Бессердечность

Помнишь, как ты угрожающе нависал надо мной, когда я обозвал тебя из-за того, что бесцельно прождал Принг весь вечер, а в итоге вы пришли вместе? Я завидовал и безумно ревновал тогда. Сейчас все повторяется в точности, вот только в душе у меня — клокочущая ненависть. Угрожающе нависаешь надо мной, все же ты выше меня на добрых десять сантиметров. Чуть ли не хватаешь за шиворот. Глаза — две щелки, губы искривлены в холодной усмешке. — А знаешь ли ты… — цедит сквозь зубы. — Ты пожалеешь об этом. Я всегда выигрываю. Всегда и везде. И тебе это прекрасно известно. Рано или поздно я выйду победителем. С тобой так же было, помнишь? Мне даже не пришлось ничего делать. Пару фраз — и ты преданно смотришь мне в глаза и виляешь хвостом, — насмешливо тянет. Примеряется, чтоб ударить побольнее. Напрасно — уже отболело все. Может, я и не могу нависнуть над ним нерушимой скалой и злобно зыркать своими глазищами, зато могу презрительно окинуть взглядом и произнести: — Грабли убери, победитель. Знаешь, фортуна — дама непостоянная. Сегодня ты в шоколаде купаешься, завтра в говне тонешь, — пожимаю плечами, и Фа отшатывается от меня, как от прокаженного. Хах, он до сих пор не может поверить в то, что ангел превратился в демона. Что же ты тупой такой, а? С годами ничего не меняется. Стоило мне снять очки, я изменился для него до неузнаваемости. Впрочем, тогда я этого и добивался. А сейчас что? Сказал пару правдивых фраз и снова стал незнакомцем? Хотя… Действительно так и есть. Мы знакомые незнакомцы. Иногда мне кажется, что между нами никогда ничего не было. Но затем вспоминаю орган для перекачки крови вместо некогда метафорического сердца, и понимаю — что-то было. — Йо, правда, давай забудем… — осторожно начинает он, словно втолковывает неразумному ребенку прописные истины. — У тебя своя жизнь, у меня своя. Зачем ворошить прошлое? Фа бездумно потирает шею, он делает так в двух случаях — когда смущается или чувствует себя не в своей тарелке. Я помню… Не хочу помнить, но помню… Черт возьми! — Ну, давай, заставь меня пожалеть о своем решении. Я объявляю тебе войну, доктор Фана. — Тогда… Готовься, Вайо! — предупреждает он, я только усмехаюсь. Победа будет за мной, я уверен. Война — не любовь, тут о капитуляции речи не идет. Либо сражаться до последнего, либо погибнуть. Но даже погибнуть можно по-разному. Бесславно или с орденом на груди. Пустить себе пулю в лоб от переполняющего страха и отчаяния, или продолжить существовать с выжженным полем внутри, оставив вместо себя только физическую оболочку. Фа шагает в сторону бара, а я остаюсь стоять здесь. Руки дрожат — мерзко, постыдно. Боюсь думать отчего. Бездумно щелкаю зажигалкой, никак не могу прикурить. Да что же это такое! Неужели… Я испугался? Когда так близко подошел к своей цели, струсил? Не дождешься! Я уничтожу тебя, Фа! Сотру с лица земли, твое имя будут произносить с содроганием, и удача навсегда отвернется от тебя. Уж я-то постараюсь. Слишком легко ты отделался тогда…