12:201 Восхода солнца
Большинство северян знали, как хотят умереть. Разве не чудесно? Что-то столь незамысловатое давало ключ к человеку и позволяло вертеть им в своё удовольствие. Тусклые глаза пленника осветила осознанность, потерянная за прошедший месяц. Норда притащил один из новичков, канувший в объятия Ситиса до того, как Назир его запомнил. — Скажи мне: как ты хочешь умереть? — спросил Тальвар, низко склоняясь к измождённому лицу пленника. Светлоглазый и бледный, чем-то мерзко напоминавший Арнбьорна, он был обречён. — В бою, — прохрипел пленник сорванным горлом и упрямо выдвинул челюсть. Тальвар холодно улыбнулся и сдёрнул цепь с кольца. Ключ от кандалов лежал на столе, освещённом жаровнями. Пол шуршал под шагами пленника, а цепь звенела как предсмертный вопль задушенной птицы. В пыточной было теплей, чем во многих помещениях убежища. На пленнике остались штаны и рубаха без рукавов, он был бос, и не готов к прогулке к месту, где его душа минует Совнгард по пути в Пустоту. Они прошли тайным ходом, обогнули скрытый утренним маревом город и по крутой длинной лестнице взобрались к усадьбе. Договор с ярлом позволил построить на холме среди елей прекрасный дом с видом на бухту, старик Скальд был на всё согласен после избавления от кошмаров, насланных Верминой. Иногда Тальвар задавался вопросом: стоило ли в этот момент договориться с ним касательно убежища и деятельности Братства? Но Бабетта и Назир в один голос сказали: «Нет». Он гостеприимно распахнул перед нордом ворота. Не сбежит: все, кто пробовал на себе его магию, становились безвольными от страха. Чёрные плиты тренировочной площадки ровным слоем присыпал снег. Среди белого моря островками высились столы и крытые зачарованные стойки для оружия. Пленник, как придавленный, прошаркал к топорам. Утреннее, скрытое облаками, солнце, погасило «лунное» зачарование. Обычный топор на резном чёрном древке выскальзывал из вспотевшей ладони норда. — Победа или Совнгард, — прохрипел пленник, со всех сил втягивая в себя морской воздух, трепавший слежавшиеся в колосья волосы и засаленную одежду. Атаковал норд прямо — как таран, с отчаянным воплем. Он мог думать, что в счастливое посмертие отправляются именно так: с глупой бравадой, единичным усилием. Тальвар увернулся. Они сделали круг. От норда пошёл пар, истончившаяся пергаментная кожа приобрела розоватый оттенок, под ней вспухли синие вены. Тальвар не тянулся к оружию, хотел пройти ещё один круг, подразнить пленника, вытянуть из него остатки спрятанного упорства и выносливости. Неизбежное всё запаздывало. Призванный меч впился острой рукоятью в пальцы, на снег легли чернильные отсветы и алые всплески. Норд распахнул глаза; его зрачки сжались, так что радужка казались испорченным куском льда. Кровь сочилась между пальцев пленника, он с силой стискивал бок и хрипел. Раздражённо выпустив клинок из рук, Тальвар направил исцеление на свою жертву. Злой смех был ему ответом. — Не наигрался ещё, отродье? — норд вскинул голову и оскалился крепкими, желтоватыми зубами. — Передумал? Хочешь просто умереть? — спокойно отозвался Тальвар; бесполезная злость объекта их с Бабеттой эксперимента его не заботила. — Поднимайся. Пленник встал, расправив плечи. Его руки не дрожали. Что-то было не так. — Победа или Совнгард, — норд снова засмеялся, в этот раз сипло и тоскливо. — Совнгард, ха… Движение — то с какой лёгкостью топор в руках норда повернулся лезвием к лицу — едва не ускользнуло от его глаз. Отчаянный вскрик оборвался. Зеленая маслянистая плёнка окутала норда, заклинание вышло быстрым, с одной руки, несколькими плетениями Тальвар пожертвовал, но успел остановить самоубийство. Он поджал губы, внимательно рассматривая концентрат предсмертной безумной эмоции на белом, заросшем неровной щетиной лице. Повисшая тишина нарушилась ритмичным скрипом снега. Гостей он не ждал. Более того, он не хотел сейчас ни с кем разговаривать. Тальвар отошёл от норда к краю площадки, где осталась недостроенной каменная ограда и опёрся на холодные камни ладонями. Вдалеке, из тумана ворвалась в бухту внушительная, грациозная бретонская каракка под синими парусами с золотой головой льва. Ильвелла поравнялась с ним и устроила длиннопалые руки в перчатках подле его рук. Тальвар чуть повернулся к данмерке — раздражение дёрнуло уголки её широкого тонкогубого рта. Алые глаза щурились на свет. — Векс — вор из Гильдии с посланием от вашей сестры, — дымчатый голос душителя едва достигал ушей, рассыпался, тронутый ветром. Она разглядывала маяк, чуть склонив голову, но за внешней невозмутимостью скрывалась брезгливость. — Она просит встречи в Рорикстеде как можно скорее. Тальвар медленно обернулся на воровку. Резкое скуластое лицо клеймила свежая рана, едва покрывшаяся выпуклой тёмной коркой — срезали кусок кожи, сильно оттянув пальцами. В белой нечёсаной шевелюре мелькали проплешины от огня, одежда — с чужого плеча — висела на костях. — Филиси цела? — сжав всего себя в кулак, строго спросил Тальвар. В груди тревожно зашлось сердце, он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не схватить Векс за грудки. Во что сестра опять влезла? Почему никто не доложил? Почему она не пришла сама?! — А то, — поморщилась Векс, сорвав с нижней губы обветренную кожу и потрогав языком закровившую ранку. Её взгляд не отрывался от парализованного норда. Вопрос из тех, что не следовало задавать, читался в удивлённо изогнувшихся бровях. Заговорила она, отведя взгляд в каменную стену дома. — Остальное расскажет в Рорикстеде. Будем стоять трепаться или поедем уже? Время деньги. Она не сомневалась, как не сомневалась и Филиси, что он мгновенно откликнется на просьбу. Что ж, сестра права, дёргая за родственную нить. Лисица. — Езжайте вперёд, — посоветовал Тальвар. Векс, на секунду встретившись с ним глазами, передёрнулась и поспешила скрыться, взрывая снег и игнорируя уже протоптанную дорожку. Больше всего Тальвар хотел сорваться на Ильвелле. Она была близко, она имела наглость молча не одобрять Филиси, она смела не придавать значения случившемуся. Вдох. Выдох. Потребовалась минута, чтобы злость отступила. — Кажется, Векс не понравился наш друг, — проговорил он, сложив руки на груди и бросив через плечо взгляд на душителя. — Её можно понять, — хмыкнула Ильвелла. — Позвольте спросить: зачем вы сковали труп параличом, да ещё в столь нелепой позе? — Труп? — удивился Тальвар; подошёл к норду и с силой выдернул из хватки топор, счесав пальцы пленника до мяса. — Он ещё жив и нарушил наш уговор. Пусть Бабетта с ним заканчивает. Сообщи Йорун, что яд действует слишком медленно и поддаётся исцелению. — Вам не нравится её идея? — Я доволен её находчивостью, — Тальвар ушёл от ответа, что данмерке не понравилось. Он напомнил: — Мы не можем позволить себе небрежность, убивая рядом с домом. Проследи за тем, как она справится. — Мне оседлать Тенегрива? Тальвар кивнул, он уже мысленно прокладывал пути до Рорикстеда, но ничего лучше южного перевала в Морфале в голову не пришло. Кто-то опоздал с докладом о новом опасном начинании сестры. Значит, мало следить за сменой ярлов в Рифтене, Чёрным вереском, имперскими планами отбить владение и шпионами всех мастей? Следовало отправить ещё троих в помощь К`альфару… Нет. Следовало выдрать каджита: так мало сведений, что неясно, кто не справился с заданием и почему никто не просил помощи. Ильвелла угощала Тенегрива кроликами, подбрасывая оглушённые тушки в воздух. Визг и хруст костей катился с холма в город. Кровь капала с морды на притоптанный снег. Сытый и довольный конь вскинул голову, радуясь дороге, и призывно заржал.***
13:201 Восхода солнца
Тенегрив разрывал ночь и пугал оленей, выискивавших под снегом ягель, и едва не затоптал пару волков, подвернувшихся под копыта. Время неуклонно переваливало за полночь, а Рорикстед, спрятавшийся среди серой заснеженной тундры, всё никак не появлялся в поле зрения. За спиной как пасть рыбы-убийцы сомкнулся ряд чёрных елей, небо прихотливо изогнулось, уводя Масер и Секунду за утёс. Деревушка лежала в снегу, очерченная почти ровным квадратом сухими ветками, торчащими из сугробов. Единственная дорога проходила через деревянную арку с надписью «Рорикстед». Поселение умещалось в руку, между пальцев проглядывались сады, два ряда одноэтажных деревянных домов и пахотные поля, тронутые лишь заячьими следами. У спящего на посту стражника погас факел, Тальвар походя зажёг его, но мужик так и не проснулся, только отвернул голову от света на другое плечо. Далёко в поле громко заржал Тенегрив и послышался хруст, очень подошедший неожиданно тяжёлой атмосфере. Тальвар видел деревню, но ощущалась она как дымка, готовая рассеяться от легчайшего движения воздуха. Как мираж в ледяной пустыне. Искать Филиси в таверне, а заодно обозначать своё присутствие Тальвар не хотел. Довольно того, что здесь околачивалось скайримское ворьё и сестра, одному Ситису известно кто и что успел про них выведать и кому донести. Ребро ладони укололо холодом и резко обожгло лезвие стилета. — Одна кровь, — воззвал Тальвар, и капля щекотно поползла по ладони к указательному пальцу. В нужном направлении оказался небольшой дом, второй от арки. За ним шла широкая полоса, верно дорога к саду, перегороженная двумя телегами. Фундамент у дома был каменный, а стены деревянные, как обычно строили бретонцы. Может, это дом целителя или травника, скорее всего не норда. Он постучал. Левая рука лежала на ножнах, незачем сразу демонстрировать враждебность, правую он наискось положил на косяк. Дверь медленно открылась, в проёме показалось треугольное лицо с выраженными эльфскими чертами, но белой кожей северянина. Изнутри дом пах как зал мёртвых в Винтерхолде — его постоянно затапливало, трупы гнили, несмотря на отсутствие крови и органов. Хуже всего среди смрада разложения ощущался запах морозной мириам. Он ухудшал положение, делая нос ещё более чувствительным к вони. Тальвар распахнул дверь ногой, отстраняя хрупкую остроухую преграду. Эльф вжался в стену, открыв рот, но и слова не сказал. Он не успел по-настоящему испугаться или возмутиться, только шея покрылась гусиной кожей. — Та… Ты здесь! — Филиси стояла в проходе, между двумя шкафами, за ними должна была бы располагаться спальня: справа вдоль стены жался узкий длинный стол. — Что случилось? — Изгои, — скривилась сестра, её черные глаза яростно сверкнули. — Ворожея и её прихлебатели с вересковыми сердцами. Походило на правду, как и должна была хорошая легенда. Только мотив встречи с подобными тварями у Филиси был не тот, что думал переставший жаться эльф. Правильней было бы от него избавиться: в его присутствии не снять маску и капюшон. А это подозрительно. — Ты ранена? — спросил он, подойдя ближе к сестре. Даже в темноте он заметил неестественную красноту бледной кожи. — Легко отделалась. А он нет. — Филиси посторонилась, и Тальвар протиснулся в комнату с кроватью. Как в обожжённом куске мясо он узнал Бриньольфа? Одежда сплавилась с кожей, лопнула пузырями, покрывшись кровью и сукровицей. Волосы сгорели, а те, что остались, смердели палёной щетиной. Но чёрная масса, покрытая бинтами и мазью, вопреки всему делала очередной вдох. Тальвар сдержал злую ухмылку. Если бы шпионы не донесли, что этот вор так и не смог породить потомство, в таком состоянии он оказался бы в пыточной убежища намного раньше. — Исцели его! — исступлённо зашипела Филиси, подавшись к нему. Тальвар чувствовал горячие пальцы на запястье там, где заканчивалась перчатка. — Я предпочёл бы прекратить его мучения. — Не говори так! Рейл его с того света вытащил, нужно только приложить немного магии. Пожалуйста! — А что твой новый друг сам не приложит? — Тальвар зыркнул на эльфа из-под капюшона. Рейл потупился, пряча раскосые синие глаза за вуалью тёмных длинных волос. — Простите… я не могу. Тут больше ничего не поделаешь. Может?.. Я уже предлагал, — никак не мог выдавить из себя эльф, — в Длань Кинарет? В смысле, в Храм? Я слышал, что дозорные прекрасные целители. — А что, завтра Молитва южному ветру? — ядовито поинтересовался Тальвар. — За те же деньги я тебе куплю десяток аргонианских рабов, хочешь? Конечно, он соврал: в Длани у него был свой человек и непревзойденный целитель, Бриньольф её не стоил. — Через три дня другой праздник, — выдохнула Филиси, — сделай мне подарок. — Ты бы внимательно следила за тем, на что его тратишь, — холодно проговорил Тальвар, отцепляя от себя сестру. В комнате, несмотря на очаг, морозило от неудобства, в котором плавал и эльф и Филиси, не имевшая возможности говорить правду. Сестра выиграла, но только потому, что они слишком засветились в крошечной деревушке. — Нам понадобится телега. Я знаю, что уже поздно, но чем скорее мы уедем, тем лучше. Рейл промямлил согласие и начал закутываться в шкуры, готовясь уйти. Прежде чем покинуть дом, он даже не подал виду, что переживает за сохранность своих вещей. Может, и не переживал. Часто жители местечек, где все друг друга знают, страдали от наивности. Когда они остались одни, Тальвар стянул перчатку, зачерпнул золы из очага и начертил на полу несколько рун. Что-то нервировало его, заставляло перестраховываться. Наедине Филиси мгновенно преобразилась, ссутулившее её горе упало с плеч как не застёгнутая шаль. Она присела на стул, закинула ногу на ногу и выверенным жестом откинула тяжёлую длинную косу черных волос за спину. — Ты даже не представляешь, — криво усмехнулась она. — Именно, — придавил её Тальвар, — но очень хочу это исправить. Немедленно. Филиси макнула палец в открытую склянку с жирно блестящей зелёной мазью и начала натирать лиловый синяк на тыльной стороне правой руки. — Я увожу Гильдию из Скайрима. План такой: выполнить заказ, обставить одного мужика, получить деньги, порвать с Мавен и заключить соглашение с новым покровителем. Мне нужно только, чтобы ты убил ворожею. И сейчас я серьёзно. — Филиси вскочила на ноги и подошла вплотную к Бриньольфу, в её глазах плескалось столько боли, что убить вора Тальвар желал всё сильней. — Я всё сделаю: таинство, плата. Моя главная проблема — очень сжатые сроки. — Что тебе нужно от этой ворожеи? — Камень. Он круглый, чёрный и небольшой — навершие для клинка. — Значит, твой клиент платит огромные деньги за магическое ворожейское барахло? Не стану даже спрашивать. Месть ворожее? Прекрасно. — Всё немного не так. Я хочу обезопасить себя: нет ничего хуже, чем красть у магов. Если вдруг найдешь камень, принеси мне, если нет, я сама. Главное — избавиться от ведьмы. Это правда, никто не мстил так, как чародеи. Таинство — ну и пусть, даже не обязательно будет разбираться с этим самому. — Твой эльф приволок телегу, слышишь? Филиси тревожно подалась к двери и обратно к Бриньольфу, будто не решалась оставить их наедине. Тальвар хмыкнул и вышел в ночь. Эльф нашёл не какую-то развалюху, в телеге можно было уложить не только вора, но и пару-другую взрослых мужчин. Даже лошадь выглядела прилично, наверное, поэтому Рейл выглядел бодрым, верил, что всё будет хорошо. — Вы когда доберётесь, оставьте и телегу и Тоффи в Длани, там всё поймут. С истинно деревенской наивностью эльф так и не попросил денег, даже помог дотащить Бриньольфа. — Храни вас Стендарр. Тальвар не мог оторвать взгляд от фигуры Рейла, он был готов поклясться, что слышал шёпот Пустоты вокруг него. Рорикстед затягивала тьма, несмотря на охранные знаки, что полукровка чертил по воздуху им вслед. Это и непревзойдённый дар Камалы... — Ты самый везучий гад на свете, побери тебя Ситис! — прошипел Тальвар, и под укоризненным взглядом сестры направил на Бриньольфа магию исцеления.