* * *
Уже в холле здания суда Дэйв с трудом сдерживает эмоции. Ярость, гнев, ненависть — всё это безумным коктейлем выплеснулось на него, будоража каждую клеточку тела. Дабы не сорваться вовсе, он, найдя «слепую зону» камер видеонаблюдения и убедившись, что рядом никого нет, вынимает из-под пиджака миниатюрную металлическую флягу и откручивает крышку. В ноздри ударяет резкий запах джина. Дэйв осторожно припадает губами к горлышку, будто бы пробуя, отравлен ли он, а затем залпом осушает половину фляги и, поморщившись, кашляет. Алкоголь своими жгучими касаниями обжигает слизистую и устремляется вниз. Спустя какое-то время он приглушённым гонгом звучит в голове. Дэйв вытирает губы рукавом своего светлого пиджака, совсем не заботясь о том, что на ткани останутся следы. Он прекрасно знает, что джин ему не поможет, но если напиться до беспамятства, то сегодняшний провал покажется каким-то страшным ночным кошмаром. — Вот ты где. — Голос прокурора кажется Дэйву настолько громким и близким, что он вздрагивает и с трудом удерживает в руках открытую фляжку. — Что это было? — А? — переспрашивает Дэйв, непонимающе хлопая глазами. — Ты решил мне репутацию испортить? Или ты заодно с этим парнем? — Он бросает мимолётный взгляд в сторону некогда обвиняемого, который что-то активно обсуждает со своим адвокатом и лениво отмахивается от подбежавших к нему журналистов. — Какого хрена ты творишь, я спрашиваю? Дэйв медлит с ответом, будто бы впав в причудливый транс. — Я не виноват, Альберт, — выдавливает он и глядит на собеседника так, словно просит у него поддержки. — Ты прекрасно знаешь, что сбор доказательств и обвинение — всё это делают мои подчинённые. — Просто признайся, что ты облажался, Дэйв, — игнорируя его слова, бросает прокурор. — И облажался по-крупному. В следующий раз сам отдувайся в суде. — С этими словами мужчина, звеня туфлями по мозаичной плитке, стремительным шагом уходит прочь. Не обращая внимания на своё состояние и то, что джин с успехом вскружил голову, Дэйв также выходит из здания суда и, сев в свою машину, с трудом вставляет ключ в замок зажигания. Весь путь до полицейского участка пролетает для него цельной размазанной картиной: огни светофоров, блики проезжающих мимо машин, жилые высотки и стеклянные небоскрёбы. В какой-то момент для Дэйва всё вокруг становится если не бессмысленным, то обезличенным. Отчего-то ему кажется, что он тратит свою жизнь понапрасну. В участке, как и всегда бывает во второй половине дня пятницы, суетятся лишь несколько дежурных офицеров, в то время как большая часть сотрудников уже отправилась по домам — коротать ничтожно короткие выходные в тщетной попытке отоспаться и прийти в себя после выматывающей рабочей недели. Потом же всё начнётся по новой, будто бы адский цикл. Дэйв никак не отвечает приветствующим его подчинённым и плетётся в сторону кабинета, где и работает возглавляемый им отдел. Внутри царит мертвецкая тишина и полумрак, разбавляемый лишь просачивающимся сквозь жалюзи бронзовым светом фонарных столбов. «И где же этого обдолбанного носит?» — тут же пролетает в голове Дэйва. Он нащупывает на стене выключатель и чуть морщится, когда кабинет озаряет свет ламп. В воздухе по-прежнему витают лёгкие ноты кофе и табачного дыма, но детектив-лейтенант не придаёт этому никакого значения. Сейчас ему вообще безразлично абсолютно всё, даже взревевший сигнализацией собственный автомобиль. Он медленно подходит к пустующему столу Дэйларда, отметив про себя вечно царящий беспорядок и крупицы пепла; на некоторых бумагах красуются засохшие коричневые круги и пятна от чернил. Даже такое слово, как безобразие не в достаточно полной степени охарактеризует тот хаос, в котором привык работать Дэйлард. И всё же у него это как-то получается. Дэйв только собирается отправиться к себе, как краем глаза замечает торчащий из ящика в столе кончик бумаги. Он тянет ручку на себя, после чего вынимает незнакомый ему раннее документ. На первом листе красуется фирменная печать криминалистического кабинета, подпись главного эксперта-криминалиста, исходные данные и смутно различимые формулы, в которые Дэйв даже не пытается вникнуть и перелистывает страницу. Заполненная дактилоскопическая карта, очередные формулы и горящая красными буквами надпись: «ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РОЗЫСК». Дэйв негромко хмыкает, отметив про себя, что Дэйлард, похоже, снова взялся за какую-нибудь крупную рыбу. Но, подобравшись к последней странице, он присвистывает, узнав в изображённом на фотографии парне того длинноволосого наркомана, которого видел лишь мельком. Такое трудно забыть. — Ох и влип же ты, Эрик. Конкретно влип. — Дэйв цокает языком и, забрав письмо, стремительным шагом направляется в сторону кабинета комиссара Грейса. Тот, недавно узнав о грандиозном провале детектива-лейтенанта в суде, встречает его хмурым, даже рассерженным взглядом. Кабинет комиссара, несмотря на уютный и располагающий к себе интерьер, никогда не вызывает у Дэйва, равно как и других полицейских, доверия. Все прекрасно знают, что в этих стенах принимают лишь два решения: кого уволить и кого нагрузить очередной работой. Даже тайский петушок, выделяющийся на фоне зелёных водорослей своей яркой красной чешуёй, недоверчиво косится на вошедшего гостя. — Сэр… — Дэйв успевает лишь обратиться к своему начальнику, как тот, вздёрнув к верху ладонь, призывает его замолчать. — Я жду объяснений, Гилберт, — беспристрастно произносит он, но в его голосе всегда проскальзывают металлические ноты, свойственные человеку не только мудрому, но и наделённому властью. Такой, о которой Дэйв может лишь мечтать в своих сладких снах. — Объяснений? — нервно переспрашивает детектив-лейтенант, на что Грейс ещё сильнее хмурится. — Какого чёрта произошло в суде? Почему мне звонит окружной прокурор и жалуется на то, какие у меня некомпетентные сотрудники? Это нормально, по-твоему? — уже более жёстко спрашивает он, чуть поддавшись вперёд и сложив на столе морщинистые руки. Дэйв облизывает губы и чувствует, как у него пересыхает во рту. После джина всегда так. — У этого парня есть связи, — выдавливает он. — В этом городе у всех связи, чёрт возьми!.. — не выдерживает комиссар и ударяет ладонью по столу. Раздаётся оглушительный хлопок, от которого Дэйв съёживается, а тайский петушок в панике скрывается в зарослях роголистника. — Хочешь сказать, дело лишь в этом? В отчаянии, Дэйв цепляется за соломинку: — Это вина Дэйларда, сэр. Доказательства, экспертизы — всё это его рук дело. — Я же отстранил Дэйларда от дела, — сухо напоминает Грейс, которого явно такой ответ не устраивает. — И всё же проделанная им работа некачественна. Любой, кто бы выступил в суде с этим делом, облажался. Комиссар буравит своего подчинённого пристальным взглядом ещё некоторое время, после чего переключает всё внимание на небольшой аквариум с одной-единственной рыбкой. — Я бы ни за что не поставил тебя во главе всего отдела, Дэйв, — говорит он, — но раз за тебя попросил мой лучший друг… — Грейс вновь переводит взгляд на детектива-лейтенанта. — Учти, что после нашего с ним ухода ты вмиг станешь никем. Некому будет прикрыть твою задницу, Дэйв. Дэйв ничего не отвечает, прикусив нижнюю губу и почувствовав, как прыснула кровь. Он прекрасно знает, каким образом оказался в полиции и почему встал во главе целого отдела. Связи помогают взобраться наверх, но удержаться на вершине самому — далеко не самая простая задача. — Что там у тебя? — наконец решает перевести тему Грейс и кивает на бумаги, которые Дэйв сжимает во взмокших ладонях. Тот чуть вздрагивает, словно обдутый морозным ветром, и спешит положить свою находку на стол комиссару. — Дэйлард снова ударился в самодеятельность, — с укором произносит Дэйв. — Опять Дэйлард? Парень отдаёт всего себя работе, но с дисциплиной у него не порядок. Ох, беда, — протягивает Грейс и разглядывает бумаги. — Теперь он влез в юрисдикцию Бюро? — Этого парня уже два года разыскивают маршалы, — резюмирует Дэйв. — Я видел его в кабинете Дэйларда, а несколько офицеров описывали парня с похожими приметами, когда откликнулись на сообщение о стрельбе в криминалистическом кабинете. — И что? — Грейс разводит руками в стороны, не до конца понимая, к чему клонит подчинённый. — Нужно сообщить обо всём в Бюро, раз такое дело. Пусть сами со всем разбираются. — Сэр, я думаю, нужно задержать парня, ведь ФБР определённо попросит нас об этом. Комиссар сдержанно выдыхает. — Хорошо. Но немедленно, слышишь? Немедленно поставь в известность маршалов и департамент шерифа. Я свяжусь с Бюро и проясню ситуацию. Дэйв учтиво кивает и, промолвив: «Спасибо за доверие, сэр», направляется прочь из кабинета. Уже за дверью он слышит возглас комиссара: — И не забудь повторно объявить парня в розыск!* * *
Флинт никогда не думал, что головная боль может быть настолько отвратительной. Ему кажется, будто бы он побывал на каком-то диком аттракционе, закрутившим его в бешеном ритме. Иначе как ещё объяснить расплывающийся и качающийся перед глазами пол? Флинту кажется, что если он и не в вакууме, то попал в какую-то престранную невесомость с низким уровнем давления, отчего внутренности словно взболтали, хорошенько перемешали в блендере, а затем затянули всю эту массу в тугой узел. Ему кажется, что он вот-вот блеванёт. Стоит только чуть повести головой, как виски стискивает острая ослепляющая боль, а уши пронзает оглушительный звон. Флинт зажмуривается в надежде скорее отогнать отвратительное ощущение, но легче не становится. «Не думал я, что в аду так стрёмно», — первое, что приходит ему на ум, но эта мысль почти мгновенно выветривается. Любая попытка подумать оборачивается для Флинта страшной головной болью и еле сдерживаемым приступом тошноты. Во рту чувствуется привкус желудочного сока. — Всё хорошо, мистер Прэлл, — где-то над ухом раздаётся бархатный успокаивающий голос. — Это всего лишь побочный эффект. Флинт понятия не имеет, кому принадлежит голос, но более он не предпринимает попыток пошевелиться — слишком болезненны последствия. — Скоро вам станет чуточку легче, обещаю, — продолжает говорить неизвестный. Флинт чувствует на своём плече что-то тёплое и то, как кто-то отечески хлопает по нему, словно проявляя дружелюбие. — Если вы сделаете всё в точности, как мы скажем, то бояться вам нечего. Флинт задерживает дыхание, подавляя рвотные позывы, и, рискуя испытать новую волну боли, отрывает взгляд от вставшего на место пола. Взору предстаёт знакомая гостиная. Выходит, он по-прежнему у себя дома. Мысленно восхитившись маленькой победой над самим собой, Флинт пытается вернуть контроль над своими конечностями. Он чувствует, как шевелятся пальцы рук, но сами руки никак не хотят подчиняться. Более того, Флинт ощущает, как что-то жгучее обвивает запястья. «Господи… это что, верёвки?» — Он пробует оглядеться и понимает, что сидит на стуле. Связанный. Руки заведены за спину, а щиколотки надёжно прикованы к деревянным ножкам. Ни встать и ни сбежать. Кажется, теперь Флинт знает, что такое ролевые игры и что бывает, когда оказываешься на БДСМ-вечеринке. — О, не стоит, правда, — всё тот же бархатный голос раздаётся практически у самого уха. Спустя некоторое время перед Флинтом возникает атлетически сложенная мужская фигура, одетая в тёмный деловой костюм. Короткостриженая, почти лысая голова, мясистое, но не лишённое строгих черт лицо и лёгкая, едва заметная ухмылка. Такая присуща человеку, получающему удовольствие от происходящего. Флинт напрягается. Мало того, что этот тип без спроса в его квартире, так ещё и наверняка связал его. Но кто это может быть? Кредиторы Алисии? Насколько Флинт помнит, она всегда платит по счетам и до такого уж точно дойти не могло. Может, это полиция? Наверняка это те люди, о которых вскользь упомянул Дэйлард, когда говорил, что в следующий раз к ним наведаются «ребята покруче». — К-кто вы? — Флинт старательно пытается унять дрожь во всём теле и не выдавать страха, сковавшего его, но голос предательски вздрагивает, будто бы заочно встав на сторону того типа в костюме. Мужчина оглядывается по сторонам, после чего, ухватив стоящий неподалёку стул, усаживается на него прямо напротив Флинта. Теперь их глаза практически на одном уровне, пусть и незнакомец всё же примерно на голову выше. — Скажем, мы те, кого вы слабо интересуете, — уклончиво отвечает он. — Но в связи с некоторыми недавними событиями, — поправляет галстук, туже затянув его, — мы всё же были вынуждены установить за вами наблюдение. Флинт морщится, будто бы услышал что-то неприятное, но это всего лишь ответная реакция на очередной приступ головной боли. — Наблюдение?.. — выдавливает он. Слово кажется ему жутко знакомым, но Флинт никак не сможет вспомнить его значения. — Не в традиционном смысле, — спешит пояснить мужчина. — Мы не АНБ, чтобы устанавливать какие-нибудь жучки и играть в шпионов. Это уже давно в прошлом. Но, признаюсь, найти вас удалось не без посторонней помощи. Все твердят, что возможности спецслужб безграничны, но это далеко не так. Обосноваться в квартире, записанной на фиктивное имя, — достаточно нестандартный подход. Впрочем, при вашем-то хобби — скрываться и прятаться в порядке вещей, верно? — иронично отмечает он. Флинт вообще не понимает, о чём говорит этот тип. Ему кажется, что тот будто бы рассуждает на каком-то чуждом ему языке. Лишь обрывки некоторых фраз долетают до ушей, но прежде, чем он успевает понять их смысл, прилетает новая порция слов, поскольку мужчина явно не намерен молчать. — Скажите, мистер Прэлл, — незнакомец, сложив руки, подаётся чуть вперёд, заглядывая прямо в глаза Флинту, — где ваша подружка, Алисия? Но вместо ответа звучит лишь одно: — Майкл… Незнакомец удивлённо дёргает бровями и прищуривается, словно желая знать больше. — Майкл? — переспрашивает он, явно заинтересованный услышанным. Однако Флинт не отвечает, бегло осматриваясь, и замечает лежащее на диване худощавое тело. Лицо скрывает копна взлохмаченных тёмных волос. «Боже, Майкл… что он с тобой сделал?.. Только не умирай…» — Флинт с трудом сдерживается, чтобы не озвучить свои мысли вслух, но мужчина легко догадывается и без этого. Поймав его взгляд, незнакомец усмехается. — Боюсь, его зовут совсем не Майкл. Но к вам это не имеет никакого отношения. — Что вы с ним сделали? — К Флинту возвращается связная и более уверенная речь. — Он жив и это всё, что вам положено знать. А теперь, пожалуй, вернёмся к моему вопросу. — Мужчина настолько быстро меняет тему разговора, что Флинт уже даже и не помнит, о чём был его вопрос, а потому притуплённо глядит на незнакомца. Тот негромко хмыкает: — Где ваша девушка? — Я не знаю, — честно отвечает Флинт. — Почему я связан? И кто вы вообще такой? Что вы забыли в моей квартире? — Всё-таки это ваша квартира? — Очередная усмешка, после чего мужчина глядит Флинту за спину. — А вы, мистер Спенсер, говорили, что мы адресом ошиблись. Только сейчас Флинт осознаёт, что помимо этого типа, сидящего перед ним, в гостиной есть ещё кто-то, только он вне поля зрения. Видимо, стоит где-то позади. Флинт чувствует пробежавший по спине холодок. Теперь его шансы на возможный побег очень и очень близки к критической отметке. — Что вам от меня нужно?! — не выдерживает он и даже позволяет себе чуть поддаться вперёд, отчего деревянный стул коротко скрипит. Мужчина резко поднимается с места, презренно глядя сверху-вниз. — Мистер Прэлл, следующая стадия нашей беседы вам очень не понравится. У нас нет никакого желания прибегать к допросу третьей степени, но вы нас вынуждаете. Паника овладевает Флинтом практически моментально. Нет, на него навели ужас не слова незнакомца, а вся ситуация вообще. То, что он связан; то, что в его квартире хозяйничают галантно одетые незнакомцы, а Майкл, похоже, балансирует на грани жизни и смерти, судя по бессознательному состоянию, — всё это волнительной бушующей смесью накапливалось где-то в подсознании. И достаточно одной лишь фразы, чтобы всё это ураганом выплеснулось наружу. Флинт кричит. Пожалуй, так громко кричать ему ещё никогда в жизни не доводилось и, наверное, поэтому в горле чувствуется царапающее першение. — На помощь! Кто-нибудь! Помогите! Его крик сменяется беспомощным мычанием ровно в тот момент, когда доселе держащийся позади второй мужчина тут же засовывает ему в рот кляп из мокрого махрового полотенца. Тугой узел больно впивается в затылок. Флинт ошарашенно хлопает глазами, не сразу сообразив, что теперь его не слышно. Он рьяно впивается зубами в мокрое полотенце, чувствуя привкус влажной ткани, и пытается если не прогрызть его, то произнести хоть что-то внятное. Однако панические звуки только веселят незнакомцев. Стоящий напротив Флинта мужчина резко ухватывает его за волосы, чуть оттягивая голову назад и заглядывая прямо в глаза. — Вы ведёте себя очень неразумно и в том, что произойдёт с вами дальше, вините только себя. — Он отпускает его и кивает стоящему в стороне ассистенту. Флинт не видит, что именно делает второй неизвестный, однако раздавшийся короткий знакомый писк заставляет его насторожиться. Пожалуй, он догадывается, что сейчас будет, пусть и эта мысль кажется ему невообразимо безумной. — Мистер Спенсер, будьте любезны. — Мужчина вытягивает вперёд правую ладонь, после чего в его руке оказывается шипящий и выплёвывающий сквозь крошечные дырочки пар утюг, нагретый до максимальной температуры. Пару раз Флинт обжигался об него по невнимательности и ощущение это далеко не из приятных. Болезненный ожог даёт о себе знать спустя какое-то время, а затем преследует острой болью несколько недель. Любое, даже малейшее прикосновение тут же вспыхивает в подсознании. Меж тем мужчина надавливает на небольшую кнопочку, позволяя очередной порции пара вырваться наружу, после чего, убедившись, что утюг готов обжигать накалённым металлом, бросает на Флинта вопросительный взгляд. — У вас что, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? — интересуется он. — Вы ведь даже не пытаетесь спасти собственное положение. Или вы готовы терпеть жуткие мучения ради вот этой дворняги? — Кивает в сторону бессознательного Майкла. — Вы поразительный недоумок, мистер Прэлл. Но Флинт его не слушает. Вернее, он слышит ублюдка, но не придаёт его словам никакого значения, потому как все мысли и взгляд прикованы лишь к изрыгающему пар утюгу. Тот зловеще шипит и наверняка запросто расплавит кожу одним своим прикосновением. — Держи его, — сухо командует первый мужчина и подходит к Флинту, оказываясь почти вплотную. Руки второго ложатся на плечи и надавливают на них, надёжно пригвоздив всё тело к стулу и пресекая любую попытку хоть немного приподняться. — Будет больно. — Он надавливает носиком утюга на бедро Флинта. Флинт понятия не имеет, можно ли быть готовым к боли и к пыткам вообще. Он видел, как в фильмах герои дерзили своим мучителям и храбро переносили всё то, что с ними делали. Однако это не тот случай — он не боец и уж точно не может похвастаться железной выдержкой, а потому болезненное протяжённое мычание не кажется ему постыдным. Флинт запрокидывает голову назад и вжимается в спинку стула, чуть раскачиваясь и яро желая избавиться от невероятного, невообразимого и нереального для человека болезненного ощущения. Он не представляет, насколько плох ожог, но одна только острая, невыносимая боль, сравнимая, наверное, с вводимым под кожу раскалённым шилом или вылитым на ноги расплавленным металлом махом уносит все мысли прочь. В голове пусто. Пожалуй, нет, в голове есть мысли, но все они об этом адском ощущении. Надрывая связки, вгрызаясь зубами в мокрое полотенце, Флинт орёт, а голос хрипнет спустя какое-то время и застревает где-то в глотке. Носик утюга прекрасно справляется со своей задачей, и мужчина не перестаёт прижигать им левое бедро, удваивая усилия и будто бы стремясь прожечь там дыру. Воздух пронзает запах палёной плоти и джинс, а пар от утюга ударяет в лицо, после чего устремляется ввысь, разнося ароматы слабо прожаренного куска человечины по всей квартире. Он не сразу соображает, что это запах его собственного тела, а когда мозг наконец умудряется уловить эту суть, то Флинт начинает задыхаться. Пронзённый судорогами, он ногтями впивается в свои пальцы, наивно полагая, что проткнутые до крови подушечки сфокусируют всё внимание нервной системы на себе. Но этого не происходит. Флинт начинает захлёбываться слюной и рвотой, которой мешает вырваться наружу проклятый кляп. Лишь крошечные желтоватые брызги вырываются изо рта, пачкая собой футболку и пол. — Пока достаточно, — раздаётся над ухом металлический голос мистера Спенсера. Его коллега убирает утюг, который чуть ли не разрывается от обилия пара, и усмехается, глядя на почти что сломленного Флинта. Тот не чувствует желаемого облегчения. Наоборот, ему кажется, будто становится только хуже. Стоит только одному из джентльменов дотронуться до кляпа и чуть оттянуть его в попытке снять, как руку в кожаной перчатке тут же смачно заливает рвота. — Какой вы недоумок, — презренно произносит мужчина с утюгом. — Стоят ли жизни других людей таких мучений? Флинт выплёвывает остатки рвоты, ощущая отвратительный привкус желудочного сока. Ему кажется, что голову вот-вот раздавит звенящее чувство стучащей в висках крови. Лицо, налившиеся краснотой, покрывается испариной, а со лба тянутся несколько дорожек пота. — Х-хватит… — дрожащим голосом молвит он. — Я н-ничего не знаю… клянусь!.. — Мистер Прэлл, ваш поход в полицейский участок, попытки отыскать правду и запрос на экспертизу — всё это говорит о том, что вы кое-что знаете и, возможно, знают другие. Ваша девушка, например. — Она ничего не знает… — настаивает на своём Флинт. — Г-господи… Я же ничего не сделал. — Вы, как минимум, носитель секретной информации, — парирует мужчина. Флинт, едва пребывая в сознании, с трудом поднимает на него взгляд. — К-какой ещё информации?.. — Вы со своим другом оказались чересчур любопытными, — подаёт голос мистер Спенсер, и Флинт тут же переключает всё внимание на него. — Кстати, может быть, его присутствие вас как-то вдохновит? Мистер Гордон! — Он кидает взгляд в сторону порога гостиной. Флинт поворачивает голову насколько это возможно и видит, как в комнату заходит уже третий по счёту элегантно одетый джентльмен, волокущий по полу тело, которым оказывается Тим. Будучи также без сознания, парень еле слышно стонет, когда его чуть ли не швыряют к ногам Флинта, а сам мистер Гордон — широкоплечий афроамериканец — кидает на него свирепый взгляд. — Видеоблоггеры… — презренно произносит Спенсер, поморщившись. — У вашего друга явно лишняя хромосома, раз он выкладывает в Сеть все свои похождения по запретным территориям. А знаете, какой финал может быть у его истории? — Он вынимает из кобуры, спрятанной под пиджаком, пистолет, к которому крепит глушитель. У Флинта перехватывает дыхание. Он не знает, как остановить ублюдков в дорогих костюмах. Его взгляд намертво прикован к дулу пистолета, которое плавно скользит в сторону лежащего без сознания Тима. Всего один выстрел — и его друга не станет. Но они не могут пойти на такое! Как кто-то вообще может убить человека?! Однако Флинт тут же вспоминает скованного цепью Майкла и то, как пару минут назад его самого жарили утюгом. Раз люди способны на такое, то на фоне всего этого убийство выглядит куда более гуманно. — Не убивайте его, — выдавливает Флинт. — Пожалуйста, не нужно… — Мистер Прэлл, ответьте на наш вопрос, и мы обещаем, что никто не пострадает. Мы не просим от вас ничего сверхъестественного. Мы всего лишь хотим знать, куда уехала ваша подружка. Как только вы скажите, мы уйдём. Обещаем. Флинт, на секунду прикрыв глаза, собирается с мыслями. Он должен вспомнить, куда именно поехала Алисия. Но она ничего не говорила. Адрес её матери… сестры… Есть ещё лучшая подруга, с которой они организовывают эти грёбаные читательские клубы. Но Флинт отдёргивает себя: нельзя сдавать Алисию. Нельзя, чтобы она пострадала по его вине. Он и без того доставил ей массу неприятностей. Он и Майкл. — Я не знаю, клянусь, — честно отвечает Флинт, ведь он понятия не имеет, куда отправилась его девушка. Да, этих ребят можно было бы послать по ложному следу, но где гарантия, что они не пристрелят их, как только узнают всю правду? — Мистер Прэлл, если в течение трёх секунд мы не получим ответ, ваш друг умрёт, — проклятый бархатный голос будто бы звучит где-то в голове. Флинт видит, как мистер Спенсер с коротким щелчком отводит затвор пистолета назад и берёт на мушку грудь Тима. Выстрел наверняка не оставит и шанса на выживание. — Раз… Флинт вздрагивает и судорожно оглядывается по сторонам. «Куда она поехала? КУДА?!» — Два… Он впивается ногтями в верёвки, наивно полагая, что те спадут с его рук и позволят спасти друга. Но ничего не происходит. Время внезапно распадается на доли секунды, каждая из которых тянется подобно минуте. Флинт задерживает дыхание и вновь прокручивает в голове момент расставания с Алисией. Ссора. Майкл. Квартира. Кухня. Сумка. Ей надоел весь этот цирк. Она хочет нормальных отношений. Алисия хочет нормальной жизни. Майкл пытался вмешаться в разговор, но Майкл промолчал. Он не решился. «Адрес… Какой был адрес?!» Куда ты поедешь? К своей матери или к сестре? К подруге или к приятелю по работе? Станешь ли ты ночевать в единственной в городе гостинице, где самое дешёвое на свете пиво? Или уедешь за город и снимешь на ночь обветшалый и грязный коттедж для искушённых туристов? Или переночуешь в палатке? Где ты станешь ночевать, когда тебя бросят?.. «КУДА ОНА ПОЕХАЛА?!» — Три. От раздавшегося хлопка сердце замирает.