Проклятый дар

Удобно устроив голову на подушке, я обнимала целующего меня в шею тяжело дышащего парня за плечи и совершенно не испытывала угрызений совести. Его гибкое красивое тело жалось к моему, а лежащая на бедре горячая ладонь чудесно сочеталась с мягкой усталостью. Приподняв голову, Вада заглянул мне в глаза, словно хотел спросить, довольна ли я. Чуть улыбнувшись, я поцеловала его в лоб, и темные глаза засверкали. Бедная собачонка... Уткнувшись носом мне в ключицу, он прижался еще ближе и затих, щекоча ресницами шею. Лениво перебирая мягкие волосы, я думала только об одном — совершенно не хочу вставать. Мне тепло, хорошо, так почему я должна куда-то идти? Эх... Бывало, мы с Дароном лежали вот так, на боку, тесно, жадно обнимаясь. Целовались, болтали, даже читали. Если бы он меня не предал, сейчас я бы наверняка обнималась с ним, а не с его волчьей копией. Ну и пусть. Придремавший Вада расслабился, чуть отклонился. В постели он оказался посмелее, чем в жизни, это точно. И да, он хорош. Горячий, чуткий, нежный мальчик с невинным до безобразия взглядом. Рычит, а не скулит, позволяет себе невесомо сжимать зубы на моей коже, впивается пальцами в бока и бедра. Совсем не похоже на преданного стража, таскающегося за мной хвостом. Но не сказала бы, что такая метаморфоза мне не нравится. Это же идеально. Покорный днем, страстный ночью, невероятно милый круглые сутки. Усмехнувшись, я прижалась щекой к его макушке. Каждую жизнь в новом теле отношения с противоположным полом кажутся естественными, но никогда не тянет к своему. В прошлой инкарнации я в эту спальню перетаскала столько женщин, что определенно выходило за грани приличия, но теперь они не вызывают у меня ни малейшего интереса. Хотя, если учитывать, что я в первый раз родилась именно мужчиной, я бы должна именно женщин и любить. Но уже почти полдень, мне нужно встать, пообедать и приниматься за дела, сегодня же придет князь. Все расписание полетело в тартарары с этим подарком, чтоб его... Ну ладно, это не худший минус, какой мог бы быть. Высвободившись из объятий оборотня, я села на краю кровати, потерла лицо. Мне нравится такое начало дня, точно нравится... В моем возрасте уже забываешь о стеснении, так что я не стала подбирать одежду с постели и пола. Вада зашевелился, судя по звукам, встал. Дальнейший глухой стук был мне непонятен, так что я обернулась. Брюнет сидел на коленях, сцепив руки в замок и низко опустив голову. — Простите меня, госпожа, — тихо пробормотал он, — я приму любое наказание. — За что? — полюбопытствовала я, но потом вспомнила, что без зрительного контакта он меня не "услышит". Когда я положила ладонь ему на макушку, парень крупно вздрогнул, но только крепче стиснул руки. Вздохнув, я присела на корточки, приподняла его растерянное лицо. — За что я должна тебя наказать? — Я позволил себе лишнее, — его взгляд на мгновение метнулся к моему бедру, — простите, я не должен был причинять вам боль. Усмехнувшись, я коснулась проявляющихся на чувствительной коже синяков от его пальцев. Не сказала бы, что мне было очень больно... — Я скажу тебе, что нужно делать, — пересев на край кровати, я закинула ногу на ногу, открывая внешнюю сторону пострадавшего бедра. Вада повернулся и следил за мной с готовностью принять любое наказание, и это одновременно раздражало и нравилось, — поцелуй, и все пройдет. Пару секунд до него доходило. Чуть приподнявшись, он безумно нежно прикоснулся губами к синяку. Ну как он так умеет... Завороженно наблюдая и ласково поглаживая его напрягшуюся шею, я только прикусила губу, когда искушенный в ублажении хозяек раб начал проявлять инициативу, скользнув ладонью по моей голени. В принципе, я никуда не тороплюсь... Поцелуй мягких нежных губ заставил меня подумать, что я понимаю княгиню Малон. Откинувшись на спину, я обняла нависшего надо мной оборотня, чуть прогнулась от скольжения его ладони по боку. Как же мне не стыдно, возмутительно не стыдно... Приоткрыв глаза, я оттолкнула от себя Дарона. Он послушно сел, виновато и непонимающе заглядывая мне в лицо, и снова стал молодым оборотнем. Показалось, что глаза голубые... Вздохнув, я закрыла лицо руками. Я что, никогда не избавлюсь от этого дурацкого призрака прошлого? — Простите, госпожа, — подняв взгляд, я только усмехнулась. Бедный мальчишка, опять мнется, винит себя... — я что-то сделал не так? — Все нормально, — встав, я взъерошила ему волосы, заставив на секунду зажмуриться то ли от удовольствия, то ли от ожидания боли, — кто твой отец? — Я не знаю, простите, — смущенно прикусив губу, невыносимо милый Вада сцепил пальцы в замок. Он всегда так делает, когда нервничает? — знаю только, что он оборотень, госпожа. Ладно, это уже точно не Дарон. Только как теперь объяснить причину парню? — Эй, — приложив ладонь к его щеке, я улыбнулась, — все правда нормально. Наклонившись, я чмокнула его в кончик носа и тут же об этом пожалела. Ну вот как надо было обращаться с этим чудом, чтобы он от такой простой ласки засиял? Вот поэтому не люблю рабов. Мне их слишком жалко, я слишком хорошо с ними обращаюсь. Приказав прийти в кабинет через полчаса уже в приличном виде и покормленным, я сама отправилась приводить себя в порядок. Устроившись в кресле, я огладила полированную столешницу. Этот парнишка сбивает меня с толку. Вроде бы взрослый уже, столько должен был повидать, а наивный такой... Это делает его еще милее, но почему-то мне кажется, что он не со всеми хозяйками таким был. Как бы не огрызнулся он на меня, я же такого не терплю. Какая бы ни была добрая, наказываю всегда в полной мере. Тихонько вошла Кали с подносом, уставленным тарелками, сервировала обед на столике у окна и, секунд пять подождав распоряжений, испарилась. Вышколенные слуги — счастье. Да и вообще в моей жизни много счастья. За столько долгих жизней я уже научилась его видеть в мелочах и, что немаловажно, ценить. Я люблю жить, хоть и привыкла делать это с определенным уровнем комфорта, близким к максимуму. Жизнь — это прекрасно. Вздохнув, я отложила письма и встала. Активные занятия с утра вместо завтрака всегда пробуждают во мне аппетит. Когда я уже закончила с едой, почти неслышно появился Вада. Грея ладони о кружку с кофе, я откинулась на спинку. Судя по тишине, он опять стоит у дверей. Ладно, пусть. Вот допью и буду решать, куда его деть на время приема. Не хочу сейчас об этом думать, хочу просто пить кофе и слушать потрескивание дров в камине. Глядя в запотевшее окно, за которым явно было очень солнечно и морозно, я улыбнулась. Зима — прекрасное время года. Я часто рождалась зимой, даже в первый раз я родилась зимой. Другое дело, что между смертью и новым рождением разница в несколько секунд. И все равно зима для меня праздничное время. — Ты чего здесь встал? — гневно спросили сзади. Задумавшись, я не услышала, как открывается дверь. — Пугаешь людей! — Он стоит там, где я сказала стоять, — от двери не видно, что в этом кресле кто-то есть, но и мне не видно, кто столь нагло и шумно ввалился в мой кабинет. Поднявшись, я с кружкой в руках прошла к себе за стол, — как вы вообще вошли? — Мне кто-то должен позволить? — высокомерно вздернул подбородок князь. Я так понимаю, бедный Криш за дверью в ожидании выговора за то, что не удержал ретивого посетителя. — Кажется, вам было назначено на пять часов, — приподняв брови, я скрестила руки на груди, — ужасно неприличный визит для такого высокопоставленного человека. — В пять часов я буду занят, — мужчина бесцеремонно уселся в кресло для посетителей, — мне нужно убрать двадцать лет. — Боюсь, сейчас я ничем не могу вам помочь, — покачав головой, я закинула ногу на ногу, — если вы не можете прийти в назначенное время, пожалуйста, перенесите прием. Для этого не обязательно приходить лично. — Мне нужно сегодня! — кажется, у милорда плохой день, все его бесит прямо с утра пораньше. — Это что, так сложно? — Не сложнее, чем приходить вовремя, — холодно улыбнулась я. Этот человек надавил на мое самое больное место — на любовь к расписаниям. Мне казалось, уж аристократ должен быть пунктуален. — Неужели вы думаете, что роман с королем делает вас всесильной? — желчно поинтересовался князь, барабаня пальцами по столу. Его взгляд явно был направлен на мою шею, где красуется бледный, но все же заметный след жадного поцелуя. — Неужели вы думаете, что после давнего разрыва с королем у меня не может быть других мужчин? — в тон ответила я, приподнимая брови. Кажется, сейчас мы перейдем к взаимным оскорблениям, и этот разлюбезный дворянин от меня никогда и никаких услуг не получит. Вот прям чувствую. Ему явно хотелось сказать что-нибудь насчет моей распущенности, но нет, сдержался. — Что же, — князь встал, хлопнув ладонью по моему столу, вот нахал! — думаю, другие темпоральные маги смогут мне помочь. — Как я рада, что больше не увижу вашу одаренную природным тактом и пунктуальностью персону, — откликнулась я, дружелюбно улыбаясь. Проводив взглядом несостоявшегося клиента, я пару минут боролась с желанием написать в книге для остальных об отмене квоты, чтобы никогда он не смог получить наши услуги. Что же, от такого надо отвлечься. Поднявшись с тяжелым вздохом, я поманила Ваду. Он подошел, в ожидании приказов рассматривая мое лицо. Такие прямые взгляды несколько раздражали, но без них ведь никуда, правда? Приподнявшись на носочки, я обвила руками его шею, потянулась за поцелуем. И оборотень покорно наклонил голову, целуя меня нежно, с искоркой страсти. Теплые руки скользнули по талии, прижимая меня крепче к тренированному телу. Как же мне нравится... Вада сел на полу, сбоку от стола, а я с легкой головой и прекрасным настроением взялась за письма. Хороший охранник — почти не слышно его. Только тихое дыхание, которое нетрудно не заметить, сливающееся с шумом пламени у меня за спиной. Закончив с письмами, я просмотрела дела на сегодня. Князь не придет, клиентка на два часа прислала записку, что не может явиться. А это значит, что я свободна. Можно было бы прогуляться, но там холодно. Можно было бы почитать, но это всегда можно. А можно было бы и занять время до ужина... Встав, я обошла стол и оборотня, направилась в свою спальню. Таскается за мной, чудик... Ну зато я сегодня буду в кои-то веки засыпать удовлетворенной и спать буду без снов. Вада не подвел. Старательно убивал мое время, тихо постанывая иногда. И уж его точно не волновало, что я не проявляю удовольствие слишком громко. Сыто потянувшись, я накрылась одеялом и пробормотала: — Можешь идти. — Куда? — встрепенулся парень, замер у кровати, только что застегнув брюки и даже не убрав руки от пояса. — Тебе же выделили комнату, — вздохнув, я прикрыла глаза и посетовала: — а обещал, что будешь знать свое место. — Я буду, но... — нервно переминаясь с ноги на ногу, брюнет покусал губу. — Я ведь должен вас защищать, а как я смогу, если буду далеко, я же... — словно смутившись, он опустил взгляд. — Дефектный, — чуть нахмурившись, я ждала продолжения. Спать с ним, конечно, очень уютно, но я привыкла быть в своей постели одна, чтобы никто не складывал на меня свои конечности, пусть и очень теплые, — позвольте остаться у дверей, госпожа. И будет вот это он мне сопеть на всю комнату, да? С одной стороны, место свое он, и правда, знает. С другой, слишком настырно пытается на нем остаться. — Ладно, — буркнула я. Пусть лучше с моего разрешения, чем утром опять обнаружу несанкционированную ночевку рядом с постелью. Коврик, что ли, ему у двери постелить... Приятным сюрпризом было то, что "у дверей", выпрошенное оборотнем, оказалось с той стороны створок, в коридоре. Тем лучше — и место свое он знает, и тишина соблюдена. Я рановато ложусь спать, но день был непростым, полным напряженностей, я устала. Если уж целые сутки шли вразрез с расписанием, чего уже соблюдать его в последние часы дня...