Что же выбрать? — Ты изменился. — Банальная банальщина. Я больше не миролюбивый хомячок или влюбленный идиот — ты это имеешь в виду? — А ты — нет. — Остался таким же красавчиком? — подмигивает мне Фа, как когда-то в кафе. Когда сердце билось где-то в горле от волнения, потели ладони и человек, сидящий напротив, казался почти богом. — Таким же подонком. — Слушай, столько времени прошло… Неужели ты до сих пор не забыл? У тебя психологическая травма или что? — вкрадчиво говорит доктор Фа. Это определенно тон психиатра, с которым он обращается к душевнобольному. Смеюсь во весь голос. Смотрю в его растерянное лицо и смеюсь. — Как все легко было бы. Всех предают, и ничего. А этот башкой тронулся, ну не долбоеб ли? Так, да? Нет, мне плевать на тебя. — Тогда зачем устроил представление? Мы давно разошлись, случайно встретились, если тебе неприятно меня видеть, мог бы просто игнорировать, — пожимает плечами Фа. — Мне не дает покоя одна мысль… — достаю из кармана пачку сигарет. Закуриваю. — Ты слишком хорошо живешь в своем мире. Так было всегда. И будет… А я решил сыграть в этой истории отрицательную роль и подпортить тебе жизнь. Как тебе идея? — морщусь и выбрасываю сигарету, сделав всего пару затяжек. Курю я редко, а сегодня вот захватил с собой припасенную пачку сигарет, как чувствовал, что она мне пригодится. — Йо… Отпусти прошлое, — глубокомысленно изрекает Фа. Конечно, ты-то отпустил почти сразу же, недолго горевал, наверное. После той ночи, я перевелся в другой университет. Так как точек соприкосновения у нас больше не было, мы не пересекались вплоть до этого момента. Минга я попросил не упоминать о Фа. Так что больше я не следил за его жизнью и без понятия, как он жил после расставания со мной. Хотя… это же Фа — конечно, прекрасно. Чего нельзя сказать обо мне… Даже не хочу вспоминать обо всей той агонии, через которую мне пришлось пройти. — А я не из-за прошлого. Вот есть два полярных чувства — любовь и ненависть. Когда любишь, обычно, пытаешься сделать все, чтобы человек обратил на тебя внимание, заботишься о нем, пытаешься больше времени проводить рядом… Ненависть тоже требует хотя бы минимальных действий. Так вот я стану твоим личным кошмаром. Ты можешь либо бороться со мной, либо смириться. Но я обязательно превращу твою жизнь в ад, Фана Конгтанин. Он молчит и недоверчиво смотрит на меня. Не верит, что Йо — коротышка Йо, сладкий мальчик Йо — превратился в больного ублюдка — без жалости, страха и чувств. Что ж, придется поверить. Или проверить. — Что с тобой, Йо? — всматривается в мое лицо, пытаясь понять, тот ли человек стоит перед ним. — Разрешаю себя ненавидеть. У тебя получится довольно быстро, если играть по правилам. Ненависть за ненависть. — Зачем? Я не понимаю… — Он растерян, потерян и абсолютно беззащитен. Как раз самое время нанести удар, но я решаю, что еще рано. Мы стоим на ринге — друг против друга. Кто ударит первым? А кто даст слабину? Здесь ты — либо победитель, либо проигравший. Как, впрочем, и в жизни.