Монток

Притормозив машину в паре метров от парковки, Эрик поворачивает ключ в замке зажигания, заглушив двигатель. Фары гаснут, а в салоне, не считая редких вздохов, воцаряется напряжённая тишина. Регина осматривается вокруг, вглядываясь в стёкла окон. — Мы кого-то ждём? — осведомляется она, метнув короткий взгляд на своего ментора. — Ты что-нибудь слышала о засадах? — парирует Эрик, так же оглядывая пустующую улицу. — Мы устраиваем западню? — с еле уловимым азартом в голосе спрашивает стажёр. — Скорее, её решили устроить нам. Видишь того парня? — Кивает в сторону высокого и крепкого блондина, который, облокотившись о решётку радиатора чёрного внедорожника, курит, поглядывая в их сторону. — Дорогой костюмчик, армейская выправка, бронированный «Лэнд» — вряд ли это чей-то знакомый. — А кто он тогда? — Я не ебу, но это точно не федерал. — Эрик вынимает своё служебное оружие и, стараясь держать его на уровне ног, проверяет магазин. Ему жутко повезло, что комиссар не решил его отстранить после инцидента в лаборатории, забрав жетон и пистолет. Без последнего пришлось бы особенно туго. От манипуляций Эрика Регина напрягается. — Сэр, я не хочу ввязываться в перестрелку. Давайте вызовем подмогу? — с надеждой в голосе предлагает она и чувствует, как скручивает живот от волнения. — Если мы вызовем кого-то ещё, то наш ворчун-комиссар обо всём узнает. Он узнает, что я отпустил парня, которого ищут вот уже два года. Узнает, что я был с ним в криминалистическом кабинете и что без санкции начальства провёл экспертизу. Мне же пиздец будет, понимаешь? — последнее он произносит настолько спокойно, будто ему не привыкать влипать в неприятности. — Неужели вам плевать, что нас могут уволить? Но Эрик только усмехается: — Если я приведу этих ебланов в участок, то всё обойдётся. Может, даже утру нос говнюку Дэйву, но это не точно. Повисает короткая пауза, которую спустя некоторое время нарушает Регина: — А почему в вас стреляли? — Спроси чего полегче, — отмахивается Эрик, потому как задаётся этим вопросом с того самого момента, как ему удалось выбраться из эпицентра перестрелки. — А что вы тогда написали в своём рапорте? — Девушка чуть подаётся вперёд, словно стремясь заглянуть ему в глаза. Эрик морщится, а с уст слетает разочарованное: «Бля». — Пока ты не сказала, я о нём даже не вспоминал, — спешит пояснить он свою реакцию. — Ещё и рапорт теперь писать… Однако стажёр его обрывает: — Смотрите! — Она кивает в сторону мужчины у внедорожника, который, почуяв неладное, вынимает сотовый и спешно набирает номер. — Блядь, только этого не хватало. — Эрик застёгивает куртку, попутно спрятав пистолет обратно в кобуру за пазухой. — Сиди здесь, ясно? — Он вылезает из седана, не сводя взгляда с незнакомца и, хлопнув дверью, лёгким бегом пересекает улицу. Заметив это, мужчина отстраняется от джипа, насторожившись и отложив телефонный звонок. — Приятель, огоньку не найдётся? — как можно равнодушнее осведомляется. — Не курю, — сухо отвечает незнакомец, дистанцируясь. Эрик, негромко шмыгнув носом, разводит руками в стороны. — Братан, я без курева помру. Может, получше посмотришь? Мужчина скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, чтобы Эрик катился куда подальше. — Проваливай, — резко бросает незнакомец, после чего вновь обращается к своему сотовому. Он успевает лишь нажать на кнопку вызова, как Эрик набрасывается на него, повалив и отбросив телефон в сторону. — Какого хрена?! — выпаливает он и спихивает с себя Эрика. Оказавшись на мокром асфальте, Эрик в последний момент успевает увернуться от ноги мужчины, которая должна была его вырубить. Резво вскочив, он несколько раз уклоняется от размашистых выпадов, с приглушённым свистом рассекающих воздух. Контратаковав, Эрик разбивает мужчине губу и чувствует, как жгучей болью наливаются костяшки. Однако оппонент никак на это не реагирует и внезапно ухватывает его за ворот ветровки, после чего мощным броском швыряет на широкий капот внедорожника. Раздаётся оглушительный хлопок, а сам Эрик, стиснув зубы от боли, морщится, не в силах пошевелиться. Ему кажется, будто тело парализовало, а каждую клеточку пронзает острый электрический разряд. В ушах стоит противный звон. Только сейчас Эрик осознаёт, насколько же это глупо. Наверняка был другой способ обезвредить верзилу, вот только он предпочёл, что называется, пойти по пути наименьшего сопротивления. Хотя как раз сопротивление и встретил. Крепкие руки мужчины смыкаются на его шее и, надавливая на Адамово яблоко, принимаются душить. Нехватка кислорода, невозможность вдохнуть драгоценный воздух ощущаются моментально, отчего Эрик, ударившись в панику, тщетно пытается ослабить хват, впившись ногтями в кожу на запястьях громилы. Тот лишь кривит губы в злорадной усмешке и удваивает усилия. Эрик чувствует, как силы покидают его, однако не сдаётся. Он, что есть мочи, бьёт «чашками» ладоней по ушам мужчины, заставляя того если не оглохнуть, то моментально разжать хват и отступить. Освободившись и, наконец, вдохнув желаемый кислород, Эрик резко вскакивает с капота и, пользуясь замешательством незнакомца, без стеснения бьёт того в пах, заставляя упасть на колени. Мужчина сдавленно кричит, прижав ушибленное место, в то время как Эрик, ухватив его за волосы, ударяет лицом об своё колено, после чего отшвыривает в сторону. В этот момент нему подбегает Регина, которая испуганно глядит сначала на Эрика, а затем и на корчащегося от боли блондина. — Спасибо, блядь, за помощь! — саркастично отмечает Эрик и прокашливается. Горло жутко болит, а на шее хорошо видны следы от пальцев. — Я всегда знал, что на тебя можно положиться. — Вы же сами сказали сидеть в машине! — обороняется стажёр. — Какого хрена ты не прикрываешь напарника?! — продолжает негодовать он. — А почему вы не предупреждаете, что вам понадобится прикрытие?! — парирует Регина. — Откуда я знала, что вы полезете на рожон?! Но Эрик лишь отмахивается, поняв, что спорить бессмысленно. — Надень на него браслеты. — Кивает в сторону лежащего блондина. — Это ты хоть сделать сумеешь? Регина одаривает его хмурым взглядом и, вынув наручники, тщетно пытается перевернуть мужчину на живот, дабы скрутить тому руки. У стажёра явно не хватает сил, чтобы сдвинуть с места увесистую тушу, на что Эрик театрально закатывает глаза и всё же вызывается помочь протеже. Вместе они заставляют неизвестного принять нужную позу и защёлкивают на его запястьях наручники. — Видимо, ты и вправду только кофе умеешь приносить, — позволяет себе усмехнуться Эрик, но Регина его шутку игнорирует, сетуя на то, что они, возможно, подняли шум. — Значит, нужно торопиться. Пошли. Они забегают в дом, а, оказавшись в пропитанном запахом мочи и табачным дымом фойе, переводят дух. Регина морщится, прикрыв нос тыльной стороной ладони, и шарахается в сторону при виде испражнений, кучей наваленных в одном из углов. — Похоже, что эти типы приехали раньше нас, — заключает Эрик и смахивает со лба выступившие бусины пота. — Они наверняка забаррикадировались в их квартире, и хрен их выкуришь оттуда. — А сколько этих типов вообще? — выдавливает из себя Регина, дабы не думать о тошнотном зловонии, витающем в воздухе. — Думаю, парочка точно. Стажёр осматривается, попутно взмахивая ладонями у своего лица, дабы прогнать едкие ароматы. Взгляд останавливается на кнопке пожарной тревоги, заключённой в миниатюрный пластиковый щиток. — У меня есть идея, но она жутко глупая. — В нашей работе без глупостей никуда, — хмыкает Эрик и прежде, чем успевает спросить у стажёра про план, девушка приоткрывает щиток и несколько раз жмёт на кнопку. Во всей многоэтажке раздаётся оглушительная трель пожарной тревоги. — Какого хуя?! — выпаливает Эрик. Он ожидал чего угодно, но только не такой подставы. Весь план по внезапной атаке теперь ни к чёрту, а эффект неожиданности накрыло медным тазом. — С ума сошла?! Регина, крайне возмущённая подобной реакцией, успевает лишь открыть рот, как из квартир начинают выходить встревоженные жильцы. На изумлённых лицах каждого читается единственный вопрос: «Что происходит?». Один из таких постояльцев — русоволосый молодой человек — выглядывает из приоткрытой двери. — Любезные, вы кто? — интересуется он. Эрик, вопреки накатившему волнению и даже панике, сохраняет беззаботное выражение лица и отвечает: — Пожарная инспекция. Мы проверяем работоспособность сигнализации и проводим учебную эвакуацию. — Да ну? — хмыкает молодой человек. — И что мне делать? — Думаю, — вмешивается Регина, — вам надлежит временно покинуть свою квартиру, сэр. — У меня дома мать-инвалид, — хмуро отзывается. Эрик и Регина озадаченно переглядываются. Наверное, гори здание по-настоящему, то этот тип вместе со своей матерью погибли бы первыми. — А вы тоже с теми парнями? — неожиданно произносит он, отчего Эрик тут же обращает на него вопросительный взор, и решает переспросить. Но парень лишь равнодушно пожимает плечами со словами: — Да тут пара бугаев ошивалась. Искали одну квартирку, привлекли и меня. — И ты, конечно же, им помог, — без толики радости констатирует Эрик, не брезгуя фамильярностью. Порой его жутко выбешивает нерасторопность некоторых граждан. Из-за таких вот идиотов, как он считает, и совершается большая часть преступлений, которые потом и должна расхлёбывать доблестная полиция города. — Ну так у них корочки были. — Снова пожимает плечами. — Они, вроде как, шишки крупные, я и выполнил свой гражданский долг. Да и потом, мне всё равно нужно было вернуть занятые деньги, а тут такой случай подвернулся. «А в их корочки заглянуть рука отвалится?» — тут же проскальзывает в голове Эрика. Его моментально посещает воспоминание о липовом жетоне долбанного агента Кэрпбелла, который наверняка и не агент вовсе. Пожалуй, такой урок запомнишь на всю жизнь. — А квартирка-то на каком этаже была? — встревает Регина. — На шестом, а что? Эрик негромко хмыкает: кто бы сомневался. Куда этих амбалов, которые якобы из ФБР, может ещё занести, кроме как не в квартиру того парня и его длинноволосого приятеля-дистрофика? — А вы не хотите снова выполнить свой гражданский долг? — Регина вынимает жетон полицейского детектива. — Но на этот раз помочь полиции. — Так эвакуация же! — тут же отрезает парень. — А мне ещё мать вывести надо! Поймав на себе заговорщеский взгляд Регины и сообразив, что она задумала, Эрик тут же клятвенно обещает парню, что после оказания содействия полиции, он поможет спустить больную женщину. Тот со словами: «Ну тогда идёт», отправляется следом за ними на шестой этаж. Уже на подступах Эрик велит Регине караулить лестницу и просит парня позвонить в квартиру, чтобы хоть кто-то из ублюдков в дорогих костюмах выглянул. Он сам, стараясь не попасть в поле зрения глазка, осторожно приближается к двери. Прижимаясь к стене, Эрик ветровкой вытирает с неё, наверное, весь верхний слой грязи, оказав уборщицам неоценимую услугу за даром. Теперь куртка безнадёжно испачкана, словно он на стройке побывал, но сейчас, как он думает, не это главное. Главное придумать, как справиться со всеми громилами и при этом не позволить гражданскому лицу пострадать. Левая рука нащупывает рукоять пистолета, а тело прошибает пот. Меньше всего Эрик желает снова ввязываться в перестрелку. Практика показывает, что это далеко не самый лучший способ решать проблемы. Но внутренний голос противно нашёптывает: свиста пуль не избежать, потому что сейчас всё серьёзно. Даже слишком серьёзно. Эрик коротко кивает парню, давая сигнал, и тот звонит в дверь. Проходит минута, две, три или около того, но никто, похоже, не собирается открывать. Тогда Эрик велит звонить ещё раз, и вторая попытка, наконец, находит отклик. За дверью раздаются тяжёлые торопливые шаги, словно кто-то чуть ли не бежит встречать незваных гостей. «Так, сейчас вырублю нахер ту суку, которая высунется, — рассуждает про себя Эрик, — затем брошусь в прихожую, а потом… Бля, у него двушка или трёшка?.. Ёбаный стыд, а дальше-то куда? Ладно, похер, фигня вопрос, всё решим». Дверь резко, будто бы от ударной волны, распахивается, и из проёма выглядывает внушительных габаритов фигура афроамериканца в тёмном деловом костюме. В любой другой ситуации Эрик бы пошутил на подобие «шоколад в шоколаде», но сейчас он попросту теряется. Значительная разница в росте делает своё дело, потому что Эрик наверняка будет дышать в пупок громиле. И чтобы дотянуться до затылка, дабы оглушить мужчину, придётся, как минимум, вставать на носочки, если не подпрыгивать вовсе. Весь первоначальный план быстро тает в голове в виду своей некоторой нереальности. — Чего тебе? — Кажется, что бас неизвестного отражается от стен, сотрясая их. — Я, э-э… тут сигналка сработала, — выдавливает парень. Афроамериканец никак не реагирует на его слова. — Эвакуация, сэр. Мы горим. Эрик на секунду прикрывает глаза, вынув из кобуры пистолет. Он пожалеет об этом. Жутко пожалеет. На его могиле будет плясать весь отдел, а то и Департамент, а уебан Дэйв закатит пир по этому поводу. Но всё же он решается и, вынырнув из своего укрытия, берёт верзилу на мушку. — Полиция! Поднять руки! — из-за непрекращающегося рёва пожарной сигнализации голос Эрика звучит не так громко и грозно, как хотелось бы. Все эти крики, команды, как их учили в Академии, подаются исключительно из-за эффекта, который они производят: обескуражить, напугать, заставить подчиниться. Но ничего не происходит. Афроамериканец какое-то время недоумённо взирает на Эрика, после чего отдёргивает полу пиджака, намереваясь расчехлить и своё оружие. Раздаются два хлопка, которые своим грохотом выбиваются из общей трели сигнализации. Эрик не сразу соображает, что именно он нажал на спусковой крючок пистолета и что именно он за доли секунды оборвал чью-то жизнь. Громила, издав подобие предсмертного хрипа и бросив на Эрика не лишённый горького сожаления взгляд, падает сначала на колени, а затем и на живот, словно сваленный наполненный мешок. Из дула девятимиллиметрового пистолета лениво выползает еле различимая призрачная дымка. Воздух моментально пропитывается противной пороховой гарью. — Вы… вы убили его?.. — Парень, в шоке уставившись сначала на прострелянное тело, а затем и на Эрика, неуклюже пятится назад. Но тому некогда распыляться на сантименты, потому что шаги раздаются вновь. Эрик успевает лишь скомандовать гражданскому отойти в сторону, как на него налетает такой же здоровый, но уже белый мужчина, который сначала выбивает из рук пистолет, а затем, схватив за горло и приподняв над полом, жёстко впечатывает его в бетонную стену. С губ Эрика слетает болезненный вскрик. Пожалуй, он ещё не до конца отошёл от предыдущей схватки, как его снова заставляют сойтись в рукопашной. Однако теперь расклад далеко не в его пользу, потому что хват у двухметрвого ублюдка что надо. Ладонь громилы прочно обхватывает переднюю часть шеи, надавливая на кадык, и Эрик опять ощущает катастрофическую нехватку кислорода. Им овладевает паника. Внезапно раздавшийся голос Регины: «Это полиция! Подними свои руки!», вызывает короткий прилив сил, но их хватает лишь на то, чтобы впиться ногтями в кожу на запястье верзилы, расцарапав до крови. Мужчина криво усмехается, никак не реагируя ни на тщетные попытки Эрика высвободиться, ни на предупреждения Регины о том, что она откроет огонь. «Чего ты медлишь?!» — остатки сознания, которое постепенно накрывает пеленой беспамятства, неистово проклинают стажёра. Он умрёт. Он задохнётся прямо здесь и сейчас. Его убьют. Каким-то чудом Эрик умудряется зарядить коленом в пах мужчине, и тот моментально разжимает хват. Однако громила явно не намерен отступать, а потому кидается в атаку вновь. Вот только новый выпад Эрик уже не переживёт. От очередного хлопка всё будто бы замирает. Уже не звучит сирена пожарной тревоги, а на грязный пол с тихим звоном падает гильза — Регина пустила своё оружие в ход, сразив одним выстрелом мужчину. Тот моментально отстраняется к стене и, оставляя за собой кровавый след на исцарапанном бетоне, сползает на пол. Минус два. Эрик судорожно глотает драгоценный воздух, потирая место хвата и отметив про себя, что удушение, похоже, — излюбленный способ убийства у этих парней. А может, это просто ему так везёт. Как бы то ни было, но с двумя они уже справились. — Валите отсюда, — командует Эрик светловолосому парню, который всё это время, забившись в один из углов, прикрывал голову руками в надежде, что его никто не тронет. — Стажёр, не стой столбом, пошли со мной! — Эрик поднимает с пола свой пистолет и, ухватив его поудобнее, заходит в квартиру, не дожидаясь, когда к нему присоединится Регина. Сейчас каждая минута и даже секунда на вес золота, а потому любое промедление может серьёзно усугубить и без того сумасшедшую ситуацию. «Это пиздец. Это просто пиздец! Всё должно было быть совсем не так, твою мать! — негодует он. — Я должен был их тихо вырубить, а потом заковать в наручники. Ну какого хрена-то, а?» Он минует прихожую и, зайдя в гостиную, замирает. В центре связанным на стуле сидит Флинт, выглядящий скверно и, судя по болезненному выражению лица и ожогу на бедре, из последних сил пребывает в сознании. У его ног лежит тело какого-то парня — его Эрик раньше не видел. На диване располагается Майкл, который, что неудивительно, так же в беспамятном состоянии. Но эти трое — далеко не единственные присутствующие в комнате. Стоя за спиной Флинта, крепкого телосложения неизвестный мужчина с овальным, вытянутым лицом и короткой армейской стрижкой, предостерегающе улыбается Эрику, а в серых глазах таится опасный огонёк. Руки незнакомца сжимают пистолет с прикрученным к нему глушителем, конец которого упирается в макушку Флинта. — Бросай игрушку, крутой, — тут же велит Эрик, взяв мужчину на прицел. Уголки губ того чуть дёргаются в короткой ухмылке. — Угроза федеральному агенту — это преступление, — бархатно, но с долей иронии отзывается он. — Брось, паскуда, я знаю кто ты, — усмехается Эрик и слегка прищуривается. Проклятье, Флинт слишком близко сидит к ублюдку. Чертовски рискованный выстрел, да и потом Эрику хочется взять живыми как можно больше мразей в дорогих костюмах. — Ты понятия не имеешь, кто мы такие. — В голосе незнакомца отчётливо слышна угроза. С улицы раздаётся завывание пожарных сирен, сопровождаемое короткими гудками мощного и узнаваемого из тысяч клаксона. Мужчина отвлекается на внезапный шум, и Эрик стреляет. Однако рука в последний момент вздрагивает, отчего пуля пролетает выше заданной цели, задев лишь ухо незнакомца. Тот моментально припадает к полу и отстреливается, попутно прижимая рану рукой. Приглушённые, напоминающие скорее тихий свист, хлопки заставляют Эрика броситься к высокому шкафу и спрятаться за ним. Некоторые из пуль, насквозь прошив дерево, врезаются в стену, оставляя после себя неглубокие воронки. Эрик матерится, шипит и просто проклинает самого себя за то, что снова полез в пекло, однако не рискует стрелять в ответ. Слишком опасно. Беглый огонь «вслепую» может убить либо Флинта, либо тех двоих, лежащих без сознания, а высунуться и прицелиться как следует — значит, по собственной воле стать мишенью. Меж тем мужчина молнией кидается в сторону выхода из гостиной, намереваясь сбежать. — Стажёр, подозреваемый! — выкрикивает Эрик, а сам рывком меняет позицию, чтобы ненароком не угодить под пули. Теперь он оказывается рядом с Флинтом, спрятавшись за неглубоким креслом. Вспомнив о припасённом складном ножике, Эрик вытаскивает его и лёгким движением разрезает путы на запястьях Флинта. — Поднимай своих, — только и бросает Эрик, после чего срывается с места, услышав непонятный шум на площадке шестого этажа. Флинт моментально избавляется от остаток верёвок и вынимает изо рта пропитанный слюной и рвотой кляп. Голова готова разорваться на части, а кисти рук, украшенные свежими ссадинами и синяками, не слушаются его, онемев. Острой болью отзывается ожог на бедре, не позволяющий встать с первой попытки. Собравшись с духом и до крови прикусив губу, Флинт всё же встаёт, чудом сохранив равновесие и не потеряв сознание от невероятной боли, сравнимой с бесчисленным множеством раскалённых игл. — Тим, — он зовёт друга и пытается склониться над ним. Изувеченное бедро провоцирует вспышки перед глазами и тошноту во рту, а от оглушительного звона в ушах начинает кружиться голова. — Господи, Тим, очнись!.. — Флинт пытается хлопнуть его по щеке, дабы привести в чувство, но левая рука резко дёргается вперёд, отчего лёгкий шлепок превращается чуть ли не в удар кулаком. С губ Тима слетает болезненный стон, а он сам неохотно приоткрывает глаза. В мокрых, слипшихся от пота волосах едва различима запёкшаяся кровь. Видимо, его неплохо огрели по голове. — Какого чёрта… — выдавливает он. — Моя башка… — Нужно уходить, слышишь? — Флинт помогает ему подняться на ноги, несмотря на распирающую адской болью рану. Кажется, будто бы бедро вновь прижигают утюгом. — Идём. Пошатываясь, Тим ковыляет в сторону прихожей, не обращая внимания на бардак вокруг, вонь палённой плоти, пулевые отверстия, валяющиеся под ногами гильзы и кровь. Меж тем Флинт пытается растормошить Майкла, но ничего не выходит. Юноша будто впал в подобие комы и никак не отзывается на рьяные попытки его пробудить. — Майкл!.. — не перестаёт звать Флинт. — Да очнись же ты, ну! — Он трясёт найдёныша за плечи, благо теперь руки начинают точно следовать командам, и касается ладонью щеки. — Очнись, прошу! Однако найдёныш никак не реагирует, и на какое-то мгновенье Флинта посещает ужасающая мысль. Он тут же пытается нащупать на тонкой холодной шее пульс. Слабые, едва ощутимые толчки вызывают короткий приступ облегчения. Жив, да, но вряд ли далёк от смерти. — Ты чего возишься? — В гостиную возвращается Тим. По одному лишь лицу видно, как ему хреново. — Помоги мне, — отзывается Флинт и, ухватив Майкла за ледяные, чуть ли не окоченевшие ладони, приподнимает его. — Тим! — бросает в адрес друга, призывая помочь. Как же паршиво. Как же паршиво! Тим неохотно, но всё же помогает ему, и, спустя какое-то время, они плетутся к распахнутой настежь входной двери. — Нужно взять ключи от машины, — молвит Флинт и всякий раз морщится, когда вес тела при ходьбе переносится на раненое бедро. — Ты разве сможешь вести? — тут же осведомляется Тим, крепче придерживая бессознательного Майкла. Холодная, перекинутая через шею рука парнишки жутко обжигает. — Нет, поэтому поведёшь ты. — Да я за рулём всего раз был! — Удивление в голосе. — Ты сядешь за руль и точка, — твёрдо отзывается Флинт. — Иначе мы оба сдохнем. Ответить Тим не успевает, потому что буквально на пороге возникает порядком запыхавшийся детектив Дэйлард. В одной руке он сжимает пистолет, а другой упирается в дверной косяк, облокачиваясь. — Очнулись? Прекрасно, — без толики эмоций произносит он. — Давайте за мной. — Ты не арестуешь его, — с намёком на Майкла говорит Флинт. В глазах сияет решимость. — Блядь, просто заткнись и пошли! — чуть ли не рявкает Дэйлард, лицо которого на секунду искажает озлобленная гримаса. Флинт и Тим сомнительно переглядываются, но ничего не отвечают и, когда детектив отходит в сторону, дабы позволить им пройти, выходят из квартиры, оказавшись на площадке шестого этажа. В некоторых местах Флинт замечает свежие пятна крови и еле сдерживается, чтобы не блевануть при виде двух мёртвых тел. Однако, узнав в них своих мучителей, внезапно ощущает толику удовлетворения и даже радости. Он прекрасно знает, что неправильно радоваться чужой смерти, однако ублюдки получили по заслугам. — Они мертвы? — спрашивает Флинт. Глупый, конечно, вопрос, но отчего-то он неосознанно слетает с уст, скорее констатируя развернувшуюся картину. — А сам как думаешь? — небрежно отзывается Дэйлард и в спешном порядке принимается спускаться по лестнице. — Господи, ну почему это происходит именно со мной?! — не выдерживает Тим и таки заставляет себя двинуться дальше, несмотря на охватившую всё тело слабость. — Успокойся, — осекает его Флинт и с трудом сдерживает вскрик, когда вновь приходится двигать раненым бедром. — Позже во всём разберёмся, — сквозь сомкнутые зубы выдавливает он. Они следуют за детективом, минуя один этаж за другим. На третьем натыкаются на ещё один труп, но не заостряют на нём внимание — Дэйлард призывает поторопиться, сетуя на то, что если их застукают другие полицейские, то отпустят очень не скоро. — Давайте сюда, — вновь командует он, и все трое выныривают на улицу через так называемый чёрный ход жилой высотки. На деле же — ещё одна парадная дверь, которая по прихоти инженеров каким-то чудным образом выходит не на парковку, а на небольшой внутренний дворик, где располагаются мусорные контейнеры. Именно сюда по понедельникам и приезжают грохочущие мусоровозы, а сам Флинт часто мыл здесь свою машину, вопреки недовольству соседей. С другой стороны дома слышны завывания сирен и крики десятков людей — по всей видимости, пожарные подъехали к дому, чтобы провести эвакуацию. — Это вы включили тревогу? — интересуется Флинт у детектива, хотя догадывается. — Стажёр, — сухо отвечает Дэйлард. Они обходят контейнеры и натыкаются на припаркованный седан, тихо рычащий двигателем, и стоящую рядом девушку. — Куда мы поедем? — Флинт останавливается и переглядывается с Тимом, которому, судя по тревожному выражению лица, всё это так же не нравится. — Подальше отсюда. — Дэйлард приоткрывает заднюю дверь автомобиля, приглашая сесть. Поймав на себе скептичные взгляды, спешит пояснить: — Не волнуйся, не в участок. Дождавшись, пока они залезут в машину и затащат следом Майкла, Дэйлард усаживается за руль и бегло оглядывает расположившуюся на соседнем сидении Регину, которая притуплённым взглядом сверлит точку перед собой. — Порядок, стажёр? — ради приличия спрашивает он. Девушка не отвечает. — Главное, что цела, не то комиссар мне бы голову оторвал. — Дэйлард выруливает на узкую полоску дороги, которая пролегает меж плотно расположившихся домов. Спустя какое-то время автомобиль вывозит их из спального района и теперь движется по магистрали, ведущей за город. По обе стороны мелькают высокие фонарные столбы, освещающие асфальт, ведь балом правят сумерки. Флинт вновь проверят пульс на шее Майкла, не переставая думать о том, что в один прекрасный момент сердце парнишки может остановиться, ведь неизвестно, чем именно его накачали. — Ну и как он? — осведомляется Тим, видимо, заметив тень беспокойства на лице Флинта. — В отключке, — мрачно констатирует он. — Значит, очнётся, — без толики интереса произносит Тим и утыкается взглядом в окно. Флинт ничего не отвечает, заметив не то ревность, не то недовольство в голосе друга. Пускай думает, как хочет. Какой смысл вдалбливать в его голову то, что он постоянно отрицает и отторгает? Майкл внезапно дёргается, однако не открывает глаза, будто его мучают кошмары. С губ слетает еле слышимое бормотание. Флинт хмурится и, дабы парнишке стало чуточку легче, осторожно прижимает к себе, как бы успокаивая. Правая рука обхватывает плечи юноши и, притянув, зарывается в длинные волосы. «Всё в порядке, приятель. Всё хорошо. Я рядом, Майкл», — проносится в голове Флинта. Словно прочитав его мысли или почувствовав рядом присутствие человека, с которым ему комфортно, Майкл кладёт голову на плечо Флинта, а пальцы руки касаются его свободной ладони. Они вместе всего несколько дней, но за этот короткий промежуток времени пережили столько, сколько за всю жизнь, наверное, не переживает никто. Говорят, перед лицом опасности люди становятся ближе. Возможно. Но всё же Флинт не готов стать для Майкла кем-то больше, нежели спасителем. Быть может, пока не готов? Флинт трясёт головой, прогоняя эту настойчивую мысль. Нет, этого не произойдёт. Он верен Алисии. «Нужно ей позвонить. Я должен убедиться, что эти ублюдки до неё не добрались», — думает Флинт и только собирается сказать об этом Дэйларду, но замирает, услышав где-то позади не предвещающий ничего хорошего звук. Это вой полицейской сирены.