Сердце, дарящее надежду

— Доброе утро, Кристина. Я тихо ойкнула от неожиданности и обернулась, оторвавшись от попыток пожарить пару яиц. Сонный шатен подпирал плечом дверной косяк, чуть щурился от светящих ему в глаза ярких солнечных лучей, что было непозволительной щедростью для поздней осени, и снова улыбался, не сводя с меня взгляда своих удивительных карих глаз, на которые я обратила внимание еще в нашу первую встречу. Только при виде Кирилла Андреевича с как-то странно примятыми волосами, рассеянной улыбкой и красном следе от подушки на щеке, я невольно вспомнила запах его парфюма, теплые губы и тихий шепот, который заставил целую толпу мурашек дружно пробежать вниз по позвоночнику, отчего лишь вновь вздрогнула. Да что такое-то? — Доброе, Кирилл Андреевич, — чувствуя, что щеки вновь вот-вот порозовеют, я поспешила вернуться к готовке, слыша неспешные, но явно приближающиеся шаги парня по полу. Я не ошиблась, и он действительно остановился рядом через несколько секунд, привычными и отточенными движениями вновь заставив работать кофеварку. Я не видела, но чувствовала его пристальный взгляд на себе, впрочем, мы вдвоем предпочитали не начинать разговор о его вчерашнем неожиданном для меня несдержанном порыве. Может, шатен и вовсе сейчас не заморачивался и думал о чем-то другом, поскольку у него наверняка хватало проблем и без детдомовской девчонки, которая выдумала себе не пойми что. Вдруг он всех своих собеседниц в щеки целует? Предположение было, конечно, феноменальным бредом, но я предпочла не обращать на это внимания, а совсем скоро поставила на стол две тарелки, умудрившись даже не спалить сегодняшний завтрак. Кирилл Андреевич вновь растянул губы в обаятельной улыбке и сел напротив меня, взяв в руки вилку. Я внимательно следила за ним, и парень не упустил возможности предупредить, что если я не отведу взгляд, то он непременно подавится, но вскоре все же забросил в рот маленький кусочек яичницы, медленно прожевал, сглотнул и поднялся, стараясь сдержать улыбку. — Смотри, Фролова, — когда шатен вновь занял свое место, он поставил на стол между нами маленькую стеклянную баночку, и я почти мгновенно поняла, как сильно облажалась. — Это соль, которую люди обычно добавляют в еду, чтобы было немножко вкуснее. Пользуйся, это действительно работает. Вновь надув щеки, я теперь смотрела на то, как Кирилл Андреевич добавил забытый мною ингредиент, а затем приняла солонку у него из рук. Впрочем, его упрек был сказан слишком мягко и добродушно, отчего было ясно, что он не издевался, а потому и обижаться не хотелось. Тем более его слова были абсолютной правдой. Как я, черт возьми, могла забыть? За проведенные вместе выходные, я успела узнать о парне целый набор различных фактов, которые медленно перебирала в уме, лежа в постели в вечер воскресенья и глупо улыбаясь прекрасному белому потолку, будто только что выиграла в лотерее целый миллион и теперь могла делать со своей жизнью всё, что только взбредет в мою голову. Шатен был далеко не трудолюбивой золушкой. Посуду он мыл только с шутливого нагоняя, одновременно ворча, что не понимает, почему порядки в его квартире устанавливает шестнадцатилетняя девчонка. Я и сама этого не понимала, но пользовалась и заставляла Кирилла Андреевича застилать кровать по утрам, поливать цветы и не разбрасывать свои злосчастные пособия по физике по всем комнатам. И так тошнит от нее уже. Шатен был типичным представителем сильного пола. Он искренне недоумевал, почему посуда в кухонном шкафчике должна стоять в определенном порядке, почему одежду для стирки нужно сортировать по цветам и почему курить нужно только на чертовом балконе, куда я выгоняла Кирилла Андреевича, несмотря на жалобы о том, что на улице уже не лето, и он непременно замерзнет. Пусть курить бросает, если не хочет мерзнуть. Но самым раздражающим был тот факт, что, решив справить нужду, я постоянно замечала не опущенную крышку от унитаза и в итоге стала приводить стонущего от безысходности парня и заставлять ее опускать. Шатен был самой бесчувственной сволочью в этом мире. В то время как я размазывала по щекам текущие слезы при просмотре фильма о знаменитой влюбленной паре, которой не повезло встретиться на борту не менее знаменитого лайнера, потерпевшего в последующем крушение от столкновение с айсбергом в водах Северной Атлантики, Кирилл Андреевич спокойно сидел рядом, потешался надо мной, поглощая попкорн, и лениво рассуждал о том, что, наверное, съемки в бассейне действительно были очень тяжелыми. Впрочем, мы вдвоем понимали, что, если бы парень был хоть немного против, мне бы никогда не удалось им командовать в его же квартире, и я бы просидела всю неделю в отведенной мне спальне, трясясь от страха лишний раз пошевелиться и сделать что-то не так. Но шатен по какой-то причине не особо сопротивлялся и благородно позволял мне чувствовать себя здесь главной, за что я отчасти была ему благодарна. — Фролова, я не могу идти в школу небритым, — Кирилл Андреевич ввалился в ванную утром понедельника, кажется, собираясь отчитать меня за то, что я первая пошла в душ, хотя никуда и не спешила. Повисла многозначительная пауза на несколько секунд, пока парень пытался что-то сказать, а я краснела, откидывала его бритву в раковину, поскольку пришлось прекратить сбривать волоски на своем теле, и стыдливо пряталась за шторкой, чтобы он так не пялился на мое совершенно обнаженное тело. — А, нет, показалось, — шатен кивнул, заторможено развернулся и вновь вышел в коридор, — все-таки могу. Было ужасно стыдно. Опустившись на дно ванны, я закрыла лицо руками, подтянув колени к груди, и знатно проматерилась, раздумывая над тем, что вселенная все никак не хотела меня пощадить и подсовывала все новые и новые казусы. — Только попадись мне на глаза, — вдруг раздался крик Кирилла Андреевича из коридора, и я инстинктивно недоумевающе вскинула брови, повернув голову в сторону двери. — Я тебе по губам за маты надаю, Кристина. Я обреченно застонала, уткнувшись все в те же коленки, и решилась вылезти из ванной только тогда, когда за парнем закрылась входная дверь. Добежав до комнаты, я быстро переоделась, собрала волосы в хвост и твердо решила загладить свою вину за то, что следующим приобретением шатена станет новая бритва, хотя и старая еще вроде бы была совсем новой. Именно поэтому через пару минут, заварив себе чай, я включала ноутбук Кирилла Андреевича, который милостиво разрешил пользоваться им, если мне что-то понадобится. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я досматривала уже десятое видео, где довольно быстро и просто создавались вкуснейшие на вид блюда. Взглянув на время, я нахмурилась, но пошла открывать, раздумывая над тем, что кто-то наверняка спалил ненавистную мне школу, раз шатен вернулся так рано. Однако, в подъезде меня ждал совсем не он, а незнакомая женщина, которой по моим предположениям было уже за сорок. Мы недоуменно смотрели друг на друга несколько секунд, будто соображая, что каждая из нас здесь делает, и в итоге я первая решилась заговорить. — Что-то хотели? — Не понимаю, — женщина озадаченно нахмурилась и сделала несколько шагов по направлению к квартире, но я вовремя успела загородить ей проход. Еще воровок здесь не хватало. — Не так быстро, — я покачала головой и захлопнула дверь у нее перед носом, закрылась на все замки и, крайне собой довольная, будто предотвратила опаснейшее преступление, с чистой совестью отправилась досматривать видеоурок. Прошло еще несколько часов, в течение которых я, естественно, ничего не сделала, кроме опустошения вазочки с печеньем, но от просмотра очередного фильма меня оторвал громкий и искренний смех парня в прихожей, пока он пытался перестать хохотать и позвать меня, но каждый раз вновь прерывался. Решив облегчить ему задачу, я вышла из комнаты сама и тут же резко округлившимися глазами уставилась на ту самую женщину, которая так нагло пыталась вломиться в квартиру. Какого черта? — Мам, — шатен помог женщине снять ее верхнюю одежду, трясясь от беззвучного смеха, пока у меня окончательно отвисала челюсть, — это Кристина. Кажется, я забыл ее предупредить о том, что ты очень любишь неожиданно проверять, не загнулся ли я от голода. Фролова, это самый грандиозный провал в твоей жизни. Неразборчиво мямлив какие-то извинения, я смотрела то в пол, то на всё еще забавляющегося Кирилла Андреевича, но всячески избегала взгляда его матери, которую я рассмотрела гораздо позже, пока парень разговаривал с ней на кухне. Они действительно были похожи, и я не могла понять, почему не заметила этого сходства сразу, и выгнала женщину, которая просто решила навестить сына, но застала у него дома неизвестную девушку, которая не пожелала ее слушать и попросту выставила. Позорище. — Эй, охранница квартиры, — в мои мысли вмешался веселый шатен, в которого я тут же запустила одну из подушек, но та упала, не долетев до ненавистной цели, — идем чай пить.

***

Неделя пролетела незаметно, будто это и вовсе был один единственный день, полный счастливых улыбок, веселого смеха и шутливого ворчания друг на друга. Со мной никогда не случалось такого, и я не понимала, как время может пролетать незаметно, считая каждые дни в своем личном аду, гордо называвшимся детским домом, однако, с Кириллом Андреевичем всё вышло именно так. Он больше не казался человеком из другого мира, где все друг другу нужны, не представлялся одним из самодовольных парней, которые только и думают, как кому-нибудь нагадить, и точно больше в моих глазах не был занудливым физиком, поскольку за эти несколько дней смог объяснить пропущенные мною темы так, что даже я смогла их понять, чего раньше никогда не случалось. И я была безмерно ему благодарна за то, что он дал мне почувствовать, что хоть одному человеку в этом жестоком мире на меня не плевать. Шатен помог занести мои вещи в нужную комнату, и даже девушки-соседки, о ненависти которых я и вовсе забыла в его небольшой, но уютной квартире, не осмелились выдать даже одного издевательского выражения. Мы с Кириллом Андреевичем топтались на пороге детдома, скрывшись от противно моросящего дождя под навесным козырьком, вынужденные стоять буквально в шаге, поскольку места было не так и много. — Кристина, — он заговорил первым, сделав предварительно глубокий вдох и высунув руки из карманов своего пальто, — пообещай, что если у тебя хоть что-нибудь случится, ты расскажешь мне об этом при первой же возможности. Я едва заметно улыбнулась и согласно кивнула несколько раз, потому что за две недели, что мы знакомы, смогла усвоить, что он ни разу не соврал и не соврет, как многие, и сделает всё, что сможет не ради выгоды, а просто потому что он такой. Добрый, решительный и способный решить все проблемы, как и полагается мужчине. Таких я еще ни разу не встречала и даже не верила, что парни действительно бывают такими. Впрочем, дело, наверное, было в том, что я имела дело только с собственными озабоченными в силу возраста одноклассниками, которые хотели казаться взрослыми, отчего пили, курили и матерились, но этим лишь больше подтверждали, что им еще только предстоит повзрослеть. Шатен же уже преодолел переходный возраст, посерьезнел и понял, что доказать что-то можно лишь правильными поступками, о которых не нужно кричать на каждом углу, чтобы доказать, что ты хороший. Их просто нужно совершать. Он смотрел на меня серьезно, и я вновь чувствовала, насколько маленькая и глупая по сравнению с ним, уже таким взрослым и имеющим свои четкие принципы, которые он ни за что не нарушит. Я и сама не могла объяснить, почему так была уверена в этом, ведь многие парни и в свои двадцать два продолжают пить и блядствовать, но Кирилл Андреевич казался совершенно не таким. — Увидимся в понедельник, Фролова. Не забудь выучить домашнее задание, — назидательным тоном напомнил он, и мы оба тихо рассмеялись. Я — потому что точно знала, что строгого учителя из него никогда не выйдет, а он — потому что наверняка понимал, что вдолбленное им в мою несчастную голову, я уже никогда не забуду. Мы прощались долго. Действительно долго, ведь каждый раз придумывали новую тему, лишь бы не расходиться в совершенно разные стороны. Он еще вчера признался, что без меня в квартире будет одиноко, а я уже чувствовала предательский ком в горле, потому что знала, что пора возвращаться в свой не самый лучший мир, где есть место издевкам, унижениям, всему самому противному, но только не веселым вечерам, когда мы вместе готовили, вдвоем пытаясь научиться, смотрели дурацкие фильмы или играли в приставку, поедая целую гору разной вредной еды, которую шатен успевал покупать по дороге из школы домой. — Ну пока, — Кирилл Андреевич улыбнулся в последний раз, и сам зная, что пора ему уходить. — Пока, — я тоже выжала из себя улыбку, развернулась и сделала несколько невероятно трудных для меня шагов, чувствуя, как спазм вновь сжал горло. Я уже представляла, что услышу, как только переступлю порог комнаты. Представляла, как буду плакать ночью, сжимая зубами подушку, чтобы не создавать лишнего шума. Представляла на себе даже косые взгляды, ведь слухи здесь, да и везде, распространялись с невероятной скоростью. Я успела только положить пальцы на дверную ручку, чтобы зайти в здание, когда вдруг почувствовала, как парень дернул меня за свободную руку и вновь развернул к себе лицом, а я даже не успела обрадоваться, что он вспомнил еще какую-то незначительную мелочь, поскольку ощутила прикосновение его теплых и одновременно мокрых губ. Отчаянно и грубо. Шатен даже не пытался сгладить свое рвение. Он целовал мои губы с неведомым мне остервенением, а рукой вжимал в сильное мужское тело, заставляя дрожать от его власти надо мной. Потому что он действительно ей обладал, может, и сам того не зная. Влажно и горячо. Зарывшись другой рукой в мои волосы, он одновременно крепко удерживал, не давая и малейшей попытки отстраниться, хоть на миллиметр. Дразня, прошелся языком по моим губам, заставив громко выдохнуть и чуть приоткрыть их, чем и воспользовался. Опьяняюще и так приятно. Шок прошел быстро — я почти судорожно вцепилась пальцами в ворот его пальто, приподнялась на носочках, чтобы хоть немного сравнять в росте, и попыталась отвечать, потому что буквально таяла в его руках расплавленным воском, надеясь только, что Кирилл Андреевич не заметит моей неловкости, за что мне сейчас почему-то было стыдно. Мы оторвались друг от друга, вдвоем задыхаясь и судорожно хватая ртом такой нужный нам двоим воздух. Прислонившись своим лбом к моему, парень часто и тяжело дышал, кажется, даже прикрыв глаза, но едва ощутимо гладя большим пальцем мою щеку. — Увидимся в понедельник, — еще раз повторил он, не ясно то ли себе, то ли мне, выдохнул и все же отстранился, а вскоре я уже смотрела на то, как шатен садился в свою машину, заводил двигатель и уезжал, даже ни разу не оглянувшись. Смотрела, все еще дрожа от прикосновений его губ, которые разом заставили меня потерять рассудок.