***
Это было ужасно. У неё всё ещё ком в горле, когда Молли вспоминает, как ей позвонила Антея и сказала, что Майкрофт в больнице. Случилась авария, машины столкнулись, потом что-то перемкнуло, и та машина, в которой были Майкрофт с водителем, вспыхнула огнём. Водитель выбрался быстро, почти не пострадал, но на то, чтобы вытащить Холмса, у него ушло время. Каждая секунда была на счету. В итоге, по приезду скорой, он был жив. Без сознания, но жив. В больнице сделали всё возможное, но то, что сделал огонь, исправить они не смогли. Незначительный шов возле левого виска мужчины кажется царапиной по сравнению с ожогом на его правой щеке. Огонь не пощадил, насколько известно девушке по словам доктора, остальное тело мужчины, кроме ног. Их тогда придавило дверьми автомобиля. Ходить Холмс, безусловно, сможет через какое-то время, катастрофически серьезных повреждений нет, но постельный режим будет обязательным ещё пару месяцев точно. Её тогда не впустили в палату, но не потому, что Молли не родственница, а потому, что он запретил. Как сказала Антея, он не хотел, чтобы она видела его таким. Хупер уверена, что, как бы мужчина не выглядел, это не оттолкнёт её, но она уважает его желания и готова была ждать. Несмотря на это, Майкрофт настоял, чтобы именно Молли и Антея были теми, кто будет рядом с ним, пока ему необходимо «находиться под наблюдением». То, что он выберет Антею, было очевидным — она его помощница, причем очень давно, и разбирается в его работе, а та у него такая, что отойти от неё надолго нельзя. Но выбор в пользу Молли было неожиданным, в частности для неё. Она думает, логичней было бы нанять специального человека, которому не впервой сталкиваться с подобным. Это ему и предложила Антея, но она едва ли успела договорить, как была прервана мужчиной, который твердо сказал, что не потерпит чужих людей в своём доме. А из-за его состояния этот человек должен был бы постоянно жить здесь, постоянно быть рядом. После отказа Антея предложила ему кандидатуру Хупер, даже не спросив её заранее, и у Холмса оставалось не так много вариантов. Молли же не была уверена, что справится. Она, конечно, врач, но патологоанатом. Хупер работает с трупами, где ухудшить положение уже никак нельзя, да и исправить тоже. Она не имеет обычно дело с живыми людьми, тем более с теми, кто ей дорог, а Майкрофт безусловно входит в число таких. Когда Шерлок инициировал свою смерть, они оба, Молли и его брат, помогали детективу. Сначала всё реалистично подстроить, потом скрываться ещё долгое время. И такое не может не сблизить людей. Холмс проникся уважением к девушке, она же поняла, что с виду такой грозный старший брат Шерлока на самом деле не так уж и страшен. И даже после того, как всё закончилось, когда детектив «вернулся из мертвых», вызвав всеобщую шумиху, их встречи продолжилось, что было приятным удивлением для Молли, которая, честно говоря, и не рассчитывала на подобное. Но однажды Холмс просто пришёл в морг, поговорил о чем-то с братом, а потом, уже уходя, посмотрел на неё очень внимательно. Она не поняла, что значил этот взгляд, но получила смс от него через десять минут. «В субботу, в десять утра. Там, где и всегда. Если вы, конечно, ещё хотите встречаться со мной. М. Х.» А она, конечно, пришла, ведь хотела. Ведь Молли, наконец, нашла человека, с которым ей было легко и хорошо просто говорить. И это было взаимно. Их встречи продолжались ещё долго, до того самого звонка Антеи.***
Ей страшно. Ей действительно очень страшно. Молли стоит возле двери, за которой спальня Майкрофта, с подносом с лекарствами в трясущихся руках и мыслью, что вот сейчас она войдет. Сейчас. Сейчас. Только даже постучать кажется ей непосильной задачей. Она ожидает, что, только сделав это, услышит слова о том, чтобы она пошла прочь, да и вообще убиралась из его дома. Не то чтобы она была бы сильно удивлена. Хоть старший Холмс и вел себя всегда, как джентльмен, какой у него характер, она отлично знала. Собравшись с силами, девушка всё же стучит, ожидая ответа. — Войдите. Голос еле слышен, почти шёпот. Ещё одно последствие катастрофы, голосовые связки восстановятся со временем. Подняв голову немного выше, Хупер переносит вес подноса на одну руку, а другой открывает дверь, неуверенно ступая вперёд. Свет ограничен лишь одним светильником, стоящим на прикроватной тумбочке. В полумраке мало что видно, девушка различает мужчину, лежащего на кровати под одеялами, но не видит его лица. Закрыв двери, она нашаривает на стене выключатель, и лампа, которая висит на потолке, озаряет комнату. Молли проходит дальше, ставит поднос на тумбочку и начинает перебирать лекарства, чётко следуя инструкции, которую оставил для неё доктор. При этом свете у неё не хватает смелости посмотреть на Холмса, но не потому, что она боится увидеть, насколько сильны раны, а потому, что попросту боится встретиться с его взглядом. — Который час, мисс Хупер? Она сдерживается, чтобы не показать большое облегчение по поводу того, что он первым нарушил давящее молчание. И хорошо, что это случилось до того, как ей пришлось дать ему первое лекарство, потому что большинство из них нужно пить, а Холмс пока не в состоянии самостоятельно держать хоть что-то в руках. — Сейчас восемь вечера. Как вы себя чувствуете? — А как, по вашему, я могу себя чувствовать? Девушка проглатывает горечь в горле и осторожно наливает сироп в ложку, чтобы не пролить ни капли. Действительно, вопрос откровенно глупый, и так ясно, что чувствует он себя паршиво. Как физически, так и морально. Но ведь принято обычно спрашивать у больных о их самочувствии, вот она и спросила, забыв, каким северным бывает характер у этого мужчины. В этом они с братом очень похожи. — Простите. Слово вырывается совсем тихо, но отлично слышно в комнате. Они всегда обращались друг к другу на «вы», но сейчас Молли ощущает себя, как при их самой первой встрече, когда они только познакомились и совсем друг друга не знали. Словно не было всех этих встреч и разговоров, где они обсуждали всё, что только приходило в голову, не считая некоторых тем. Словно они снова совершенно чужие и незнакомые. Со стороны слышится тяжелый выдох, а потом снова тихий мужской голос. — Вам не за что извиняться, мисс Хупер. Эти простые слова немного облегчают тяжесть в груди. Она осторожно подносит ложку к его губам, концентрируя свой взгляд только на этой самой ложке. Следом стакан с водой. Потом несколько разных таблеток. Дальше она меняет капельницу и, хоть последний раз она делала это ещё на учёбе, всё проходит хорошо. — Всё настолько ужасно, что вы даже не можете смотреть на меня? Она вздрагивает; молчание не нарушалось уже долго. От этих слов всё внутри скручивается в тугой узел. Нет. Нет. Нет. Всё ведь совсем не так, и дело не в этом. Она наоборот думала, что он не хочет, чтобы она смотрела. — Нет, мистер Холмс… Я не… Дело вовсе не в этом… Она поворачивает голову, возможно, слишком резко, желая его переубедить. Ни в коем случае не дать ему поверить, что она не может смотреть на него, не хочет. И тут же встречается с его темными янтарными глазами. Зная, что этого мало, скользит взглядом ниже, видит ожог на щеке, потом на шее. Что дальше, не видно из-за одежды и одеял, поэтому она снова смотрит в глаза. — Я не вижу ничего ужасного. Голос неожиданно крепнет. — Это вы просто ничего не видели, — он пытается скрыть удивление и смущение за этими словами, но они только вызывают негодование у девушки. — Уверена, что в любом случае не увижу ничего ужасного. Она быстро хватает поднос и покидает комнату, быстро прощаясь и уже не видя легкой улыбки Майкрофт, когда он, пусть и не отвечает, но провожает её взглядом.***
Выйдя из душа, девушка села перед столиком, на котором располагалось довольно не маленькое овальное зеркало. Хупер взяла гребень и принялась расчёсывать свои медные волосы, пока в её голове так и роились мысли. Она думала о том, как прошёл приём лекарств, и сделала вывод, что могло быть хуже. Действительно гораздо хуже. Можно сказать, что они хотя бы говорили друг с другом по-прежнему уважительно, никто не ругался и не кричал. Тут же Молли подумала о том, что в таком состоянии Майкрофт и не смог бы кричать, даже если бы очень хотел. Это немедленно повлекло за собой чувство. Но не жалость, нет. Она просто по-человечески сочувствует мужчине, который по воле обстоятельств оказался в таком положении. Думать, что положение ужасное, не хотелось, это кажется совершенно неправильным. А может, ей просто не хочется так думать. Ведь она, хоть и не может понять полностью, каково Холмсу, но осознает, что попасть в такую аварию, получить сильные ожоги, которые, между прочим, останутся на всю жизнь, и быть беспомощно прикованным к постели на какое-то время, это слишком для человека. И всё сразу за такой короткий срок. Такое не может не оставить свой особый отпечаток. И Молли также понимает, что случившееся оказывает удар сильнее на такого человека, как Майкрофт Холмс. Он привык всё держать под контролем, быть главным и ни от кого не зависеть. А сейчас едва ли в состоянии самостоятельно сесть на кровати, да что там, даже сам поесть он сейчас не в силах. Такое будет унизительным для любого, но для него тем более. Отложив расчёску, девушка вздохнула, встала и пересела на постель. Мысленно она пообещала себе, что сделает всё возможное, чтобы время, которое Холмс будет вынужден провести в постели, принимая её помощь, не было таким уж тягостным для него. Лампа была выключена, и вся комната погрузилась во мрак.***
На следующий день руки Хупер дрожали всё так же сильно, когда она снова, во второй раз несла поднос, осторожно поднимаясь по лестнице вверх. Переставляя одну ногу за другой, она задалась вопросом, пройдет ли сегодня всё также, как и вчера. Будет ли всё гладко? Закатив глаза из-за собственной нервозности, она велела себе успокоиться. Ничего плохого не должно произойти за десять минут, которые она проведет, давая ему лекарства и меняя капельницу. Постучав и услышав всё такое же тихое, но четкое «войдите», девушка открыла дверь. Сейчас день, на улице светит солнце, но тяжелые темно-бордовые портьеры не дают ему как следует осветить комнату. Поставив поднос, Молли подошла к окну, взялась руками за приятную мягкую ткань, но была остановлена: — Не стоит. Как ни странно, даже его сильно ослабевший голос прозвучал громко и удивительно веско. Девушка обернулась, увидев, что Майкрофт смотрит вперед перед собой. — Я просто хотела… — Я знаю. Нет. Желания спорить у неё точно нет, да и вряд ли она имеет право заниматься здесь самоуправством. — Как скажете. Она подошла к подносу, начиная подготавливать всё необходимое. Холмсу было дано уже два препарата, а в комнате продолжало сохраняться молчание, принося дискомфорт, который нарастал всё больше и больше. К удивлению и тихой радости Молли, и на этот раз первым заговорил мужчина: — Простите, я был резок. — Всё в порядке, мистер Холмс. — Дело в свете. Я не хочу пока… Он замолчал, не договорив, но этого и не нужно. — Всё в порядке, — повторила она, но гораздо мягче, встретившись с карими глазами. — Всё должно происходить постепенно. Просто… Просто скажите мне, когда будете готовы, хорошо? — Ладно. Надеюсь, вам комфортно здесь? Как вы обустроились? Девушка тонко улыбнулась быстрой смене разговора и начала менять капельницу, попутно отвечая: — Да, вполне комфортно, хотя к этому дому надо привыкнуть. Но мои вещи перенесли ещё позавчера, комната правда красивая и просторная, а большего мне, собственно, и не нужно. Холмс неотрывно наблюдал за движениями и мимикой Молли, чтобы удостовериться, что говорит она искренне. Ну и ещё ему это, кажется, просто нравилось. — Весь дом в вашем распоряжении. Кроме моего кабинета, разумеется. — Конечно. Антея предупредила меня, что он порой является запретным местом и для неё. В любом случае, я бы не зашла туда без вашего личного разрешения. Майкрофт и так знает это. Она не из тех, кто всё равно решил бы сделать, как ей делается, несмотря на слова и просьбы. Это одно из тех качеств, которые он просто не может не ценить в человеке. Особенно в том, которого допускает жить в своем доме практически без присмотра со стороны, доверяя всё, что есть внутри. Доверяя свою жизнь. Когда всё было сделано, Хупер поинтересовалась, не хочет ли Майкрофт поесть хоть чего-то, но он сказал, что не голоден. Врач говорил, что первое время он будет отказываться, и это нормально. Не следует его принуждать (ха, как будто бы она могла), но неплохо было бы пытаться взрастить в нем аппетит. Так как, чем лучше он принимает лекарства и питается, тем быстрее и лучше наберётся сил. У самой девушки желания поесть тоже не было, поэтому она села на диван в гостиной с кружкой чая и книгой, что привезла из квартиры. И прежде чем погрузиться в новую увлекательную историю, она подумала о том, что, пока она здесь, постарается сделать жизнь Майкрофт не только не слишком удручающей, но и по возможности хорошей.