***
Рината Джонс была эффектной двадцатисемилетней брюнеткой. Она знала толк в трех вещах: политика, алкоголь и мужчины. Так вышло, что эти вещи были отлично связаны между собой. В своей работе она была настоящей акулой, алкоголь пила лишь дорогой и качественный, а от мужчин не было отбоя. Но она была крайне разборчива, а ещё не принимала отказы. Да ей и не приходилось. Достаточно было одного проверенного взгляда. Майкрофт Холмс сразу привлек её внимание. То, как он держался, ходил, говорил, смотрел. Всё было так несвойственно мужчинам, с которыми обычно общалась девушка, что невероятно привлекало. Он не пожирал её глазами, а смотрел как-то скучающе. Но стоило Ринате заговорить, как в мужских глазах зажегся огонёк интереса. Видимо, вначале он подумал, что она просто красивая кукла, а потом понял, как ошибся. «Что ж, мистер Холмс, это не единственное открытие, которое вас ожидает». Они «совершенно случайно» встречались на собраниях практически каждый день целый месяц. Она, как могла, привлекала его внимание, при этом не показывая явно своей заинтересованности. И однажды Холмс всё же пригласил её к себе, чтобы обсудить несколько вопросов, не привлекая ничье внимание. Мисс Джонс видела, что вообще-то он не собирался делать ничего большего, но тут дело было в том, что ей этого хотелось. Несколько не слишком томных взглядов и прикосновения, которые она и не собиралась выдавать за случайные. Этот мужчина был не тем, с которым нужно было играть в игры. Он, читающий людей, как открытые книги, лишь приподнимал бровь и сохранял полную невозмутимость на лице. Именно в этот момент Рината решила, что пора переходить к более серьёзным действиям. Быстро подавшись вперёд, она целует его в губы без малейшего стеснения или скромности, и тут же чувствует ответ. Мужчина властно целует её, и она понимает, что победила. Снова. Для мисс Джонс это просто секс. Приятный и ни к чему не обязывающий. Она не собирается это повторять, ведь одно из её главных правил — не спи дважды с одним человеком. После всего она одевается, поправляет прическу, макияж, бросая: — До встречи, мистер Холмс, — и уходит, не дожидаясь ответа и не оборачиваясь.***
Молли намеренно закончила с делами как можно быстрее и не сообщила об этом Холмсу, чтобы сделать сюрприз. Он должен был заехать за ней через час, но она уже стоит на пороге его дома. Идя как можно тише девушка подмечает, что его помощницы нет на месте, а дверь в кабинет приоткрыта, что чрезвычайно странно. Он всегда закрывает дверь. Хупер продолжает идти и вдруг понимает, что там на полу лежат его вещи. Его и чьи-то еще. Доносятся звуки поцелуев и женские стоны. Этого более чем достаточно, чтобы всё понять. Тошнота подкатывает к горлу, и перед глазами всё плывет, что вынуждает её опереться на стену. Грудь словно сжимают металлические тиски, которые не дают вдохнуть. Ей становится так дурно и хочется скорее покинуть этот дом и оказаться как можно дальше отсюда. Поэтому, пересилив себя, Молли продвигается к выходу, стараясь делать это всё также бесшумно, а на пороге сталкивается с Антеей. Что ж, по крайней мере, это не она в кабинете мужчины. Хупер нравилась эта девушка. Антея спрашивает, всё ли с ней в порядке и предлагает помощь, но девушка качает головой, обходит её и уезжает, поймав кэб. Она машинально называет свой адрес и всю дорогу домой, смотря в окно, видит разбросанные вещи на полу кабинета мужчины, который был для неё всем. Придя домой, она долго стоит под прохладным душем, пытаясь смыть с себя невидимую грязь. Потом она заваривает себе крепкий кофе, чего обычно никогда не делает вечером. Всё это время в её голове бушует рой мыслей, связанных с одним человеком. Вначале Молли думает, в чём допустила ошибку. Что сделала не так. И приходит к выводу, что… ничего. Может, это нескромно, но, тем не менее, Майкрофт изначально знал, кто она и какая. Но он начал эти отношения. И девушка не могла упрекнуть себя в том, что была плохой девушкой, ибо это не так. Она была доброй, интересной, заботливой и понимающей, что в случае с ним особенно важно. Холмс тщательно охранял и оберегал своё личное пространство. А Молли старалась быть неназойливой и не надоедающей, хотя глубоко внутри всегда была мысль, что она когда-нибудь ему надоест. Случай сегодня был первым за всё время их отношений, когда Хупер проявила инициативу, решив — как она надеялась, приятно — удивить его. Что ж, сюрприз удался на славу. Только с его стороны, а не наоборот. Потом она подумала, что бы было, не узнай она о его измене. А была ли это вообще первая измена Майкрофта? Узнать это невозможно, да и не слишком хотелось. Это бы продолжилось? Наверное, да. Молли вспомнила, как её мама однажды сказала, что мужчина, который изменил однажды, будет делать это вновь, если женщина об этом не узнает или простит. Хупер не собиралась делать вид, что ничего не знает. Да и не вышло бы. Прощать этот омерзительный поступок тоже в её планы не входит. Чего-чего, но предательства даже она простить не в силах. Ни видеть, ни слышать Холмса сейчас категорически не хочется. Поэтому, когда на экране появляется знакомое — и сейчас совершенно нежелательное — имя, Молли поднимает не сразу, зная, что это уже вызывает волнение. Но реакция этого мужчины на что-либо — последнее, что волнует её сейчас. Она сама удивляется тому, насколько холодно звучит сейчас её голос. И слышит удивление, проскользнувшее в его голосе, что вызывает странное злорадство. В их отношениях, собственно, как и всегда, главным был Холмс. Твердый, властный и уверенный. Молли же была ведомой и предсказуемой до последнего слова, но теперь… теперь всё изменилось. Она чувствует, что сейчас может делать то, что желает. Поэтому девушка обрывает Майкрофта, не давая извиниться и оправдаться, сказав, что не хочет его слушать, и бросает трубку. Грубо? Да. Приятно? Безусловно. Тройной стук в дверь менее, чем через час, был ожидаемым. Но Молли не открывает, не скрывая, впрочем, что она находится в квартире, ибо свет горит. Вот такой открытый протест. Она не откроет и не будет с ним сейчас говорить. Потому что не хочет. Через пятнадцать минут попытки в буквальном смысле достучаться до неё прекратились, и послышались удаляющиеся шаги. Хупер знает, что если выглянет сейчас в окно, то встретится с мужским взглядом. Требуется немалая доля самообладания, чтобы этого не сделать. Кто-то другой на её месте, наверное, позвонил бы на работу, соврав, что заболел. Больничный ей бы дали легко, тем более, что она давно его не брала. Но Молли сама не хотела этого. Работа — единственное, что всегда могло отвлечь её, а сейчас это просто необходимо, ведь сидя дома и беспрерывно обдумывая всё это она просто свихнётся.***
Майкрофт решает, что ей нужно время. Терпения хватает на месяц. Месяц, во время которого он только и делает, что отговаривает себя от назойливой идеи узнать, как она. Возможностей более, чем предостаточно: камеры есть на каждой улице, в каждом квартале и здании, не исключая Бартс. Но мысль, что это будет нечестно по отношению к Хупер, и что она этого точно не хочет, помогает воздержаться. Холмс уже достаточно сделал. Он уже давно знает наизусть расписание её смен, а то, что в лаборатории также находится его брат, не является чем-то удивительным или из ряда вон выходящим. Шерлок даже не поднимает взгляда, но сейчас он абсолютно его не интересует. Майкрофт неотрывно смотрит на девушку, что отвлекается от бумаг, услышав, что кто-то зашел. Молли замирает с ручкой в руках, и он, пожалуй, впервые не может понять, о чём она сейчас думает, какие эмоции испытывает. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем она моргает и смеряет его равнодушным взглядом, от которого он поёживается. До чего же странно и непривычно видеть Хупер такой. До чего же больно осознавать, что это его вина. — Братец. Ты что-то хотел или так просто? — наивно было думать, что детектив не заметил его появления. — Да, Шерлок, хотел, — он говорит, не отрывая взгляда от Молли, — есть дело к тебе. — Что ж, я слушаю. Надеюсь, это что-то интересное, — Шерлок смотрит на эти гляделки между его братом и девушкой, и мозг уже начинает анализировать. — Не буду вам мешать, — Хупер встаёт и направляется к выходу, обходя стоящего мужчину. Она проходит так близко, и так велико желание протянуть руку и прикоснуться к ней, удержать и просить прощения, хоть стоя на коленях. Но Майкрофт неподвижно стоит, ожидая, когда за его спиной закроется дверь. Детектив внимательно смотрит, и его молчание начинает невероятно раздражать. — Что? — Что ты сделал? — отвечает он вопросом на вопрос. Да, Шерлока было не обмануть. Он узнал об их отношениях раньше всех остальных, но согласился молчать. И сейчас ему не составило труда сделать определённые выводы. — Это тебя не касается, — говорит он как-то устало и обречённо, понимая, что мужчина всё равно не отстанет, пока не добьётся своего. — Что ты сделал? — детектив повторяет вопрос, и теперь в его голосе слышится металл. Да, Майкрофт знает — ему дорога Молли, хоть он и не показывает этого, а ещё упорно будет отрицать. Но это так. — Я совершил ошибку, брат. Огромную ошибку. Это всё, что он может из себя выдавить. И это абсолютная правда. Ошибка. Огромная и неисправимая. Холмс не надеется, что Хупер простит. Но, чёрт, как же невыносимо тяжело видеть холод в этих столь любимых глазах и слышать равнодушие в голосе, который раньше излучал тепло и нежность. — Ты предал её, — приговор. Да, это действительно предательство. И лишь после того, как он это сделал, то осознал, что именно натворил. Молли — самая добрая и милая девушка. Такая чистая и искренняя, каким-то образом влюбившаяся сначала в Шерлока, а потом в него самого. Мужчина недоумевал: почему именно она должна так страдать? Почему влюбляется каждый раз не в тех? Но потом в голову набатом била мысль, что если бы не его отвратительный поступок, то она, возможно, могла быть с ним счастлива. Но что толку говорить об этом сейчас, верно? Он ждёт её у входа в больницу, прислонившись спиной к машине, и лихорадочно не находит слов, что сказать, когда Хупер выйдет. «Мне жаль». Звучит банально и дешево. «Прости меня». Бессмысленно. Такое не прощают. Да он и не имеет права просить о подобном. Майкрофт вообще теперь не имеет права ни на что, связанное с девушкой. На минуту Холмс задумывается: смог бы он простить измену? Однозначного ответа от самого себя добиться так и не удаётся. Наконец двери открываются, и выходит… Шерлок. Он придерживает дверь, и выходит Молли. Майкрофт смотрит за этим, чувствуя, как где-то внутри ломается что-то важнее костей. Мужчина и девушка поворачивают в одном направлении и тут замечают его. Детектив намеревается что-то сказать Хупер, но она движением руки останавливает его и подходит к старшему Холмсу. — Чего ты хочешь? — взгляд решительный, голос твердый. Неужели возможно стать совершенно другим человеком всего за месяц? Тут, наверное, зависит от обстоятельств. — Молли, я хочу, чтобы ты знала: я понимаю, что то, что я совершил — непростительно. Но… я люблю тебя. Да, я никогда не говорил этого прежде, но я правда тебя люблю. И не могу выразить словами, что чувствую, понимая, что потерял тебя. Ты нужна мне, Молли. И я сделаю всё, что ты хочешь. На его слова она и бровью не ведёт, сохраняя всё такое же равнодушие на лице. Словно между ними стена, из-за которой невозможно достучаться до Хупер. Мужчина пытается пробить, сломать её, но от этого она становится лишь прочнее. — Всё? — Абсолютно, — и он понимает, что не лжет и не преувеличивает. Всё. — Тогда оставь меня в покое, — до Майкрофта не сразу доходит смысл сказанного ею. — Ты причинил мне боль, Майкрофт, и, возможно, возможно когда-нибудь мне хватит сил простить, но не в ближайшее время точно. И даже если это случится… ничего не вернуть. Я не хочу общаться с тобой, видеть, слышать, знать, что ты наблюдаешь. Так что, если ты правда хочешь хоть немного искупить свою вину — оставь меня в покое. Раз и навсегда. Майкрофт смотрит на девушку перед собой, понимая, что только что она подвела черту. Поставила ему четкое условие, которое он обещал выполнить, чего бы это ни было. «…если ты правда хочешь хоть немного искупить свою вину…» О, он хочет. Так хочет сделать хоть что-то, что облегчит боль Хупер. А значит… значит он должен… — Твое желание будет исполнено. Даю слово, — Холмсу плевать, что его голос надломленный. Он словно в замедленной съемке видит, как девушка кивает, разворачивается, подходя к Шерлоку, который смотрит на неё очень сосредоточенно. Она говорит ему несколько слов, он кивает, и они уходят. Напоследок детектив кидает на брата взгляд, полный предупреждения, но тот этого и не замечает. Майкрофт дал слово, а значит, Молли получит желаемое. Своих слов он никогда не нарушает.