***
— Вот ваш заказ, — хрипло выдал приезжий данмер-кузнец, протягивая эльфийке блестящие ножны из красной кожи с золотыми орнаментами. — С вас двадцать септимов, мисс. — Спасибо большое, — поблагодарила Кэсс, отсыпая мастеру горсть монет. — Пожалуйста. И не забудь рассказать друзьям, что эти ножны для тебя сделал сам Варел Морвейн из Анвила! — каркнул на последок оружейных дел мастер, прежде чем отвлечься на нового клиента, нетерпеливо ворвавшегося в шатер путешествующего мастера. Девушка, выйдя на свежий воздух, с энтузиазмом скрыла алый клинок в новых ножнах — сидят, как литые! Осталось подобрать ленту, да правильный момент и вуаля, подарок начальнику готов. Быть может, ему даже понравится. — Кэсс, не пропадай, вечер на носу, — послышался голос Тэл из толпы, заполнившей всю рыночную площадь. Девушка помахала рукой женщине, привлекая к себе ее внимание. — Уже иду! Право дело, ярмарка вот-вот закроется, купцы и селяне разъедутся по домам, а горожане понемногу начнут выходить на улицы. Весь битый день Кэсс исполняла работу поставщика и таскала в Убежище все, что только внезапно было нужно домочадцам: то чернил для Винсента, то бумаги для Гогрона, то сахара для Очивы и так далее и тому подобное. Совсем незаметно день стал уступать место вечеру, а холодное алое солнце Нирна лениво поползло в объятья серых снежных туч на горизонте. Телиндрил и Кассандра торопливо несли домой корзины с последними дополнениями к праздничному столу. На улицах уже было довольно людно; Кассандра чуть было не упала по милости мимо пронесшихся детей с огромными мешками и ящиками в руках, что, визжа, скрылись в ближайшей подворотне. Когда дамы пересекали мост, ведший к Часовне, послышался громкий перезвон колоколов, раскатистым эхом разносясь по всему городу. Витражи с ликами Девятерых ярко горели всеми цветами радуги, а перед дверьми часовни собралась уже довольно густая толпа. Половина из них была в синих робах — то собрались юные маги из местного отделения Гильдии магов. Остальную половину людей один седой бородатый дед пытался расставить на лестнице, пока какая-то девочка торопливо раздавала пожелтевшие листы этим людям с таким лицом, будто подавала корону самому Императору. Чуть подальше от них, напрягая легкие, звучность своей трубы проверял один щуплый юнец, а рядом стоявший полный мужчина в годах, вооруженный трубой побольше, звонко хохотал, глядя на жалкие потуги своего музыкального товарища. Кэсс невольно залюбовалась этим зрелищем и вдруг решила, что эта ночь принесет много радости. Никаких мыслей о тягостях жизни, только не сегодня! Из созерцания такой чудной картины девушку выдрала босмерка, за локоть уволокшая во тьму заброшенного дома, словно маленького ребенка. Все-таки, они еще не закончили!***
Эльфийка пару раз покружилась перед зеркалом в дамской комнате, поправляя на себе свой новогодний наряд. Простоватое, но милое алое платье с кружевной белой вышивкой на рукавах и юбке, с открытыми плечами и пышным бантом на спине, смотрелось весьма мило на ее худощавой фигуре, совсем как обещала Телиндрил, которая и подобрала сестре-эльфийке сий наряд. Напоследок Кэсс повязала бордовую ленту в волосы, перехватывая белые пряди, неплохо подросшие за это время, в хвостик на боку. Вот, теперь самое оно. Более менее. — Ух ты! Прям дух Средизимья! Девушка обернулась на голос и увидела из-за угла выглядывающую мордашку Мари. В следующий момент блондинка предстала пред Кассандрой, показывая и свой вариант праздничного туалета. Должно отменить, что в синем платье, усеянном белыми «морозными» узорами, и со слегка завитыми золотыми прядями голубоглазая убийца смотрелась сногсшибательно. — А ты не дурнее, принцесса. Сегодня у тебя будет много почитателей, — усмехнулась Кэсс, заправляя за острое ухо выбившуюся прядь. — Ну-ну! Даже Очива, зеленая наша ящерка, влезшая в платье, смотрится весьма съедобно, — фыркнула Мари, поправляя подола платья перед зеркалом. — Пойдем уже! Остальные заждались, — нетерпеливо бросила Кэсс и, схватив Антуанетту за руку, потащила ее прочь из дамской спальни. В главной зале все уже было готово к вечеринке. Тут стоял огромный дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью, а на нем навалено было всяких вкусностей: и тушеного мяса, и рыбных запеканок, и сладких пудингов с пирогами, повсюду стояли кувшины с вином или медом, а также несчетное количество мелких сладостей и закусок. Черный страж, скрежеща костями и покачиваясь на несуществующем сквозняке, волок из кухни очередную миску с чем-то дьявольски аппетитным. Прошипев нечто похожее на «кушать подано», костлявый поставил блюдо на стол и аккуратно прикрыл широкой салфеткой, а затем, брякая ребрами, побрел обратно на кухню. — Неужели они еще собираются? — тихо предположила эльфка, оглядывая слишком уж пустынный зал. Мари пожала в ответ плечами, но вдруг из кладовой буквально вылетела Очива, уже наряженная в аргониаское зеленое платьице, исшитое наманер чешуи, с парой бутылок вина в руках и спешно понесла их на кухню. Затем из глубин Убежища показалась любвеобильная парочка, Телиндрил и Гогрон, которые выглядели как король и королева: он — в кожаном костюме, украшенном мехами, она — в длинном, облегающем белом платье с лисьей шкуркой на плечах. Босмерка на ходу поправляла воротник орка и что-то приговаривала, на что Гогр лишь скучающе поддакивал, впрочем, как всегда. Наверняка старая Тэл завещает ему много не пить и к другим женщинам близко не стоять. Вслед за ними показался Тейнава, одетый, кажется, в церемониальный вариант доспеха Темного Братства, а за ним — зеленую робу на расшитую голубую заменивший МʼРадж-Дар, как всегда скрививший свою и без того кислую морду в недовольной гримасе, которую не мог распрямить даже всемогущий дух Средизимья. — Ну что, ребята, приступим? — провозгласила Мари, помахав рукой явившимся и направилась в сторону кухни, чтобы найти там хлопочущую Очиву. — А где Винсент? — подала голос Кассандра, подошедшая к Телиндрил и Гогрону. Мимо проплелся рыжий котяра, кинувший на эльфийку, как обычно, полный проклятий и пожеланий смерти взгляд, на что эльфийка ответила кроткой ухмылкой, чем вызвала еще более озлобленный кошачий оскал и недовольное дерганье усов. За ним мимо прочеканил близнец Очивы, весело подмигнул, не сказав ни слова, и направился вместе со своим хвостатым другой в сторону выхода. — Вот-вот подойдет, — ответила босмерка, все не прекращая поправлять наряд своего суженого. — Он у нас седня прям по-царски выглядит! — поднял большой палец Гогр, милостиво терпящий копошения Тэл вокруг своей внушительной шеи. С теми же его словами, за спинами друзей Кэсс и заметила поднимающийся из глубин силуэт местного вампира. — Вот это да! — хлопнула в ладоши Кассандра и, бесцеремонно протиснувшись меж орком и босмеркой, кинулась к Винсенту. Он выглядел… сногсшибательно и привлекательно — это скромно выражаясь. Строгий костюм черного цвета, рябой мех рыси на плечах, черные, блестящие, лакированные туфли с кованными каблучками, обилие дорогих украшений на пальцах и шее, в руках — длинная трость с хрустальным черепом на навершии, а лицо скрыто тенью шляпы, перевязанной черной лентой. Ему очень даже шло. — Мать честная! Ты прям лорд! — восхитилась Кассандра и сразу, схватившись края платья, сделала кроткий реверанс. — Право слово, дорогая сестра, не стоит. Сегодня ведь особый поводь прихорошиться. Должен сказать, ты не менее обворожительна, — отшутился Вальтиери, улыбаясь во все клыки. Вампир внезапно взял руку девушки и легко прикоснулся к ней губами. От морозного холода его ладони и губ у эльфки пробежали мурашки по телу. Еще она кожей почувствовала, что он совсем не дышит… Нежить, самая настоящая, высшего, можно сказать, качества. Но от того Винсент вовсе не терял своего шарма. Кэсс уже успела проникнуться ему глубокой симпатией и могла с уверенностью сказать, что ему бы она доверила даже свою жизнь. Он кровосос из детских страшилок, которого одинаково бояться как короли, так и крестьяне, но добряк до глубины души и не зря его здесь очень любят. А еще у него завидный вкус в роскошных вещах, Обливион побери! — Мадам, — благородно приподнял шляпу вампир и взял девушку под руку, затем, отстукивая тросточкой в такт кованым каблукам, пошагал вперед. — Скорее же, друзья, празднество вот-вот разверзнется! — взмахнул тростью Винсент. Мари, таки доставшая Очиву из кухни, вела подругу под ручку к выходу, на ходу хватая Тейнаву за шкирку, а тот, в свою очередь, звал за собой МʼРаджа. Телиндрил и Гогрон, как пара знатных кровей, гордо вышли следом, а сзади потянулись Винсент и Кэсс. На выходе Вальтиери хлопнул в ладоши, и свет в главной зале померк, а Страж, топнув костяной ногой в железном сапоге, отсалютовал, обещая сторожить стол и дом до возвращения хозяев. На улице уже вовсю звенел, надрываясь, часовенный колокол.***
— А когда приедет Люсьен? — немного волнующимся голосом пролепетала Кассандра, ведомая Винсентом позади всех братьев и сестер, что улюлюкая маршировали на улицу, навстречу веселью. — Он же принял приглашение, верно? Значит, прибудет как только сможет, — выдал Винсент и хитро глянул на девушку. — Что это за огоньки в твоих глазах, м-м? — А? — смущенно глянула на него эльфка и похлопала ресницами. — Я… Я просто волнуюсь. Там сейчас снега такие! Вдруг он из дома не выберется и придется ему одному всю ночь сидеть? — Не недооценивай нашего господина, — бодро ответил вампир, будто и не услышав сказанного девушкой. Мужчина подался вперед и поспешил придержать девице дверь, театральным жестом приглашая выйти на улицу. Право слово, весь город полыхал мириадами огней! Красные, синие, зеленые фонарики ярко горели по всему городу, и создавалось впечатление, что Чейдинхол накрыло звездное покрывало. Едва ступив за порог, ушей достиг громкий хорал у лестницы Часовни, что душевно затягивал песню уходящим невзгодам этого года. Кассандра ахнула и аж прижала ладони к щекам, с восторгом оглядываясь вокруг. Сотни, нет, тысячи людей, нарядных и веселых, крутились в танце, от дитя до старца, громко гоготали и смеялись, поднимая вихри снега под ногами и облака пара над головами. — А вот и наш господин, — провозгласил Винсент, отвлекая эльфийку от моментного восторгания и, положив руку на плечо девушке, указал ей куда-то вдаль тростью. Девушка проследила взглядом за его жестом и увидела шагающих со стороны западных ворот Люсьена и Сарена. Господин Уведомитель так и не изменил привычке носить черную мантию везде и всегда, но на этот раз одеяние было более торжественным, с вышивкой черными, в свете огней сверкающими нитями, явно облегающее доспех. На плечах у него красовалась и даже по земле волоклась длинная, толстая накидка из густой шубы медведя, концы которой скреплялись на груди красивой брошью с рубином. На черных как ночь волосах Лашанса, затянутых в хвост, красовались свежие снежинки. Позади него чеканил Сарен, одетый в расписной, церемониальный доспех Темного Братства и укрывающий плечи более скромной накидкой из каких-нибудь хорьков или кроликов. Только волосы альтмера были распущены и красивым золотым флагом развеивались на ветру, ловя в себя снежинки. Кассандра сразу понеслась им на встречу, отстукивая каблучками черных туфелек в промерзшую мостовую. Остановившись в шаге от пары почетных визитеров, сделала реверанс и весело затараторила: — Господин Первый Уведомитель! Мы рады вас видеть, и вас тоже, сэр Душитель, — Кэсс преклонила голову Сарену, на что тот ответил своим типичным приветственным жестом. Альтмер держался гордо и вежливо, от подпившего дебошира не осталось и следа… Все-таки, развязанным он ей больше нравился. Но при Люсьене желательно выказывать манеры, с этим не поспоришь. — Кассандра, счастье видеть тебя сегодня здесь. Твое первое Средизимье в окружении Семьи, — подал голос Сарен, не скрывая на лице добродушной улыбки. — Именно так, — согласилась Кэсс. — И все благодаря вам, — она еще раз преклонилась перед Лашансом. — Кассандра, — он глубоко вздохнул сквозь притворную полуухмылку. — Я же просил… — Люсьен! Клянусь Матерью! Ты пришел! — послышался радостный визг Мари. Она расплылась в нелепой пародии на поклон пред Уведомителем. — Приветствую, Антуанетта, — спокойно отозвался Лашанс. Кэсс была готова поклясться, что по его лицу скользнула мученическая тень. На что эльфийка лишь встряхнула головой — Мари это вечный ребенок и, кажется, сам Первый это знал как никто иной. — Лашанс, наши почести, — дальше явилась Очива, а за ней уже брела славная парочка, а также близнец и каджит. Все с искренней радостью приветствовали своего любимого хозяина, а тот терпеливо выслушивал их напыщенные речи о радости его видеть. Последним неспешно подошел Винсент. — Люсьен, — вампир пожал руку своему бывшему ученику. — Радостно тебя видеть сегодня среди нас. — Взаимно, Винсент. Кэсс какое-то время топталась вдалеке, тиская в перчатке перевязанный черной лентой клинок. Она знала, что сейчас не самое подходящее время, но ей безумно хотелось в этот самый миг отвести Люсьена в сторону от навязчивых ушей и расплыться в нелепых благодарностях Лашансу, чтобы позже почетно вручить кинжал, понадеявшись, что он придется ему по вкусу. Пока толпа окружала Уведомителя, расспрашивая и тараторя, девушка вдруг… почувствовала себя совершенно чужой. Она смотрела на то, как душевно и радостно они общаются, какая атмосфера дружбы и взаимной любви царила между ними, и ей вдруг стало неуютно. Они знали друг друга много лет, многое пережили, радовались и грустили вместе, а она здесь едва лишь месяц, а то и меньше. Да, Кэсс быстро подружилась почти со всеми и даже пока не запятнала свое первое впечатление в глазах самого Люсьена, но это не то… Топчась на краю дороги в обмерзшей траве, Кэсс невольно погрустнела. Люсьен… Вот чье доброе мнение она не может, не хочет потерять. Отчего-то со дня их встречи ей сильно хотелось впечатлить его, этого все на свете повидавшего старого ассасина. Она была просто девчонкой, что сподобилась попасть в милость Матери Ночи, а не профессиональной, холодной, своему делу и богу преданной убийцей. Удивить его, вызвать хоть капельку восхищения — вот ее мечта на данный момент. Не себя ради добиться славы, а чтобы он гордился ею, чтобы видел — она уже не ребенок, что ненароком пришиб пару пьяниц, от чего и попал в объятья Ситиса, лишь по чистой случайности. Девушка встряхнула головой и пошлепала себя по щекам холодными ладонями. Нет, ну что за мысли лезут в голову, да еще в такой радостный вечер?! Наступит время, как пить дать наступит, она тоже будет с гордостью считать себя полноправным, давним членом Братства. И Люсьена одобрение она заслужит. И может даже… когда-нибудь… как Сарен… — Мы идем к холму замка, смотреть салют! Ты с нами? — Кэсс внезапно дернулась от рук Мари, схвативших и трясущих ее за плечи как чучело. — У-уже? — запнулась девушка от такой неожиданности. — Так быстро полночь? — Полночь, полночь, — закивала бретонка, — ну, не спи! Ситис побери, не в такую же ночь! — Да-да, я приду, только… Кэсс невольно покрепче сжала в руке кинжал и перевела взгляд в ту сторону, где, окруженный почитателями и даже присосавшимися деревенскими девицами с округ, что-то не очень увлеченно говорил Лашанс. Нет, сейчас не получится. Что ж, остается только отдаться порыву веселья и дождаться утра на худой конец, в конце концов! Мари невольно проследила взгляд подруги и странно покосилась на эльфийку. — Прихвачу орехов в меду! А то есть так хочется, — поспешила притворно и неубедительно рассмеяться Кэсс, заметив недоброе выражения лица Антуанетты. — Ладно. У холма через пять минут, — Мари показала растопыренную ладонь, визуализируя обозначенное время и, метнув полами снег под ногами, скрылась в толпе. Кассандра тяжело вздохнула и устремила взгляд на ликующую толпу. Бесчисленные тела крутились в водовороте полного счастья и веселья, и эльфийка была абсолютно уверена что там, в самом сердце этого вихря жарко, как в котле Обливиона. Кинув последний взгляд на толпу, обступившую и нежелающую отпускать Лашанса, Кассандра потопала к толстому кондитеру, что, вальяжно расхаживая с пузом навыкат, вертел перед собой подносом со сладостями, во все горло предлагая перекусить. Но по дороге девушку за руку вдруг ухватил какой-то крестьянский юнец и беспардонно завертел в энергичном танце. Однако уже поддавшаяся ауре веселья эльфийка лишь звонко захохотала, чем вызвала легкий румянец на щеках русоволосого, и пустилась в пляс с незнакомцем, на ходу вспоминая все сельские пляски, в ее юные годы где-то увиденные или на подобных празднествах выученные. Телиндрил, мирно распивавшая шипящий алкоголь в бокале, толкнула Гогрона в бок локтем и этим самым бокалом указала на девчушку, отдающуюся праздничному духу. Гогр хмыкнул и, выдув остатки содержимого, под громкий «Э-эх!» разбил бокал и подставил руку аж подскочившей от удивления Телиндрил. Эльфийка не растерялась, однако, и проворчав что-то типа «поаккуратнее», аж охнула, когда сильные ручищи зеленокожего великана буквально смели ее с земли и отправили в головокружительный танец. Близнецы-аргониане лишь весело зашипели, смеясь, и дружно откупорили вот уже которую по счету бутылку с этой шипучей, пенящейся и безумно сладкой эльфийской прелестью. Даже МʼРадж-Дар, обычно хмурый как свежеподнятый зомби, вздернув уши и шевеля усами, посмеивался, иногда хлопая в ладоши и что-то нашептывая Сарену, который задумчиво кивал в ответ, потягивая спиртное. Лишь Люсьен, наконец избавившийся от толпы надоедливых сельских девиц, на пару с Винсентом что-то спокойно обсуждал, иногда указывая на что-то в толпе, кивая, жестикулируя и явно обсуждая работу даже в столь праздничное время. Музыка гремела, проносясь над крышами Чейдинхола вместе с облаками горячего пара изо ртов сотен горожан, и улетела прочь, будоража уши случайных путников в многих милях от города. Никто и на толику не устал плясать, выпивать у бочонков, что горой стояли прямо у ступеней Часовни, или объедаться сладостями, что сыпались из открытых дверей пекарни. Но вдруг послышался громкий вой рога и люди устремили свои раскрасневшиеся лица в сторону, откуда издавался звук. Один из магов, что стоял на крыше и трубил пару мгновений назад, поднял руку в жесте и дождался более-менее сносной тишины. — Друзья, — гордым тоном заявил он, — Салют! — он взмахнул рукой словно дирижер и алый огненный шар устремился в небо, громко взорвался и рассыпался бессчетным количеством искр, что упорхали в небо будто резвящиеся светляки. Увидевшие знак маги, что ожидали на холме, синхронно вскинули руки и, кто как мог, стали запускать в небо разноцветные, причудливые завихрения, шары, молнии, россыпи и узоры. Толпа, заворожено ахнув, двинулась к замку, вновь заиграл оркестр и зашагал следом, а за ними подтянулись дети и старики. Откуда-то из толпы вынырнувшая Мари схватила Кэсс за плечо и оторвала от юнца, что явно лелеял надежду познакомиться поближе с хорошенькой незнакомкой. — Я же говорила, пять минут! — состроила обиженную мину бретонка, подавляя улыбку. — Так уж получилось, все орехи разобрали! — развела руками эльфка, улыбаясь в ответ. Мари мотнула головой и обернулась на замковый холм. — Скорее, — она сжала запястье подруги и потащила ту за собой, на ходу оборачиваясь и рукой зовя остальных. Вскоре все Семейство устроилось неподалеку от ворот замка, на весьма выигрышном месте, откуда открывался изумительный вид на искрящееся и взрывающееся всеми цветами радуги ночное небо. Маги трудились на всю, махая кто руками, кто посохами, испуская в небеса самые цветастые и сверкающие заклятья, наверное, всех существующих школ. Не меньше часа под гул толпы горела высь, а когда последний огненный шар разлетелся россыпью тысяч огней, громом пронеслись аплодисменты юным студентам, которые выглядели так, будто только что трусцой из Имперского города прибежали. Празднество теперь переходило на этап пьянок и посиделок с громким застольем дома или посреди улицы — как кому больше нравилось. Перешагивая через пьяных в дупель простолюдинов и разный мусор в виде пустых бутылок и ящиков из-под сладостей, чейдинхольская Семья навеселе отправилась домой, в темный и скрытый от посторонних глаз уют Убежища.***
— А потом он его р-р-раз по голове! — Гогрон театрально замахнулся руками, имитируя явно большое орудие. — Хрясь и нету эльфа! Мозги по стенам разлетались, кишки на люстру замотались, а все остальное — вдрызг и по всей хате, во! — Брехня-я-я! — громко стукнул пустым бокалом о стол МʼРадж. — Шо было с его служанкой мне понравилось больш-ш-е! — Конечно больше понравилось, — задумчиво ткнул вилкой в жаренную утку Тейнава. — Такое прекрасное сдирание кожи на ходу голыми руками — пик искусства. — ХА! — громко рявкнул Гогр и принялся залпом хлебать содержимое огромной бутыли, разливая красноватую жидкость по подбородку. — Фу! — возмутилась Телиндрил и, подмяв под себя край платья, демонстративно отодвинулась от орка на пол локтя, фыркнув: — мужланы. Мари и Кэсс, занятые распитием легкого алкоголя неподалеку, взорвались хохотом, разливая вино мимо кружек (великое большинство бокалов уже было разбито Гогроном). Вот уже не менее пары часов вся дружная компания от души гуляла в главной зале Убежища. Успели опустошить не один бочонок со спиртным и проглотить почти все, что было на столе. Пьяными вусмерть уже были каджит с Гогроном, Тейнава и Сарен же только доходили до консистенции своих товарищей, а дамы лишь малым отставали от последних, разве что только Кэсс и Тэл были чуть более трезвыми ввиду своих стойких мерских кровей. Только Винсент с Люсьеном и, кажется, еще Очива, до сих пор могли здраво мыслить и ходили крепкой походкой. — Господа собратья! — вдруг привстал из-за стола Винсент и звонко постучал ложечкой о золотой кубок, в котором наверняка была кровь напополам с вином, — а не пора ли нам сказать тост? — Поддерживаю! — резко поднялся Сарен, взмахнув своим кубком и расплескав часть содержимого. — Господин Уведомитель? В тот же миг из кухни выскочила Очива, несущая на подносе очередного цыпленка, изрыгающего облака пара. Блюдо, едва оно оказалось на столе, почти мигом отправилось в лапы вечно голодного орка под акомпонимент возмущенно-завистливого шипения МʼРадж-Дара. Свой кубок поднял Лашанс, неторопливо встал и спокойно, но твердо произнес: — За нас, преданных детей Ситиса и слуг Матери Ночи. За наших жертв, коих убивать нам приятно и прибыльно. И за вас… — Люсьен перевел взгляд на Кассандру и она, будто не поняв в чем дело, лишь нелепо хлопнула ресницами, — юных, амбициозных и талантливых новобранцев, коих Тьма нам щедро посылает! — За Братство! За Ситиса! — хором выкрикнули все, подавая вперед свои кубки, кружки и бокалы. Разом испив, люд вновь взялся за свое: кто спорить, кто есть, а кто даже засыпать носом в салате. — Да будет Ситис с нами в еще одном году, — обратился тихо Люсьен к Винсенту, — полном новых невзгод и потерь. — Справимся, — кивнул вампир и отпил из своего кубка, — а с такой одаренной свежей кровью, — он указал носом на Кассандру, что терпеливо кивала и поддакивала, слушая лепет театрально жестикулировавшей Мари, — и вовсе проблемы сами решаться. — Будущее покажет, брат — мужчины звонко стукнулись кубками. — Каким бы темным оно ни было.***
Над городом затихали последние звуки празднования. На горизонте уже вставало солнце, оповещая о своем прибытии тонкой розовой лентой над горами. — Карета едет! Кэсс вздрогнула от внезапно послышавшегося резкого голоса коренастого усатого дядьки и оторвала взгляд от небес. Семья в полном сборе топталась у стойл Чейдинхола, ожидая обещанный экипаж в Черный Город. Люсьен, Сарен и Винсент оседлали собственных лошадей — они будут ехать параллельно, а остальное Семейство отправится в путь в карете, присланной из самой черной столицы. — Едет! Едет! — громко закричал Матаджи, припрыгивая на месте. Эльфийка сморщилась, глядя на придурковатого старикана и поняла почему его никто не пригласил — он бы в трех фонарях заблудился еще на воротах города. Внезапно послышался стук копыт и грохот кованных колес о дорожный булыжник. Вмиг из темноты выскочила шестерка вороных как ночь коней с пышными перьями на головах и алыми лентами на сбруе, позади них показалась величественная черная, блестящая карета, украшенная статуями горгулий и разными орнаментами на тематику костей и черепов. Кучер, высокий некто в черном балахоне, похожий на извозчика самой Смерти, громко щелкнув кнутом развернул дико заржавших коней, и перед Семьей остановилось их приглашения в столицу. С заднего помоста кареты спрыгнули два помощника в черных костюмах; один отправился спешно погружать сумки путешественников, а второй, резко распахнув дверь, преклонился, жестом руки приглашая сесть. — Дамы вперед, — неловко промямлил Гогрон и помог сесть Телиндрил, подставив ей свою руку как перило. За ней в карету шмыгнула Мари, Очива, затем минуту на прощание с расчувствовавшимся псом потратившая Кассандра. Следующими сгрузились парни и дверь за собой захлопнул МʼРадж. Должно сказать, карета изнутри была еще больше чем снаружи — разделенная на две части, дамскую и мужскую, она была оснащена удобнейшими сидениями, обитыми алым бархатом, с подушечками и даже одеялками на случай похолодания. Кэсс устроилась у окна, явно не горя желанием играть в карты с остальными дамами, по крайней мере пока. Отодвинув багровую шторку, девушка прильнула к ледяному стеклу щекой. Благодаря фонарям на боках кареты окружающее пространство было видно на несколько метров (солнце только грозилось встать, а посему было еще достаточно темно) и она сразу стала искать глазами Вальтиери с Уведомителем и его Душителем. — Все готово, отчаливаем! — вдруг послышался выкрик Винсента и он выскочил верхом на своем вороном жеребце из-за кареты и помчался вперед. Следом за ним Кэсс увидела проскакавшего Сарена. Люсьен же намерился ехать примерно поравнявшись с окном кареты, у которого и сидела Кэсс. Экипаж двинулся, дернувшись, послышались громкие щелчки кнутом, ржание коней и в следующий миг карета буквально полетела. Шестеро коней остервенело кинулись вперед, не чувствуя ни веса кареты, ни людей в ней, ни их чемоданов. Из окна эльфийка видела, как мимо пролетают оголенные деревья, покрытые инеевой коркой, и параллельно скачет Первый Уведомитель. Невольно она залюбовалась его статью. Как красиво, как благородно он восседал на своей кобыле, держась до того легко и уверенно, что казалось, будто езда верхом не требовала от него никаких усилий. Ему почти не приходилось натягивать поводья или пришпоривать животное — лошадь будто сама знала куда скакать. А позади Лашанса развевался как победоносный стяг меховой плащ, из-под которого развевался длинный хвост Гривы. Неизвестно, сколько она так пронаблюдала за ним, но вдруг глаза Люсьена, доселе устремленные вдаль, встретились с ее собственными. Девушка аж отпрянула от окна, будто схваченная с поличным за каким-то непристойным делом, в щеках заиграло тепло. Люсьен ухмыльнулся краем губ и рукой ловко прожестикулировал. Эльфка догадалась, что Уведомитель жестом предлагает ей расслабиться и отдохнуть, видать, дорого намечалась долгой. В следующий миг он пришпорил лошадь и Теневая Грива, мотнув головой, устремилась вперед. Эльфийка вздохнула и задвинула штору. — В карты будешь? — прощебетала Мари, заметив, что Кассандра вернулась к ним. — Не-е, я храпеть, — лениво выдала та и, откинувшись на спинку сидения, укрылась попавшимся под рукой одеяльцем. Из-за той стороны «ширмы», что разделяла огромную карету надвое, доносились увлеченные шепотки, иногда переходящие на повышенные тона. Кажется, парни тоже нашли себе чем заняться. А карета все мчалась вперед, качаясь и подпрыгивая на булыжниках, но не сбавляя темпа; иногда были слышны удары кнута и ржание коней, что неслись и неслись, будто бешеные, по неизвестной Кассандре дороге в таинственный Черный Город. Прямо перед тем, как провалится в блаженную дрему, Кэсс вытащила из-под одеяла клинок, что так бережно сжимала в руках все это время, и прошлась пальцами по бархатной коже ножен. Все-таки, как легко забыться со всеми этими празднованиями… Одно утешает: в Городе будет чуть больше личного времени и у нее, и у самого Лашанса.