Сердце, дарящее надежду

Я сидела на диване в гостиной физика и доедала прикупленные им же недавно шоколадные конфеты, отчего на пальцах и вокруг рта оставались коричневые разводы от шоколада, которые в настоящий момент волновали меня меньше всего. Главной целью и мишенью стала закатившаяся под диван сладость, которая, я была уверена, непременно самая вкусная, а потому и пыталась ее достать всеми силами, что пока что не приносило результатов. Кирилл обещал приехать еще час назад, но его не было до сих пор, поэтому я, смирившись и даже обрадовавшись тому, что мы просто проболтаем весь день, теперь расхаживала по его квартире только в футболке шатена, которая была мне велика, с дурацким пучком на голове, из которого уже выбились непослушные волосы, и чувствовала себя абсолютно довольной жизнью. Тщательно смыв следы моего преступления по уничтожению сладкого, когда заветная конфета все же оказалась в моих руках, была избавлена от фантика и съедена, я вновь упала на диван и сняла с паузы фильм, который пыталась посмотреть уже часа три, хотя его продолжительность была не более двух. Я постоянно думала о чем-то другом, что случилось и на этот раз, отчего от достижения кинематографа вновь пришлось отвлечься. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, когда я вспомнила, что, как только выходные закончатся, мне вновь придется возвращаться в детдом, который окончательно стал полнейшим адом. Как и ожидалось, девушка, которой удалось застать меня и Кирилла в кабинете, растрепала об этом, кажется, абсолютно всем, кого только встречала на своем пути, отчего насмешки я слышала буквально круглосуточно и теряла всякое самообладание. Впрочем, я соврала. Не знаю уж, чего физик наговорил заведующей, но только она любезно согласилась на его условия, которые заключались в том, чтобы Кирилл отвозил меня в детдом только на ночь, а на выходных и вовсе оставлял у себя. Рассказывать свои методы он не хотел, а я не очень-то и настаивала. Главное — я была с ним. Но даже несколько часов вечером и несколько утром успевали подпортить мне нервную систему. Новые издевки изобретались буквально каждую минуту, если не секунду, но весь смысл каждой сводился к одному. Я давала молоденькому физику, чтобы тот ставил мне высокие оценки. Конечно, всё было абсолютно не так, но это не мешало мне звонить Кириллу вновь и вновь и тихо жаловаться, сидя в одной из кабинок туалета, где всегда нестерпимо воняло хлоркой. Однако мне на это было абсолютно плевать, когда я слушала успокаивающий и слегка уставший после работы голос парня, который всегда пытался меня рассмешить, что рано или поздно у него удавалось каждый раз. Тот факт, что я вылезла из череды двоек по своему поистине «обожаемому» предмету, все же стоило заметить. Мне больше не было так страшно тогда, когда звучала моя фамилия, и стоило мне справиться с одной из задач у доски или в тетради, я еле сдерживалась от усиленного радостного визга. Вот только это было результатом бесконечного терпения Кирилла, который тратил со мной по несколько часов в день для того, чтобы я всё поняла. И то, что стены квартиры шатена слышали мои стоны, не имело к этому никакого отношения. От воспоминаний у меня сладко потянуло низ живота, и я не сдержала глуповатой улыбки, уткнувшись носом в подушку и вдохнув запах обивки, а затем постаралась хоть на что-нибудь отвлечься, для чего вновь пришлось включить фильм. Я успела только проникнуться состраданием к главному герою, как раздался громкий звонок в дверь, который умудрился меня напугать. Но, представив сейчас мрачное лицо Кирилла, который уже раз десять успел проклясть пробки по сообщениям, которые мне приходили, я широко улыбнулась, зная, что его настроение так же быстро вновь займет высшую планку за пару минут мягких поцелуев. — Кир, если ты еще раз забудешь ключи, я оставлю тебя жить и ночевать в подъезде, — весело отозвалась я, распахнув дверь, а затем почувствовала, как свело мышцы лица, и улыбка медленно исчезла с моих губ. Принять высокую эффектную блондинку за любимого мною шатена было весьма проблематично, и я вскоре уже едва заметно хмурилась, стараясь вспомнить, не говорил ли Кирилл, что по субботам будет приглашать в нашу теплую компанию еще и своих бывших девушек. Убедившись, что ничего подобного еще не звучало, я хмыкнула и вновь посмотрела на Риту, которая выглядела удивленной и сбитой с толку, что заставило победоносную усмешку заиграть на моих губах. — Ты что здесь делаешь? — ее голос больше совсем не казался мне таким же любезным, как и в больнице, поскольку, возможно, роль сыграло то, что теперь я знала ее место в жизни Кирилла и не горела желанием доверять его бывшей подружке. — Почти живу, — я смотрелась наверняка по-дурацки, что прекрасно понимала, но говорить максимально уверенно мне это совершенно не мешало. В конце концов, каждый день Кирилл улыбался мне, а не ей, а его выбор и действия следовало уважать и принимать во внимание. Почти с садистским удовольствием я заметила, что светловолосая барби нахмурилась и поправила на плече сумку, что в совокупности могло свидетельствовать о том, что мне удалось выбить ее из колеи и немного подпортить планы. И как же, черт возьми, я этому была рада. — Ты что-то хотела? — любезничать хотелось меньше всего, но я даже вновь натянула на лицо улыбку, в мыслях своих проговаривая лишь то, что лучше бы Рита ушла прямо сейчас, а по дороге к лифту еще и подвернула ногу на своих высоких каблучищах, упала бы, испортила бы себе прическу и сломала бы пару ногтей. — Только поговорить со своим парнем. Пропустишь? Настала моя очередь скрежетать зубами от злости, а милая улыбочка, которая вновь закрепилась на губах блондинки, лишь больше меня выбешивала, подталкивая тому, чтобы самой совершить план с ее не совсем грациозным падением. Спокойно, Фролова, физик не скажет тебе спасибо за то, что ты покалечила человека. Или скажет? Тогда вообще никаких проблем. — Кирилла нет дома, — бросила я, включая кофеварку, и еле сдержалась от желания плюнуть в готовый кофе, поскольку наша скромная гостья затребовала себе напиток таким тоном, будто я была ее личной служанкой. — Ничего, я подожду, — девушка сама уже разделась в прихожей и сейчас восседала на одном из стульев на кухне, безнадежно портя атмосферу обычно царившего здесь уюта, который привносил, наверное, сам Кирилл своей лучезарной улыбкой. Где он, черт бы его побрал? Я быстро набрала парню сообщение, спрашивая, не умер ли он еще в своей пробке, а шатен ответил, что уже откинулся, но вроде вскоре должен приехать, если движение вновь не застопорится, а затем добавил, что уже скучает. И как бы дерьмово мне сейчас не было видеть здесь Риту, я вновь не смогла сдержать улыбку, которая появлялась на моих губах всякий раз, стоило любимому физику бросить какую-то простую и милую фразу, как сейчас. И все же говорить ему о пришедшей девушке я не стала, поскольку прекрасно знала, что парень не захочет оставлять меня с ней одну и обязательно превысит скорость после того, как выберется из пробки, а затем еще будет бурчать по поводу пришедшего штрафа. Нет уж, пусть поживет спокойно. — Ой, Кирилл не выбросил цветы, — внезапно воскликнуло это чудо современной косметики, вновь заставив обратить на нее внимание. Будь уверена, дорогая, я собственноручно скину их с балкона, как только ты выметешься. — Ты не обратила на это внимание, когда была здесь в прошлый раз? И я внезапно поняла, что прокололась. Что дала понять, где именно мое слабое место, что меня задевает, и как сильно злит. Сильнее вцепившись в край кухонной тумбы, я сжала зубы и следила за тем, как девушка внезапно начала улыбаться, откинула волосы за спину и сделала маленький глоток горячего напитка. — Когда я была здесь последний раз, Кристина, мое внимание было сосредоточенно далеко не на цветах. — Очень жаль, они того заслуживают этого своей красотой. Мне хотелось долго плакать и одновременно кричать, стоило мне только представить, что Кирилл раздевал эту девушку в спальне так же, как и меня, что целовал ее, что ее стройное тело извивалось под его сильным, пока они вдвоем получали удовольствие от быстрых движений. И все же это был мой единственный шанс, поскольку сам парень продолжал юлить. Единственный шанс узнать, было ли между ними что-то той ночью. Я сделала себе чай, с трудом отказавшись от мысли сразу накапать туда валерьянки, и присела на стул напротив вроде бы совершенно спокойной блондинки, которая, в отличие от меня, своего самообладания больше ни на секунду не теряла. — Он так и не сказал тебе, да? — она вновь улыбнулась, пальцами кроша на стол печенье, которая взяла из мирно стоящей вазочки. Надеюсь, ты соизволишь за собой это убрать, или мне придется высыпать это кому-то за шиворот. — Кристин, Кирилл не зовет девушек к себе просто для того, чтобы попить чай и поговорить. Он взрослый мальчик и хочет взрослых развлечений себе по возрасту. Мне казалось, что это логично. Ни черта подобного. Кирилл говорил, что в тот момент, не знал, что ему делать, поскольку не хотел меня к чему-то принуждать. Он бы не стал поступать так. Или все же?.. — Ты мне врешь, — слабо возразила я, уже и сама слыша, как повержено и слабо звучал мой голос, а Рита лишь вновь улыбнулась и покачала головой. Мне снова хотелось, чтобы Кирилл был рядом. Чтобы я смогла схватить его за ворот рубашки и хорошенько встряхнуть, что в принципе было только в моих мечтах, поскольку при прошлой моей попытке парень даже с места не сдвинулся, и заставить его признаться в том, что ничего не было. Но если бы это было так, Кирилл и сам бы давно признался. — Думаешь, он бы не смог? — я лишь кивнула, подтверждая эту гениальную догадку, и сильнее вцепилась в чашку. — И зря. Понимаешь, Макаров в этом мире любит только одного человека. Себя самого. Я на секунду опустила голову и прикрыла глаза, чтобы разобраться. Мне больше вовсе не казалось, что Рита врала, поскольку выглядела слишком убедительной, да и с Кириллом стоило разговаривать наедине, возможно, угрожая чем-нибудь тяжелым, что могло бы разбиться о его голову. Раздражало другое. То, что блондинка смотрела на меня так, будто я была полнейшей дурой, которая напялила на нос розовые очки. — Ты еще маленькая, Кристина. Тебе кажется, что у тебя с ним любовь до гробовой доски. Но это не так, уж поверь. И вот это стало последней каплей. Конец тебе, курва крашеная.

***

Кирилл еле отыскал в кармане пальто ключи, вставил один из них в замочную скважину и при попытке прокрутить с удивлением подметил, что входная дверь и так была открыта. — Кристин, меня рано или поздно ограбят, и стребую я моральную компенсацию с тебя. А поскольку деньги требовать глупо, то еще неясно, каким способом я это сделаю, — крикнул он, заходя в прихожую, и стянул с себя верхнюю одежду, мечтая только поскорее упасть на что-нибудь мягкое, вроде дивана, где можно было хоть до полусмерти обнимать смеющуюся девушку и не думать о том, что его обожаемые родители мало того, что оказались не родными, так еще и смогли упечь собственного ребенка в детдом. Чем Кристина им так не угодила, парень не понимал до сих пор и для прояснения ситуации хотел увидеть отца, притащив с собой еще и девушку. Их чертову дочь, которую они зачем-то заменили мальчиком из детдома, который об этом даже не догадывался до сегодняшнего дня. Как только его рыжая ученица появилась рядом с ним, Кирилл со вздохом обнял ее и поцеловал в макушку, но затем в его голову резко стукнуло понимание, и парень вновь отодвинул Кристину от себя, став рассматривать. Рыжие волосы окончательно превратились в полнейшее гнездо, его футболка у нее на плече была разорвана, а на руках и ногах осталось несколько царапин и проступивших синяков, которых вчера абсолютно точно не было. — У нас гости, Кирилл, — девчонка хоть и говорила спокойно, но парень слышал, что за этим равнодушием скрывались дрожь в голосе и страх, который он увидел в глазах Кристины буквально через несколько секунд. Никого не найдя в гостиной, парень почти влетел на кухню, поскольку здраво рассудил, что вряд ли девушка повела бы хоть кого-нибудь в спальню, где от вчерашнего еще творился полнейший бардак из-за поспешно сброшенной на пол одежды, нескольких скинутых вещей в процессе того, как пара в темноте добиралась до кровати, не желая прекращать при этом целоваться, и совершенно смятой постели. Рита курила, сидя на стуле, и постукивала длинными ногтями по столу, благодаря чему Кирилл успел заметить парочку сломанных. По волосам будто тоже прошлось легкое торнадо, все те же царапины на теле и размазанная по лицу косметика. Он осторожно присел рядом, смотря на бывшую девушку так, будто она была призраком, а потом подпер голову рукой, локоть поставив на стол, и постарался не смеяться. Черт возьми, Фролова. Ты подралась с моей бывшей девушкой. Охуенно. — Посмотри, что сделала твоя чокнутая девица, — девушка повернула голову, и парень смог заметить, что клока волос на ее голове определенно не хватало, отчего смех сдерживать стало намного сложнее, но Кирилл мгновенно успокоился, когда задумался о том, какого черта блондинка заявилась в его квартиру. — Ее зовут Кристина, Рит, — напомнил он, скосив взгляд в сторону гостиной, откуда за ними, прячась за спинкой дивана, следила большими темно-карими глазами девчонка, за которую парень сам, пожалуй, поцапался бы с кем угодно. Тяжело вздохнув, он вновь сел ровно, поправил ворот рубашки и выжидающе стал смотреть на свою не особо желанную собеседницу, которая в данный момент тушила сигарету о дно пепельницы. — Что ты ей наговорила? — Не волнуйся, я не очень-то люблю врать. Девочке до сих пор интересно, чем мы занимались, пока ее здесь не было. Кирилл выпрямился и вновь посмотрел на Кристину, которая уже была на грани слез, наверное, даже не слыша разговора, а потому беседу хотелось закончить как можно быстрее, чтобы успокоить девушку и, вероятно, извиниться. Она наверняка была на него жутко зла. — Но пришла я вовсе не для того, чтобы говорить твоей, — Рита не сдержала короткого смешка, — девушке гадости. И все же, Макаров, твой вкус опустился до тощих детдомовских десятиклассниц? — Моя личная жизнь тебя больше не касается, Рита. Кирилл следил взглядом за тем, как девушка пальцами достала из пачки очередную сигарету, как щелкнула зажигалкой и как вновь выдохнула дым в воздух, почти в лицо самому парню, который чуть поморщился, а блондинка же наоборот усмехнулась. — Просто не понимаю, — она сделала еще одну затяжку, и шатен заметил, что на фильтре осталась помада, которой на губах девушки, благодаря недавней драке, и так почти не было. — Что в ней такого? Что особенного, чего нет во мне, что ты, Макаров, абсолютно потерял голову? Господи, да ты же носишься с ней так, как я не заслужила у тебя за целый год. А парень, наконец, понял. Ему вдруг стало совершенно ясно, почему Рита сидела на его кухне и почему ждала его прихода. Кирилл поднялся, стараясь не наступить на такие мелкие осколки от посуды, будто ее били, поднимали и снова били, а также пятна на полу, о происхождении которых парень мог лишь догадываться. Он остановился в дверном проеме и рукой выразительно указал блондинке дорогу в прихожую. — Дверь там, Рит. — Я не могу никуда ехать в таком виде, — раздраженно отозвалась девушка, сбрасывая пепел, а Кирилл совершенно неожиданно ощутил мягкие прикосновения рук, которые вскоре обвили его торс, а их хрупкая обладательница доверчиво прижалась к самому парню, который со вздохом обнял ее одной рукой за плечи. — Не думаю, что в твоей машине тебя кто-то увидит, пока ты доберешься до дома. Уезжай, пожалуйста. Я уже говорил тебе, что у нас больше ничего не получится. Ты изменилась, Рита, а мне нужна совершенно другая девушка. Блондинка несколько раз кивнула и поднялась, а Кирилл лишь на секунду обратил внимание на вырез ее декольте, после чего всерьез засомневался, что девушка действительно просто хотела с ним поговорить, когда приехала, не имея понятия, что в квартире они окажутся не одни. Еще через несколько минут в прихожей хлопнула дверь, и Кристина в объятьях парня, сначала вздрогнув от громкого звука, затем, наконец, расслабилась и лишь крепче обняла шатена. — Ты такой мудак. — Спасибо, — парень не сдержал короткого смешка, подняв девушку на руки. Кирилл посадил ее на диван в гостиной и ушел за аптечкой, чтобы вскоре сесть рядом и заставить Кристину смотреть на него. Она тихо шмыгала носом, но вроде не плакала, что парень принял с облегчением и начал осторожно обрабатывать все боевые ранения, полученные девчонкой в трудной борьбе. — Ты выкинешь цветы из кухни? — совсем детским тоном попросила она, когда парень, наконец, закончил и откинул от себя все медикаменты в сторону. — Выкину. — И из спальни? — Обязательно. Кристина после этого почти успокоилась, а Кирилл с трудом сдержал улыбку, так и не поняв, почему для девушки это было настолько важно. Он не говорил ей про то, что сегодня так неожиданно узнал, лишь не желая, чтобы девушка заволновалась еще больше, тем более планировал разобраться с родителями, почему-то упрямо веря, что всё это один большой и не самый удачный розыгрыш. Осматривая Кристину, чтобы определить, все ли он обработал, парень вдруг заметил, что она время от времени чуть морщилась и крепко держала одной рукой другую, сомкнув пальцы на запястье и стараясь при этом слишком сильно ей не шевелить. — Больно? — парень нахмурился, следя за этим, и в следующую секунду уже понял, что вопрос был абсолютно глупым, поскольку ответ на него оказался очевидным. — Кажется, твоя фифа ходила на уроки самообороны, — Кристина вновь чуть поморщилась и попыталась двинуть рукой, но лишь тихо ойкнула от этого. Раздраженный Кирилл поднялся на ноги и кивнул девушке в сторону спальни, подразумевая то, что ей стоило бы переодеться, но Кристина лишь покачала головой. — Не упрямься. Тебе нужно в больницу. Не оденешься — вынесу так. — Не поеду я к твоей Рите, лучше сразу убей, — буркнула она себе под нос и поджала колени к груди, а парень лишь недовольно закатил глаза. — Чтобы ты знала, Кристина, она не единственный врач не в единственном приемном покое. Живо. Но парню все равно пришлось помогать девушке с тем, чтобы одеться, поскольку одной рукой для нее это было сделать весьма проблематично. Натянув на девчонку недавно купленные джинсы и толстовку, за что она обижалась на Кирилла до сих пор, парень подхватил ее на руки вновь и вынес в прихожую, где помог обуться и надеть куртку, после чего собрался и сам, а совсем скоро уже гнал свою машину по городу, смотря иногда на помалкивающую Фролову, которая прислонилась головой к стеклу и смотрела на проплывающий мимо город. — Ты просто катастрофа, понимаешь? — Кирилл гладил девчонку, которая прислонилась к его плечу, по волосам, пока они ожидали своей очереди. — Ты чуть не упала в первую нашу встречу, совершенно не смотря под ноги. Ты чуть не вписалась лбом в закрытую дверь, хотя прекрасно видела, что я ее закрывал. За месяц, что мы знакомы, ты уже получила сотрясение, грохнулась, когда решила, что пол на кухне слишком грязный, и помыла его, а теперь мы снова в больнице, потому что Рита, наверное, вывихнула тебе руку. — Зато теперь я с Вами в одной компании, Кирилл Александрович, может, тоже влюблюсь в симпатичного врача. Парень тяжело вздохнул и обнял девушку крепче, зная, что, желая его позлить, она специально иногда говорила странные вещи, язвила и настойчиво путала его отчество так, что он уже был и Александровичем, и Алексеевичем, и Антоновичем. Знала бы ты, Кристина, что мое отчество прямо зависит от имени твоего отца. — Он тебя не вынесет. Рано или поздно ты запутаешься в собственных ногах и разобьешь себе нос. Ты просто ходячее бедствие. — Зато твое. С этим Кирилл спорить не стал, чуть улыбнулся и крепче обнял девушку, прижав ее к себе, но довольно осторожно, чтобы не задеть случайно ее руку. Сидящие вокруг люди иногда странно косились на них, но уже через пару секунд вновь отводили взгляд, находя чрезвычайно интересными стены. Парень достал из кармана телефон, который известил его о пришедшем сообщении, и только тогда с ужасом понял, что совершенно забыл о том, что обещал отцу прийти на ужин вместе со своей девушкой, а затем по планам засыпать его фактами, расспросами и обвинениями. Да вот только его маленькая девчонка подралась с Ритой и сейчас была не готова хоть куда-то ехать. — Прости, прости, прости, — Кирилл осторожно выбрался из объятий Кристины и поднялся, пока она непонимающе смотрела на него, будто он стал психом в один момент. — Мне нужно отъехать. Это правда важно, Кристина. Я заберу тебя потом! — последнее предложение он уже докричал с конца коридора и не слышал, сколько тихих и не самых лестных слов от девушки раздалось ему вслед. Парень взглянул на время, быстрым шагом вышел из здания, затем сел в свою машину и выехал с парковки, примерно прикидывая время, которое ему должно было понадобиться для того, чтобы добраться до квартиры родителей, поговорить и вернуться обратно. А еще Кирилл чувствовал то, что не следовало бы. Злость. Ярость, которая буквально клокотала внутри него, поскольку его мысли вновь вернулись к теме детдомов, опекунства и усыновления. Парень был слишком занят Кристиной, чтобы думать об этом раньше, но в темном салоне автомобиля он больше не мог отвлечься хоть на что-нибудь. Может, они просто хотели мальчика? Бред. Парень раздраженно ударил по кнопке вызова лифта, который от этого даже не подумал сдвинуться с места, и пошел по лестнице, поскольку другого варианта не оставалось. До девятого этажа Кирилл добрался за несколько минут, от собственного настроя даже не запыхавшись, после чего позвонил в знакомую дверь несколько раз. — Наконец-то, — дверь злому парню, который едва ли не скрежетал зубами, открыла его улыбающаяся мать и попыталась заглянуть сыну за спину, после чего убедилась, что он действительно один. — А где твоя девушка? Ты сдала ее в детдом шестнадцать лет назад, мама. — Она плохо себя чувствует, — Кирилл не узнал собственного сухого голоса и прошел в квартиру, где жил еще год назад, даже ни о чем не догадываясь. — Приболела, наверное. Сдала в детдом, где ей так много пришлось вытерпеть, благодаря тому, что вас резко переклинило. Парень больше совершенно не слушал женщину. Не раздеваясь, прошел в гостиную, где его отец монотонно переключал каналы по телевизору, но поднялся с приходом сына, которого слишком давно не видел, а потому сейчас наивно был рад встрече. — Кирилл, — радостная улыбка заменилась улыбкой непонимания, и мужчина уже даже не знал, что его удивляло больше. Что его обычно спокойного сына трясло от ярости, что он даже не снял верхней одежды или то, что он был абсолютно один. Из-за вас она так сильно разочаровалась в людях. Парень вдруг вспомнил, как одним из вечеров, уже лежа в кровати, он лениво рассуждал с девушкой о ее родителях. Вспомнил, как она рассказывала ему о своих предположениях насчет их внешности и характерах, как чуть улыбалась, предлагая ему различные сцены, которые есть у любой нормальной семьи. Но не у нее. Кирилл почти видел наяву, как затем Кристина не выдержала, как уткнулась ему носом в грудь и крепко обняла, шепотом спросив, почему она была так не нужна этим людям с самого ее рождения. А он даже не смог ответить. Парню казалось, что сейчас он слышал голос девчонки, когда она тихо, со слезами на глазах, сделала предположение, что, может, ее мать и отец, которых она считала прекрасными, несмотря на их ужаснейший поступок, умерли в одной из аварий. Нет уж. Прямо сейчас они стояли прямо перед ним и делали вид, будто они лучшие родители в этом гребанном мире. Такую безответственность парень буквально ненавидел. Ненавидел, что некоторые люди так и не узнали о контрацепции, что, увидев две полоски на тесте, отказывались от абортов, невзирая на финансовые трудности или другие проблемы. А потом, совершенно так неожиданно, ребенок им оказывался вдруг не нужен и становился обузой. Кирилл придерживался этого мнения всю свою жизнь и ни за что бы его не сменил в силу собственного упрямства. Парень шумно втянул в себя воздух ртом, чувствуя, как от злости картинка перед глазами краснеет, и даже не успел сам понять, что делал, как подлетел к отцу и со всей возможной силой ударил его, отчего послышался тихий вскрик его матери. Черта с два, почему его жизнь вновь принимала такой неожиданный поворот, о котором невозможно было ранее даже подумать?