Заветные мечты

      Билл никогда не брал чьи-то чувства в счет. Он никогда не спрашивал Нэйла о его самочувствии, когда поручал ему что-то; он никогда не интересовался, была ли у него семья, девушка. А ещё, быть может, дети, которые по нему очень скучают. Однако, если напрячь память, Нэйл приехал в Гравити Фолз для поступления в колледж, а значит семьи у него быть не может. Но пока он всё же что-то не особо торопился с выбором своей будущей профессии. Вероятно, это потому что сейчас лето — самая наилучшая пора для заработка, который ему обеспечивает сам Сайфер.       Он платит ему большую сумму денег просто за то, что тот не кидает его и выполняет всё, что ему велят. Всегда без отказа и придирок.       Нэйл ворвался в его жизнь внезапно и вовремя до того момента, как Билл чуть ли не совершил суицид. О котором, к слову, он не может перестать думать. В голову постоянно закрадывалась назойливая мысль о том, что лучше попытаться умереть, чем прожить всю жизнь вот так — повязанным по ногам без возможности избавиться от своего наказания. Нэйл придерживался тому, что как можно чаще стоит следить за ним. Билл не был предсказуем, потому в любой-другой день Нэйл Гарднер мог просто найти его мертвым.       Жизнь Сайфера была вечной. Но, увы, до тех пор, пока он либо не убьёт себя сам, либо пока его не убьёт кто-то. Кстати, просить Мэйбл о нечто таком было бы вполне неплохой идеей. Проще умереть от рук человека, которому ты приятен в той или иной степени, нежели от рук того, кого он не знает. Нэйл бы не согласился, и это Билла огорчало.       Письмо девчонки Пайнс было простым и отличалось от предыдущих лишь тем, что носило в себе искренность. Он читал его и одновременно чувствовал, как внутри что-то разрушается и опадает на дно. Тягучее разочарование, которое он обязательно скроет и не позволит увидеть ей в его взгляде, когда они встретятся. Разочарование в её выборе, упавшем на него. На… не самого нормального «человека».       И дело было даже не во взаимности. Взаимность была, и его, пока ещё неосознанно, влекла эта девушка — об этом говорило его несколько смущенное лицо после прочтения письма. Разочарование настигло его и позже, когда он понял, что придется дать ответ. И не очень приятный, наверное, для обоих личностей.       Он был разочарован в том, что у Мэйбл иной вкус в мужчинах, что она выбрала его. Был разочарован и одновременно доволен сложившейся ситуацией. Доволен лишь потому, что знает теперь куда надавить, да по-больнее, чтобы оттолкнуть её от себя в случае, если ей будет грозить опасность из-за него. От Верховного Демонического Суда можно было ожидать чего угодно — в этом он был уверен.       Сейчас Билл Сайфер размышлял о многом, сидя в своём инвалидном кресле посреди главного холла. Указательным пальцем он постукивал по правому колену и пребывал в некой задумчивости, размышлял как бы правильнее поступить. А поступить хоть как-то придется. Десять минут назад Нэйл ушел за Мэйбл. Билл велел привести её для того, чтобы поговорить. Она должна догадываться о чём.       Билл перевел взгляд на одну из картин и немного нахмурился, сложив руки на груди.       А что, если бы того Странногедона не случилось, его бы не наказали, и параплегии не было? Что, если бы однажды он не оказался в инвалидном кресле? Смог бы он тогда ответить на чувства Пайнс, или…       Стоп.       Билл замер в удивлении, когда неожиданно для себя кое-что осознал. Что, если письмо Мэйбл тоже было частью её плана по его спасению? Что, если она написала это чисто из точно уж неподдельной жалости и решила заставить его якобы «почувствовать себя лучше?». Бред, но не стоит его исключать. Мэйбл хоть и казалась простой, но на деле была очень хитрой и продуманной девушкой.       В ней не было зла к нему, а значит была жалость. И это уже начинало по-настоящему его раздражать.       Если бы не эта параплегия… он бы точно ей поверил. Но не теперь, когда его настигло поражающее осознание.       Билл глубоко вздохнул и уложил обе руки на колени.       Из кончиков пальцев полыхнул синий огонь, ничуть не вредящий одежде. Он окутывал его, как окутывал когда-то ещё до появления в его жизни Нэйла. Когда-то, когда ещё была надежда на то, что от параплегии можно избавиться своими способами. То самое, что он пытался сделать перед тем, как повеситься. И сейчас, даже зная, что из этого ничего не выйдет, Билл почему-то пытается. Чувствует напряжение, быстро текущее по рукам, а потом и по всему телу, отчего слегка начинает трясти.       Проходит минута его стараний, а потом ужасные ощущения, в которых виноват, — это было безусловно понятно, — Верховный Суд. Его пальцы стали скрючиваться, больно и странно выгибаясь в обратную сторону. В костях внутри он почувствовал острую боль. И если сейчас Сайфер не оттянет руки обратно — будут сломаны все пальцы. А так как он был отчасти человеком — этого ему не хотелось. Поэтому, спустя несколько секунд, от убрал руки с колен и уронил в ладонь свою голову, пальцами зарываясь в блондинистые локоны.  — Безнадёжно… — выдохнул он, и не понял, когда его лицо успело принять горькое выражение. Однако, оно тот час пропало, когда он услышал, как входная дверь дома со скрипом отворилась. Его сердце вдруг забилось слишком быстро в грудной клетке, он стал задыхаться от волнения перед встречей и также быстро заозирался по сторонам, в мыслях отмечая, что ведет себя сейчас странно.       Соберись!       Мэйбл выглянула из-за угла и совершенно одна. Нэйл отправился в лабораторию, чтобы не мешаться и случайно не встрять в их разговор. Он уважал Билла и его решения, потому уже подсознательно знал, что его попросят уйти и оставить их наедине.       Пайнс выглядела очень взволновано, когда Нэйл ни с того ни с сего навестил её. Так ещё и без своей рабочей формы. Просто постучал в дверь и попросил Стэна позвать для него Мэйбл. Она недоумевала почти всю дорогу через лес, пока они шли. Она была взволнована из-за своего письменного признания, из-за других писем, что она попросила Нэйла передать Биллу. Она боялась его реакции и в скором времени будущего разговора с ним.  — Билл хочет поговорить с тобой, — всё, что только и говорил Гарднер по пути к знакомому холму. На всё её вопросы, предположения был только один и тот же ответ, одна и та же фраза, которая ещё пять минут до пункта назначения крутилась в её голове, как пластинка.       Мэйбл прошла к нему, делая осторожные шаги, чтобы не упасть. От волнения подкашивались ноги, их сводило так, будто кто-то дергал за них, чтобы заставить её упасть.  — Привет, — тихо говорит она, — ты хотел поговорить со мной?       Билл медленно повернул голову в её сторону, у него очень хорошо получалось сохранять равнодушие и спокойствие при встрече с ней. Как будто это и не он вовсе был взволнован минуту назад.  — Да, — без приветствия холодно ответил он и потянулся к рукояти кресла с правой стороны, на котором лежало её письмо. Он взял его и швырнул к ногам Мэйбл. Она ошеломленно опустила взгляд и нервно сглотнула, поняв, что сие действие — плохой знак. — Я хотел обсудить с тобой это.  — Это моё письмо, — натянуто улыбнулась Пайнс, — ты… прочел его?  — Прочел. — Сразу же ответил Билл, подняв на неё свой холодный взгляд желтых глаз. — И хочу дать ответ. — Она стушевалась, услышав это. — Ты, должно быть, неправильно поняла меня. — Продолжил он, и Мэйбл подняла голову, чтобы посмотреть на него. — То, что мы проводим время вместе, то, что я играю на скрипке в твоём присутствии, якобы проявленная «доброта» и «забота» с моей стороны по отношению к тебе, как ты выразилась в письме — это всё не значит, что ты мне нравишься, Звезда.       Она вздрогнула и сухо кивнула ему. Сейчас её голову заполняло одно навязчивое желание — уйти и больше никогда сюда не возвращаться. Ни за что.  — Письма, конечно, были неплохой идеей, — хмыкнул он, сложив руки на груди, — только вот слишком быстро я догадался о том, что ты задумала. Признание тоже было частью плана? Можешь ответить мне на этот вопрос?       Мэйбл волновалась и терялась, пока внимательно продолжала его слушать. Её сердце болезненно сжалось после слов об отказе, а дальнейшее просто приходилось терпеть. Стоять почти рядом с ним, напротив, и сцеплять в руки в замок так, пока не захрустят пальцы от боли. Но последние его слова задевали. Признание было настоящим.  — Нет, оно не было частью моего плана, — так не вовремя покраснев и отведя глаза, пробормотала она. Билл всего на секунду переменился в лице, сменил выражение на более удивленное, а потом вновь натянул на лицо привычное ему равнодушие. Благо, что она всего этого заметить не успела. — Я действительно считаю, что ты очень хороший ч… демон, — поправилась Пайнс. — И ты и вправду… — она заставила себя улыбнуться, ещё раз посмотреть на него, — стал мне очень дорог.       Билл опустил голову, отведя её чуть в сторону, и стиснул зубы. Руки, расположенные на рукоятях кресла, медленно сжались в кулаки. Мэйбл, заметившая это, подумала, что ему противно слышать о том, что она чувствует. Из-за этого на глазах выступили не прошенные слёзы. Плакать перед ним — последнее, что она могла допустить в данном случае.       Затем послышался смешок. Звучало это, как насмехательство над ней и её чувствами, из-за чего она очередной раз ощутила болезненный укол в груди.  — Любишь меня, Звезда?       В письме она больше написала о нем в плане симпатии… может, поэтому он задавал этот вопрос сейчас? Она сразу же растерялась, осознав, что не готова выдать эти три слова ему при таких обстоятельствах, но раз уж он спросил её… то, получается, стоит ответить либо честно, либо соврать и перевести всё в глупую шутку.       Она свела губы в тонкую линию и посмотрела ему прямо в глаза с уверенностью и определенным настроем. Всё это было липовым, разумеется, но ей нужно было хотя бы показать, что она с ним будет говорить на чистоту, не ради забавы.  — Это так, — ответила Мэйбл, и он вздрогнул. Его глаза удивленно округлились, глядя на неё. — Я люблю тебя, Билл.       Договорила и, не совладав с собой, убежала оттуда прочь.  — Стой на месте, Звезда! Я не договорил! — Крикнул Сайфер, но она его просто проигнорировала.       Нэйл, заметивший её через дверную щелку, сразу же поднялся и вышел из лаборатории, но сказать ничего не успел, так как та уже выбежала наружу. Единственное, что он понял, так это то, что их разговор прошел не очень удачно.       Билл опять-таки вернулся к тому положению, в котором был до её прихода. Его голова вновь опустилась в собственные руки, он замолчал, только теперь не мог думать. Все мысли перебивали сердечные ритмы в груди. Всё внутри переворачивалось с ног на голову, он просто не мог думать больше ни о чем, кроме как о тех словах, только что прозвучавших в холле.

***

      Нэйл вышел на улицу ближе к закату, чтобы подышать свежим воздухом, и едва не закашлялся на ровном месте от удивления, когда увидел Мэйбл, сидящую на скамье. Он прошел к ней, коснулся её плеча и опустился рядом.  — Я думал, ты ушла. — Произнес он, наклонившись на уровень её лица. А как только ему удалось увидеть её лицо — Нэйл невольно вздрогнул. Его рот чуть приоткрылся, когда он увидел её красные затертые от слез глаза и убитый, обращенный в никуда, взгляд. Ему даже стало как-то жалко её, поэтому в следующее мгновение он протянул руку и приобнял Пайнс за плечо, чуть притягивая к себе. Она не сопротивлялась и позволила ему обнять себя. — Почему ты осталась здесь?       Она выдохнула и сморгнула накатившие слёзы. Нэйл жалел её, и её это тронуло. В голове продолжали звучать слова Билла, продолжало что-то изнывать в душе, и она впервые за несколько лет вновь почувствовала то, какого это, когда разбивают сердце.  — Я не хотела беспокоить семью дома. Брат бы обязательно стал расспрашивать меня о том, что со мной случилось. Да и по городу блуждать не хочу. А здесь… думается лучше всего. — Хрипловато ответила Мэйбл. — Но если я тебе мешаю, то могу уйти.  — Нет, ты не мешаешь, — сразу же ответил Гарднер. — Просто… Билл обычно в это время начинает играть на скрипке.       Глаза Пайнс широко распахнулись. Ей было на руку то, что Нэйл вышел поговорить с ней; ей казалось, что она должна уйти сейчас с ним. Видеть Билла она была не готова, — и так ему своими чувствами докучала сегодня, — а вот решение своё, просидев весь день тут, на холме, смотря на весь Гравити Фолз свысока, она хотела принять как можно скорее и в тайне от Сайфера.       Она отстранилась от Нэйла и взяла его за руку.  — Ты должен пойти со мной. И прямо сейчас!       Он удивленно смотрел на неё, а она на него. Пайнс помнила, какими были глаза Нэйла в тот день, когда она угодила в охотничью петлю и была перевернута с ног на голову. Они светились, как глаза Билла, также пугающе и странно, что наводило на то, что Гарднер вполне мог быть таким же демоном, как и сам Сайфер. Может, поэтому Билл общается с ним?  — Зачем? — Спросил он.  — Это важно. Пожалуйста.       Он кивнул, думая, что если откажет, то пожалеет об этом. Возможно, это касается Сайфера, а всё, что касается его в плане этой девчонки — Нэйл полагал, что должен знать точно.  — Хорошо. Только ненадолго. Думаю, Билл в скором времени станет меня искать.       Мэйбл кивнула и повела его в сторону леса, чтобы поговорить там, и как можно быстрее, пока Билл действительно не появился в поле их зрения. Она вела его до тех пор вглубь леса, пока дом Сайфера окончательно не скрылся из виду. И чем дальше она шагала, тем сильнее в груди разгоралась печаль. Она знала, что должно произойти с ней после того, как всё случится; она знала, какая будет цена за своё решение.       Это было последнее, чем она могла по-настоящему помочь ему.  — Что происходит? — Поинтересовался Нэйл, когда Мэйбл наконец остановилась. Она некоторое время стояла к нему спиной, переводя дыхание после быстрой ходьбы, а потом всё же повернулась к нему и сделала глубокий вздох.  — Ты можешь заключать сделки? — Прямо спросила она и, если судить по выражению её лица, была Пайнс настроена очень серьёзно. — Я знаю, что ты не просто обычный человек. Мне нужно, чтобы ты помог мне.  — Да, это так, — пробормотал Нэйл, отведя голубые глаза от неё. — Но… зачем тебе сделка? Что-то случилось? — Он немного помолчал. — Имей в виду, привораживать и дать ему возможность ходить я не смогу, даже не проси.  — Нет, я не этого хочу. — Пожала плечами Мэйбл. — Заставить любить насильно никого не заставишь, а вот насчет параплегии… я хочу, чтобы он смог встать на ноги.  — Ты хочешь сказать что-то конкретное? Не тяни.  — Я хочу пожертвовать собой, чтобы он мог ходить.  — Что? — Через несколько минут тишины прозвучал его вопрос. Он был поражен тем, что только что услышал, и почему-то сразу же понял, что против этой идеи. Да, это будет означать, что Билл будет ходить, ведь это было добровольное соглашение человека на эту сделку, но это также будет означать и то, что она на второй день…       Умрёт.  — Ты уверена? — Решил уточнить Гарднер. — Это будет не так, как было в прошлый раз. В этот раз у тебя будет гораздо меньше времени, чтобы добраться до дома. Тебе будет плохо несколько дней, а потом послезавтра ночью, если начать считать с этого момента, ты умрёшь.  — Я помню, — кивнула Мэйбл, — он рассказывал мне об этом. Это последнее, чем я могла бы помочь ему.  — Ты дура? — Взбесился Нэйл, возмущенно взглянув на неё. Она даже испугалась, когда прозвучал его голос с таким грубым тоном. — Ты отдашь жизнь ему? Ему же плевать на тебя! Ты будешь полной дурой, если сделаешь это!  — Я знаю, — твердо ответила она и уверенно посмотрела ему в глаза. Однако ноги в этот момент дрожали. Он знал, что если скажет об этом, то Пайнс сведет всё к тому, что ей просто «холодно». — Пожалуйста, Нэйл. Никто из моей семьи позже не побеспокоит вас, обещаю. Я постараюсь сделать всё так, чтобы семья подумала, что умерла я от какой-то болезни.  — За два дня… это так странно… — прошептал Нэйл в некой задумчивости, приставив руку к подбородку. — У тебя будет время передумать. — Добавил он и хмыкнул, успокоив себя этой мыслью. — Ты ещё сможешь разорвать эту сделку.  — Этого не будет.  — Я предупредил тебя, — Нэйл на секунду прикрыл глаза и протянул руку, что тут же вспыхнула черным пламенем с белыми искрами. Мэйбл он даже заворожил, ведь она не часто видит нечто такое прекрасное на вид.       Она сделала шаг вперед к нему и пожала руку Нэйлу, заключая сделку, не сулящую что-то хорошее для неё.