Монток

— Жива? — кашляя, спрашивает Эрик у стажёра, что сидит на полу ванной и дрожащими руками сжимает пистолет. В номере царит страшный хаос: перевёрнутая мебель с пулевыми отверстиями; гильзы, валяющиеся чуть ли не на каждом шагу, и тошнотный запах гари. Эрик машет ладонью перед носом, избавляясь от противного аромата, и не перестаёт кашлять. Чёртов слезоточивый газ, воздействие которого ему приходилось испытать на себе ещё в Академии, здорово играет на нервах — так хреново он не чувствовал себя уже очень давно. Перестрелка, в которую их вынудили ввязаться, закончилась так же резко, как и началась. Неизвестные в чёрном растворились буквально на глазах, оставив после себя лишь грязь и беспорядок. Ни тел, ни чего-либо ещё, способного пролить свет на личность нападавших. Однако Эрик прекрасно знает, кому могло понадобиться расстреливать целый номер вместе с его обитателями. Справившись о самочувствии Регины и убедившись, что она не ранена, он, продолжая отгонять от лица остаточную дымку и кашлять, осматривает номер. Похоже, они абсолютно одни. Тогда где же остальные? Эрик утягивает стажёра за собой и наблюдает, как на парковку заезжает, наверное, с десяток полицейских автомобилей. Над зданием стрекочет вертолёт, а по фасаду скользит яркий луч прожектора. — Святые угодники, — чуть ли не цедит комиссар, вылезая из машины, и хлопает дверцей. Взгляд прикован к Эрику и к придерживаемой им Регине. Оба бредут вниз по лестнице, пропуская спешащих осмотреть место происшествия коллег. — Вы двое, как обычно, наворотили дел. Сержант Джеймс! — К комиссару подбегает темнокожий полицейский, экипированный в бронежилет. — Отвезите мисс Норт обратно в участок и проследите, чтобы она оставалась там до моего возвращения. Сержант коротко кивает и, мягко взяв Регину под локоть, уводит её, усадив в автомобиль. Эрик провожает стажёра безразличным взглядом, потому как у него попросту нет сил что-либо предпринять — эта перестрелка выжала из него всё, что только можно было. Комиссар подходит к нему, а позади чуть ли не магическим образом материализуется Дэйв — его самодовольную рожу Эрик готов расквасить в одночасье. Он на секунду прикрывает глаза, едва сдерживаясь от того, чтобы не упасть прямо здесь. Весь в пыли и в грязи, Эрик терпеливо, хотя ему по большей части плевать, дожидается вердикта начальника. — Детектив-лейтенант Дэйв, — вновь распоряжается комиссар, и Дэйв, словно послушная собака, тут же оказывается рядом, — уведите этого «героя». С уст Дэйва срывается еле различимое: «С радостью», после чего он с натянутой ядовитой улыбкой кивает Эрику в сторону своей машины. Вот и триумф того, кто попросту подгадал правильный момент и оказался в нужное время в нужном месте аккурат под крылом начальства. В такие моменты на фоне другого неудачника, откровенный тупица выглядит многообещающим сотрудником с хорошим потенциалом. Дэйв бесцеремонно пихает его в спину, заставляя двигаться вперёд. Проходя мимо комиссара, Эрик останавливается, с надеждой глядя на него. — Стажёр здесь ни при чём. Не вышвыривайте её, сэр… — Убери его с глаз моих, — отмахивается комиссар, пропустив мимо ушей просьбу. Впервые в жизни оказавшись на заднем сидении полицейской машины, Эрик утыкается лбом в стекло окна. На глаза попадается жуткая картина: несколько парамедиков грузят сначала в чёрный мешок, а затем и на носилки безжизненное тело какого-то светловолосого паренька. Присмотревшись, он признаёт в нём друга Флинта. Кажется, его звали Тим или что-то в этом роде. Впрочем, вряд ли это уже имеет хоть какое-то значение. Ни самого Флинта, ни его длинноволосого дружка или того секретного типа в резиновых сапогах нигде нет. Они испарились. Исчезли. А вместе с ними исчезли и ответы на вопросы. Эрик приложил все силы, чтобы узнать правду. Он пожертвовал всем, чтобы докопаться до истины. Но она ускользнула от него. От него ускользнула и разгадка.

* * *

Комната для допросов никогда не отличалась располагающим к себе интерьером: холодные серые стены, простенькая мебель и вечно царящий внутри холод. Эрик часто бывал здесь по долгу службы. Он хорошо помнит, как надавливал на задержанных, манипулируя их страхом оказаться за решёткой; как деловито расхаживал вокруг стола, бросая одно обвинение за другим, и как кровью преступников раскрашивал унылый бетон, выбивая показания. Жестоко, да, но как же, чёрт возьми, действенно. Даже от лёгкой пощёчины человек начинал петь хлеще любого соловья. На него писали жалобы. Даже не так, на него конвейером штамповали претензии и иски. Вот только до суда дело никогда не доходило по одной простой причине — у Пятого отделения тут всё схвачено. Пятое отделение — это самый грязный полицейский участок, где в чести не ум или выдержка, а умение добиваться поставленной задачи. И Эрик добивался. Раз за разом он раскрывал очередное убийство, пусть иногда и приходилось прибегать к столь варварским методам. Но марать руки кровью насильников и серийных убийц он не боится. Он боится, что эти мрази выйдут на свободу и начнут убивать вновь. Облокотившись о стену и скрестив руки на груди, Эрик водит головой, разминая затёкшую шею. Смиренно сидеть на стуле, будто самый настоящий преступник, он не собирается. Он вообще ничего не собирается. Последние его надежды упорхнули в неизвестном направлении, оставив за бортом. Это, конечно, не дело всей жизни, но он, чёрт возьми, жизнью рисковал ради тех придурков. А что теперь? Теперь он крайний, точно оболваненный дурак. Хотя так оно и есть: сначала липовая корочка, потом перестрелки, оборотень и таинственное исчезновение. Эрик всеми силами пытается припомнить, но всё же такое дерьмо случается с ним впервые в жизни. Хотя, нет — разбитый мотоцикл тоже можно сюда отнести. А ещё уход Джессики. И Ребекки. И Ясмины. Везёт же ему на всякого рода хрень. Взгляд падает на висящие на стене часы. Четверть третьего. Глубокая ночь. Осознав, как же долго он на ногах, Эрик тут же зевает, ощущая, как неприятно зудит в глазах, точно песок насыпали. На него мгновенно накатывает усталость. Вообще, как заверил конвоир, он не обязан тут сидеть, и Эрик рад бы уйти, да только комиссар настоял на беседе. Лично. К чему такая напряжённая обстановка остаётся только гадать, но запугивать себя Эрик не позволит. Он прошёл через слишком многое, чтобы испугаться какой-то комнатки с голыми стенами. И куда запропастилась Регина? Как только стажёра увезли, Эрик ни разу не заприметил её в стенах участка. Неужто отправилась домой? Хотя при её шоковом состоянии лучше бы в больницу. Он шумно вздыхает, понимая, что утащил за собой на дно и Регину. Она подавала надежды. Комиссар видел в ней перспективного сотрудника, вот только вряд ли теперь ей светит карьера полицейского детектива. Во всяком случае здесь. Он решает размяться, побродив по комнате, но распахнувшаяся с тихим скрипом дверь вынуждает замереть. На пороге стоит комиссар Грейс. Один только хмурый взгляд и мрачное лицо дают ясно понять, что разговор предстоит далеко не самый приятный. — Садись, сынок, — металлическим голосом призывает он. Эрик скептично дёргает бровью и неохотно усаживается на стул, откинувшись на спинку и раздвинув ноги в расслабленной позе. Комиссар же, кашлянув в кулак, садится напротив, сложив руки на столе. Он выдерживает секундную, но показавшуюся Эрику жутко томительной паузу. — В чём дело, Дэйлард? — сухо спрашивает Грейс, не отрывая взгляда от своих морщинистых ладоней. — А в чём дело? — равнодушно отзывается Эрик. — Завтра к нам приедут из Департамента. Начата служебная проверка. С тебя будет спрашивать Служба собственной безопасности. Я повторяю свой вопрос: в чём дело? От услышанного Эрик шмыгает носом и скрещивает руки на груди. — Да так, всего лишь пытался раскрыть правительственный заговор. Комиссар поднимает на него взгляд. Выпирающий вперёд подбородок с крошечной ямочкой придаёт ему настолько суровый вид, что Эрик начинает сравнивать старика со своим отчимом, упокой господь душу ублюдка. — Ты вышел на контакт с разыскиваемым преступником и отпустил его, — словно отец, недовольный поведением своего ребёнка, произносит Грейс. Эрик причмокивает губами, издав звук, похожий на лопнувший пузырь. Что ж, этот старый пенёк всё-таки прознал. Хотя, если учесть, что мудак Дэйв стал сотрудничать с якобы агентами ФБР, то ничего удивительного здесь нет. Крысёныш наверняка ходил на ковёр к комиссару, дабы его погладили по головке в очередной раз. Сам того не замечая, Эрик сжимает кулаки, чувствуя впившиеся в кожу ногти. Блядский Дэйв! Говнюк сорвал расследование. Столько усилий и коту под хвост. Хотя, какие усилия? Расстрелянные магазины? Тонны озвученного мата? Если подумать, то Эрик даже не напрягал и часть своих извилин, когда впутался во всё это. Нет, до главных загадок он так и не добрался, оставшись не у дел. — Как ты это объяснишь? — вновь раздаётся голос начальника. — Этому делу два, блядь, года. Откуда я мог знать? Не стану же я с порога говорить: «Эй, братан, а ты случайно никого не шлёпнул?», — саркастично поясняет Эрик, ничуть не смущаясь нахмурившегося комиссара. — Тупость же, подстать Дэйву. — Дэйлард! — осекает мужчина, хлопнув ладонью по столу. — Не зазнавайся, сопляк! Я всегда закрывал глаза на твоё сквернословие и пофигизм. В этот раз ты влип и влип конкретно. Быть пониженным в звании с последующим испытательным сроком — это меньшее, что тебе светит. Эрик приоткрывает рот от услышанного. Его понизят в звании? Да быть такого не может! Он столько времени и сил вложил, чтобы повысить коэффициент раскрываемости преступлений; столько нервов и терпения истратил на, казалось бы, тупиковые дела, но всё это накрылось медным тазом. Его звание, его красивое и выгрызенное зубами звание — это действительно то, чем он гордится и к чему шёл с того самого момента, как из простого патрульного перешёл в ряды детективов. Они не могут отобрать это! — Меня понизят в звании? — растерянно осведомляется он. Комиссар шумно вздыхает и исподлобья взирает на Эрика. — Тебя переведут в нашу группу захвата. Это лучшее, что я смог для тебя сделать. Эрик еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться, однако короткая, нервная усмешка всё же слетает с уст. — Группа захвата… Ну конечно: долбоёбы в масках, лезущие на рожон. Огромное, блядь, спасибо! — всплёскивает руками. — То чувство, когда держишься подальше от блядских перестрелок, а тебя в них и засовывают!.. — По-твоему, было бы лучше, отстрани я тебя совсем? — на удивление спокойно отзывается комиссар. — Был и такой вариант, но из уважения к проделанной тобой работе я решил, что ты ещё можешь сослужить хорошую службу. — И словить пулю на первом же вызове? — холодно отрезает Эрик и чувствует непреодолимое желание сначала перевернуть стол, а затем свернуть шею комиссару, чтобы тот впредь не решал всё сам без ведома тех, чьё будущее и находится под вопросом. — На следующей неделе в понедельник тебя ждут в центре специального назначения в Форте Гэтервейв. Первичный инструктаж пройдёт в восемь утра. Убедительно прошу тебя не опаздывать — старший инструктор Элтиш этого не любит. Говард Элтиш — больной на всю голову отставной морпех, не брезгующий собственноручно ломать носы и конечности своим подопечным, стоит только ослушаться или послать его к чёртовой матери за дело. Эрику доводилось слышать о тяжёлом нраве этого психопата от других полицейских, проходивших у него переаттестацию. Ему самому в этом плане каждый раз везёт: его принимает старая приятельница, с которой они знакомы ещё с Академии. Но теперь… Блядь, просто блядь. Нет, Эрик ни за что не станет прогибаться под этим мудаком. Но надолго ли его хватит? Внезапно голову озаряет светлая мысль, от которой он едва со стула не падает — настолько она спасительна. — Можно вопросец? Вместо ответа комиссар лишь приподнимает густую правую бровь и выжидающе глядит на него. — Вы же теперь ищете этого парня, верно? — Дело ведёт Дэйв. Эрик морщится — только этого уебана здесь не хватало. — Я бы помог с поисками, — убеждение в голосе. — Вы только мутки с переводом отложите. — Извини, сынок, — комиссар качает головой. — Но своё ты уже отыскал. Эрик нервно облизывается. Как же убедить старика? Как заставить его поверить? — Слушайте, но вы же видели, в каком состоянии был тот номер: кровь, трупы… — Трупы? Труп был лишь один. «Ну конечно, блядь. Уроды забрали с собой тела погибших, чтобы их нельзя было опознать. Ладно, ещё остаются гильзы с пулями. Уж из них криминалисты должны хоть что-то выжать…» — думает Эрик, а комиссар меж тем продолжает: — Светловолосый молодой человек… — Тим, — тут же вставляет Эрик. Комиссар подозрительно косится на него. — Знаешь и его? Он тоже находится в розыске. — Я пытался втереться к ним в доверие, когда узнал. Его приятель, э-э, Флинт Прэлл, приходил ко мне вместе с тем худым. У них, кажется, целый преступный синдикат, вот я и решил сначала понаблюдать, а потом вскрыть всю ячейку, — лжёт Эрик, не сводя внимательного взгляда с комиссара. — Ты свой зад пытаешься спасти. — Вообще-то и другие части тела тоже, — заминается он, не ожидая такой проницательности от старика. Выходит, раскусил? Тогда Эрик решает сменить тактику и чуть подаётся вперёд, едва ли не склонившись над матовой поверхностью стола. — Вы же понимаете, что здесь творится полнейшая муть. Или тот факт, что на нас напала целая свора каких-то мудаков, сущий пустяк? Комиссар вновь хмурится. — Кто в тебя стрелял? — Не ебу, сэр. Возможно, это были те же люди, что и в лаборатории. — Те же лица? — Тот же почерк — они палили во всех подряд. — Ты вляпываешься уже в третий раз: сначала лаборатория, затем чужая квартира, теперь и целый номер в мотеле. Что дальше? Белый дом? Как ты всё это объяснишь? Ты переступил дорогу авторитету? Начал рыть под кого-то? «Скорее, это под меня роют», — тут же проносится в голове Эрика, когда он вспоминает о последнем разговоре с Дэйвом. Мудак выдал самого себя, связавшись с этим Кэрпбеллом. — Кто в тебя стрелял, сынок? — голос комиссара заставляет вынырнуть из дум. Эрик чуть мотает головой, не зная, что лучше ответить. — Если вы позволите мне, то я это выясню, даю слово. Комиссар хмурится, демонстрируя глубокий мыслительный процесс. — Мне нужно время, чтобы разобраться со всем этим. Не я один тут отдаю приказы. — Он поднимается, со скрипом отодвинув стул. Глаза Эрика наполняются надеждой, а он сам с трепетом взирает на комиссара, ожидая от него окончательного вердикта. Но, похоже, тот уже сказал своё слово. — Сэр, а вы в курсе, что Дэйв связался далеко не с теми людьми? — подаёт голос Эрик, решив, что истинную личину Кэрпбелла пора вывести в свет. — Чтобы я больше не слышал ни от тебя, ни от Дэйва клеветы! — он грозит пальцем, холодно глядя на него. — Вы двое уже всех достали своими разборками. Да-да, мисс Норт поведала мне о вашей стычке в кабинете. Если подобное повторится, я вас обоих вышвырну, ясно? Будете движение регулировать. Эрик отмахивается, мол, всё и так ясно, на что комиссар негромко хмыкает, а затем уходит прочь, хлопнув дверью. Вновь воцаряется тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. Решив, что нет смысла здесь сидеть, Эрик так же направляется к двери, намереваясь разыскать стажёра и как следует обмозговать план дальнейших действий. Он успевает сделать лишь шаг, как в комнату входит самодовольно ухмыляющийся Дэйв. Эрик только собирается послать его, а затем и вовсе набить рожу, как следом возникает фигура агента Кэрпбелла. Натянутая на лицо маска дружелюбия, наигранная улыбка и хищный, выдающий все его истинные намерения, блеск в глазах. Он точно лисица, ловко обдурившая недалёкого барана. А Эрик… Учитывая, что он так же купился на липовый жетон, то недалеко ушёл от туповатого детектива-лейтенанта. — Уже готов собирать вещички? — усмехается Дэйв, присев на край стола и задрав полу пиджака, отчего взору предстаёт пистолетная кобура. Дешёвый трюк, призванный внушить авторитет и власть копа. С преступниками, может, и прокатит, но не с таким же копом. — Что он здесь делает? — игнорируя слова Дэйва осведомляется Эрик, не сводя пристального взгляда с Кэрпбелла. — Неужели ты на его липовую корочку повёлся? — Что, прости? — недоумевает детектив-лейтенант, и это оказываются последние слова в его жизни, потому что следом звучат приглушённый свист, еле различимый стук и предсмертный хрип. Дэйв, уставившись на свою грудь, где разрастающимися блюдцами выступают пятна крови, тихо охает, а затем падает на пол, повалив за собой и стул. Раздаётся металлический грохот, от которого Эрик вздрагивает, ошарашенно глядя на бездыханное тело начальника. — Срань господня… — слетает с уст. Эрик переключает всё внимание на Кэрпбелла, который, сжимая пистолет с прикреплённым к дулу глушителем, подходит ближе, перешагнув через труп. — Зря ты это, уёбок. Очень зря. — Стены звуконепроницаемы — можете кричать сколько угодно. За дверью никого нет. Во всём участке лишь пять человек. — Даже если ты меня пристрелишь, гнида, тебя в любом случае опознают, — чуть ли не рычит Эрик, отступая. Он оказывается загнанным в угол, а дверь находится на противоположном конце комнаты. Чтобы добраться до неё, придётся, как минимум, рискнуть и броситься под пули, чего Эрик желает меньше всего на свете — трёх перестрелок ему уже хватило. Меж тем Кэрпбелл, не сводя с него дуло пистолета, чуть прищуривается, будто пытаясь прочесть мысли. — Где они? — холодно спрашивает он. — Где кто? Кэрпбелл стреляет, и пуля врезается в стену в опасной близости от левой ноги Эрика. — Следующий будет в колено. — Я ни хуя не знаю! А если бы и знал, то хер бы сказал! — выпаливает Эрик. — Чё, крутым с пушкой-то стал? Я всех твоих дружков перебил в той квартирке. Мужчина негромко хмыкает: — Вряд ли я с ними знаком. Но вы, пожалуй, к ним присоединитесь. Эрик жмурится, готовясь к смерти. Больно будет? Станет ли его выворачивать наизнанку? Захлебнётся ли он собственной кровью? Или просто отключится, рухнув на пол? Вряд ли Дэйв чувствовал хоть что-то, когда в него вошёл свинец, если вспомнить, каким озадаченным было его лицо. Ни шума, ни крика… Тихая смерть, подкравшаяся сзади. — Дэйлард? — от голоса стажёра, который сначала кажется каким-то выдуманным, Эрик моментально распахивает глаза, заприметив стоящую на пороге комнаты Регину. Девушка ошарашенно взирает на них, а, наткнувшись на тело детектива-лейтенанта, тут же вскрикивает, прижав ко рту ладони. Кэрпбелл отвлекается на шум, чем и пользуется Эрик. Он набрасывается на мужчину, который успевает два раза выстрелить в стену, и поваливает, награждая мощными ударами по лицу. — Позови на помощь! — приказывает Эрик, на мгновенье прервав избиение — прекрасная возможность для контратаки. Кэрпбелл отшвыривает его к стене и кидается за пистолетом, отлетевшим в противоположный угол комнаты. Завидев это, Эрик, подбежав к одному из стульев, толчком ноги заставляет мебель проскользнуть к пистолету, заградив его. Однако это не останавливает мужчину, который отпихивает стул и наклоняется, дабы подобрать оружие. Выхода не остаётся. Эрик пантерой срывается с места и в мгновенье ока оказывается возле трупа Дэйва. Щелчок застёжки кобуры. Снятый предохранитель. Раздаётся выстрел. Регина снова вскрикивает, продолжая прикрывать рот ладонями, а Эрик, судорожно дыша, наблюдает, как липовый агент замертво падает на пол. В ноздри ударяет запах гари, а тянущийся змейкой из дула пистолета дым даёт ясно понять, кто выстрелил первым. Эрик шумно выдыхает и с трудом поднимается, чувствуя, как новой болью наливаются ещё не зажившие раны и синяки. В ушах стоит противный звон, от которого он морщится, но это капля в сравнении с тем, что сейчас произошло. — Зови комиссара, — сипло выдавливает и подходит к трупу Кэрпбелла. Стажёр качает головой, как бы говоря, что не сдвинется с места, на что Эрик рявкает, не желая пускаться в уговоры. — Блядский упырь… — Он приседает возле тела и принимается ощупывать карманы. Тот самый фальшивый жетон, бумажник с парой сотен баксов, а ещё сложенный лист бумаги с печатью орла. Эрик разворачивает его, вчитываясь в напечатанный текст, и понимает, что на поле вышел новый игрок. В лице вице-президента США.