***
Когда Винесса, собранная и умытая, спустилась на кухню, куда уже успели убежать брат с сестрой, оставив подругу спокойно собираться, она застала их за тем, что они толкались и переругивались со смешками около старенького, слегка покосившегося кухонного ящика, который жалобно скрипел от их прыти. — Серёжа первый услышал ее шаги и обернулся, успев выхватить из рук сестры какой-то странный пузырек. Лиля возмущенно фыркнула, словно рассерженная кошка, но увидев подругу, расплылась вместе с братом в совершенно одинаковой лукавой улыбке. — Что это там у вас? — спросила заинтригованная Винесса. — Ох, это... — Серёжа показал Винессе зажатую между пальцами маленькую колбочку, в которой плескался голубоватый перламутр. — Неужели не узнаешь, наш непревзойдённый гений в зельях? Винесса ухмыльнулась. — Брось, это Маркович такой... — Савва Маркович, их однокурсник с факультета Запада, действительно был лучшим на курсе по зельям. Хотя, возможно, Винесса по своему обыкновению себя слегка недооценивала. Серёжа только поморщился при упоминании имени одноклассника. По старой, хотя и не очень доброй колдовстворской традиции, между их факультетами были довольно-таки напряженные отношения. — Это... Русалочья настойка? Откуда она у вас? — определила по тёмно-зелёным крапинкам, слегка прищурив глаз, Винесса. — На отборнейших дальневосточных жаброслях, — подтвердил догадку Серёжа, и Лиля согласно закивала в ответ. — Последняя часть семейных запасов. Хочешь посмотреть на рыбок в их естественной среде обитания, Вин? Он мог бы и не спрашивать. От восторга Винесса забыла, как дышать. Это зелье было очень дорогим и очень редким — оно позволяло превратиться волшебнику на некоторое время в морскую русалку и не только спокойно дышать в солёной воде, но и прекрасно себя там чувствовать — а значит, в их случае, в полной мере оценить красоту подводного мира. Когда они проходили это зелье на пятом курсе, Винесса и представить себе не могла, что однажды сможет использовать его — да и где, дома у своей лучшей подруги.***
Ребята спустились к уже знакомой Винессе бухте, полные предвкушения от предстоящего приключения. Было уже жарко, но прохладные морские брызги приятно холодили кожу, и они блаженно щурились на солнышке. Девочки разделись до купальников, у Винессы, правда, уже за вчерашний день сгорели плечи, и Серёжа в приступе занудства завязал на её спине какой-то мокрый платок, приговаривая, что бледнолицым можно запросто сгореть окончательно. Но к удивлению Вин, ребята потащили её к скале — как оказалось, никаких пирсов тут не было и в помине, а на мелководье, превратившись, они вполне могли серьезно застрять, — поэтому выход был один — нужно было сразу оказаться на глубине. Лилю эта перспектива, хоть она и была ей знакомой, совершенно не радовала — девушка не любила высоту. А вот Винессе спрыгнуть не терпелось. Ей нравились всякие такие штуки, а уж после квиддича над холодным северным морем ей было совсем ничего не страшно. Серёжа выудил из кармана зелье. Девочки в нетерпении подошли к нему. — По два глотка на каждого хватит более чем, как раз добьём, — он критически присмотрелся к жидкости. — И да, — теперь он обращался уже к Винессе. — Вин, ты же помнишь, что это зелье действует тем сильнее, чем больше в тебе магической крови? Девушка кивнула. Да, она понимала, что не станет сейчас русалкой в полном обличии — скорее всего, у нее просто появятся жабры и немного видоизменится тело. Это немного огорчало, но всё равно, возможность была просто замечательной. — На самом деле, с двумя ногами намного удобнее плавать, чем с этим чёртовым хвостом, — криво ухмыльнулся Серёжа. Винесса только пожала плечами. — Ну, что же... — Серёжа откупорил бутылку и сделал пару глотков. Поморщившись и пошатнувшись, он поспешно передал пузырек сестре, а сам, на ходу скидывая шорты, сиганул со скалы. — Что? Зачем он разделся? — Винесса была совершенно обескуражена, — всего второй день их каникул, а она уже увидела совершенно голого Романова — пусть мельком и со спины, но она теперь это точно не скоро забудет. Лиля, уже выпив свою порцию, хриплым голосом выдавила: — Хвост же, Вин. Придется снять низ. Винесса нервно засмеялась. Пока Лиля, загибаясь, копалась со своим купальником и засовывала одежду под камень, Винесса смотрела на воду, не решаясь отпить из бутылочки, потому что Серёжи не было видно — только волны смыли расплывшиеся круги от его прыжка. Краем глаза Винесса видела, как Лиля, неуклюже переминаясь, спрыгнула вниз, и девушке стало совсем не по себе. Голубое зелье искрилось и плескалось на дне старенького пузырька. Винесса нервно сглотнула. В конце концов, что да что это с ней? Она переживала вещи и пострашнее — падала на квиддиче прямо в ледяное море, ломала себе руки, ноги, а уж как порой стыла кровь в жилах на практических испытаниях по Защите от Тёмных сил от магистра Волхвова... А тут она боится превратиться в какую-то морскую тварь! Искренне надеясь, что если она не переживёт этого, то ее бренное обнажённое тело найдёт Лиля, а не её брат, Винесса залпом выпила прохладную жидкость. Вкус оказался невнятным — каким-то ледяным и пресным, но практически сразу всё её тело, по позвоночнику, прошил острый разряд боли, который сосредоточился где-то в области легких. Выскользнув из пальцев, опустевшая колба с тонким треском ударилась о камни и разлетелась в песок. Винесса согнулась и схватилась за грудь, ускользающим сознанием пытаясь проследить свои несколько шагов до обрыва и до воды, которая вдруг стала просто жизненно необходимой. Вода! Винесса отчётливо чувствовала, что никогда ещё так не нуждалась в ней. До моря оставалось буквально пара шагов и длинный прыжок вниз... Пытаясь поднять ногу, Вин, всё ещё отчаянно нуждавшаяся в кислороде, вдруг упала плашмя — боль от оцарапавших камней живот немного отрезвила её, и девушка, оглянувшись назад, вместо ног вдруг увидела совершенно настоящий, широкий рыбий хвост! Она превратилась в настоящую морскую русалку! Совсем как ребята, хотя они были чистокровными волшебниками... Но Винесса не успела как следует прокатить эту мысль, потому что теперь её природа требовала воды — боль в груди и на шее становилась просто невыносимой. Предприняв ещё несколько отчаянных попыток движения по камням, она все-таки спрыгнула и наконец-то достигла моря. Когда кислорода в голове Винессы стало достаточно и она смогла оглядеться на глубине, её ждало настоящее потрясение от открывшегося ей невероятного зрелища. Все было видно так отчётливо, будто и не было никакой толщи воды. А тело... Тело будто стало сильнее, совсем иначе чувствовалось напряжение мышц и восприятие мира в целом. Винесса смотрела на свои вытянувшиеся пальцы, зеленоватую чешую на практически белом теле, плавно переходящую в красивый и сильный хвост, чувствуя необъяснимую радость. Она бы ещё долго оглядывалась и привыкала к новым необыкновенным ощущением, наверное, пока в неё не врезалось тёмное и большое нечто, причинив довольно ощутимую боль. Это оказался похожий на неё хвостатый морской житель, правда в чудно преобразившимся лице она без труда угадала черты Серёжи Романова, который явно был зол на нее. Рядом с ним тут же возникла красивая небольшая русалка, чьи волосы напоминали большой клубок рассерженных змей. Это, несомненно, была ее лучшая подруга Лиля Романова. Русалка казалась такой же взволнованной, как и ее брат и, схватив Винессу за руку, указала бледным тонким пальцем на слегка кровоточащий порез на её животе. Винесса виновато улыбнулась, надеясь, что на её новом лице это не выглядело оскалом и вскинула руками, мол, всё обошлось. Да, она порядочно зазевалась на скале, оттягивая необходимое погружение для превращения в воде, но всё обошлось. Ребята потихоньку успокоились, оглядывая её хвост, а Лилька даже захлопала в ладоши. Серёжа все еще хмурился, но жестами позвал девчонок за собой — он прекрасно ориентировался в знакомой с детства бухте не только на суше, но и под водой. Винесса никогда в своей жизни еще не видела такого великолепия — она ныряла в детстве с маской, но это не шло ни в какое сравнение с сегодняшним приключением. Морской мир предстал перед ней во всей красе — все оттенки бирюзового и лазурного соединялись в нечто удивительное, разномастные рыбки проплывали совсем рядом, коралловые рифы и плавные изгибы водорослей блестели от пронизывающих водную гладь солнечных лучей. И хотя Винесса привыкла за шесть лет к миру магии, она в который раз подумала о том, что волшебство никогда не перестанет её удивлять, да и целой жизни, пожалуй, не хватит, чтобы использовать все возможности, какие могут подарить ей волшебные силы. Но больше всего Винессу радовало то, что она может разделить всё это со своими близкими людьми. Да, Серёжа Романов, несомненно, тоже входил в их число. Вин чувствовала упоительную теплоту внутри от осознания того, что именно он сейчас с ней рядом, и что она сама как-то более менее освоилась с этой мыслью. Серёжа, может быть и невольно, продолжал показывать ей свой мир, в котором было столько легкости, воздуха, свободы и любви к жизни, что оставаться равнодушной к этому становилось попросту невозможным. Он не любил полумер и из каждого мгновения старался выжать максимум. Вот и сейчас, Винессе оставалось с замиранием сердца следить за его новой забавой — имея совсем небольшой запас кислорода, он выпрыгивал из воды так высоко, что ей казалось, что он либо застынет в воздухе, либо разобьётся о волны. Но даже сейчас им нельзя было не любоваться — хотя за пределами воды его преобразившийся облик казался по меньшей мере жутковатым. Правда, Винесса, по своей натуре не могла долго оставаться в стороне — и вот они уже вместе ныряли в живительную воду и обжигали жабры сухим ветром, словно всю свою жизнь прожили в диковинном морском городе, чувствуя общее пьянящее счастье и какое-то особое единение. А маленькая русалка, чьи пышные волосы под водой жили своей отдельной жизнью, наблюдала за двумя своими любимыми людьми с каким-то особенным наслаждением — когда они были вот так вот вместе, то казались гораздо более целыми, чем когда были по отдельности. И она надеялась, что и они сами это в скором времени осознают.***
Когда действие зелья закончилось, и ребята расположились отдохнуть на берегу в тени тамариксов, Винесса почувствовала, что эйфория от пережитого приключения спала, и в голове возникли вполне себе закономерные вопросы: почему всё-таки её превращение было полным, как и у ребят? С ними-то всё понятно — они чистокровные волшебники, и некоторые ингредиенты особого класса для зельев, какими и являлись дальневосточные жабросли, полностью оказывали действие только на чистокровных или полукровок, и то, не на всех. К Винессе эти определения вообще никак не подходили, но факты говорили прямо-таки обратное. В голову настойчиво лезли упрямым червячком просто нереальные мысли, и Винесса даже боялась произнести это не то что бы вслух, но и у себя в голове. — Вин, что с тобой? Скажи уже. Я буквально слышу, как ты думаешь. Сережа Романов прервал их молчание. Лиля, которая лежала чуть впереди их,— она всегда любила подставлять лицо солнцу— обернулась и, вероятно, тоже ждала ответа. — Почему так случилось? — Винесса, вообще-то, хотела сказать многое, но получилось только это. — Случилось что? Тебе не понравилось? — голос Лили стал взволнованным. — Почему ты полностью превратилась? — Серёжа оказался более проницательным и посмотрел на неё как-то слишком пристально. — Да. Я не понимаю. — Так это же здорово, Вин! — Лиля не разделяла всеобщего напряжения. — Я так рада, что ты превратилась с нами. Серёжа промолчал. И от этого необычного для него молчания Винессе стало только хуже. Хотелось услышать нечто в его духе — что все будет нормально и вообще все ерунда, но он только сжал губы и уставился вдаль, размышляя. — Да, наверное, — Винессе все это надоело и она вскочила на ноги неожиданно резко. — Пойдемте в дом? Стало слишком жарко.***
Позже, пытаясь заглушить назойливые мысли работой в саду, Винесса вздрогнула, когда её, подрезавшую трепетливые кустики, выцепил Серёжа и утащил в дальний угол сада: — Давай поговорим. Я же вижу, ты сама не своя. Примерно полминуты они сверлили друг друга взглядами. Рассказывать то, что на душе, для Винессы всегда было испытанием. Но иногда это было просто необходимо. — Я не могу перестать думать об этом дурацком зелье. Я же из магглов, даже не полукровка. Почему так вышло? — Твоя мама маггла... А отец? Вот так вот сразу, в лоб. Винесса выдохнула: — Я... Я его никогда не видела. Скорее всего он тоже неволшебник. Кем он еще может быть? — Ну, например, чистокровным колдуном с большим магическим потенциалом. — поднял бровь Серёжа. — В тебе чувствуется большая сила, Вин, к слову. Я всегда это замечал. Он сказал это слишком быстро, и у Винессы возникло такое ощущение, что он давно об этом думал. — Такая сила не может взяться из ниоткуда, ну знаешь, у некоторых это прямо чувствуется... — продолжил он свою мысль. — Как будто это в крови, понимаешь. Серёжа посмотрел на неё как-то слишком пристально. А Винессе стало совсем неуютно. — Отлично, ты потрясающе меня утешил. Как я могу в этом разобраться? Мать отказывается говорить со мной на эту тему, — Вин почувствовала, что дрожит. — А я не могу просто так взять и обвинить её во лжи, да и мне не очень хочется, если честно. — Не надо никого обвинять. Просто не накручивай себя. — Легко тебе говорить! Ты знаешь, кто твой отец. Серёжа опасно прищурился. — Да, знаю. Только он мёртв, а твой возможно нет, и ты вполне себе его можешь найти, если действительно захочешь. — Извини... Я не подумала. — Ничего, у меня есть семья. Другой мне никогда не хотелось. И у тебя кстати, тоже. Ладно, Вин... — начал он уже другим тоном. —Просто знай, что если тебе это действительно нужно, то однажды всё разрешится. — Я боюсь другого... — выпалила Винесса. Ну вот, не хотела же никому говорить. А Романов теперь не отвяжется. — Чего ты боишься? Винесса вздохнула, пытаясь собраться с духом: — Была война. Пусть в Европе, но и здесь были подобные... Инциденты. Взгляд Серёжи вдруг стал жёстким. Винесса продолжила: — Что, если это был тёмный волшебник, который вот так... Обходился с девушками-магглами? Против их воли. Использовал таких, как моя мама. И... И появилась я... — а дальше пошли какие-то бессвязные дрожащие бормотания, но Винесса уже не могла остановиться. — Не зря же мама не любит волшебников, и всё это волшебство! Не хотела меня отпускать в Колдовстворец. Всегда прятала меня... Не зря же она ничего не рассказывает и страшно злится, когда я что-то спрашиваю... Ну вот, всё сказала. И вдруг разревелась, как первокурсница. Ещё так по-глупому, всхлипывая и задыхаясь. Серёжа не стал ничего говорить, только почему-то дёрнул уголками губ и притянул её к себе, обнимая так крепко, что Винесса даже вздрогнула. — Мама любит тебя, Вин. Ну как тебя можно не любить? Я видел, как она провожает тебя... Она очень тебя любит, просто бережёт изо всех сил. А Винесса просто уткнулась ему в шею, изливая всё напряжение последнего времени, чувствуя, как в его объятьях её наконец-то отпускает. Пахло морем и сандалом. И ещё чем-то, только его, что особенно волновало. Его руки гладили волосы и плечи, он шептал какие-то неважные, но очень приятные вещи, и Винесса почувствовала себя такой... Защищённой. От этого чувства было необычайно тепло в груди. Серёжа, должно быть, по её выровнявшемуся дыханию почувствовал, что она успокоилась и мягко отстранился. В его глазах плясали озорные огоньки. — Господи, Полянская, я уже не помню, чтобы ты так рыдала. Когда вообще такое было? На первом курсе? Винесса засмеялась низким голосом, который обычно бывает после продолжительных слёз. — Да, когда ты налил мне на волосы концентрированного сока жар-цвета, и они чуть все не сгорели и не отвалились. Серёжа скривился, как обычно кривятся подростки, когда родители напоминают им о каких-то нелепых поступках из детства. —Не самое лучшее моё проявление внимания. Обещаю, что больше никогда так не сделаю. Винесса ухмыльнулась и шлёпнула его по плечу. — Я ещё не простила тебя за это. Серёжа удивленно поднял брови. — До сих пор? — Да. За всё остальное — давно, но за волосы... — Прости, прости меня пожалуйста, - Серёжа рванулся к ней и начал целовать её в макушку, а потом отдельные пряди, пока Винесса хохотала и не очень-то пыталась отстраниться, — Я больше никогда, никогда не покушусь на их здравие... — Всё, хорошо, я прощаю! — с трудом выдавила сквозь смех Вин, хватаясь за его плечи, чувствуя, что ещё немного, и она завалится вместе с ним прямо в кусты ежевики. Серёжа сам пытался успокоиться и вдруг затих, потому что её лицо оказалось вдруг совсем рядом, а его пальцы почувствовали её обнаженную кожу под задравшейся на спине рубашкой. Винесса вздохнула и обхватила его ещё крепче. Он был так близко, что она видела, как выгорели кончики его ресниц. Отстраняться совсем не хотелось. От резкого треска веток они нервно дёрнулись, как пара лесных оленей. — Вот вы где! А я вас по всему дому ищу! — голос Лили никогда ещё не казался таким громким. А на лице Серёжи давно не было такого сердитого выражения. — Что там... Какого чёрта? — Что это вы тут делали? — перебила его Лиля и деловито сложила руки на груди, широко ухмыляясь. Совсем, как свой брат. А Винесса вдруг засмеялась от комичности ситуации. — Ай, идите вы... — Романов резко встал, и фыркнул что-то вроде: "Ведьмы!" — Не помню, когда последний раз я видела его таким смущенным! — заявила Лиля. — Наверное, когда папа застал его в детстве за разглядыванием неприличных журналов кого-то из старших братьев. Вид у неё был очень довольным, а тёплые карие глаза восторженно блестели. — Не смотри так на меня, — приподняла бровь Винесса, пытаясь сохранить серьёзную мину. — Оу, я даже не собиралась. — Вы оба, такие несносные! Как же я терплю вас уже столько лет! — Потому что только мы так сильно любим тебя уже столько лет, — невинно захлопала глазами Лиля, и девушки рассмеялись. А Вин почувствовала, что все проблемы если и не остались совсем позади, то стали казаться теперь совсем незначительными. * "Ляпутапские ласточки" — российская команда по квиддичу, и, пользуясь случаем, передаю привет моей замечательной Shark bonny. Мы придумали эту команду, когда нам было по десять, и вот, спустя почти столько же лет, она нашла себе место)