« Любить — значит быть уничтоженным. Нож в спине, как неотъемлемая часть любви, поэтому всегда будь на чеку, вонзить острие тебе в спину могут в любой момент. »
— Ты так и будешь бегать от этого? — с серых туч, которые ясно давали понять, что вскоре будет дождь, начало лить как из ведра, а Лиза, стоявшая на проезжей части, слегка поежилась от резко прикоснувшихся к коже каплям. Скатываясь вниз по телу, они стекали с её одежды, волос и рук, падая и разбиваясь об асфальт, образовывая лужи. — Зачем бегать от того, что неминуемо, Лиз? — он задал вопрос, смотря в потупленный взгляд русоволосой, на глазах которой застыли слёзы. В её горле застыл ком крика, безмолвного, но говорящего о многом. Это крик душ, который не слышен в нашем мире, но слышен где-то свыше. — Бегать от конца, — тихо произнесла она, сжав руки в кулаки. — Я не могу отпустить прошлое, таща его с собой. Бросить всё, что было, все наши с тобой воспоминания, оставить их в прошлом и начать жить заново. Как же это трудно, слишком больно для меня, понимаешь? — с каждым словом всё поднимая голос, последнее слово Елизавета прокричала, делая шаг вперед. Между ними метр, разделяющий друг от друга. — Иногда легче отпустить, чем держать, — парень тоже делает шаг ей навстречу. Его лицо не выдавало эмоций, будто оно каменное. Мышцы на его лице даже не содрогаются, а на дождь ему, как будто плевать, он не замечает его. — А что, если я скажу, что никогда не отпущу тебя? — она смотрит в безжизненные глаза, как у куклы, точно так же ничего не показывающие. Глаза — зеркало души, но не в этом случае, сейчас это ширма, которая закрывает истинные его чувства. Но чувствует ли он вообще что-либо? — Я отвечу, что ты солгала, Лиза, — парень обнял её, прижимая к себе лишь одной рукой. — и то, что пора с этим заканчивать, — вонзая нож в спину Елизаветы, он делает шаг назад. Смотрит, как последний вдох Неред покидает её, а сердце делает финальные несколько ударов, завершая свою работу. По её щеке скатывается одна слеза, незаметная из-за дождя, резко закончившемся, когда острие оказалось внутри, а когда глаза девушки закрываются, падает и она сама. Нож выскакивает из её груди, напрочь убивая любые надежды на то, что Елизавета может быть жива. Это конец, беспощадный конец, которым так пылал он. Тот, который убив всё, что было живое в середине девушки, радовался такому исходу этого разговора. Теперь он может быть спокоен… »« Тише. Тише. Всё закончится, всё пройдет и однажды всё будет хорошо.»
— А-а-а, — девушка, проснувшаяся в холодном поту, подрывается с кровати, осматриваясь вокруг. Белая комната с тусклым освещением, из-за чего она кажется мрачной. Всё тот же компьютерный стол, та же кровать и недоумевающий от происходящего на ней Данила. — Пиздец, — тихо произнесла она, проводя рукой по лбу, на котором была испарина. Вся одежда прилипла к телу, сбитое дыхание и испуганные глаза, наполненные целой дюжинной слёз. — Что случилось? — взяв подругу за руку, рыжий сел возле неё. Волнение окутало его с ног до головы, внутри всё начало сжиматься до размеров кулака. Ему было страшно за неё. Безумно. Даже слишком. — Эй, Лиззка, спокойно, я здесь, — приобнимая её за плечи, он прижал её к себе. — Я рядом, всё хорошо, это просто страшный сон, а так всё в порядке, — Лиза сначала опирается на него, а после утыкается в его грудь, начиная реветь. Её не волновало, что его футболка от её слёз не плохо намокла, ей просто хотелось дать свободу всему тому, что накопилось в ней за последнее время. Как бы она не старалась забить на ураган внутри, он взял своё. Сейчас на душе гадко и мерзко, будто всё, что там было уже прогнило от А до Я. — Тихо, тихо, — Даня начал гладить её по волосам, как будто мама. Неред никогда не знала, что такое быть под маминой защитой. Они никогда не говорили, никогда не обнимались, да и в общем-то, её мать никогда не знала, что творится в жизни её дочери. Она не хотела знать, не интересовалась, да и девушка не особо рвалась ей что-либо рассказывать. Но сейчас, Лиза хотя бы на доли секунды почувствовала, что такое быть кем-то укрытой от всего мира, кто защитит, как птица своё гнездо, кто поможет, кто никогда не бросит и будет рядом. Сам неустойчиво стоящий на ногах Кашин отдавал себя до конца, стараясь изо всех сил показать Неред, что он — её надежда, что он тот, который будет всегда рядом. Хоть в данный момент, рыжий и сам был на грани, он всё равно готов отдать жизнь за то, чтобы Лиза чувствовала себя в безопасности. — Он, — сквозь слёзы и всхлипы начала она, зажмуривая глаза. — Он убил меня, понимаешь? Там, во сне, он воткнул мне нож в спину, сказав, что нужно заканчивать с этим, — в темноте закрытых глазах, на черном фоне, воспроизводились моменты из сна, из кошмара, который подавил её до конца. — Такое ощущение, как будто это наяву. Вот прям происходило в моей жизни и сейчас — я мертва, а всё это происходящее — переход в чистилище, — Лиза поднимает голову вверх, вглядываясь в черты лица друга. Этот человек стал таким дорогим, что теперь она не представляет жизни без него. Кто угодно может покинуть её, но не он. Кашин — это именно тот друг, который закрывает дверь после ушедших ублюдков с жизни, которых мама явно не учила манерам, и растопит камин, всучивая горячую чашку её любимого заварного кофе. Слишком въевшийся в душу Лизы конопатый парень, в глазах которых она читала заботу и переживания о ней, обнял её ещё крепче. Запах его духов она была готова вдыхать целую вечность. От единого напоминания его аромата ей становилось дурно, она была влюблена в