Гокудера-2

написано потому что сборная Испании в финале ЧЕ-2012 по футболу выиграла у сборной Италии.

Если долго всматриваться в бездну - бездна начнет всматриваться в тебя Фридрих Вильгельм Ницше Ямамото любил ночное небо. Кажется, что где-то там начало и конец всех бесчисленных вопросов и ненайденных ответов. Пустота космической бездны - как бесконечное падение вниз, только без непременного желания разбиться. Ямамото лежал в постели уже полгода. Его красивая спортивная фигура еще не утратила своей привлекательности, но ниже пока еще четко выделявшихся внизу живота кубиков пресса, он ничего не чувствовал. Сначала было неверие в страшный диагноз, сохранялась какая-то призрачная надежда: Вонгола не поскупилась на тщательное медицинское обследование, но как только диагноз был подтвержден, его просто списали со счетов, отправили на «пенсию». Отец, разом постаревший и забросивший свои дела, тренировки и ресторанный бизнес, пытался отыскать каких-нибудь целителей, но сам Такеши, раз осознав этот приговор, уже никогда не пытался строить себе иллюзии. Его не забыли. В больницу, а затем и в небольшой купленный в тихом пригороде домик, приезжали поочередно то вся семья в полном составе, то Дино со Скуало. Приходила соседская девушка, которая очень любила седзе мангу и смотрела романтические фильмы. Она была настоящая японка по духу и воспитанию, и трудности физического и физиологического плана воспринимала с молчаливым терпением и спокойствием. В принципе,он мог бы попытаться на ней жениться, девушка не блистала особенной красотой, но была мила и застенчива. Ямамото нравилось ее присутствие. Еще иногда появлялся Хибари, но его визиты напоминали проверку очередной стадии затяжной болезни умирающего. Казалось, что вместе с ним приоткрывается дверь в темное безвозвратное «ничто» и из этой бездны сквозило замогильным холодом и забвением. Приходил Хаято. Приезда своего бывшего напарника Ямамото ждал и жаждал больше всего. Можно сказать, его нечастые посещения продлевали его сознательную жизнь. Без этих редких, радостных визитов он давно бы уже превратился в некое подобие живого трупа, а так… Ради его присутствия хотелось жить. Сначала появлялось томительное предчувствие и что-то сжималось там, где ничего не должно было ощущаться. Затем быстрые шаги по лестнице и вот он уже здесь, в его маленькой чисто прибранной комнатке. В его незримой клетке, уютной и удобной камере пожизненного заключения, разве что окна не забраны решетками, да и кому и куда отсюда бежать. Гокудера приносит с собой столько запахов: запахи морозного утра и ночной свежести, запах дорогого одеколона и не то чтобы дорогих, но за что-то любимых и очень редких в Японии сигарет. Вместе с Гокудерой приходит ощущение собственной ущербности. Поначалу он настороженно оглядывается на тихо снующих по коридору туда-сюда отца Ямамото и незнакомую тихую девушку. И отец и девушка-соседка долго кланяются при знакомстве и явно опасаются его «дурного влияния» на примирившегося со своей участью единственного сына и дорогого возлюбленного. Гокудера не сразу улавливает суть их иносказательных намеков, а сообразив что к чему, озадаченно хмыкает и по привычке достает сигарету, тянется к зажигалке, но спохватившись, тоже начинает извиняться, так что Такеши приходится прикрикнуть на своих заботливых опекунов. Те обиженно поджимают губы, но исчезают из поля зрения на некоторое время. Гокудера облегченно вздыхает и наконец-то закуривает. Ямамото с наслаждением вдыхает знакомый запах. - Они считают, что ты втянул меня во все эти неприятности с мафией и этими разборками, из-за которых я… - Такеши неловко вертит головой, пытаясь по привычке улыбнуться, подбирает какое-то нейтральное слово, чтобы обозначить свое философское отношение к сложившейся ситуации. – Просто так получилось, - наконец подбирается подходящее слово и Ямамото с тревогой заглядывает в лицо Гокудеры. Не оскорбится ли тот беспочвенными обвинениями его теперь единственной родной семьи и не спрячется ли за образом напускного оптимизма и безразличия. Гокудера молчит. Тогда Ямамото вновь надевает маску бейсбольного красавчика и идиота, и начинает болтать обо всяких пустяках. О том,как он, Гокудера, хорошо выглядит, о том, как отец планирует снова взяться за ресторанное дело, какая милая и хорошая девушка к нему заходит… Гокудера слушает, не перебивая, сдвинув нахмуренные брови, потом начинает что-то отвечать, вспыхивает, вскакивает, начинает привычно метаться по комнате, рассказывая особо взволновавшие его новости: о свадьбе Десятого, о новых коробочках найденных Хибари, об успехах в обучении маленькой тупой коровы… - Посиди со мной, - неожиданно вырывается у Ямамото и Гокудера внезапно замирает, возвращаясь из своего нормального мира внешних проблем, в этот уютный тихий мирок, в котором нет и не будет больше ничего неожиданного, все предсказуемо и рутинно. Размеренное существование инвалида. Гокудера смотрит на него прозрачными, расширенными от недавнего эмоционального подъема глазами и все понимает. Ямамото немного стыдно поначалу, когда Гокудера ложится рядом с его худым, вытянутым безвольной колодой телом, но не забытое, не выбитое никаким стыдом и отвращением к себе ощущение близости такого желанного и родного Хаято смывает все другие ощущения и чувства. Хаято снова рядом, на расстоянии прикосновения руки, его можно ласкать взглядом, до него можно дотронуться… И Хаято все это ему позволяет. Эту ночь они проводят почти как раньше, как бывало иногда, когда они бывали вместе. Воспоминания, всплывающие в памяти, рождают ощущения наполненности и опустошения «там». Гокудера позволяет обладать собой руками, пальцами и всем бесстыдным воображением Ямамото, потом он засыпает, со вкусом грехопадения на губах от поцелуя Такеши, а тот долго вглядывается в ночную тьму, узнавая в затягивающей звездной пустоте самого себя.