***
Дэну снился сон, будто он совсем маленький и все живы, отец, мама, сестра и брат. Они празднуют день рождения тройняшек… Маленькая Дана заливисто хохочет, а Дик, колотит молотком по тому злополучному сундуку, в котором его нашли спустя неделю. Он колотит так громко и сильно, что Дэн вынужден на него закричать, но остаётся не услышанным. Его игнорируют? Потому что это уже не сундук, а гроб, внутри которого лежит он, Дэн. Пахнет полиролью и отсыревшей, залежавшейся на складе тканью искусственного атласа. Стук продолжается — это комья земли срываются с лопат могильщиков. Дэн упирается руками и ногами в крышку нового своего жилища, и орёт изо всех сил. Похоже, на гроб не поскупились. Крепкий, сырой дуб. И его, по-прежнему, никто не слышит. Но как? Как он мог тут оказаться. Дэн пытается выровнять дыхание. Воспоминание о смерти брата врезается в память резкой болью. Дик потерялся, как они считали, во время игры в прятки. Но пока они искали мальчика, он задыхался в защёлкнувшемся на чердаке, старом сундуке. Дэн боялся даже представить его смерть и сам теперь умирает такой же страшной смертью… Такой же? Нет. Последнее, что он помнил — это дребезг стекла машины, летящего горстью в глаза и сильный толчок. Он не справился с управлением. Но он же жив, почему они его хоронят? Дэн снова завопил, насколько позволяли его лёгкие. Стук прекратился. Паника усиливает поток по жилам и учащает дыхание. Чем сильнее вздымается его диафрагма, тем с каждой секундой становятся голоднее его лёгкие. «Помогите же!» — обессиленно прошептал он тому, кто только что зарыл его живьём, пытаясь представить облик этого человека. — «Пожалуйста…» Собственный шёпот ему кажется громким воплем. Тишина. Тяжёлая, двухметровая тишина в ответ… У Дэна больше нет выбора. Он один и он - пленник смерти, которая положила на него лапу волею случая гораздо раньше, чем он был готов. Он вдыхает пустоту сильнее, ещё сильнее… Вакуум. Можно больше не сопротивляться и не дышать, но он так не умеет. Дэн вскакивает на больничной койке, разинув рот и «вгрызаясь» в воздух, как одержимый. Датчик пульса пищит, будто рехнувшись. Медсестра врывается в его палату. — Мистер Фокс? Вы пришли в себя! Вот оно что? Это был сон. И новая весть, которую можно ко всему его бедствию теперь, когда он очнулся, получить в довесок из уст обходительного доктора. Мери погибла. Её родители во всём винят его.***
Дэн ждал электричку на платформе в метро. Сегодня всё решилось. Он не сможет танцевать. Кости на ноге хоть и срослись ровно и вряд ли он сам в скором времени вспомнит о той боли, что испытал, но о хореографической карьере ему лучше забыть. В конце дня на перроне кроме него никого нет. Но, внезапно, кто-то настойчиво ткнул несколько раз ему пальцем в лопатку. Он резко развернулся. — Пойдём со мной, — произнесла одиноко стоящая позади него женщина. Достаточно стройная, невысокая, с выражением театральной маски горечи на бледном лице. — Чего? — не понял он, внимательно посмотрев ей в глаза, в надежде определить насколько сильно она перебрала сегодня. — Следуй за мной, — продолжала незнакомка. — Иначе сейчас произойдёт нечто непоправимое. Дэн усмехнулся. — Уже произошло. Знаешь, иди-ка ты домой. Действительно же напросишься. Внезапно, она схватила его за полы расстёгнутой куртки и начала кружить. Дэн рывком остановил незнакомку и резко оттолкнул. Женщина по инерции отступила к самому краю платформы, оступилась на своих высоких каблуках и рухнула вниз, беспомощно пытаясь вытянутыми руками схватиться за воздух, разделяющий их. Проворная электричка стремительно вырвалась из тоннеля подземки… Скрежет тормозов, но всё безрезультатно. Огромная кровавая клякса, нарисованная метельником на светлой стене станции метро, растеклась в напоминании о прерванной жизни. Дэн остолбенел от неожиданности, постоял мгновение, не в силах оторвать взор от страшной картины и бегом пустился по лестнице вверх, напрочь забыв о больной ноге. Вопреки ожиданиям, никто за ним не пришёл. В новостях было сообщено лишь о суициде некой Донны Блек. Дэн вздохнул с некоторым облегчением и принялся собирать вещи, чтобы ехать в Саутси. В одинокий домишко на берегу моря, его родовое гнездо.***
Несмотря на удачное место и шикарный вид на море, родительский дом Дэна тяготил. Сначала брат, потом утонула Дана. Спился и повесился отец. В нём же умирала мама. Надо было его продать раньше, но Дэн не хотел сюда приезжать. Последнее время он сдавал его одному художнику, но тот сильно преуспел в своей мазне и уехал в Америку. Разложив свои вещи в одной из комнат, он услышал странный звук. Будто лепетал младенец. Не веря своим органам чувств в последнее время, Дэн решил посмотреть и спустился на звуки. В подвале мяукала облезлая серая кошка. — Привет, Принцесса, — улыбнулся ей новый хозяин и поднял животное на руки. — Так тебя и назовём — принцесса. Согласна? Кошка мягко урчала в его ласковых руках и щурилась. Её расслабленность была обманчивой. Она то и дело настороженно посматривала вдаль левее от его головы. — Ты ещё и косая ко всему прочему. Везёт мне последнее время на раритеты, старушка, — хохотнул Дэн, радуясь новому компаньону. — Я здесь, смотри прямо. Эй! Принцесса нервно и внимательно продолжала следить за тем, что происходило у него за левым плечом. Дэниэл невольно повернул голову посмотреть, куда она смотрит, но ничего, кроме мерцающей «полудохлой» лампочки не увидел. — Пойдём-ка, поищем что-нибудь у меня в сумке от дорожного завтрака. Кажется, там были сливки.