Воздух, даже ночью, был напоен запахом трав, запахом еловых ветвей, различных полевых цветов; дул легкий, пожалуй, уже летний ветерок с крупицей прохладецы, а яркой луны не было видно сквозь крон деревьев, однако её слабый, смутный свет проникал таки частичками на тонкую тропинку, по которой в тишине медленно шла Пайнс, порой вздрагивая, когда сама же наступит на тонкую веточку и ломает её, пугаясь обыкновенного хруста под ногами.
Она поднимала взгляд к небу, которое тоже могла едва рассмотреть из-за деревьев, пыталась рассмотреть звезды, словно искала в них невидимую поддержку в своих похождениях; словно те могли указать ей путь к тому месту, куда она направляется, а позже отвести обратно к хижине. Она оборачивалась по сторонам, нервно водя взглядом по темным кушерям, впивалась пальцами в теплый кардиган и мысленно успокаивала себя, пыталась уверить собственное подсознание в том, что ничего плохого не случится. Мэйбл боялась того, что может поджидать её в этом лесу. Она готова была даже поспорить, что не испугалась бы Сайфера, сколько испугалась бы раскрытого на её пути капкана. И это заставило несколько впасть в недоумение: почему именно этот случай она сравнила с этим демоном? Что навело её на эту мысль? Слова подруг о подчиненном Биллу парне? Или же сама информация, что Билл обитает в этом лесу?
Загадка Разума.
Отбрасывая ненужные мысли, словно смявшуюся бумагу в корзину, Пайнс, наконец, устремляет взгляд вперед, чтобы попытаться хоть что-нибудь рассмотреть впереди себя. Нормальный человек давно развернулся и со всех ног добежал бы до дома, но… Мэйбл не была бы Мэйбл, если бы поборола собственное любопытство. Она продолжала идти, будто её созывала сама мелодия. Да, именно она. Плавная, осторожная в своей игре, раскрывающая чьи-то чувства, кого она не знает. Она успокаивает её. Глубокие и плавные ноты на протяжении её пути не утихают, и сама Мэйбл чувствует себя отчего-то защищенной, уверенной в своих шагах…
Она вдыхает запах леса в легкие, весь тот букет ароматов, что она ощутила при входе на эту территорию, и выдыхает, с облегчением опуская напряженные до этого плечи. А с чего это вдруг? А с того, что вот, прямо перед ней расступается проход из леса, и она уже видит полную, словно залитую серебром луну, вокруг которой мерцают яркие маленькие звездочки. Мелодия в ушах звенит громче, и Мэйбл, опуская взгляд с ночного неба на зеленистый холм, замечает фигуру у единственного дерева, что располагается чуть больше десяти метров от дома, и сама прячется за самым ближайшим деревом, находящимся почти в параллели с самим человеком.
Душу окинули крупицы восторга, когда она поняла, что кто-то играет на скрипке. Играет на ней аккуратно, искажает потаенные глубоко внутри чувства, казалось, с некой тяжестью на сердце. Мэйбл улыбается уголками губ и, не удержавшись, выглядывает из-за дерева. Чувствует под пальцами свежую, пахучую кору, вдыхает запах дерева и щурится, чтобы узнать хоть кого-нибудь в этом человеке, но когда тот вдруг останавливается и опускает руки, держа в них скрипку, Пайнс настораживается. Парень поворачивает голову в её сторону, но не замечает её и тоже щурится, словно навострил уши на посторонний, как ему показалось, шум. Но последнее, что смутило её в тот момент, так это слабое сияние желтых глаз, что так и наровились привлечь внимание, неестественно светясь.
Она вздрагивает, когда понимает, что это Билл, а инвалидное кресло и не стул вовсе; она вдруг сводит губы в тонкую полоску и прячется за сосной в то время, когда Сайфер останавливается и поднимает практически пустой взгляд в небо. В его глазах нет искр жизни, каких-то эмоций, и Мэйбл искренне недоумевала почему, ведь только что он играл такую пробирающую до мелкой дрожи мелодию…
Демон опускает взгляд, подводит руку к правой рукоятке кресла и стискивает зубы, потому что снова забыл какую кнопку стоит нажать для машинального движения колес. Он прикрывает светящиеся до этого глаза, и его лицо искажается в раздражении. Он решает испытать судьбу и нажимает абсолютно на любую кнопку, которая, увы, отвечала за поднятие нижнего сидения, что прямо сейчас просто вытолкнуло Сайфера, и тот упал вперед, не успев даже руки вытянуть.
Глаза Пайнс широко распахиваются, и она зажимает рот рукой, пытаясь подавить писк после увиденного зрелища, а Билл, приподымаясь на локтях, издает тихое шипение и хмурится, точно вглядываясь в смятую под ним после падения траву.
— Черт, — выпаливает тот, когда видит рядом с собой спавший с головы цилиндр и скрипку, которую до этого держал в левой руке со смычком. — Нэйл!
Имя, что громко произнес Сайфер секундой ранее, ей было незнакомо. Всё её внимание, что принадлежало на сей момент демону, вдруг резко перевелось на выбежавшего из дома парня, что сразу же ринулся к Биллу. Она вопросительно выгнула бровь, испытывая весьма смешанные чувства прямо сейчас. Да, ей было жалко его, но ведь это сам Билл, Демон Разума, разве этот незнакомец не знает, во что вляпался? Или же слухи, услышанные ею сегодня, таки правдивы?
— Ты снова перепутал кнопку? — брюнет помогает ему встать и быстро усаживает последнего обратно в кресло. Тот же, в свою очередь, откинулся на нём, как безвольная кукла без эмоций, и опустил голову, наблюдая за своим, так сказать, работником, что подымал скрипку и цилиндр, попутно его отряхивая. — Ты не ушибся?
Билл молчит несколько секунд, скашивая какой-то странный, как показалось ей, взгляд именно в её сторону, и настолько же неожиданно вдруг ухмыляется, но всего на какую-то долю секунды, что она едва успела уловить в этом жесте. Девушка смотрит на него, всего одним глазом, так как затаилась, и только сейчас поняла, что смогла нормально дышать. До этого она просто затаила дыхание, наблюдая за столь интересным развитием событий.
— У тебя лицо в ссадинах, — не дожидаясь ответа, произносит голубоглазый и всматривается в черты лица демона, — сейчас обработаю.
— Это всего лишь пара царапин, — Билл подводит указательный палец к лицу, проводит им по болевым местам, и раны магическим образом медленно затягиваются, чем невольно завораживают Нэйла. — Видишь? — он как-то устало ухмыльнулся, глядя в глаза смертного, а тот лишь слабо кивнул, понимая, что помощь не требуется.
Мэйбл делает пару шагов назад, в темноту, а затем, улавливая взглядом знакомую тропу, бежит по ней обратно к хижине. Дыхание через небольшой промежуток времени сбивается, ноги окутывает дрожь при воспоминании о его взгляде и ухмылке, обращенных в её сторону, ей становится не по себе и она почти даже не замечает, как просекает весь лес, едва не спотыкаясь об выпирающие корни деревьев, а после и вовсе останавливается, чтобы отдышаться, и только потом, когда та облокачивается об дерево и поднимает взгляд, то понимает, что добежала прямиком к расступающейся под ногами поляне, посреди которой стоит хижина Чудес.
Пайнс и сама не поняла, почему вдруг убежала; будто какая-то часть в голове, отвечающая за действия, дала приказ ногам бежать. Она вдруг поймала себя на мысли, что внимательно наблюдала, что в увиденном она ничуть не сомневалась. Это был не спектакль. Билл действительно не может ходить, не может даже ногой пошевелить, словно парализован, а Нэйл… Нэйл не был похож на загипнотизированную пешку, что прислуживает Биллу. В глазах того парня читалось искреннее беспокойство, волнение, желание скрупулезно помогать Сайферу. Это не было похоже на что-то выстроенное, иллюзиционированное для глаз людей…
Это было правдой.
***
Она судорожно расстегнула пальцами пуговицы темно-синего кардигана и повесила его на стоящую у входа вешалку, после чего на носочках проскочила на кухню и попила воды. В голове до сих пор стояли эти картины, а в особенности запомнилась та, как Билл упал. В то самое мгновенье она видела его лицо, его нескрываемую эмоцию «это не впервой», и то самое раздражение, что она замечала в том книжном магазине; когда он не мог вспомнить эту чертову кнопку. Она вновь зажмурилась и поёрзала на месте. Моральное чувство, названия которого она не знала, закралось в душу.
То, когда чувствуешь чужую боль, сам физически её не испытывая.
Мэйбл перевела дух и последовала наверх, в комнату, где спали её подруги, и оказалась отчасти рада, что её пропажи совсем никто не заметил, и уж тем более не кинулся искать. К тому же, ей и самой хочется спать, день выдался насыщенным и хлопотливым по её мнению, однако настроения это не портило.
Она легла в кровать и укуталась в одеяло, несмотря на то, что до лета остались считанные дни и на то, что в комнате довольно тепло.
***
— Мэйбл, сегодня ты соня! — в её щеку тыкают пальцем, и она медленно распахивает тяжелые веки, которые вновь хочется закрыть. Сладостные объятия сна начали отпускать её, и это было не очень приятно, однако, когда ей сообщили, что время уже около полудня, бодрость нагнала её за пару секунд.
Когда зрение нормализовалось, то перед собой она увидела Диппера, что, наклонившись к сестре, улыбался. Сама же Мэйбл приподнялась на локтях и обвела комнату, в которой, кстати, царил беспорядок, прострационным взглядом, аки не помня, что же вчера они успели натворить на этой ночевке. И да, кстати о ней…
— А где Кенди и Грэнда? — она потирает глаза руками и обращает всё своё внимание к брату, что, довольствуясь пробуждением близнеца, выпрямился.
— Они с утра ушли, не стали тебя будить, — мягко пояснил тот, — не сердись на них, они обещали позже заглянуть к нам.
— Нет-нет! — тут же помотала головой Мэйбл. — Я не сержусь, всё в порядке.
Она подрывается с теплой кровати, а затем, отрывками и по кусочкам медленно вспоминая вчерашние события, начала её заправлять. Брат же стоял позади, но она запомнила, что он был в выходной одежде.
— Ты куда-то собрался?
— Да, хотим с Венди пойти в лес. Я обещал ей вчера, что помогу с лесорубством.
Мэйбл вздрогнула, едва не выронив с рук подушку. Лес… Чертов вчерашний лес… Билл, скрипка, тот парень… Она нервно сглотнула, когда повернулась к Дипперу и, как ему показалось, криво улыбнулась.
— Что ж, тогда хорошего вам времяпровождения.
Пайнс как-то странно взглянул на сестру, даже немного покосился, выгнув бровь, однако решил не углубляться в весьма взбудораженное настроение Мэйбл. Ну, мало ли, не выспалась или кошмар приснился… Вот она и не в духе.
Спустя полчаса Диппер покинул хижину, а Мэйбл и Стэн остались одни. Старик сидел в своём кресле у телевизора, смотря всякие тупые программы и фильмы, а она, уже около с минуты размешивая кофе, смотрит в одну определенную точку в стене на кухне, и всё никак не может переварить всё увиденное за ночь. Всё кажется правдоподобным, но тогда… после того, как Билл упал… он посмотрел на неё, в её сторону, ухмыльнулся даже. Видел ли он её в самом деле? Разыгрывал ли он дальше ту сценку?
Навряд ли. Ведь с кресла он упал
до этого… И что теперь ей прикажете думать?.. Как отличить правду от лжи? От этой наигранности или реальной боли...
В дверь вдруг постучались, и Пайнс, наконец, оставив чайную ложку в покое, коей она размешивала кофе, вдруг резко озарилась в сторону главного входа.
— Детка, открой! — доносится из зала голос Стэна с привычной детской отголоской в её сторону. — Это, наверное, Диппер. Снова что-то забыл.
Каштановолосая покорно встаёт, отталкиваясь стулом от стола, и идет ко входу с неким спокойствием и слегка сонным настроем. Босыми ногами ступает по полу, хмурится, обходя выпирающие кусочки дерева, боясь загнать занозу в палец, и только потом тянется к ручке, чтобы отворить дверь.
И когда она делает это…
То встречается взглядом с почтальоном, что стоял почти в упор входа, держа письмо в одной руке. Ладно бы это был обычный трудяга из Гравити Фолз, но… как же странно было видеть перед собой Нэйла, того самого парня, что помогал этой ночью Биллу… Тем более так близко, что дыхание, казалось, никогда не восстановит свою привычную работу.
Он выглядел несколько недоумевающим, медленно поднимая взгляд ярко-голубых глаз на Пайнс, чьи волосы были растрепаны и местами даже схожи с птичьим гнездом. Эта встреча заставила её ещё больше взбодриться и, по крайней мере, придти в себя. Только сейчас она смогла детально рассмотреть парня, пользуясь некой своего рода близостью: он был в сине-белой форме с такого же цвета фуражкой на голове, из-под которой торчали каштановые локоны, через плечо был перекинут большой рюкзак, полный всяких писем и налогов. Сам парень был высоким, что не укрылось от Мэйбл, а ещё, как бы странно это тут не звучало, на фоне, позади него, она обратила внимание на скоростной спортивный велосипед, что тот оставил у тотема.
Она посмотрела ему в глаза, вдруг опять-таки вспомнив слова подруг, и, черт возьми, не было ничего лишнего. У него не были сужены зрачки, его глаза не светятся, цветовая радужка в порядке, и от него самого так и веет человечностью ко всему живому. Это же очевидно со вчерашнего дня! Как подруги могли подумать о том, что его загипнотизировали?
— П-привет… — всё же выдавила из себя Мэйбл, не найдя любых других слов получше, и заправила за ухо выбившуюся прядь волос.
