Лето. Лагерь. Любовь.

*тем временем в комнате парней* Джек вернулся с пробежки довольно поздно: когда он вошёл в комнату, часы показывали 7:18. Обычно Фрост прибегал домой ровно в семь, если конечно не ленился вообще выходить на пробежку. Ну хотя он не был таким ленивым, просто иногда бывали действительно уважительные причины: «проспал» например. Когда парень появился в дверях, на него сразу набросился Иккинг. Хотел ли он узнать, как дела у друга с девушкой по имени Эльза? Конечно, нет. Обычно Хэддок бывает славным малым, очень вежливым и заботливым, ну и так далее… Но когда пришёл Джек, его первым вопросом было: «Не видел Астрид?»  — Ты чего, Хэддок, с пальмы слез? Или кипяток на голову вылил? Эй, Юджин, что вы с Иккингом сделали? — обратился Фрост к подошедшему сзади Фитцерберту. На что тот, усмехнувшись, произнёс:  — Мы с ним ничего не делали. Влюбился наш Иккинг… Хэддок недовольно нахмурился. Он конечно любит своих друзей, но иногда они бывают такие… такие… Какие? Тупоголовые, вот.  — Вообще-то, если кое-кто не в курсе, Хофферсон записалась в музыкальную студию, и я хочу спросить у неё, во сколько занятие, идиоты.  — Ооооо, ну да, да, конечно. А у самих у нас память дырявая, да? Посмотреть расписание не дано? — скрестив руки на груди и присвистнув, говорит Юджин.  — Ну… как бы… Нет, не дано, — повторив позу друга отвечает Иккинг.  — Икк, что с тобой? Ты сегодня сам не свой. Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Джек. Юджин тоже тревожно смотрит на Хэддока.  — Да ничего не случилось. Со мной ничего…  — А что тогда?  — Да поссорились мы…  — С Астрид?! — из ванной показался Кристофф. Он вытирал голову полотенцем.  — Да.  — А почему? — с любопытством спросил Джек.  — Вот знаешь, Фрост, твой самый большой недостаток — это любопытство. Уж слишком ты любопытный! –поучительным, но грустным тоном сказал Иккинг.  — Да ну тебя, Хэддок, говори давай, — подключился Юджин и сел на диван.  — Ну я и сам не понял, ребят.  — Да уж. Теперь тебе надо мириться… — задумчиво произнёс Джек. — И самое интересное — ты не знаешь, что ты сделал. Зашибись! Сказав это, Фрост направился в маленькую комнату и сел там на подоконник. Он достал телефон и написал: Д: «Привет, Эльза. Что делаешь?» Но девушка не ответила. Джек решил, что она уже в столовой, так как завтрак через десять минут. И он отправился звать друзей.  — Не расстраивайся, Икк. Лучше пошли поедим.  — А сколько времени?  — 7:23.  — О, да, погнали. *в столовой* PovЭльза Мы с девчонками уже сидим в столовой, а парней ещё нет. Сегодня утром ничего такого интересного не произошло, поэтому пересказывать то, как мы собирались идти завтракать я не буду. Ну вот и парни показались. Они зашли практически вместе. Первым зашёл Джек, за ним плетётся Иккинг, а потом остальные. Какой-то он грустный, этот Иккинг. Он обычно весёлый, а сейчас… может, они с Астрид поссорились? Хотя она сидит, как ни в чём небывало. Однако, это ж Астрид, ничего удивительного! Парни проходят в столовку, и вслед за ними в дверном проёме появляется Плевака. Он негромко присвистнул и махнул рукой, мол «собирайтесь». Когда мы построились, вожатый объявил:  — Сегодня у нас «День музыки». То есть, сегодня, как и по всем понедельникам, проходят занятия исключительно по музыке. Такие как музыкальная школа «Серебряные струны», которая включает в себя игру, прежде всего на гитаре, домре и балалайке. Не смешно, Фрост! А также и на других музыкальных инструментах. В 11:15 проходит занятие по вокалу «Студия голоса». Всё, можете иди есть, я всё сказал. Закончив монолог, Плевака развернулся на 180 градусов и отправился за стол, где сидят преподаватели. А мы расселись по двум столам. На одном из них сидели я, Мерида, Ас, Юджин и Зак. На другом все остальные. На завтрак нам дали творожную запеканку, политую джемом. Мерида недовольно поморщилась и, отодвинув тарелку, стала есть кекс. Зак, быстро расправившись со своей, взял порцию Мериды, а Юджин доел за Астрид. Лично я и сама справилась с едой. Так что в 9 часов мы уже все всё съели. Анна и Рапи умчались куда-то, а за ними поспешил смыться и Кристофф. Юджин пошёл зачем-то к Плеваке, Джек пошёл с ним, Мерида и Зак поспорили и пошли проверять, кто из них лучше стреляет, так что остались только я, Астрид и Иккинг. Несколько минут мы сидели молча. Ас как ни в чём небывало листает ленту в Инстаграмме, а мы с Хэддоком сидим, иногда поглядывая друг на друга. Атмосфера кажется очень напряжённой. Я решила немного разрядить обстановку и сказала:  — Ну и долго мы будем так сидеть?  — А пока Иккинг не извинится, — непринуждённым тоном проговорила Ас.  — Что? — возмутился Иккинг. Он явно не ожидал такого поворота событий, впрочем, как и я. Я, тоже удивлённо вскинув брови, посмотрела на подругу.  — И что между вами произошло? Почему вы поссорились? — вы конечно знаете, кто это сказал — естественно это была я. Но мне не успели ответить, так как к столу подошла какая-то девушка с чёрными волосами и зелёными глазами. Она, увидев Икка, нежно запела:  — Ах, какая встреча! Приветик, Иккинг, сладкий! Ты скучал? Пока Иккинг соображал, эта особа взяла и уселась ему на колени. Астрид аж покраснела от гнева, но сдержанно произнесла:  — Ик-кинг. Кто. она. такая?  — Как это кто я такая? Да я вообще-то его девушка! Это кто ты такая, надо спросить! Иккинг, милый, кто эта неуравновешанная дура? Я сижу и офигеваю просто. Что вообще происходит? Кто эта черноволосая наглая особа, называющая себя девушкой Икка? Хотя что-то подсказывает мне, что они не встречаются. Я-то думала, что Астрид вспыхнет от гнева из-за того, что её назвали «неуравновешенной дурой», но всё было совсем не так. Она внезапно побледнела, и упавшим голосом спросила:  — Иккинг, онаправда твоя девушка?  — Нет, Астрид, нет! Она просто постоянно ко мне клеилась, пока я не перешёл в другую школу… Иккинг хотел ещё что-то сказать, но Ас в слезах убежала из столовой. А эта ворона, которая нагло рассиживается на коленях бедного парня, противно захихикала и сказала:  — Ой, милый, кажется, она совсем глупая.  — Нет, Хедер, это ты глупая! — закричал на неё Иккинг. Так её зовут Хедер! — Ты всё испортила! Хэддок просто пересадил девушку на скамейку и вместе со мной побежал за Астрид. Долго искать её нам не пришлось: она сидела у фонтана и плакала. Когда Иккинг подошёл к ней и положил ладонь на плечо, она оттолкнула его рукой и сказала сквозь слёзы:  — Уходи!.. Парень послушно ушёл, а я присела рядом с подругой.  — Астрид… Они правда не встречаются…  — Не надо об этом, — отрезала Хофферсон.  — Нет, я тебе всё объясню. Это просто небольшое недоразумение…  — Да? Недоразумение? А то, что она к нему на колени спокойно садится и называет его «милый», «сладкий»… — Астрид снова залилась слезами. — Тоже недоразумение?!  — Ну ты же видела, какая она вредина. Иккинг сказал правду, Астрид. Девушка немного успокоилась, и слёзы перестали ручьями течь по её щекам.  — А если нет?.. Я саркастически приподняла брови. Увидев моё лицо, Ас весело засмеялась. Ну всё, она совершенно успокоилась. Ну не может этот человек долго обижаться или злиться!  — Всё, я его простила. Теперь осталось ему об этом сказать, — она снова засмеялась.  — Да это-то не проблема, скажешь. А вот почему вы вчера вечером поссорились?  — Ну знаешь… Я расскажу только тебе и больше никому. *Flashback* По аллее не торопясь шли парень и девушка. Они о чём-то разговаривали, улыбаясь друг другу. Обоим было весело. Каждый из них был на седьмом небе от счастья. И правда, что может быть лучше? Тёплый вечер, вся зелёная листва дремлет в лучах заходящего солнца, отливая изумрудами, ни один листочек не шелохнётся, каждый из них, кажется, боится нарушить предвечернюю тишину, слышен только тихий шум фонтанов, капли воды отсвечивают на солнце, словно множество маленьких и сверкающих, словно хрусталь, драгоценных камешков. Пара идёт по аллее, прислушиваясь к тишине, иногда нарушая её своим смехом и негромкими возгласами, тихими нежным и бархатным голосами. На пока прозрачно-голубом небе уже просвечивают поблекшие звёзды, виден полумесяц, на котором словно сидит мальчик с удочкой. В этот вечерний час всё кажется волшебным, сказочным, просыпается давно заснувшая фантазия. Вечер в лучах заходящего солнца — это время влюблённых. Иккинг предложил присесть на скамейку. Астрид согласилась и, присев рядом с парнем, достала телефон и включила камеру. Она хотела запечатлеть этот прекрасный момент. Но ей не повезло: Иккинг, смеясь, отобрал телефон и отбежал на противоположную сторону аллеи. Астрид побежала к нему и попыталась забрать телефон. Но парень оказался выше, чем она думала, что немного усложняло задачу. Тем более Икк не собирался вот так просто сдаваться: он поднял руку с телефоном над головой и свободной рукой пытался отбиваться от Хофферсон. Она чего только не делала — и подпрыгивала, и легонько била Иккинга ладошками, и упрашивала его, и так далее… Но парень был непреклонен. Всё это дело сопровождалось громким смехом, нарушающим тишину парка. Чтобы было ещё веселее, Хэддок решил «пошутить» — он стал делать вид, что сейчас уронит телефон. Астрид повелась. Она вскрикнула и, чуть не плача, принялась уговаривать парня отдать ей телефон. Но потом, поняв, что тот просто шутит, она рассердилась и стала яростно пытаться забрать устройство. Она почти дотянулась, но Иккинг перекинул телефон в другую руку, при этом он случайно разблокировался и… на нём нет пароля! А как раз до этого Астрид чистила память на телефоне — удаляла ненужные фотографии и заблокировала его на галерее. А том были её детские фотографии! И Иккинг увидел их! Конечно, он говорил, что она в детстве была милая, что она хорошо получилась, но всё же Хофферсон не на шутку обиделась и, отобрав телефон у ошарашенного парня, сердитая ушла. *Конецflashback*  — А, так вот оно что! — произнесла я, выслушав рассказ Астрид. — А что там за фотки то были? Мне-то можно посмотреть? Астрид с недовольным лицом молниеносно вынула телефон и показала мне фотографии. Они действительно очень милые! На некоторых из них стоит маленькая Хофферсон с двумя косичками в костюме викинга рядом со своим дядей. Он умер, когда Астрид было 8 лет, а родители погибли, когда ей было 5. Она, бедняжка, долго не могла с этим смириться и часто прибегала ко мне, а я её успокаивала. Но об этом больше никто не знает, для Астрид это очень больная тема. Но сейчас она почти смирилась с судьбой и плачет только 18 июня — день смерти родителей. Она их очень любила.  — Видишь? Ты это видишь? — смешно вытягивая шею вперёд, повторяла Ас. — Вот теперь тебе понятно, почему я обиделась на него? — мне вроде как задали вопрос, но мне очень хочется засмеяться.  — Нет, — честно призналась я, едва сдерживая смех. — Ты действительно мило получилась на этих фотографиях.  — И ты туда же?  — Ладно, молчу. И вообще, мне надо идти в «Студию голоса», — я снова усмехнулась и встала.  — Ага, давай, пока.  — Пока. Я пошла по направлению к музыкалке. Что ж, здравствуй, «шоу голос»!