* * *
— Муню-у-у~~~... Доброе утро, Широ, — устало окликнули меня сзади. Обернувшись через плечо, я обнаружил спотыкающуюся, пошатывающуюся и отчаянно трущую сонные глаза Илию, которая пыталась пробраться в кухню. Широко зевая, она подошла на неустойчивых ногах к столу, и, вытянув стул, немедленно на него рухнула. Несмотря на то, что она только что проснулась, казалось, что она может вновь уснуть в любую секунду. Положив скрещенные руки на столешницу, она тут же шлёпнулась на них. — Доброе утро, — ответил я, еле сдерживая смешок от вида почти отключающейся Илии. В самом деле, наблюдать за Илией, ведущей себя как Рин, никогда не надоедало и не теряло развлекательной ценности. — Хорошо спалось? — Ага, — невнятно ответила она, хлопая веками в попытках удержать их в поднятном положении; в основном неудачных. Её белоснежные волосы пребывали в полнейшем беспорядке — ещё один ясный знак того, что она только что проснулась, как будто сонного потирания глаз было недостаточно. Одетая в голубую пижаму со снежинками, Илия выглядела ещё более по-детски, чем обычно. Наполовину повернувшись обратно к своей готовке, я наблюдал, как Илия пытается и не может сдержать ещё один зевок. Сейчас, глядя на неё, даже мне было тяжело поверить, что когда-то Илия была жаворонком. Не так уж много времени назад Илия практически выскакивала из постели, с горящими глазами и распушённым хвостом, взволнованная началом нового дня. А потом она стала демоном. А демоны ненавидели утро. Солнечный свет не мог повредить нам. Несмотря на то, что элемент Света был известен своей эффективностью против демонов, естественный свет не вредил нам так, как вампирам. Однако, он запускал глубоко укоренившийся во всех демонах инстинкт. Причина этого была, на самом деле, в генетике. В конце концов, демоны были ночной расой, видом, что чувствовал себя как дома в темноте и тенях. День был для нас традиционным временем для сна, а рассвет — знаком отправляться отдыхать, а не бродить и активничать, как мы делали теперь. Просто искупаться в солнечном свете было утомительно для любого демона. Даже хороший ночной сон никак на это не влиял, тело интуитивно знало, что пора отправляться спать, не обращая внимание на доводы разума. Даже я не был исключением. Только проверенный жизнью, привычный с самого детства утренний распорядок вкупе с жесткой самодисциплиной позволили мне приспособиться, и даже мне вставать рано по утрам было непросто. Утро больше не было чем-то, чего я ожидал с энтузиазмом, как было когда-то. — Так, а что у нас на... — Илия сделала паузу на очередной зевок. — Ах~, что у нас на завтрак? — Боюсь, ничего особенного, просто блинчики, — ответил я, переворачивая на сковороде первую сегодняшнюю партию. — Мы спешим, так что нет времени, чтобы как следует приготовить что-нибудь поинтереснее. — Хмм? Ах, точно. Мы же сегодня возвращаемся, — с заметным усилием воли, Илия подняла голову со стола, хотя по-прежнему явно имела проблемы с тем, чтобы держать глаза открытыми. — Во сколько мы телепортируемся в Подземный мир? — Ни во сколько, — следя, чтобы блинчики аккуратно съехали со сковороды на тарелку и приступая к следующей партии, ответил я. — Большая часть моей Свиты никогда не была в Подземном мире. Ну, по крайней мере, во владениях демонов. Так что мы снова поедем на поезде, чтобы их зарегистрировать. — Хмм, ОК, — Илия вновь потёрла глаза, на этот раз кулаком, в явно проигрываемой ею битве с сонливостью. Отстранённо, она оглядела кухню, возможно, в поисках чего-нибудь, что могло бы её отвлечь. — Широ, — через несколько секунд снова позвала она, — что это? Я обернулся и увидел, как она, сонно моргая, смотрит на стоящую на столе недалеко от неё небольшую миску. — О, это испанский миндаль, который я принёс. Похоже, он очень нравится Асии, так что я слежу, чтобы в доме всегда сколько-нибудь да было. — Испанский миндаль, да? — вяло переспросила Илия, звуча как будто находилась не здесь. Впечатление усиливало то, что глядя на миску, она постоянно клевала головой. Затем, движением, которое выглядело так, что она может в любую минуту упасть, она склонилась над миской, отсутствующе разглядывая содержимое. После нескольких секунд изучения, она обратилась к ореху по-испански: — Hola.(1) Я с удовольствием наблюдал, как Илия, поддерживая волосы, прислонилась к орехам ухом, и, полуприкрыв глаза, внимательно прислушивалась к возможному ответу. Подождав несколько секунд и ничего не услышав, Илия подняла голову и пожала плечами: — Мне они кажутся совершенно обычным миндалём, Широ. С этим, она снова скрестила руки, положив их на стол, бухнулась на них и быстро вернулась ко сну. Да, это официально. Сонная Илия — очаровательная Илия. Покачав головой на зрелище, я вернулся к готовке. Думаю, никому не будет плохо, если Илия ещё немного поспит. По крайней мере, пока я не закончу с завтраком. Возможно, если её накормить горячей едой, она сумеет проснуться как следует. Громкий стук во входную дверь привлёк моё внимание, когда я как раз закончил последнюю порцию блинчиков. Нахмурившись, я оглянулся на часы, которые висели на стене позади меня. Было чуть больше семи, кто же встаёт в такую рань? Закрыв глаза, я использовал свою связь с Фигурами Зла, чтобы понять, где находится моя Свита. Практически мгновенно я обнаружил, что Асия и Зеновия по-прежнему были в своих комнатах, скорее всего, готовясь к нашей предстоящей поездке в Подземный мир. Немного потянувшись, я уловил присутствие Рамиила и остальных где-то сверху на чердаке. И хоть он и не был членом моей Свиты, Гаспер легко обнаружился в своей комнате в подвале. Илия была здесь, Серафалл осталась на ночь у Соны, планируя встретиться позже на Станции, уже позаботившись о приготовлениях к нашему путешествию. Она уже должна была выехать к станции. Это значило, что все были здесь или известно где, что значило, что за дверью явно был не кто-то из них. Я покачал головой, дивясь своей глупости, когда стук повторился, на этот раз ещё громче. Я стоял здесь и гадал, кто бы это мог быть, вместо того чтобы просто подойти и выяснить. — Иду! — крикнул я, когда стук сменился откровенной долбёжкой, как будто некто снаружи начал бить в дверь молотком. Поставив сковородку и выключив плиту, я направился ко входной двери, по пути сняв и бросив на стол свой фартук. — Сказал же, иду уже! — повторил я, заметив, что долбёжка не прекращалась. И почему люди продолжают упорно стучать в дверь, когда рядом висит прекрасный и работающий дверной звонок? Потянувшись к двери, я отпер и приоткрыл её. — Что такое... Цубаки? — я удивлённо моргнул, обнаружив у своей двери Ферзя Соны. Она выглядела измученной, её обычный собранный, столь безупречный, что мог бы посоперничать с Соной, образ полностью отсутствовал. Скрытые за очками, её глаза были широко раскрыты в едва скрываемой панике, плечи поднимались и опускались от лёгкой одышки, было видно, что она слегка запыхалась. Что-то было серьёзно не так. — Что случилось? — спросил я, отбросив формальности. Перед ответом она сделала глубокий вдох, пытаясь и не вполне справляясь с тем, чтобы хотя бы частично придти в себя. — Обнаружился носитель Усиляющего Механизма.* * *
Мои шаги звучали непривычно громко для моих ушей, отражаясь от стен пустынных школьных коридоров, пока я быстро поднимался на третий этаж. Хотя школьные каникулы официально начинались лишь завтра, было похоже, что большинство учеников решило начать их прямо с сегодняшнего дня. Было странно видеть школу столь пустой в середине дня, как будто заброшенную. Основываясь на том немногом, что я увидел, я бы сильно удивился, если бы сегодня в школу явилась хотя бы пятая часть учеников. Впрочем, не было похоже, чтобы учителя сильно переживали по этому поводу. По их виду можно было предположить, что они скорее довольны, чем расстроены таким положением вещей. Я полагаю, они были слишком рады внеплановому сокращению работы, чтобы жаловаться. После стресса вчерашнего дня посещений им наверняка хотелось отдохнуть и расслабиться. Ну, не то чтобы мне пристало жаловаться по этому поводу, учитывая, что я сегодня тоже планировал прогуливать. Если бы меня не позвали, остаток времени бы я потратил на подготовку к визиту в Подземный мир. Но похоже, этот план уже успешно отправился псу под хвост. Поднявшись на третий этаж, я быстро пошёл к классной комнате, где, как сказала Цубаки, и планировалось провести встречу. Почему не встретиться в школьном совете или в старом школьном здании — я не знал, а у Цубаки спросить не успел. Всё, что я знал — что Сона и Гремори хотели встретиться со мной именно здесь. Повернув за угол, я наконец добрался до искомой комнаты, и, не задерживаясь, открыл дверь и вошёл. Против моих ожиданий, ни Соны, ни Гремори в комнате не было. — Ара, Эмия-сан, — Акено удивлённо моргнула, взглянув на меня поверх чашки чая, которую держала у губ. Поставив чашку, она элегантно встала из-за стола, приветствуя меня, — вы раньше, чем ожидалось. Глава и Президент(2) ещё не подошли. — Ясно, — отстранённо ответил я, слишком занятый осмотром `класса`, точнее, того, в каком он пребывал виде. Или теперь это был конференц-зал? Ряды парт и стульев, когда-то заполнявшие комнату, отсутствовали, на их место пришёл длинный кофейный столик, окружённый со всех сторон диванами. На месте стола учителя находилась композиция из декоративных растений. Даже на окнах висели шторы, вместо обычных жалюзи. — Я думал, что это классная комната? — Так и есть. Класс переоформили по случаю дня посещений. Учителям требовалось приватное помещение, чтобы встретиться и поговорить с наиболее влиятельными из родителей, и они превратили классную комнату в это, — она пожала плечами и прошла к чайному набору, что стоял на близлежащем столе. — Предполагалось, что это будет временно, но благодаря каникулам школа не спешит с разборкой. Никто не заметит, если мы позаимствуем этот класс на денёк. — И почему же встреча будет проходить здесь, а не в одном из обычных мест? — спросил я, по-прежнему стоя в дверях и переваривая столь радикальную переделку класса. — Будет лучше, если Глава объяснит всё сама. Если немного подождёте, уверена, она и Президент скоро подойдут, — оглядываясь через плечо и приготавливая новую чашку, она кивнула мне. — Нет нужды стоять там, присаживайтесь. Не видя причин для возражения, я подошёл к ближайшему к двери дивану и сел. Диван был весьма комфортным, такой ты вряд ли ожидаешь найти в школе, но не сказал бы, чтобы я был удивлён. Если что-то и было точно в этой академии, так это то, что от скромности здесь никому умереть не грозило, в особенности владельцам. Даже интерьер, который Серафалл установила в моём доме, был качеством пониже. — Прошу, — голос Акено прервал мои размышления, привлекая моё внимание к чашке чая, которую она поставила на стол. — Спа... — я остановился и удивлённо моргнул, не обнаружив ничего перед собой на столе; моя рука тянулась к чашке, которой там не стояло. Несколько секунд я тупо смотрел перед собой, затем, оглядевшись, наконец заметил чашку, стоящую на столе на довольно приличном расстоянии. Чашка стояла на противоположном конце стола, в левом нижнем углу. Поскольку я сидел в правом нижнем, то дотянуться до неё я не мог, разве что встать и подойти. Акено продолжала приглашающе улыбаться, стоя рядом с чашкой и глядя на меня, но и пальцем не шевеля, чтобы мне помочь. — Акено. — Да, Эмия-сан? — продолжая вежливо улыбаться, ответила она. Кивнув на чашку, я заметил: — Я не могу дотянуться. — Ох, прошу прощения, — охнула она, прикрыв рот поднятой ладонью, — прошу, давайте я помогу. Со всей присущей ей элегантностью и грацией, она наклонилась и подвинула чашку в моём направлении. На целый один дюйм. Выпрямившись, Акено продолжила радостно глядеть на меня с невинной улыбкой, полностью игнорируя мой посерьёзневший взгляд. Видя, что она просто продолжает улыбаться, я сдался и со вздохом покачал головой. Ладно, похоже, что Акено умышленно развлекается за мой счёт, но почему? Я сделал недавно что-то, что взбесило её, или её печально известная садистская натура всё-таки вышла из-под контроля? Пытаясь вспомнить, чем бы я мог её оскорбить, я ничего не находил. Я вообще едва ли с ней пересекался, не считая нашей первой встречи в Оккультном клубе несколько недель назад. Наше общение сводилось к вежливым кивкам и приветствиям, когда мы пересекались в коридорах, и на этом всё. Ну и как я мог сделать что-то, что могло её взбесить? А, неважно. Что я знаю о том, как думает девушка-подросток? Мне постоянно удавалось приводить Рин в бешенство, и в большей части случаев так и не удавалось понять, в чём было дело. Может, это и не лучший подход, но покуда я буду игнорировать её шуточки и надеяться, что она забудет об этом ко времени моего возвращения из Подземного мира. Что же, план готов, теперь время наконец взять свой напиток. Встав с дивана, я сделал шаг в направлении чашки... ...и Акено немедленно отступила на шаг от меня. Остановившись, я вопросительно глянул на Акено, озадаченный её поведением, но она просто продолжала улыбаться как ни в чём ни бывало. Несколько секунд я смотрел на неё, затем, когда стало ясно, что она не намерена что-то говорить или делать, я, игнорируя её, сделал последний шаг к чашке и нагнулся, чтобы взять её... ...и Акено отступила ещё на один шаг. Теперь я знал, что мне не показалось. Что-то было не так. — Акено? — я выпрямился и, оставив пока чашку в покое, перевёл всё внимание на девушку. — Да, Эмия-сан? — она звучала абсолютно безмятежно, улыбка по-прежнему была на месте. — Что-то случилось? Ты ведёшь себя немного... странно, — я внимательно всматривался в её лицо, выискивая подсказки. — Ара? — она пару раз моргнула, выглядя озадаченно, и слегка склонила голову набок. — Что вы имеете в виду? Это прозвучало искренне, но почему-то я не мог заставить себя ей поверить. Не могу сказать, что именно, но что-то в её поведении было слегка неправильным. Что-то совсем небольшое, я и объяснить бы не мог, что именно, но это определённо было так. Так что, я решил ещё немного на неё надавить. — В самом деле? Тебе не кажется, что ты ведёшь себя немного необычно? — я сделал широкий шаг по направлению к ней, она, как и ожидалось, тут же отступила, и расстояние между нами не уменьшилось ни на дюйм. Я серьёзно глянул на неё. — Например, избегаешь приближаться ко мне? Судя по всему, я немного неправильно понял ситуацию. Она поставила чашку так далеко от меня не для того, чтобы оскорбить, скорее выглядело, что она не могла заставить себя подойти ко мне ближе. Осталось выяснить, почему. — Избегаю вас? — охнула она, вежливо прикрыв рот ладонью. — С чего бы мне так поступать? — Не знаю, это уж ты расскажи мне, — мне искренне хотелось бы знать. — Ах, Эмия-сан, я уверена, что вам просто кажется. Какой резон мне вас избегать? — я не упустил, что она так ни разу и не опровергла того, что избегает меня. — Вот как? Тогда не возражаешь, если я подойду поближе? — Вовсе нет, — я заметил, что её улыбка стала немного напряжённой, — прошу вас. — Хорошо. Я иду, — предупредил я, прежде чем сделать три полных шага к ней. Как я наполовину и ожидал, Акено сделала те же три шага назад, повернув по дороге, чтобы избежать столкновения со стеной. — Довольно очевидно, что ты очень стараешься держаться от меня подальше, — на этот раз я не останавливался, продолжая идти за ней. — Расскажи, пожалуйста, в чём дело? Скажи, что происходит, и я обещаю, что сделаю всё, чтобы помочь. — Как я и говорила, я понятия не имею, о чём вы. В вашей помощи нет нужды, — улыбнулась она в ответ столь убедительно, что в её искренности не возникло бы ни малейших сомнений, если бы она не продолжала всё это время отступать, обходя стол, пока я преследовал её. М-да, она больше даже не пытается действовать тонко... Возможно, было бы лучше просто сесть и спокойно расспросить её, или отойти в другой конец комнаты, набирая дистанцию, но я не мог. По какой-то странной причине, которую я даже не понимал, и уж конечно не смог бы объяснить, каждый раз, когда я видел, как она отступает, меня переполняло желание сделать шаг вперёд, будто гонясь за ней. Интересно, именно поэтому собаки гоняются за кошками и проезжающими машинами? Если это так, то теперь я их понимаю. Вид убегающей Акено словно будил какой-то первобытный инстинкт, приказывая мне гнать, охотиться, и я сам не заметил, как дело закончилось тем, что мы с Акено словно играли в какую-то странную версию салок, бегая вокруг стола. Это продолжалось дольше, чем мне хотелось бы, я продолжал спрашивать её, что не так, а она продолжала всё отрицать, и довольно быстро всё свелось к повышению голосов до крика и беготни по кругу вокруг стола на скоростях, близких к пределу доступных для человека. — Скажи уже мне наконец! — требовал я, заканчивая очередной круг и начиная следующий. — А я повторяю, что вовсе не избегаю вас, — хоть она и кричала, но не позволяла себе перестать улыбаться. — Ох, да как будто кто-то в это поверит!.. *Кхем* Когда в предполагаемо безлюдной (не считая нас) комнате кто-то деликатно прокашлялся, мы дружно замерли, не закончив начатые уже движения, словно сама реальность внезапно нажала на `паузу`. Вместе, мы напряжённо повернулись к открытым дверям, в который стояла Сона, а из-за её плеча с любопытством выглядывала Гремори. Прежде чем кто-то из нас успел сказать хоть слово, Сона подняла руку: — Не желаю ничего знать, — она вздохнула и попробовала было поправить очки, но передумала, поскольку огромная стопка бумаг, которую она держала, угрожающе зашаталась и явно собралась отправиться на пол. — У нас крайне мало времени, просто прекратите, что бы вы тут ни делали, и садитесь. Сона прошла в комнату, бухнула свою стопку бумаг на стол, прошла во главу стола, расположившись в небольшом кресле, и строго взглянула на нас, намекая, что стоит оставить наши разборки на потом. Быстро переглянувшись с Акено, мы безмолвно согласились и огляделись, выбирая, куда бы сесть. Я оказался в одиночестве, сидя на длинной стороне стола лицом к двери и спиной к окнам. Сона сидела слева от меня, а Гремори и Акено сели напротив. Теперь, когда я был в курсе потребности Акено держаться от меня подальше, меня не удивило, что она села на самое дальнее от меня место. — Так, — начал я, изучая утомлённый вид Соны и Гремори, — и зачем же мы все здесь? Всё, что мне сказали — «обнаружился владелец Усиляющего Механизма, и я вам нужен», — после чего Цубаки сбежала, прежде чем я смог добыть из неё хоть словом больше. Ещё раз оглядев комнату, я добавил: — И почему мы здесь, а не в одном из ваших клубных помещений? — Мы встретились здесь, потому что никто из нас не хочет вмешивать членов Свит в происходящее, — Сона достала несколько бумаг из стопки и отправила по столу каждому из нас по копии. — Если кто-то из моей Свиты узнает об этом, они могут атаковать её сами по себе, — она на секунду задумалась, поправляя очки. — Ах, прошу прощения. Я позабыла о Саджи. Позвольте перефразировать, они непременно попробуют атаковать её, если до них дойдёт эта информация. — А моя Свита и без того уже достаточно напугана, — Гремори потёрла виски. — Я уже потратила достаточно времени, пытаясь уговорить Конеко слезть с дерева. Я попытался представить себе эту картину, но мозг отказался сотрудничать, выдав через секунду синий экран смерти: — ...У меня есть ощущение, что я что-то пропустил. — Посмотри в бумаги и всё узнаешь, — Сона кивнула на папку, лежащую передо мной на столе. Открыв папку, я увидел фото сероволосого подростка, загадочно улыбающегося в камеру. Она — прикреплённый профиль ученика чётко указывал на пол — была одета в мужскую форму Академии Куо и выглядела совершенно довольной этим. Что же, вот и новый Красный Император Драконов. Должен признать, хоть она и не выглядела, как я ожидал, но вполне соответствовала образу. Я видел прежде изображения Белого Императора Драконов, и между этими двумя было необъяснимое сходство. Волосы, телосложение, практически всё было схожим. Если бы я точно не знал, что Вали был единственным ребёнком, я был бы уверен, что они родственники. Но, судя по её имени, это было не так... — Так, минутку, Хёдо Карасуба? — я поднял взгляд с бумаг и уставился на Гремори. — Она — родственница Иссея? Члена твоей Свиты, — я глянул в бумаги для уточнения, — это близнец Красного Императора Драконов этого поколения, и никто из вас об этом не знал? Как вы вообще это пропустили? — Мы тоже хотели бы знать, — ответила Гремори, потирая лицо. Она выглядела более измученно, чем я когда-либо её видел. — Мы понятия не имели о её существовании до вчерашнего дня, когда она ступила на школьную территорию. Я вообще не знала, что у Иссея была сестра, тем более близнец. — Мы всю ночь провели, пытаясь выяснить, как нам удалось так облажаться. Именно поэтому мы собрались здесь, поделиться всей информацией, которая у нас есть на эту Карасубу, — Сона практически прошипела имя, — и затем решить, как мы будем разбираться с этой ситуацией. С самого начала разговора атмосфера в комнате стала становиться гнетущей, и это только усиливалось по мере его продолжения. Внимательно приглядевшись к остальным, я снова отметил, насколько уставшими они выглядели. Хотя они и пытались это скрыть, но было очевидно, насколько все они вымотаны, даже Акено. Нет, даже не вымотанными. Они выглядели практически отчаявшимися. — Так, что происходит, — переходя к сути, спросил я у девушек. — Я полагал, что уже достаточно странно, что вы вообще пригласили меня на эту встречу, учитывая, как упорно вы старались держать меня подальше в прошлый раз. Я не забыл, что произошло с Иссеем, и сомневаюсь, что когда-нибудь забуду. Когда Гремори пыталась наложить лапу на Усиляющий Механизм, она прямым текстом сказала мне не лезть не в своё дело, а Сона, хоть и действовала более тонко, тоже пыталась не допустить меня к происходящему, оставляя в неведении о некоторых фактах. Но сейчас? Сейчас они мне разве что приглашение в письменной форме не прислали. — Что же изменилось? — спросил я, глядя им в глаза. — Что могло случиться такого, чтобы вы стали искать моей помощи, вместо того чтобы делать всё в ваших силах, чтобы я не вмешивался? Гремори и Сона повернулись друг к другу, быстро обменялись взглядами, как-то общаясь с их помощью. Спустя мгновение, Гремори кивнула, и Сона с усталым вздохом повернулась ко мне и ответила: — Она как Вали. ...О. Что же, это меняло дело. Вали Люцифер был монстром, простым и понятным. Сказать, что он был немного склонен к насилию — всё равно что сказать, что Берсеркер был немного накачанным. Этот парень был настолько жаден до битв, насколько вообще возможно. И то, что она сравнивала Карасубу с ним, ни в коем случае не было хорошими новостями. Я мог бы по-разному интерпретировать сравнение Соны, но в контексте разговора это могло означать только одно. Карасуба была опасна. Не только сама по себе, но она могла стать угрозой для всего Подземного мира в целом, если когда-нибудь станет демоном. Повторение Валантаймского инцидента было практически гарантированно, если она действительно была хотя бы приблизительно столь же кровожадна, как и Вали. Ничего удивительного, что они хотели моей помощи. Скорее, я был удивлён, что они ограничились мной. На их месте, я бы уже умолял о помощи брата и сестру. Понимание явно отразилось на моём лице, поскольку Сона мрачно кивнула мне: — Теперь ты понимаешь, в чём проблема. — Ты уверена? — я должен был это спросить. Хоть мне и казалось, что в этот раз ошибки не было, они уже бросались за Усиляющим Механизмом куда больше, чем один раз, и я хотел убедиться, что на этот раз это не гонка за миражом. — К сожалению, сомнений быть не может, — Сона поправила очки и откинулась на спинку кресла. — Мы пересеклись с ней вчера ночью, и хотя я бы не назвала нашу встречу богатой на события, всё прошло... — Сона с видимым усилием подавила содрогание. — ...плохо, — закончила за неё Гремори. — Нам сильно повезло. Мы ушли невредимыми, отделавшись, в общем-то, лёгким испугом. — Ну, если ты называешь чувство ужаса, из-за которого спустя сутки я до сих пор слышу, как осколки моей храбрости забились в самый угол души и тихонько там ноют, умоляя прекратить и оставить их в покое, "лёгким испугом" , тогда да, это было немного страшно, — проворчала Сона, завладевая моей забытой чашкой с чаем и опрокидывая её в себя, выпивая содержимое одним глотком. В комнате повисло неловкое молчание, все некоторое время смотрели на Сону, затем Гремори повернулась ко мне: — Сона была со мной в клубной комнате, когда мы впервые услышали о ней. После заката, когда родители уже начали расходиться, в комнату ворвался Киба, неся на плече Конеко, которая была в истерике. — Никто не знал, что случилось. Всё, что рассказал Киба — в один момент с Конеко всё было в порядке, а через мгновение у неё происходит нервный срыв; сама Конеко была не в состоянии даже внятно говорить, не то чтобы что-то объяснить. Мне пришлось почти час её успокаивать, чтобы она снова могла нормально говорить, но и тогда всё, чего удалось от неё добиться, было «в школу пришёл дракон в человеческом теле». — Догадаться было несложно. Тайна пропавшего Усиляющего Механизма отнюдь не успела позабыться, так что мы сразу поняли, что значит «дракон в человеческом теле», — Сона уставилась в свою опустевшую чашку. — Мы знали, что должны отыскать владельца, пока след снова не пропал, так что мы поспешили на поиски. Риас, я и наши Ферзи. К сожалению, найти её оказалось не такой простой задачей, как мы думали. — Всё было в точности как с Иссеем, — на этот раз заговорила Акено. — Усиляющий Механизм — это Священный Механизм класса Лонгинус, что-то вроде него должно было пылать как факел для наших чувств, но не было ничего, даже отблеска. Насколько мы ощущали, её с тем же успехом могло вообще здесь не быть, — закончила она, пожав плечами. — Так что, мы оказались без эффективных способов отыскать её. Пришлось использовать обычные методы — обходить всю школу, надеясь, что она ещё не ушла, — Сона прервалась, по прежнему рассматривая что-то на дне чашки. — И вы её не нашли? — рискнул предположить я, видя, что продолжать она не собирается. — Ещё хуже, — Сона вздохнула и покачала головой, затем поставила наконец чашку на стол и посмотрела на меня. — Мы нашли её, хотя, я думаю, правильнее было бы сказать, что она нашла нас. Бесшумно, оно кралось по школе. — Она бродила по коридорам. С пустой улыбкой, замершей на губах. — Просто проходила один коридор за другим, непонятно зачем. Сощуренные глаза смотрели сквозь них, как будто их здесь не было. — Мы попытались привлечь её внимание, но она нас как будто не видела. Она прошла мимо нас, словно бы нас не существовало, и даже не обратила внимания, когда мы её окликнули. Так что я попробовала поймать её за руку, — Сона потёрла запястье правой руки левой и скривилась в гримасе. — Это, я признаю, была ошибка. Её отрубленная правая рука упала на пол с тошнотворным звуком. Сона недоумённо уставилась на лежащую руку, только затем начиная осознавать произошедшее. Сделав шаг назад, она упала, и уже была готова закричать, хватаясь за пустое место, где раньше была её рука... Лишь чтобы крик умер, так и не родившись, потому что рука обнаружилась на месте, целая, невредимая и по-прежнему соединённая с телом. Риас, которая стояла слева от Соны, закашлялась, подавляя вскрик и вцепляясь обоими руками себе в шею, с удивлением обнаруживая, что та по-прежнему цела и как и раньше, успешно соединяет её голову с телом. Обе посмотрели в серые глаза, более не скрытые веками, которые смотрели в ответ с выражением полнейшей скуки. Оно глядело, обернувшись через плечо; губы, не искривлённые более улыбкой, были вытянуты в тонкую линию. Лунный свет отражался от острия обнажённого клинка, который она держала в левой руке, серебром сияя в темноте коридора. Демоны застыли в ужасе, чувствуя на себе его взгляд, больше отнюдь не желая внимания теперь, когда они получили его. В коридоре ничего не двигалось, и демоны чувствовали, что их жизни висят на волоске. Дракон смотрел на них, и жажда крови разливалась в воздухе, контрастируя со скучающим взглядом. Затем оно отвернулось, оставляя их в покое, и отправилось дальше по коридору. Не удостоив и взглядом больше, словно забыв об их существовании. Сона сняла очки, чтобы потереть лицо, и снова повернулась ко мне. Хоть она и пыталась скрыть, насколько потрясла её встреча, мне было заметно, что, не смотря на все усилия, её руки слегка дрожали. — Это было ужасающе, Широ, — снова заговорила Сона, широко раскрыв глаза. — Я была уверена, что чувствую, как моё тело рубят на куски, а на самом деле она не сделала ничего, кроме как посмотрела на нас. Один косой взгляд, и это чувствовалось, словно она меня убила. Затем, этот меч. Он появился из ниоткуда, всё равно что у тебя или Кибы. В один момент она безоружна, а в следующий держит в руке пять футов стали, и я понятия не имею как и откуда они взялись. Что хуже, она явно собиралась этим мечом воспользоваться. Я не сомневаюсь, что она не задумываясь порубила бы нас всех в капусту, если бы мы хотя бы дрогнули. Все сидящие в комнате, кто присутствовал при встрече, дружно содрогнулись от воспоминаний о пережитом ужасе. Задрожала даже Акено, хотя её ярко покрасневшее лицо выдавало, что дрожит она совершенно по другой причине. Я решил не обращать внимания на то, что как она потирает бёдра одно о другое, было в этом что-то беспокоящее. В попытке разрядить атмосферу, и заодно отвлечься от догадок, о чём думала Акено, я взглянул на папку с бумагами передо мной: — Что бы это могло быть? — спросил я, пролистывая профиль ученицы; под ним оказались медицинские записи. Из любопытства, я стал листать дальше, и обнаружил полный ассортимент самых различных документов — свидетельство о рождении, записи о прежних школьных оценках, распечатку семейного дерева Хёдо, вырезки статей из старых газет и прочее. — Это вся информация, которую я смогла собрать на некую Хёдо Карасубу, — ответила Сона, вновь надевая очки. — Вся общедоступная информация, которая её касается, и некоторая часть необщедоступной, — в ответ на мой вопросительный взгляд она пояснила. — В тех немногих случаях, когда это действительно нужно, добыча личной или конфиденциальной информации — решаемая для меня задача. Хотя лично я испытываю к подобному отвращение и стараюсь избегать, когда это возможно. В данных обстоятельствах, я решила, что подобные действия оправданы. Сона кивнула на папки, лежавшие перед каждым из нас: — Можете как следует изучить потом, чтобы уловить детали, а пока я суммирую в общих чертах, что удалось узнать, — она откинулась в кресле и прикрыла глаза, после чего начала зачитывать по памяти: — Хёдо Карасуба, человек, 16 лет, действующий владелец Усиляющего Механизма. Родилась в семье Хёдо Ичиро и Хёдо Айко, оба — обыкновенные люди без выделяющегося наследия, не связанные со сверхъестественным кроме как через детей. Рост — 170 см, вес — 56 кг, волосы и глаза — серые. Ранние медицинские записи указывают, однако, что при рождении цвет волос и глаз был коричневым, похоже, изменились они когда-то в предподростковом возрасте. — Родилась и выросла здесь, в городе Куо; вплоть до момента за несколько месяцев до её десятого дня рождения, о ней нет ничего необычного. Образцовая ученица, хотя и состояла на учёте за насильственные действия. Ничего серьёзного, просто несколько школьных драк, слегка вышедших из-под контроля, но это происходило достаточно часто, чтобы учителя обратили на это внимание. — Кроме того, была кендоисткой, причём хорошей. Никогда не участвовала в соревнованиях за пределами города, но дважды выигрывала городской турнир среди детей до двенадцати лет. Многие судьи описывали её как талант, что появляется раз в десятилетие, юного гения. Но кроме этого, в её истории не было ничего необычного, вплоть до того самого момента незадолго до десятого дня рождения, когда родители внезапно забрали её из школы. Они заявили, что ей требуется больше внимания, чем может уделить обычная школа, и вместо этого они займутся её домашним обучением. — Это, однако, была лишь официально озвученная причина, на самом деле Карасуба никогда не была на домашнем обучении, по крайней мере, не у своих родителей. Приблизительно через два дня после отчисления из школы, Карасуба исчезла из города. Куда она отправилась, я найти не смогла. На этот счёт не существует никаких записей. Ни бронирования билета на самолёт, ни билета на поезд, ничего. Один день она была в городе, а на следующий — уже нет. Выглядело так, словно человек по имени Хёдо Карасуба попросту перестал существовать с того дня. — До тех пор, пока несколько месяцев спустя не объявилась вновь, только чтобы снова исчезнуть через неделю. — Так продолжалось ещё около шести лет. Карасуба исчезала из города, снова появлялась через какое-то время, обычно несколько месяцев, оставалась на несколько дней, и затем снова исчезала. Никакой системы в её исчезновениях и появлениях я уловить не смогла. Это происходило в кажущиеся случайными промежутки времени, и никак не коррелировало с выходными, праздниками, каникулами или временами года. — Единственная постоянная деталь относительно её исчезновений была в том, что она всегда появлялась на обязательном ежегодном экзамене, проводимом министерством образования. Участие в нём обязательно для всех, находящихся на домашнем обучении. Насколько мне удалось понять из файлов министерства, каждый раз она была среди лучших. — Так продолжалось до предыдущего месяца, когда школой были получены бумаги на поступление некой Хёдо Карасубы, которые затем были приняты. Это вполне официально делает её ученицей Академии. Её оценки при поступлении были столь высоки, что ей была предложена опция пропуска класса, которой она воспользовалась и поступила в выпускной класс. — Собственно, вот и всё, что мне удалось выяснить, — закончив наконец, Сона позволила глазам медленно открыться. Она выпрямилась в кресле, затем вскинулась: — Ах да, ещё кое-что, о чём я позабыла упомянуть, — Сона постучала костяшками пальцев по лежащей перед ней папке. — Возможно, это неважная деталь, но похоже, что она ненавидит юбки. Ну или по крайней мере отказывается их носить. Хотя в школе нет строгих правил, запрещающих девушкам носить брюки, но это было достаточно необычно, чтобы кое-кто из персонала попытался возразить; тем не менее, она каким-то образом убедила предоставить ей разрешение носить мужской вариант формы. Сона прервалась и потёрла глаза. — И это это всё, что я смогла найти со своей стороны. Больше ничего нет, вся потенциально полезная информация попросту перестала появляться после того, как ей исполнилось десять и она, можно сказать, исчезла с экранов радаров. Всё, что попало в мои руки, явно устарело и никак не проливает свет на её нынешние боевые способности, ничего, что бы могло нам помочь, — Сона повернулась к Гремори. — Надеюсь, с твоей стороны получилось удачней. Красноволосая наследница покачала головой: — Боюсь, ненамного лучше, чем у тебя. Мы смогли узнать немногое, но к счастью, то, что мы узнали — хорошие новости для всех нас. Судя по всему, кровная линия Хёдо оказала нам хорошую услугу. — Кровная линия Хёдо? — нахмурила брови Сона, заглядывая в свои файлы и доставая лист с фамильным деревом Хёдо. — Я не знала, что она существует. — О, вполне себе существует, только не особо хорошая, — забавляясь, усмехнулась Акено. — Выяснилось, что проблемы Иссея с магией не столько его личные, а скорее наследственные. После наших проблем с поиском Дракона вчера ночью, я поняла, что в истории с Иссеем всё было точно так же. Мы не распознали в нём владельца Священного Механизма из-за его ужасающе малого запаса маны, и, судя по всему, наш местный Дракон имеет те же проблемы, что и её младший брат. Я не могу назвать точное количество, но её запас маны очень мал, это даже кажется неестественным. Он настолько меньше среднего для человека, что подобного я не встречала ни у кого, за исключением Иссея. — По крайней мере нам не придётся беспокоится о её магических навыках, — раздумчиво кивнула Сона. — Её навыки мечника по-прежнему будут проблемой, но это хоть что-то, — она снова повернулась к Риас. — Что-нибудь ещё? — Что по поводу её Священного Механизма? — улучил момент влезть я. — Вы уверены, что это именно Усиляющий Механизм, а не какой-нибудь другой драконьего типа? И если это именно он, пробудила ли она его или ещё нет? Хоть это и казалось очевидным выводом, но никто ещё не видел её Священный Механизм. Никто не докладывал о красной перчатке на её левой руке, так что теоретически, это могло быть что-то совсем иное. — В этом сомнений нет, — уверенно кивнула Гремори, — в противном случае Конеко бы так не отреагировала. Кроме того, мы сполна ощутили это прошлой ночью, когда столкнулись с ней. При всех неясностях, окружающих Карасубу, то, что она — Дракон — несомненно. К тому же, Священные Механизмы драконьего типа вообще редки, и уж совсем немногие сильны настолько, что могут создавать такой эффект присутствия. Все владельцы подобных были найдены, за исключением, собственно, Усиляющего Механизма, так что это может быть только он. — И, хотя прямых доказательств нет, лучше действовать из предположения, что она знает о своём Механизме, и, возможно, о сверхъестественном мире, — добавила Сона. — Для владельцев Священных Механизмов не пробудить их силы до достижения подросткового возраста — редкость. За очень малым исключением, большинство пробуждает их к девяти годам или раньше. Я кивнул, это вполне сходилось с тем, что я знал о Священных Механизмах. — Хорошо, — подытожил я, — до тех пор, пока мы не найдём что-то противоречащее этому, будем отталкиваться от того, что она пробудила свой Механизм и имеет некоторые знания о сверхъестественном. Что ещё вам удалось накопать? Гремори лишь качнула головой: — Ничего полезного. Всё остальное, что мы смогли найти, безнадёжно устарело и относится ко временам, когда ей было меньше десяти. Как и сказала Сона, она буквально появилась из ниоткуда, мы понятия не имеем, где искать. — А что Иссей, вы пытались расспрашивать его? — предложил я очевидное решение проблемы. Ещё одно покачивание головой было мне ответом: — Бесполезно. Иссей боится её практически так же сильно, как и Конеко. Из того немногого, что я сумела понять из его заиканий (он начинает заикаться каждый раз, когда о ней заходит речь), стало очевидно, что они не очень-то близки. Всё, что он смог рассказать — то, что её отослали куда-то, когда ей исполнилось десять; что несмотря на то, что её нет дома большую часть года, она хорошо ладит с родителями — получше него, вообще-то; и что у неё нет друзей, кого бы он мог вспомнить. Единственной, кто когда-либо приходил к ним домой, ища её, была экзорцистка, которая тогда была в городе по делам. Та, что с хвостиками, Ирина, если не ошибаюсь. — Она связана с Церковью? — беспокойство ясно отразилось на лице Соны. — Нет, ничего такого. Друзья детства. Похоже, что в детстве Карасуба была куда общительней, чем сейчас, и была лидером окрестной банды детишек, в которую входили и Ирина с Иссеем. Он рассказал, что Ирина заходила просто поболтать о прошлом и вообще, ничего больше, и насколько он мог понять, ушла в хорошем настроении, так что видимо, они неплохо ладят. — И всё же, даже если она — не часть Церкви, это не значит, что они не станут использовать Ирину, чтобы завербовать её, — угрюмо подметила Сона, рассматривая идею. — Ну нет, это очень маловероятно, — развеяла её страхи Гремори. — Мы беспокоились о том же, но, судя по всему, вероятность присоединения Карасубы к церкви очень, очень мала. Религия ей совершенно безразлична, а Иссей предположил, что если когда-нибудь она повстречает Бога, то первое, что она сделает — попробует на него напасть. — Что же, это радует. Сама мысль о том, что Церковь получит в свои руки Усиляющий Механизм, весьма пугающа, особенно с таким владельцем. Количество урона, который она могла бы причинить, используя меч со Святым элементом и мощь Усиляющего Механизма, просто ужасает, — Сона позволила плечам слегка расслабиться после новостей. — Однако, это по-прежнему значит, что Ирина лучше нас знает, что за человек Карасуба, и это плохо. Не то чтобы мы могли обратиться к ней через Церковь и попросить поделиться информацией при нормальных обстоятельствах... А вся доброжелательность, которую мы могли заработать во время инцидента с Кокабиэлем, начисто перечёркнута полным уничтожением трёх фрагментов Экскалибура, — она перевела взгляд на меня, — а ещё есть он. — Я? — я внезапно обнаружил, что на меня смотрят все. С какой радости они на меня так смотрят? — Я-то что сделал? Видимо, это был неправильный ответ, поскольку Сона вздохнула и сменила тему: — В любом случае, эта опция недоступна. Это всё? Есть что-нибудь ещё? — Да, всё остальное найденное нами уже обнаружено или вычислено ранее. Иссей, что вполне понятно, избегает совать нос в дела сестры, так что не знает о ней почти ничего, в том числе и где она была последние годы, — Гремори посмотрела в сторону. — Мы рассматривали возможность расспросить её родителей, но, поскольку она в хороших отношениях с ними... — она поморщилась. — Мы можем спровоцировать её, если предпримем что-то столь прямое, — закончила за неё Сона, согласно кивая. Она раздражённо вздохнула и дотронулась до переносицы. — Так что это всё. Не так много, как мне хотелось бы, но лучше, чем ничего, — она склонилась вперёд, уперев локти в колени. — Похоже, мы не получили бы больше информации, даже будь у нас больше времени. Ну-с, и каким же образом мы будем избавляться от этой проблемы? — В смысле избавляться? Что конкретно вы задумали? — меня наполнило чувство дискомфорта, обосновавшись где-то в животе. Последний раз, когда они вмешивали меня во что-то подобное, кое-кто оказался в результате убит. Разумеется, они не были настолько глупы, чтобы повторить подобное. — Я имею в виду, что нам нужно найти способ убедить девушку покинуть город или, по крайней мере, минимизировать угрозу, которую она представляет для нас и остальных жителей, — фиолетовые глаза Соны не отрываясь смотрели в мои. — Может, ты и не знаешь, Широ, но тому, что драконы — одиночки, есть причина. Их жестокая натура делает практически невозможным для них жить большими группами долгое время. Они либо живут в одиночестве, либо заканчивают тем, что рано или поздно убивают всех вокруг. — И сейчас, когда здесь гуляет молодой дракон без всякого надзора, это только вопрос времени, когда она уничтожит город. Когда, а не если. Так что не знаю насчёт тебя, но я успела полюбить этот город, и не хотела бы, проснувшись однажды утром, обнаружить его превращённым в груду развалин и щебня, из-за того, что у неё было плохое настроение или какой-то идиот её взбесил. — Я согласна с Соной, — добавила Гремори. — Я потратила немало времени на изучение драконов, когда думала, что Иссей — владелец Усиляющего Механизма. И всё, что я выяснила, говорит о том, что Сона неплохо представляет себе проблему. Драконы опасны, они — Убийцы Городов. Даже в тех немногих случаях, когда они не хотели причинять кому-либо вред, заканчивалось тем, что погибали люди, само их существование превращает их в магнит для происшествий. — Сила привлекает ещё больше силы, и нет расы сильнее, чем драконы. Сверхъестественные создания всех видов и сортов будут стремиться к ней, привлечённые её силой, и вскоре Куо станет эпицентром сверхъестественных катастроф. Было иначе, когда она была ребёнком и взрослела, но сейчас, когда она достигает пика своих сил, всё изменится. Единственным исключением из этого правила являются драконы, которые отдаются другим базовым стремлениям, ненасильственным — таким, как желание размножаться или копить сокровища, — но Карасуба явно не из таких. Гремори взглянула на Сону: — М-м, зная тебя, ты уже скорее всего придумала план. Рассказывай. Сона сложила руки домиком и взяла паузу на размышления, прежде чем продолжить: — Я это вижу так: есть три способа, как мы можем разрешить эту ситуацию, и ни один из них не является идеальным решением, — она оглядела комнату и подняла один палец. — Первый — одна из нас вербует её в свою Свиту, — она быстро подняла второй, а затем третий палец, проговаривая каждый пункт, — если это не выйдет, второй вариант — предложить ей работать с нами, даже если она не станет членом Свиты или вообще демоном, подобный альянс может принести нам выгоду. Если это также не удастся, третий вариант — убедить её покинуть город. Таким образом, нам придется забыть об Усиляющем Механизме, но мы хотя бы избавимся от угрозы, которую она несёт городу, — Сона пожала плечами, прежде чем дополнить, — не говоря уже о наших жизнях. — Но, Сона... — начала Гремори, только чтобы немедленно быть прерванной. — Да, я знаю, — Сона скорчила гримасу, кивая ей, — если принять во внимание, как прошла встреча минувшей ночью, вероятность того, что кто-либо из нас сумеет с ней договориться, близка к нулю. Не могу сказать, есть ли у нас возможность обратиться к ней, не будучи атакованными, но у нас нет выбора кроме как попробовать. Единственная другая возможность — прямое столкновение, которое не принесёт никому ничего хорошего. Когда Сона закончила говорить, в комнате установилось молчание — каждый из нас был слишком занят обдумыванием ситуации. — Что же, Риас, — дав нам достаточно времени на размышления, заговорила Сона, хлопнув в ладоши, — всё ещё хочешь Усиляющий Механизм себе в свиту? Я готова уступить тебе право попытаться первой. — Ну уж нет, — она энергично покачала головой, — не говоря о недостатке у меня Фигур Зла, я не хочу её в своей Свите. Ни за что, только не с тем, как Иссей и Конеко реагируют на неё. Бедный Иссей не прекращает дрожать с момента, как узнал о том, что она переводится в нашу школу, а Конеко, с Конеко всё ещё хуже. Она в полном ужасе от неё, и не то чтобы я винила её за это... Гремори провела рукой по своим алым волосам в жесте отчаяния: — Сейчас, она отказывается даже находиться в одном здании с этой женщиной, не то что поблизости от неё. Конеко каким-то образом может определять, когда она рядом. Этим утром, например, она сиганула в окно и исчезла в ту же секунду, как почувствовала, что Карасуба ступила на школьную территорию. — В конце концов мы нашли её прячущейся на дереве недалеко от здания клуба. Бедняжка совершенно застыла от ужаса и отказывалась спуститься, — хотя в голосе Акено слышалось беспокойство за товарища по Свите, широкая улыбка на её лице говорила совершенно о другом. — М-м, видеть, как обычно каменнолицая Конеко дрожит и поскуливает, изо всех сил цепляясь за дерево, было таким... разбивающим сердце зрелищем. Все присутствующие дружно глянули на улыбающуюся садистку с нескрываемым скептицизмом. — Это не смешно, Акено, Конеко действительно была напугана. Мне понадобился час, чтобы уговорить её слезть с этого дерева, и ты совершенно не помогала, — Гремори повернулась на месте, отчитывая своего Ферзя. Акено с полным спокойствием приподняла бровь, поинтересовавшись: — Я совершенно точно помогала. Как ещё назвать то, что я делала? — Каким образом кричать `смотри, вон там Карасуба!` засчитывается за помощь?! — раздражённо продолжила Гремори. Улыбка Акено стала только веселее: — Ну, это же заставило её спуститься, не так ли? — Только потому что она потеряла сознание от страха и свалилась с дерева! — Гремори сверлила её взглядом. Акено заулыбалась ещё шире: — Ага, действительно, так и было. Звук, с которым она ударилась о землю, был таким... ужасным, не правда ли? Гремори издала самое настоящее рычание от раздражения на садистку, которая по совместительству являлась её же Ферзём, и у которой неплохо получилось её достать: — Клянусь, если бы Конеко не была Ладьёй и получила травму, я бы... — она с видимым усилием заставила себя глубоко вдохнуть и успокоиться, одновременно подняв руку, не давая Акено ответить — Так, ладно, сейчас это не важно. Что важно — это Дракон, который решил обосноваться в центре наших земель. Гремори отвернулась от своего Ферзя и снова повернулась к Соне: — Как я уже сказала, даже если бы у меня было достаточно Фигур Зла — что не так, — я не хотела бы иметь дело с ней. Она опасна для моей Свиты, и, Усиляющий Механизм или нет, не стоит такого риска. К тому же, у меня нет времени на тренировку нового члена Свиты, мне вполне хватает хлопот с подготовкой моей новой Пешки к Собранию Юных Демонов. — Действительно, у тебя появилась новая Пешка на прошлой неделе... Целых семь фигур, да? И прямо перед твоей первой Рейтинговой игрой, — выражение лица Соны было равномерной смесью неверия и веселья. — В самом деле, Риас, твоё везение натыкаться на необычных кандидатов в Свиту как всегда потрясает, но даже я вынуждена признать, что твоя последняя находка — это и впрямь что-то особенное. — Поверь мне, каждый день я убеждаюсь, насколько необычна моя не такая уж маленькая Пешка, — с небольшой раздражённой улыбкой ответила та, — но что насчёт тебя? Не хочешь ли её к себе? — Нет, у меня нет никакого применения для кого-то вроде неё, — твёрдо ответила Сона, — к тому же, как и ты, я сомневаюсь, что у меня достаточно фигур, чтобы переродить её. Семи Пешек скорее всего будет недостаточно, но даже если и было бы, я не хочу её. Член Свиты, которого я не могу контролировать, более чем бесполезен для меня. И это именно то, чем она и является — могущественный, яростный Дракон, над которым у меня нет никакой власти. А сила без контроля над ней не сможет привести меня ни к чему, кроме краха. — Хм, таким образом, вербовка отпадает. Остаётся попытаться убедить её уйти, или работать с ней, — Гремори выглядела, словно её заставили проглотить лимон. — Буду честна, мне не нравится ни один из вариантов. — Как я уже и говорила, если ты не придумала чего-то ещё, особого выбора у нас нет. Мне пришлось практически прикусить язык, чтобы воздержаться от замечания. Хотя никто из них этого не сказал, у них был ещё один вариант. Они всегда могли обратиться за помощью к своим семьям. Кланы Ситри и Гремори были сильны. Даже просто число демонов, которыми они командовали, было невероятным. Не демонов Ультимативного Класса, конечно, но в их распоряжении было более чем достаточно талантливых демонов, которые могли бы помочь в такой ситуации. От бойцов-экспертов до переговорщиков высшего уровня, как Наследницы своих кланов, они имели право призвать себе на помощь кого-то из самых одарённых обитателей Подземного мира. Всё, что им нужно было сделать для этого — попросить родителей о помощи. И именно поэтому я даже не пытался озвучить своё мнение. Эти двое не были глупы, если подобное пришло в голову мне, то им и подавно. То, что никто об этом не заговорил, значило лишь, что никто из них даже не собирался рассматривать это как вариант действий. Эти двое настолько отчаянно пытались вырваться из тени своих родственников и родителей, что покинули Подземный мир и попробовали выделиться сами по себе в мире совершенно другом. Это было безрассудно настолько, насколько же и глупо, но они всё равно это сделали. Они упрямо отказывались от всех предложений о помощи, неважно насколько сильно они в ней нуждались, в своих детских попытках отстоять свою независимость. Как это дошло до того, что их семьям пришлось охранять их в секрете от них самих, я не знаю, но это явно показывает, насколько велика была бунтарская составляющая у этих двоих. И из-за своей детской, бунтарской Гордыни, они были более чем готовы скорее упустить Лонгинус из рук своей расы, чем обратиться за помощью к родителям. Именно такие случаи напоминали мне, что я имею дело с подростками. Я никогда ещё не был так благодарен за то, что Рин, при всех своих недостатках, никогда не была обычной девушкой-подростком. Если бы она вела себя так, как эти двое сейчас, мы оба были бы мертвы, и уже давно. Хотя, если задуматься, позволить Лонгинусу выскользнуть и рук демонов не обязательно было плохим решением. Сохранить нечто столь сильное, как Усиляющий Механизм, в стороне от грызни Трёх Фракций, могло быть к лучшему для всех вовлечённых. Мир между ними и так был не очень-то крепким. Если война всё-таки начнётся опять, добавлять в уравнение ещё один Лонгинус, к тому же со столь жадным до битв владельцем, было путём лишь к ещё большей эскалации насилия. Последний раз, когда демоны получили в свои руки одного из Небесных Драконов, случился Валантайм. Целый город был стёрт с лица Подземного мира за один день. Гремори была права, называя драконов Убийцами Городов. С нынешним положением дел, выглядело очень маловероятным, что Карасуба примкнёт к Падшим или Церкви. Имея Вали на своей стороне, Падшие вряд ли станут рисковать и пытаться завербовать Карасубу. Нет никакой возможности, что Альбион и Ддрайг будут драться на одной стороне, а не пытаться убить друг друга и всех, кто встанет между ними. Иметь обоих Небесных Драконов на своей стороне скорее всего закончится потерей обоих, и как бы ни был Азазель одержим Священными Механизмами, он не был настолько глуп, чтобы позволить себе такой риск. И если принять во внимание слова Иссея, вероятность того, что Карасуба станет монахиней была нулевой. Так что я придержал язык. У этой задачи не было хорошего решения, однозначно правильного или неправильного. Сейчас у меня было недостаточно информации даже чтобы решить, будет ли вербовка Карасубы демонами хорошим шагом или нет. Даже просто приближаться к ней несло в себе определённый риск. Так что покуда я просто отступлю, по крайней мере пока не разберусь в ситуации получше, и присмотрю за этими двоими, чтобы на этот раз обошлось без трупов. В самом деле, я даже рад что они решили подключить меня, вместо того чтобы продолжать пытаться справиться самостоятельно, как вчера ночью. И я не собираюсь говорить ничего, что могло бы заставить их захотеть исключить меня снова. Кто знает, во что ещё они вляпаются, если я не буду присматривать? — Проблема в том, чтобы добиться разговора с ней. Если мы не сможем даже этого, то что бы мы ещё ни сделали, значения это иметь не будет. Но сейчас она, скорее всего, атакует нас даже за попытку. Нам нужно найти способ сделать так, чтобы она... захотела... поговорить... с нами... Сона прервалась, увидев что-то за моим плечом. Её глаза распахнулись в неверии, после чего все эмоции исчезли с её лица, которое вновь превратилось в привычную стоическую маску. — Широ, — её глаза холодно смотрели в мои, — ты, случайно, не разговаривал с Карасубой? — ...Нет? — я был настолько застигнут врасплох, что мой ответ получился больше похожим на вопрос. Прочистив горло, я попробовал ещё раз: — В смысле, нет. Насколько я помню, ни разу в жизни её не видел. Почему? — Ты уверен? — она ни на секунду не отводила взгляд. Я начал немного беспокоиться. Сона не вела себя так со мной с первого дня после моего перевода сюда. — Да, я уверен, — я нахмурился, глядя на неё. — Почему? Глаза Соны продолжали всматриваться в мои, в поисках чего-то, понятия не имею, чего именно. В конце концов, она сдалась, отвела взгляд и тихо вздохнула указав над моим плечом на что-то позади меня. Удивлённый её действиями, я оглянулся... — КАКОГО ХРЕНА?! Я вскочил со своего места и чуть не споткнулся о столик, стремясь убраться отсюда. Мои руки сами по себе оказались по бокам, готовые схватить Каншо и Бакую, и только понимание, что я не был в прямой опасности, остановило меня от того, чтобы тут же спроецировать их. — Вот почему, — я еле услышал Сону за биением своего сердца. Я не смотрел на неё, не мог, не смел отвести глаза от причины своего удивления. Потому что там, глядя прямо на меня, было ухмылящееся лицо Карасубы. Она стояла в пустой классной комнате напротив нашей, глядя на меня через окно и школьный двор. Она приятно улыбалась, сощурив глаза в весёлые щёлочки. Когда она увидела, что я смотрю в ответ, она подняла руку и помахала, её улыбка стала чуь шире, слегка демонстрируя зубы. Несмотря на её милое поведение, я был напуган, как никогда в жизни. С того момента, как я впервые увидел Берсеркера, я не чувствовал ничего и близко похожего. При всей её расслабленности и добродушной улыбке, было что-то в том, как она на меня смотрела, что заставляло волосы на моей спине встать дыбом. Был голод, лишь немного прикрытый улыбкой, что сильно напоминало изголодавшегося зверя. То, как она игнорировала всех остальных в комнате, не глядя на них, то, как её глаза ни на секунду не покидали меня, отслеживая каждое моё движение, лишь подтверждали мою догадку о том, что её интерес ко мне не был доброжелательным. Я чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда мне на плечо опустилась рука. — Что же, похоже, что мы нашли решение нашей проблемы, — объявила Сона. — Широ, поскольку, судя по всему, тебе больше, чем нам, повезло привлечь внимание Карасубы, мы оставляем установление контакта между нами на тебя. — Подожди! Чего?! Ты спятила? — я хотел бы уставиться на неё, но не смел отвести глаза от Карасубы. — В каком месте это похоже на "всё идёт хорошо"? Я думаю, что она, возможно, даже преследует меня! Другая рука опустилась на моё второе плечо: — Ну же, Широ, не будь таким скромным, — Гремори немедленно пришла Соне на помощь, — гляди, ты ей точно нравишься, — Она указала на чудовище, которое безумно ухмылялось мне. Уголком глаза я заметил, что её улыбка дрогнула при виде Карасубы, но она взяла себя в руки и продолжила: — Кто знает, может, вы даже станете друзьями. Она повернулась к Соне: — Сойдёмся на том, что пока оставим Карасубу на Широ? Чего! Нет, я не хочу... — Согласна, — Сона, ты предательница! — Что же, раз с этим разобрались, у меня есть и другие дела, — Сона вместе с Гремори отпустили меня и отправились к выходу. Радостно улыбающаяся Акено последовала за ними. — Мне нужно подготовить свою Свиту к путешествию в Подземный мир, и я уже с этим основательно опаздываю. Если поспешить, возможно, я выкрою немного времени, чтобы отоспаться... Я услышал, как дверь позади меня открывается, и все три девушки начинают выходить из комнаты. — Подожди, Сона, — я начал отступать, присоединяясь к ним в дверях, но не рискуя повернуться спиной к ней. Карасуба не отреагировала на моё отступление, просто продолжая следить за мной глазами и весело улыбаться. — Я ещё ни на что не соглашался. И я тоже отправляюсь в Подземный мир, меня даже не будет здесь, чтобы с ней разбираться. Сона даже не озаботилась развернуться: — Широ, Риас и я уже пытались с ней поговорить, и ты знаешь, что из этого вышло; так что теперь твоя очередь попробовать. Кроме того, разве тебя отправили сюда не для того, чтобы защищать нас? Уверена, моя сестра будет не в восторге, если ты не поможешь нам, когда мы в этом нуждаемся. О, так теперь тебе нужна помощь! Что же случилось с твоим грёбаным стремлением к независимости, когда оно мне так нужно? — Что же до Подземного мира, — шаги Соны замерли, пока она не успела отойти слишком далеко, — то тут, я полагаю, ничего не поделать. Тебе следует отложить встречу с ней до возвращения. Она жила тут шестнадцать лет, уезжая и возвращаясь, полагаю, несколько дней не сделают погоды. К этому моменту я уже успел добраться до двери, каким-то образом ни обо что не споткнувшись, и, когда уже был одной ногой в коридоре, остановился, потому что неожиданно мне в голову пришла идея. Довольно глупая, но, учитывая обстоятельства, возможно, это была моя лучшая возможность получить хоть какую-то информацию о её личности. Неохотно, я вновь сконцентрировал всё своё внимание на Карасубе. За всё это время она не сдвинулась ни на шаг. Всё также стояла у окна и приятно улыбалась мне, и если бы не веселье, вызванное моими действиями, видневшееся в уголках глаз, её можно было успешно счесть за статую. Глубоко вздохнув, я отбросил все колебания, что у меня оставались, за компанию со здравомыслием, и заглянул ей в душу... — АЛЬБИИИИОООООООООНННН!!! Я стоял перед демонами, что повелевали глубинами Ада, героями давно позабытых времён и ангелами, которые прогуливались по небесным залам, но все они бледнели в сравнении с мощью этого рыка. В нём было столько ненависти, столько мощи, сколько я никогда раньше ни видел. Даже сквозь с силой заткнутые руками уши он был невероятен. Он гремел прямо в моих костях, а барабанные перепонки угрожали лопнуть. Один лишь звук его сделал меня неспособным мыслить. Он силой пробился в мой разум, и вышвырнул оттуда все мысли, что у меня были в тот момент, оставив лишь своё давящее присутствие. Когда я наконец пришёл в чувство, то обнаружил себя стоящим на коленях на земле, с руками, плотно прижатыми к ушам и с одышкой, как будто я только что завершил марафон. Не знаю, как долго я здесь пробыл и сколько времени прошло с окончания рыка, но когда я набрался храбрости и рискнул убрать руки от ушей, то всё, что я услышал — неумолкающий грохот цепей. И когда я взглянул вверх, мои глаза увидели... ...багрово-красный. Чешуи размером с деревья предстали передо мной, перемещаясь и переливаясь, словно вода на поверхности реки. Моё тело бросило в пот даже от простой близости к ним, тепло, которое они излучали, было ошеломляющим, опаляя моё лицо, словно настоящий огонь. Это было словно стоять перед открытым огнём размером с лесной пожар. Это охватывало всё, что я перед собой видел, возвышаясь надо мной словно обрыв, и широкое, словно горный хребет. Затем гора двинулась. Змеиная голова высунулась из массы чешуй, с ненавистью скалясь на пустое небо. Она заняла собой половину небосвода, уставившись вверх кроваво-красными глазами, подобные щёлочками зрачки были полны древней злобой и нескончаемой яростью. Клыки, что были длиннее моего роста и столь же остры, как любой из моих клинков, были на виду и с ненавистью скалились в небо. Как муравей на спине у слона, вот как я себя чувствовал, стоя перед Драконом. Затем, словно пытаясь откусить кусок самого неба, голова метнулась вверх, рапахнув челюсти, только чтобы быть отдёрнутой назад, когда цепи, которые её связывали, растянулись на всю длину. Дракон раздражённо огрызнулся, языки пламени мелькнули на его губах; он глянул вниз, на своё скованное, пойманное тело. Они были колоссальны, столь же древние и могучие, как и Дракон, которого они связывали. Словно змея, свивающая кольца вокруг своей жертвы, цепи вились вокруг Дракона, сковывая и связывая его. Они оборачивались вокруг каждой конечности, привязывали крылья к бокам, приковывали дитя небес к земле. То была ярость и бесконечная ненависть. Мощь, подобной которой я никогда не видел, даже не представлял, что такая может быть. Ни Кокабиэль, ни даже Сазекс не могли сравниться с этим. Словно факел и Солнце, различие было столь велико, что их даже сравнивать было бессмысленно; это создание одним своим существованием было насмешкой над всем, что я когда-то считал могущественным. И, несмотря на всю свою силу, оно было в ловушке. В этой тюрьме, где не было ничего, кроме цепей, Дракон был беспомощен. Рычание рокотало у него на губах, заставляя землю трястись у меня под ногами, пока Дракон не фыркнул раздражённо, из его ноздрей вырвались две струи дыма. Он отвернулся от цепей и снова уставился в небо, с ненавистью щурясь на что-то невидимое мне. Затем Дракон распахнул пасть. Вой наполнил мои уши, пока грудь Дракона становилась шире своего и так колоссального размера, воздух наполнял её через распахнутую пасть, мимо клыков, через глотку и дальше в глубины тела. Я недоумённо уставился на Дракона, пока наконец не понял, что он делает, и немедленно с силой заткнул уши. Но в этом не было нужды. — Ох, да прекрати ты уже, старикан, — Дракон покосился вбок, яростно глядя на источник заминки, — Твой последний рык чуть не разорвал мне барабанные перепонки, так что потише, пожалуйста, я тут кое-зачем наблюдаю. — Детёныш! — рыкнул Дракон, — Следи за языком и не забывай своё место. Или ты забыл, кто я такой? Дракон поднялся на ноги, и это было словно видеть как пытается дотянуться и схватить небо. Он вытянулся, натягивая цепи на всю длину, и, запрокинув голову, объявил: — Я — Ддрайг, Небесный Дракон, что украл принципы Господства у Бога! Я смеюсь над вечностью и... — Ага, ага, а то я раньше не слышала, — она поковыряла в ухе мизинцем. Карасуба стояла спиной к Дракону, и таким образом ко мне тоже, не утруждая себя тем, что обернуться и посмотреть. — В самом деле, ты можешь подумать о чём-нибудь ещё, старик? Всегда с тобой одно и то же. Когда ты не хвастаешься, какой ты великий и могучий, ты вместо этого бредишь об Альбионе. Неужели всё время, которое ты тут гниёшь, наконец довело тебя до старческого маразма? — Да как ты смеешь! Детёныш! — он наклонился назад, а затем вся туша грянулась на землю, заставив ту задрожать. Он помчался на Карасубу, которая по-прежнему спокойно смотрела в другую сторону, только чтобы быть остановленным чуть-чуть не доставая её, удерживаемый цепями. Даже после этого он не прекратил попытки, пытаясь дотянуться до неё, несмотря на цепи, его пасть схлопнулась прямо у неё за спиной, не достав лишь немного. Наконец он начал успокаиваться, ограничившись злобным взглядом в её безразличную спину, наполненным искажённой злобой и более чем небольшим безумием. В конце концов он фыркнул, дым вырвался из его ноздрей: — Не будь ты моим инструментом, Детёныш, ты бы дорого заплатил за это. Но это неважно, — он вытянул шею и навис над ней, скорчив пасть в злобной ухмылке. — Ради моей мести я вынесу многое, даже твой дерзкий язык. Ты будешь инструментом моей мести, продолжением моей воли. Ты моё оружие, что обрушит смерть и разрушение на моих врагов. Моего Врага. Альбион падёт перед тобою, так я повелеваю! Когда настанет время, ты уничтожишь Альбиона, разорвёшь его на куски вместе с его жалким владельцем и всеми, кто будет с ним... — Ага, ага, — Карасуба бросила на Дракона скучающий взгляд. — Не можешь поговорить о чём-нибудь другом, старик? Все эти годы, всё время, Альбион то, Альбион сё, в конце... — глаза Карасубы распахнулись от шока, когда она заметила меня. Ддрайг заметил её реакцию и проследил за её взглядом, и его реакция на обнаруженное не была доброжелательной. — Что это? Чудовище! — Безумные глаза повернулись ко мне, расширившись. Затем Дракон сузил их и оскалил клыки. — Ты посмел войти в мои владения, Чудовище! Неприглашённым ты явился, прокравшись словно вор в ночи, и думая, что совершишь такое, не встретив сопротивления. Безнаказанно? Высокомерие! Последние слова Ддрайг прорычал с такой силой, что звуковая волна сделала воздух твёрдым как камень и врезалась в меня, словно разогнавшийся поезд, сбивая с ног и... ...и мои глаза снова открылись, я обнаружил себя там же, где это всё начал, в классной комнате, превращённой в совещательную. Карасуба смотрела на меня глазами, полными шока и неверия, растеряв всё своё самообладание, затем её голова повернулась к левой руке, на которой появилась красная перчатка, в которую был вставлен яростно сверкающий зелёный камень. Когда она снова повернулась ко мне, то вся маска цивилизованности была сброшена. Позабыв все претензии на человечность, она искривила губы в кровожадной усмешке, и уставилась на меня взглядом, полным голода и безумия. Я выпрыгнул из комнаты, следуя своим инстинктам, которые все как один кричали мне убираться, и, с силой захлопнув дверь, поспешил по коридору, удаляясь от моего возможного сталкера. Знаете что? Возможно, Сона всё это время была права. Разборки с Карасубой вполне могут подождать, пока я не вернусь из Подземного мира. Да, это звучит как прекрасная идея. В конце концов. Что такого страшного может случиться?*конец главы*
Примечание автора: небольшое пояснение: Карасуба отнюдь не так сильна, как Широ, даже близко не так, и каждый в комнате об этом знал (собственно, одна из причин, почему Сона отправила Широ в одиночку разбираться с этим — потому что она знала, что реальной опасности для него нет). Она, Усиляющий Механизм или нет, по-прежнему человек, со всеми вытекающими ограничениями, в то время как Широ — демон. Это, вместе с Благородными Фантазмами и анти-драконьими мечами практически гарантирует ему победу. Просто, даже если кто-то не сильнее тебя, это не значит, что он не может испугать тебя до икоты. Страх Соны в отношении Карасубы мало основан на её силе, а гораздо более на поведении. Для неё, встреча с Карасубой была словно стоять перед бешеной собакой. Также замечу, что здесь Широ — ненадёжный рассказчик, его мысли являются не фактами, а только его восприятием реальности. Что он видит, и что происходит на самом деле — разные вещи. Примечание переводчика: Что же, вот и объявилась Карасуба-сан, ничего не скажешь! Ддрайг в этом АУ, надо признаться, особых симпатий у меня не вызывает. Хотя, конечно же, этот образ пленённого навеки могучего древнего дракона мне кажется несколько более логичным, чем канонный. Дополнительно, выразить огромную благодарность моей жене, которая, с пристрастием истинного граммар-наци, оказала огромную помощь в редакции и коррекции этой и предыдущей глав! Надеюсь, что ей не надоест, и выкладка достаточно качественных переводов глав будет продолжаться.