Монток

В полицейском участке царит невиданная доселе суета, будто кто-то растормошил улей, всколыхнув тамошних обитателей. На самом же деле всё намного прозаичнее: убийство детектива полиции и, в частности, начальника отдела, сначала повергло в шок всех, кто в этот момент находился в здании, а затем волной притащило остальных. Тех, кто укладывал своих детей спать; тех, кто выслеживал дичь в местных лесах; тех, кто мечтал позабыть о работе хотя бы до завтрашнего утра. Но оно уже наступило, ведь наручные часы, на которые постоянно поглядывает Эрик, показывают половину седьмого. Участок наводнили все, кому не лень: журналисты, представители общественных организаций, даже делегация из профсоюза подтянулась, посчитав, что смерть на рабочем месте — это вопиющее нарушение действующего трудового законодательства. И в такой ситуации об овдовевшей темноволосой девушке, которую Дэйв всегда при всех ласково называл Микки, вспомнили единицы, но Эрик был в их числе. Да, он ненавидел своего начальника, поносил его всеми известными и ещё неизвестными остальному человечеству бранными словами, но всё же Дэйв был полицейским. А когда кто-то из коллег погибает, особенно из твоего отдела, некогда разобщённая стая вечно голодных до славы псов сплачивается перед лицом убийцы, который теперь уже никогда не узнает, как ему повезло, когда он отбросил коньки вслед за детективом-лейтенантом. Он спас себя от всех кругов ада, потому что у Дэйва много друзей и знакомых, работающих в исправительных учреждениях и свивших себе гнёздышко в судебной системе. Короче говоря, как считает Эрик, тому говнюку был бы пиздец. — Дэйлард! — Комиссар Грейс, как всегда облачённый в свой тёмно-синий мундир, появляется на пороге собственного кабинета, сурово взирая на подчинённого, что сидит в импровизированной приёмной и подкатывает к неприступной секретарше. Но мормонов не берёт даже крупный калибр. Услышав грозный голос шефа, Эрик вскакивает, поправляя задравшуюся ветровку. — Сэр? — Живо ко мне в кабинет. — А можно я схожу за кофе? — Эрик чувствует, как тяжелеют веки и как тело ломит от усталости. Ему срочно нужна новая доза кофеина, иначе он рискует заснуть где-нибудь посреди участка, а дисциплинарных взысканий ему и без того хватает. Однако комиссар непреклонен, и достаточно одних только мелькнувших в его серых глазах молний, чтобы Эрик стушевался, отбрасывая затею с кофе. — Ладно-ладно, только не горячитесь, шеф. — Он вплетается в кабинет Грейса, поёжившись, когда тот хлопает дверью, изолируя их разговор от остального участка. Комиссар не успевает ступить и шагу, как и стационарный и мобильный телефоны начинают разрываться входящими звонками. Эрик поджимает губы — похоже, старик выбрал не подходящий момент для беседы. Меж тем Грейс спешно подходит к своему столу, отвечая сначала на один вызов, а затем и на другой. — Нет, господин прокурор, — мелодично отзывается он, плавно рассекая воздух ладонью. — Я обещаю, что мы во всём разберёмся. В конце концов, речь идёт о моём сотруднике, и только я несу ответственность. Разговор длится ещё несколько томительных минут, после чего комиссар, небрежно бросив сотовый телефон, растерянно усаживается в кожаное кресло. Полный смятения, он уже не выглядит грозным начальником, а напоминает скорее несчастного старика, узнавшего о наличии у себя неизлечимой болезни. Эрик хорошо видит отчаяние и боль в глазах Грейса, который впервые предстаёт в таком уязвимом обличии. Броня дала трещину. — Отец Дэйва в реанимации, — наконец выдавливает он, притуплённо глядя куда-то перед собой. — У него случился сердечный приступ. Эрик шумно выдыхает, понимая, что Смерти мало одного человека, и она хочет прибрать к своим костлявым рукам как можно больше людей. — Я должен быть рядом с ним, но… — заминается Грейс и моментально хмурится, натянув на лицо привычную вечно недовольную гримасу ворчливого начальника. — Это мой участок, — он упирается указательным пальцем правой руки в стол. — И я не позволю, чтобы какие-то федералы творили здесь такое! — Это не федералы, сэр, — спокойно отзывается Эрик и кладёт на стол комиссара письмо, которое отыскал у Кэрпбелла. — Это как-то связано с действующим вице-президентом. Грейс, ошалев от услышанного, тут же ударяет кулаком по столу. В аквариуме раздаётся одинокое бульканье — тайский петушок снова ищет укрытие в густых зарослях растений. — Ты издеваешься надо мной или как?! — комиссар приподнимается с места. Красный от злости, он буравит Эрика тяжёлым взглядом, словно отец — нашкодившего сына. — Да вы письмо прочтите! — парирует Эрик, совсем позабыв о субординации. — Видите эту печать? Эту подпись? Сомневаюсь, что такой документ можно подделать. Грейс, сев обратно, всматривается в письмо. От каждой прочтённой строки густые седые брови ползут вверх, демонстрируя крайнюю степень удивления. — Да быть такого не может, — холодно произносит он. — Что ещё за проект «Монток»? Что ещё за «Инициатива Пси»? Высказать свои предположения Эрик не успевает: в кабинет входят двое элегантно одетых мужчин. Первый — высокий, с ровной, даже идеальной осанкой и лёгкой щетиной на лице. Второй заметно ниже и моложе первого, а сидящий на нём деловой тёмный костюм выдаёт мальчишескую натуру, будто тот впервые примерил пиджак с галстуком за всю свою жизнь. Оба, как по команде, вынимают удостоверения в кожаных корочках — ФБР. Эрик, завидев три синие буквы, что уже давно не внушают доверия, еле сдерживается, дабы не раскроить черепа этим двум джентльменам прямо здесь, в кабинете комиссара. — Специальные агенты Малколм, — представляется высокий, а затем кивает на своего коллегу, — и Шоунс. Мы прибыли для оказания помощи в расследовании убийства детектива полиции. — Это не ваша юрисдикция, — небрежно отзывается Эрик, но Грейс его осекает: — Заткнись, Дэйлард! Эрик негромко фыркает и, скрестив руки на груди да поймав на себе насмешливые взгляды федералов, решает понаблюдать за диалогом со стороны. — Убийство было совершено лицом, который якобы действовал от лица Бюро, — продолжает агент Малколм. — Подделка жетона федерального агента — это преступление, которое мы обязаны расследовать. — Я не хочу казаться бестактным, — отзывается комиссар, глядя на агентов исподлобья, — но в участке и без вас полно народу. — Тогда в ваших же интересах выпроводить этот самый народ на улицу, — иронично отзывается Малколм. — Мы прилетели сюда из Вашингтона не из праздного любопытства, комиссар. Кто-то совершает преступления, делегировав себе полномочия от имени Бюро. Это подрывает доверие общественности к правоохранительным органам. Я и мой напарник назначены в качестве специалистов по данному делу. — Корки ещё раз покажите, — внезапно произносит Эрик и, поймав на себе недовольный взгляд Грейса, спешит пояснить: — Откуда нам знать, что и вы настоящие федералы. Агенты переглядываются, после чего Малколм, негромко хмыкнув, протягивает своё удостоверение. Эрик перехватывает его и, раскрыв, принимается внимательно изучать. — Там уникальный штрих-код, плюс цифровая подпись, — оповещает агент Шоунс. — Каждое удостоверение регистрируется Министерством юстиции. Подделку можно определить по наличию этих признаков, а ещё по цветовой гамме аббревиатуры — она тёмно-синяя и не переливается. Эрик негромко хмыкает. Первоначальное волнение, что он испытывал, взяв удостоверение в руки, сходит на нет, оставляя после себя осадок неудовлетворённости. Любой полицейский соврёт, заявив, что не желает работать в Бюро. Это брехня чистой воды. Каждый хочет много зарабатывать и не прикладывать при этом усилий. А что сложного в том, чтобы перебирать бумажки в офисе? Стараясь не выглядеть подавленным от осознания собственной никчёмности, Эрик возвращает удостоверение обратно. Его одолевает чувство зависти при взгляде на педантичных агентов. Хотя вряд ли деловой костюм сидел бы на нём так же хорошо. — Ещё вопросы? — осведомляется агент Малколм, пряча удостоверение во внутренний карман пиджака. — Кто расследует преступления, совершённые вице-президентом США? — интересуется Эрик. От его вопроса оба агента на миг теряются, словно их спрашивают о чём-то непристойном. Но оно и понятно: федеральные служащие не станут поносить того, кто выплачивает им баснословную зарплату. — А это имеет отношение к делу? — скромно уточняет агент Малколм. Подойдя к столу комиссара, Эрик ухватывает письмо, демонстрируя его агентам. — Это приказ на ликвидацию всех, кто имеет отношение к проекту «Монток» и какой-то там инициативе, — рапортует он, переводя взгляд с одного агента на другого. — Он заверен печатью и подписью госпожи Тентрайк. Или сейчас не она вице-президент? Агент Малколм моментально перехватывает письмо и, не обращая внимание на возмущённую брань, вчитывается в напечатанные строки. Его напарник, так же взглядом прильнув к листку бумаги, тихо проговаривает некоторые фразы. — Где вы это нашли? — резво осведомляется агент Малколм. — У говнюка, что убил нашего парня, — отвечает Эрик. — Необходимо убедиться в подлинности документа, — агент Малколм складывает письмо, намереваясь убрать к себе в карман, однако Эрик останавливает его. — Да чтобы я очередную улику просрал? Давай обратно. — Это очень веское доказательство, — отрезает Малколм. — Мы проведём экспертизу в нашей лаборатории. Если это подлинный документ, — он хмурится, — боюсь, расследование не ограничится поиском сообщников убийцы детектива. Эрик только собирается возразить снова, но комиссар жестом призывает его не вмешиваться. — Учтите, господа, — наказывает Грейс, поднявшись с места и обведя каждого из агентов холодным взглядом, — здесь вам не Бюро. Постарайтесь не забывать об этом. Детектив-сержант Дэйлард проводит вас на место преступления. Агенты кивают в знак благодарности и, попрощавшись, выходят из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Дождавшись этого, Грейс обращает хмурый взор на Эрика. — Чего ты так взъелся, сынок? Мы им всё равно не указ, и ты это прекрасно знаешь. — Сэр, меня пытались убить какие-то типы в костюмах. Каждый грёбаный раз они косили под федералов. А теперь заявляются два ряженых петуха и забирают козырь против них же. Этого недостаточно, чтобы взъесться? — Вот, что, Дэйлард, ты со своими теориями меня достал. Любой на моём месте уже давно бы отправил тебя движение регулировать, а то и вовсе уволил. И лишь из благодарности к той работе, что ты проделал, я даю тебе шанс. — Оставите в должности детектива? — с надеждой в голосе спрашивает Эрик. — Об этой должности можешь забыть. — Грейс проводит ладонью в сторону, как бы отрезая всевозможные пути для уговоров. — Мы с тобой уже это обсуждали — не хочется повторяться. И сейчас я прошу тебя, как полицейский полицейского: найди тех выродков, что стоят за убийством Дэйва. Эрик призадумывается. И с чего же ему начать? Единственная зацепка, от которой он хоть как-то может отталкиваться, так это те двое, что ускользнули от него в мотеле. Прэлл и его одичавший друг заварили всю кашу — из-за них и начали падать костяшки домино. Возможно, если избрать правильную тактику, то они и приведут к ублюдкам в дорогих костюмах. — Но вы же меня отстранили, — напоминает он. — Считай, что временно восстановил, — отмахивается Грейс. — А теперь, будь добр, проследи, чтобы господа федералы сделали свою работу и свалили. Эрик едва заметно кивает, задержав на комиссаре пристальный взгляд, после чего покидает кабинет, наткнувшись на переговаривающихся агентов. — Ну, чё встали? — небрежно бросает в их адрес. — Пошли уже. Малколм и Шоунс скептично переглядываются и, негромко хмыкнув, отправляются вслед за ним. Они минуют переполненный журналистами холл и заходят в северное крыло, преодолев которое, оказываются в злополучной комнате для допросов. Невзрачная дверь опечатана жёлтой лентой с чёрными полосками и предупреждающими надписями. Эрик ловко проскальзывает, чуть натянув её к верху, и заходит внутрь комнаты. В ноздри ударяет остаточный запах смерти и гари. Тела успели унести, оставив лишь обведённые белым маркером контуры. Следы крови и валяющиеся стулья дают исчерпывающее представление о произошедшей здесь потасовке. Эрик дёргает головой, когда память в ярких красках воспроизводит эпизоды с дракой и хладнокровным убийством Кэрпбелла. Он скрещивает руки на груди, отходя в сторону и пропуская федеральных агентов. К горлу подступает тошнота, а тело охватывает пока ещё лёгкая слабость. Последний раз Эрик чувствовал себя так же паршиво после перестрелки в криминалистической лаборатории. Шок и адреналин сошли на нет, оставив после себя неприятный осадок тревожности. Он ощущает, как скручивает живот и как ватными становятся ноги, каким-то чудом не позволяющие ему свалиться прямо здесь, на глазах у федералов. Тем временем агенты принимаются расхаживать по комнате, внимательно осматривая каждый угол. На полу лежат ярко-жёлтые метки, при помощи которых криминалисты зафиксировали детали места происшествия, будь это пистолетная гильза или пятна крови. Малколм приседает возле контура одного из тел, задерживая на нём взгляд, а затем переключается на Эрика. — Почему унесли тела? Эрик теряется от вопроса. Откуда ему знать? Здесь балом правят ребята из Департамента, что приехали сюда вместе со своими экспертами. Хотя убрать трупы, не дождавшись приезда ФБР, всё-таки было поспешным решением. Поймав смятение на лице Эрика, агент Малколм поднимается. — Кто распорядился? — интересуется он. — Замначальника Службы собственной безопасности. А что, какие-то проблемы? Малколм вновь бегло оглядывает контур. — Мы должны были здесь всё осмотреть. Теперь вся процедура наперекосяк. — Опишите картину произошедшего, мистер Дэйлард, — подаёт голос агент Шоунс и вынимает миниатюрный блокнот с ручкой. — Детектив-сержант Дэйлард, — хмуро поправляет Эрик. — И с меня уже сто раз показания спрашивали. Он угрожал пистолетом, я набросился, завязалась драка. Ну я его и прихлопнул, что мне ещё оставалось? — А почему он вам угрожал? — Шоунс чиркает в своём блокноте услышанное. — Слушайте, здесь творится полнейшая хрень, — осекает Эрик, сделав шаг в сторону парня. — Как правило, детектив полиции, — вступает в диалог агент Малколм, — гибнет в двух случаях. Первый — во время задержания преступников. Второй — в случае громкого расследования, — на манер знатока произносит он. — Вас пытались убрать, разве не очевидно? Эрик прикусывает губу, чувствуя закипающую внутри злость. — Что ещё выкинешь, умник? — бросает. — И без твоего занудства в курсе, что меня прихлопнуть собирались. — Но вряд ли за длинный язык, — усмехается Шоунс, многозначительно переглянувшись с напарником. — Ну не за длинный член же, — пожимает плечами Эрик, на что агенты снова переглядываются — на этот раз смущённо. — Чего покраснели? — усмешка. — Или у вас в ФБР запрещено члены обсуждать? — Детектив-сержант, можем ли мы вернуться к мотивам покушения на вас? — снисходительно предлагает агент Малколм и ослабляет узел галстука. — Я кое-что нарыл. То письмо, кстати, имеет к этому отношение. Слыхали об опытах на людях? Правительство ставит эксперименты над нами и создает, э-э, какое-то оружие. Ну, типа, чтобы мозги контролировать. Повисает неловкая пауза. Агенты переглядываются. Последовавший смех даёт ясно понять, что федералы не только ни за что не поверят услышанному, но и станут забавляться от каждой такой фразы. По их мнению, это бред чистой воды, и Эрик согласился бы с ними. Вот только одно но: неоднократные покушения, пытки и тщательное заметание следов говорят об обратном — кто-то пытается скрыть правду, и во всём этом каким-то образом замешана госпожа вице-президент Соединённых Штатов. И каким именно — Эрик пока не знает, но попробует докопаться до истины, ведь отныне у него карт-бланш с подачи комиссара. — Вы бы поменьше смотрели все эти дешёвые ТВ-шоу, — отзывается агент Малколм и кончиком мизинца смахивает выступившие в уголках глаз слёзы. — Это очень серьёзное обвинение, подрывающее авторитет нынешней власти, — он моментально натягивает прежнюю маску. — Смахивает на госизмену. — Ага, а ещё на теракт и на диверсию, — хмыкает Эрик, скрестив руки на груди. — Все расспросы теперь только через начальство, клоуны. — Он направляется в сторону двери, но Малколм преграждает ему путь, ткнув ладонью ему в грудь. — Один вопрос, детектив-сержант. — Агент взирает на него сверху-вниз, а на лице проскальзывает что-то, отдалённо напоминающее крайнюю степень подозрения. — Почему мы теперь должны быть уверены, что то письмо — не ваших рук дело? Эрик выпрямляется во весь рост, хотя Малколм по-прежнему выше него на пол головы, и впивается в агента неприязненным взглядом. Вот же остолоп. — Я, конечно, подделывал в школе отметки, но это уже высший пилотаж. Кто-то пытается замести следы. Не знаю зачем и почему, но я это выясню. — Не берите на себя слишком многое, детектив, — отзывается агент Малколм. — Даже если во всём этом замешан кто-либо из должностных лиц, это уже не входит в вашу юрисдикцию. О да, об этом до зубов заезженном термине федералы обожают напоминать, если дело пахнет жареным. Все они боятся за свою шкуру. Все трясутся за свои чёртовы корочки и готовы каждую минуту придумывать новые законы или даровать себе новые полномочия, лишь бы остаться в игре. Лишь бы их не сместил кто-то другой, особенно какой-то детектив. Не нужно быть гением, сродни Холмсу, чтобы заметить неприязнь, которая, точно глубокий ров, отделяет два лагеря в лице рядовых копов и их коллег — федералов. Это уже классика любого расследования, где грёбаная юрисдикция балансирует между двумя уровнями законодательства. И Эрику плевать на липовые корочки ФБР — пускай агенты сами разгребают то дерьмо, которое породили они и хвалёный Минюст. Но раскрыть дело об убийстве детектива-лейтенанта Дэйва — дело чести. — Молитесь, чтобы никто из этих блядских должностных лиц не стоял за убийством моего начальника, — чуть ли не цедит Эрик. Повисает напряжённая пауза. Малколм внимательно, с толикой любопытства разглядывает его лицо, будто намереваясь прочесть мысли, в то время как сам Эрик, обладай он такой способностью, уже давно бы прожёг во лбу агента дыру размером с бильярдную лузу. Достаточно малейшего повода, и вашингтонское Бюро не досчитается одного из своих сотрудников. — Детектив-сержант, — агент Шоунс, намереваясь разрядить обстановку, подходит к ним и вручает Эрику маленький картонный прямоугольник с контактной информацией. — Вот моя визитка. — Эрик со скепсисом на лице берёт её, бегло осматривая. — Если вы что-нибудь вспомните или у вас появятся какие-то версии относительно случившегося, позвоните по этому номеру. — Что, в любое время? — хмыкает Эрик. Агент Шоунс, переглянувшись с напарником, коротко кивает. — Ловлю на слове. Ещё топтаться здесь будете? Агент Малколм, смягчившись, осматривается, словно тщательно взвешивая решение. Спустя какое-то время он просит свести его с тем, кто в данный момент возглавляет оперативную группу, занимающуюся расследованием. Эрик вновь упоминает заместителя начальника Службы собственной безопасности, давая на него наводку, и агенты решают наведаться к нему. — Только сильно не наседайте — у него с соображалкой иногда проблемы, — напутствует Эрик, разминувшись с агентами в коридоре. Когда же на него нападает очередная волна на время позабытой усталости, он всё же решает пропустить стакан кофе и запихнуть в рот хотя бы жалкий шоколадный батончик, ведь времени на полноценный завтрак совсем не остаётся. Вынув бумажник, Эрик принимается пересчитывать имеющуюся у него наличку, попутно идя в сторону автоматов с закуской. — Дэйлард? — раздаётся голос Регины. Он моментально отрывается от горсти мелочи в ладони, подняв взгляд на стажёра. — Я тебя повсюду ищу. — Я был у шефа, — сухо отвечает, вновь принявшись перебирать тихо звенящие центовые монеты. Набрав нужную сумму, Эрик подходит к одному из автоматов и, бегло осмотрев ассортимент шоколадок и чипсов, сначала засовывает несколько монет в вертикальный разъём, а затем выбирает наиболее съедобное угощение — протеин-злаковую смесь, спрессованную в небольшой батончик. — Я кое-что выяснила, — вновь подаёт голос Регина, то и дело наблюдая за действиями своего ментора. — Вернее, выяснил один мой старый знакомый, но оно того стоит. Теперь Эрик принимается истерзать кофейный автомат, с которым до сих пор не смог сдружиться — проклятая машина вечно издевается над ним, то не возвращая сдачу, то путая выбранный напиток с другими. Вот и сейчас вместо излюбленного эспрессо он выдаёт ненавистный капучино. Эрик матерится, пнув автомат, но не решает испытывать удачу дважды. Ласкающий аромат горячего кофе снимает напряжение, а шуршание упаковки батончика провоцирует едва уловимое урчание пустого желудка. — И что это? — чавкая и утопая в наслаждении от долгожданной пищи, интересуется Эрик. — Письмо не подделка — это факт, — уверенно произносит Регина, вздёрнув указательный палец для пущей убедительности. — Более того, мне стали понятны мотивы вице-президента. От услышанного Эрик удивлённо изгибает бровь, пригубив кофе. — Совсем скоро состоится новая предвыборная кампания, но её рейтинг сильно упал в связи с деятельностью Кристофера Эрнандеса. Это имя моментально всплывает в голове: его упоминал тот тип — бывший начальник охраны. Меж тем стажёр продолжает: — Недавняя смерть Эрнандеса ей только на руку. — Стой-стой, — прерывает Эрик, приподняв ладонь с батончиком. — Ты же не хочешь сказать, что его наша вице-президент заказала? Эти политики, конечно, те ещё мрази, но… — он заминается. — Это уже как-то слишком, даже для них. Регина оглядывается по сторонам, словно опасаясь, что их разговор услышат, и чуть подаётся вперёд. Девушка говорит заметно тише, едва не переходя на шёпот: — Знаешь, в чём загвоздка? Госпожа Тентрайк стоит за так называемой «Инициативой Пси» — той самой, о которой упоминалось в письме и участников которой приказано ликвидировать. — Хочешь сказать, что я был прав и вице-президент Соединённых Штатов действительно стоит за всем этим? — он внимательно смотрит на неё, чувствуя, как в голову закрадывается не столько сомнение, сколько замешательство. — Я не берусь утверждать наверняка, но всё указывает именно на неё. Эрик опускает взгляд вниз, несколько раз кивая. Со стороны, возможно, это напоминает бред сумасшедшего и полнейшую несуразицу. Ну как вице-президент может выступать главным виновником всего того дерьма, что с ними приключилось за последние несколько дней? И в любой другой ситуации Эрик бы согласился с этим, посчитав Регину помешанной на конспирологической брехне. Вот только как бы он ни старался это отрицать, как бы ни пытался найти всему этому объяснение, но все нити действительно ведут к госпоже Тентрайк — ко второму лицу государства. Похоже, теперь против них крупная рыба.