Бессердечность

— Скажи, ты спланировал все заранее? — задаю интересующий меня вопрос. Фа усмехается и начинает раздевать меня. Как заботливая мамаша свое дитятко — медленно, сосредоточено. Того гляди пижамку достанет, на меня ее напялит, а потом в лобик поцелует и спать уложит. Вот такие перемены дохрена пугают. Хватаю его за запястья, отвожу руки. — Я сам! Фа кивает и начинает раздеваться сам, не сводя с меня пристального взгляда. Ах да, этот ублюдок привез меня к себе. Вот так просто, особо не думая о том, что отец легко меня отыщет здесь и его за яйца подвесит на телефонном столбе напротив дома. Вот же потеха будет. Я не могу подавить улыбку. — Ты в душ идешь? — переодевшись в шорты и футболку, обращается ко мне Фа. — Иду, — бурчу я. Только сейчас осознаю, что стою перед ним в одних боксерах и, наверное, выгляжу до того жалко. А он даже не удосужился предложить мне что-нибудь из одежды. — Вот, возьми полотенце, — и данный предмет летит прямо мне в лицо. Отлично. Просто заебись. — А полегче никак? — Ты что-то сказал? — Фа начинает подходить ко мне ближе и явно не с благими намерениями. — Не воображай себя султаном, я не твоя наложница. И вполне могу в рожу зарядить. — В этот раз не тушуюсь и иду в наступление. Мы стоим вплотную друг к другу. Я немного задираю голову, чтобы столкнуться с ним взглядом. Я готов принять вызов, но Фа в который раз удивляет меня. — Иди в душ и ложись спать. Тебе ведь завтра на работу? Простите, что??? Откуда у него взялся этот заботливый тон? Его часом не подменили, потому что буквально час назад он показал мне «небо в алмазах», а сейчас — сама невинность. Какого хуя? — Ты издеваешься? — не выдерживаю я. Пошел он на хуй со своими гребаными американскими горками! — Нет, — вздыхает и притягивает меня к себе — бережно, нежно. Я слышу размеренный стук его часового механизма внутри. Не сердца. Для меня будет лучше считать, что оно у него просто отсутствует. Хотя… так оно и есть. — Не шучу. Неужели ты думаешь, что я какой-то изверг? — Ну, вообще-то именно так я и думаю, — бормочу куда-то ему в плечо. — Что ж, отчасти ты прав. Просто теперь ты принадлежишь мне и должен привыкать к перепадам моего настроения. А еще слушаться. Хотя нет, не слушайся, непокорным ты мне нравишься больше. — Внезапно он с силой хватает меня за волосы, оттягивает голову назад. Мне кажется, что он просто-напросто хочет снять с меня скальп. На глаза мгновенно наворачиваются слезы. А он смотрит на меня и усмехается. — Уяснил? — Ублюдок! — цежу я сквозь зубы. — Неверный ответ, малыш, — качает головой, а затем отпускает мои волосы и толкает на кровать. — Хочешь снова поиграть в изнасилование или просто сдашься? Тебе ведь нравится все это, не так ли? Я лежу на спине, а он вновь нависает надо мной. В который раз чувствую себя слабаком и ничтожеством. Потому что мне комфортно быть здесь, с ним, под ним… Просто… рядом. Мазохист, блять. — Как-то все у тебя непродуманно. Я думал, ты меня в комнате закроешь, к батарее прикуешь, и будешь кормить по расписанию. Так ведь с заложниками поступают? — глушу свои глупые мысли, ехидной репликой. Он опирается на руки поверх моей головы. Скользит взглядом по моему лицу, телу… Ну да, я ведь все еще обнажен. — А ты хочешь быть заложником? Я могу устроить. Но… зачем? Ты и так мой, Вайо, — уверенно говорит он. Словно вот так просто может решать, кто его, а кто нет. — Я — не вещь. Поэтому никому не принадлежу. — Нет, ты не вещь… Просто в мире есть непреложные истины: небо голубое, трава зеленая, а вечером солнце заходит за горизонт. Так было, есть и будет всегда. Так вот — ты мой. И никто не убедит меня в обратном. Даже ты. Особенно ты. Потому что искусство лжи за эти годы ты хорошо освоил. Я понимаю, что все время, что он говорил, почти не дышал. «Люблю, люблю, люблю…» — пульсация в висках становится невыносимой. Мальчик Йо, глупый ребенок, что ж ты творишь?! Неверный ответ, как любит повторять это чудовище. — Отпусти, я пойду в душ! — Не-ет, сначала, я хочу сделать кое-что… — И его губы скользят к моей пульсирующей жилке на шее. На миг у меня проносится мысль, что он просто хочет прокусить ее и покончить со мной. Это даже к лучшему. Прекрасное решение всех проблем разом. Ну же, Фа, ты ведь, оказывается, умный мальчик! Но нет… Он слегка прикусывает кожу зубами, затем целует. Ставит метку. — Вот теперь можешь идти. — Он слезает с меня и встает. — И нахера? — поднимаю брови. — Слишком белая кожа, так и хочется поставить печать. — Окей, я теперь чертов договор купли-продажи, — ворчу себе под нос, направляясь в душ. Прежде чем хлопнуть дверью, слышу его вкрадчивый голос: — И рекомендую не задерживаться, а то выспаться тебе не удастся. Всё это часть человеческой натуры. Стремление к власти любой ценой. С помощью оружия, красивого тела, огромного счета в банке — не важно. Фа думает, что если я разрешаю ему себя трахать, он на коне. Кто сверху, кто снизу — ничего не решает. Я ничей. Не его собственность, не его игрушка. Меня не сломить, потому что уже ломали. И чинил я себя сам. Насвистывая незатейливую песенку, намыливаю голову. Я совершенно спокоен, от былых волнений и тревог не осталось и следа. Фа решил поиграть, что ж, я не против. Даже интересно. Выхожу из душа с обмотанным вокруг талии полотенцем. Да-да, подобное когда-то случалось. Но тогда я смущался и чувствовал себя неуютно, а сейчас спокоен как удав. Опираюсь плечом на стену. — Не хочешь дать мне во что переодеться? — Не-а, спи так, — отвлекается от игры на телефоне и бегло пробегается по мне взглядом. А затем снова возвращается к игре. — Отлично, тогда вали из кровати, я буду спать. — Я снимаю полотенце и подхожу к кровати. Фа не предпринимает ни единой попытки, чтобы подвинуться в сторону и освободить мне место. — Тебя пинками вытолкать? Я спать собираюсь! — безуспешно пытаюсь подвинуть его. — Так ты спи на мне, не стесняйся. — Больной, — закатываю глаза. — Тебе не надо в душ? — А ты хочешь потереть мне спинку? Или что-то еще? — насмешливо протягивает он, откладывая телефон в сторону. — То есть вариант «утопить» вообще не рассматривается? — Иногда хочется заткнуть твой грязный ротик чем-то увесистым и длинным, моим членом, например. — Не льсти себе, — не упускаю возможности подколоть его. — Отлично, тогда сейчас проверим, так ли я себе льщу. — Он немедля начинает снимать с себя шорты. — Что? Нет! Я буду спать! Пошел ты со своим «увесистым и длинным»! — мгновенно протестую, зная, что Фа не послушается меня и все равно поступит по-своему. — Ложись! — приказывает абсолютно голый Фа, которому, видимо, уже не терпится приступить к практической части своего исследования. Отрицательно качаю головой. Хрен тебе! Нашел идиота! — Хочешь поломаться? Без проблем. Только знай: ты сам лишаешь себя удовольствия. Мне-то будет хорошо в любом случае, а вот что получишь ты?.. — И вновь с силой толкает меня на спину, перекидывает ногу и усаживается сверху. С одной стороны, я понимаю, что он прав. Как бы я не ломался, мое желание очевидно. А с другой — вот так просто взять и сдаться я не могу. — Ну, так как? — пытливо смотрит на меня Фа. — Пошел ты! — Ну, пошел, так пошел, — пожимает плечами, а потом использует запрещенный прием: слезает с меня, опускаясь ниже, пока его губы не смыкаются на моем члене. И он смотрит мне в глаза. Прямо, как в моем чертовом сне! Только ощущения в сотни раз ярче. Хочу стонать. Хочу зарыться рукой в его волосы и контролировать каждое движение. Но в то же время изо всех сил борюсь с собой, чтобы не доставить ему такого удовольствия. Этот сукин сын только этого и ждет. Видимо, внутренняя борьба отражается на моем лице, потому как Фа выпускает мой член из своего рта, усмехается и начинает вытворять своим языком что-то невероятное. И когда я начинаю задыхаться от накатывающих волн удовольствия и готов послать все к черту и капитулировать, останавливается. — Попроси. — Что? Он, блять, смерти моей хочет? Я уже готов был стонать от удовольствия, а он просто собирается оставить меня в таком состоянии?! Фа лыбится во все свои тридцать два. Он знает, что я не смогу переступить через себя и попросить его. Такие грязные приемчики вполне в его стиле. Сука, ненавижу! — Малыш, я же вижу, ты хочешь, чтобы я довел дело до конца. Тебе нужно просто попросить. — Он все еще не выпускает мой возбужденный член из рук, выписывает пальцем круги на чувствительной плоти. Провоцирует, мучает. — Иди в жопу, малыш! — выкрикиваю, ни сколько от злости, сколько от острого наслаждения. — Ладно, как хочешь. — Фа как ни в чем не бывало отпускает меня, поднимается с кровати, натягивает на себя шорты и идет в душ. Кстати, он возбужден не меньше меня. Но ему-то легче, свою порцию удовольствия сегодня он уже получил. Я остаюсь лежать на кровати, как недавно в отеле, и бездумно смотреть в потолок. Надо отвлечься. Как бы я не хотел продолжения, ни за что не буду унижаться, прося его об этом. Пусть, сука, мир катится к чертям, но последнее, что я сделаю — это попрошу его о чем-либо. Сломай меня, если сможешь, Фа…