Штурмуя небеса

      Холмы возле Хогвартса были припорошены мягким снегом, который приятно скрипел под ногами, шумная компания из шести человек направлялась к главным воротам школы, которую они покинули год назад, всю дорогу их сопровождал громкий хохот, а изо рта при этом вырывались клубы пара. В это время над их головами пролетало огромное количество сов, которые так же, как и друзья, направлялись к волшебной школе, неся в лапках рождественские поздравления Дамблдору от его многочисленных друзей и знакомых. Большинство учеников разъехались на каникулы, а значит, пришло время выпускникам, покинувшим школу волшебства в прошлом году, вновь собраться за ставшими родными за семь лет стенами.       Веселая компания, что приближалась к школе, состояла из Мародеров, вечно цветущей Лили Эванс и неугомонной Бейли Сондерс. Сохатый, на радость Сириусу, отлип от своего объекта обожания и теперь они с Бродягой шагали впереди, разливая по округе свой заразительный смех. За ними, мечтательно оглядывая окрестности и тихо переговариваясь шли Ремус и Питер. Замыкали компанию девушки. Лили куталась в объемный вязаный шарф, по оттенку совпадающий с ее глазами и время от времени потирала замерзшие руки в варежках. Бейли же наоборот пренебрегла шапкой и, казалось, довольно комфортно чувствовала себя в кожанке с тонким подкладом.       Как и ожидалось, Дамблдор подготовил выпускникам прекрасный ужин, который могли приготовить только жившие здесь эльфы, и такую занудно-растянутую речь, которую мог придумать только он. Хотя, Питер довольно часто высказывал свои сомнения, что директор сам пишет эти речи. По его мнению, не мог такой активный и жизнерадостный человек излагать свои мысли так затянуто и неясно.       Официальная часть вечера несколько затянулась, особенно долгим она показалась для Мародеров, которые направляясь сюда, вовсе не рассчитывали на долгие посиделки в Большом Зале за праздничным столом. Им не терпелось как можно быстрее затеряться в коридорах школы, вспоминая былые проделки, и кто знает, может и создать какие-то новые. Но пока они могли только наслаждаться ужином, слушать директора, чьи речи переходили на восхищенные тона, и наблюдать за светящимся от счастья Филчем, чья жизнь, явно, стала проще после того, как Мародеры покинули эти стены.       Зевнув, Джеймс потянулся, тут же схлопотав толчок в бок от Лили. Он тяжело вздохнул и принялся отбивать ногой ритм какой-то песни, навязчиво сидевшей в его голове, за что получил более ощутимый удар в другой бок, уже от Ремуса. Джеймс, отклонившись назад, отыскал взглядом Бродягу и позавидовал ему — они с Сондерс мирно дремали, спрятавшись за, увлеченными происходящим, подружками-болтушками Доркас и Марлин. — Вот вы вновь вернулись в Хогвартс, где прошло ваше детство, перешедшее в юность. Вновь вы прошлись по старым коридорам… — Джеймс честно попытался слушать нудную, совсем не в стиле Дамблдора, речь. Скорее смахивает на авторство МакГонагалл. — О, точно, вот и она стоит, кивая после каждого слова, будто проверяя, — кивнул в сторону МакГонагалл Питер, видимо, тоже пришедший к такому умозаключению. — Эй, Лили, — Джеймс потряс ее за плечо, — ты заметила, как МакГонагалл… — Помолчи, — она повернулась, и он заметил, что глаза ее подозрительно блестели.       Джеймс подозрительно посмотрел на девушку. Терпения, чтобы прислушаться к ее совету хватило лишь на несколько минут, и вскоре он уже приставал к ней с расспросами о причине такого игривого настроения. В ответ на что получал лишь грозное шипение. Когда слово перешло к деканам факультетов и дошло до МакГонагалл, стол Гриффиндора затих под грозным взглядом женщины и стал внимательно слушать. — Я помню всех своих учеников и все они оставили о себе воспоминания, я могу многое сказать каждому из своих выпусков. Но, так уж вышло, что ваш год стал особенным, вам удалось оставить след в моем сердце. Не буду распинаться на долгие речи, которые вы никогда не любили… — Ну да, ты же уже все, что хотела сказать, втолкнула в речь Дамблдора, — прошептал Джеймс опершись на стол склонившись к Питеру, продолжая развивать их теорию, тот в ответ лишь усмехнулся. — Знайте, вы всегда сможете найти помощь в этих стенах и будете здесь желанными гостями, что бы не случилось, — продолжала Минерва с не свойственной ей мягкостью в голосе. — На первом курсе вы выходили сюда, чтобы примерить распределяющую шляпу, сейчас я хочу пригласить вас к этой чаше, — волшебница взмахнула палочкой и в ее руках возникла железная чаша, украшенная позолотой и витиеватыми красными узорами. — Каждый из вас вытащит из этого сосуда тот предмет, который лучше всего характеризует вас как личность, то, что останется в вас навсегда.       Затевая эту идею Минерва и предположить не могла, что она может вызвать некое смущение и нерешительность. Заметив на лице декана некое замешательство, Джеймс решил спасти ситуацию и изловчившись ткнул мирно дремавшую Бейли в бок. — Сондерс, подъем! Тебя спалили, быстро к МакГонагалл, — возбужденно прошептал Джеймс. — Где, куда? — спросоне девушка не могла понять что происходит и получив элементарный ответ пулей вылетела из-за стола, путаясь в юбках черного коктейльного платья, позабыв и о том, что МакГонагалл уже не ее декан, а она не ученица Хогвартса.       Спустя несколько минут замешательства, Бейли все же поняла что к чему и не долго думая опустила руку в чашу. Ощущения были странными, кисть словно втянуло в водоворот, и вскоре на ладони стал появляться небольшой объект. Извлекая руку из чаши Бейли увидела на ней маленький металлический молот. С не понимающим взглядом девушка обратилась сначала к декану, а потом к столу за которым сидела. — Для тебя, Бейли, это символ разрушения и не принятия норм, правосудия и возмездия. Следующим кто вышел за своим талисманом был Джеймс. Ему досталось колода карт. — Я что, какой-то игрок? — усмехнулся Джеймс, крутя колоду карт в руках. — Нет, этот предмет говорит о том, что тобой движет азарт. Ты рьяный борец, который будет отстаивать свое до последнего.       Далее шел Сириус, который получил маленькую модельку мотоцикла, впрочем, этому никто не удивился, так же как и тому, что это символизировало его свободолюбие. Лили извлекла брошь в форме сердца, говорившую о безграничной любви, которой она будет способна защитить близких. Ремус стал обладателем книги и был несколько раздосадован за примитивность подбора предмета. Питер же получил кошелек с парой золотых монет, ставшей со слов МакГонагалл символом корыстолюбия.       Вскоре идея МакГонагалл вызвала сильные эмоции у бывших учеников, несколько девушек, в числе которых оказались и эмоциональная Марлин и сентиментальная Доркас, даже проронили слезу.       Официальная часть вечера подходила к концу, предчувствуя это Джеймс и Сириус начали активное обсуждение о дальнейших планах на вечер. Впрочем, реализовать их им так и не удалось.       Долгие речи профессоров подошли к концу и теперь у молодых людей появилось свободное время. Кто-то сразу отправился домой, кто-то направился к своим любимым профессорам, кто-то решил прогуляться по школе. Мародеры задержались в Большом Зале, уточняя последние детали. — Цветочек, — Джеймс подхватил Лили за талию и игриво закружил в танце. — Мы все придумали, сейчас… — Нет, все придумали МЫ! — сделала акцент на последнем слове Лили и отстранилась от Джеймса. — Представляете, в Хогвартсе устраивается вечеринка, а вы не в курсе где и как, — к компании подошла Бейли, крутя в руках недавний подарок и ехидно ухмыляясь. — Лилс, похоже, мы их все же сделали, а ты сомневалась!       Четыре удивленные пары глаз пристально впились в девушек.       Ничего не объясняя девушки хитро переглядываясь между собой и сопровождая парней до места назначения в полной тишине. Как оказалось, их путь вел к Воющей Хижине. — Но как вы узнали о ней и о том, как пробраться во внутрь? — вопросительно поднял бровь Ремус. — Ребят, сколько лет мы с вами болтались по всем злачным местам Хогвартса… — уклончиво отшутилась Бейли.       Но, по настоящему, Мародеры удивились, когда пробрались в Хижину и увидели там всех своих близких школьных друзей. — Стоп, стоп, стоп, — запротестовал Джеймс, — Брояга, Лунатик, Хвост, вы вообще что-нибудь понимаете? — Да, Сохатый. Господа Мародеры, заявляю, что эти девчонки нас сделали! Им удалось устроить вечеринку лучше, чем нам.       Музыка разрывала старенькие колонки, алкоголь лился рекой, а развлечения становились все причудливей и травмоопасней. — И все-таки я скучаю по Хогвартсу, — грустно улыбнулся Ремус, заваливаясь на старенький пыльный и разорванный диван. — Да, сколько секретов ушло с нами из Хогвартса, — отхлебнув из бутылки пива вздохнул Сириус. — Бродяга, ты только что подкинул мне прекрасную идею! — подскочил на месте Джеймс. А что если мы оставим потомкам нашу Карту Мародеров? — Ага, а если она попадет в руки олухам типо тех, кто остался в школе сейчас? — недоверчиво покосился Сириус. Признаться честно, Сириус очень трепетно относился ко всему их достоянию и не хотел рассеивать частички таких драгоценных воспоминаний между кем попало. — Я тебя умоляю, они даже не поймут как ей пользоваться. МакГонагалл сегодня нам всем сделала подарки. Должны же и мы ей что-нибудь оставить, — Джеймс горел своей новой идеей. — Ага, она же будет по нам скучать, а так, когда появится наша замена им будет проще, а Минерве веселее, — расхохотался Сириус. — А еще можно наложить чары, которые откроют карту только перед достойными нашей картами учениками, — почесав затылок предложил Ремус, эта идея ему явно пришлась по душе. — И наречем мы их приемниками Мародеров! — нагнал Сириус пафоса в свойственной ему манере. — Только вот где ее спрятать… — взлохматил еще больше свою косматую шевелюру Джеймс — Это же просто, — с деловым видом заявил Питер, он был рад, что стоящая идея пришла в его голову раньше, чем к кому-либо, — Где можно что-то спрятать так, чтобы предмет нашел нужный человек при том, чтобы его раньше времени не выкинули или не уничтожили? — Ну же, это элементарно, — так и не дождавшись ответа продолжил Питер, — Вспомните, где мы чаще всего торчали на наказаниях? Кто больше всех за нами гонялся? Где вечный бардак и столетние полотна из паутины? — В сундуках у Филча! — хором воскликнули Мародеры. — Спрятать у Филча под носом то, что он больше всего мечтал у нас отнять? Прекрасная идея, — улыбнулся Ремус.