---
Ближе к восьми вечера Наташа на месте. Решила, что выжидательную позицию лучше занять на крыше дома напротив. Наверняка Барнс обыщет свою крышу ещё раз. Но каким бы ловким он ни был, на этот раз Наташа готова. Главное – выждать правильную паузу перед преследованием, не спалиться и не потерять из виду. Второго шанса не будет, но Романова тёртый калач. Едва заметная тень на соседнем доме заставила её застыть за выступом стены маленького чердака, почти не дыша. "Что-то я перестраховываюсь, – усмехнулась она, – с такого расстояния дыхание не расслышит даже суперсолдат". Чёрный силуэт бесшумно проскользнул по всем закоулкам соседней крыши – вокруг выступов вентиляционных каналов, около спутниковых тарелок и солнечных батарей. Затем остановился в тени одной из круглых антенн и задержался там на несколько секунд. Сумерки как раз накрыли Большое Яблоко. Улицы внизу ярко подсвечивались фонарями и рекламой, а здесь была тьма кромешная. В приборе усиления остаточного света, да ещё и на расстоянии Наташа видела не очень подробно, но вполне разборчиво. Баки сунул правую руку куда-то в область левого плеча, что-то там включил. Отозвавшееся устройство наверняка тихо зажужжало в ответ, но отсюда было не слышно. Зато видно. Задние пластины стального плечевого сустава на руке Баки приоткрылись, и из-под них выехало плоское устройство. Оно быстро накрыло часть спины между лопаток Барнса и пристегнулось к наплечным ремням. Пластины на стальном плече закрылись, а крышка плоского прибора за спиной приподнялась и выпустила нечто такое, чьи форма и размеры поразительно напоминали одну чертовски знакомую конструкцию. Ту самую, которую Сэм уговаривал поблагодарить за помощь – тогда, на рынке в Лагосе. "У Краснокрылого теперь есть двойник. Извини, Сэм, эксклюзивность накрылась", – подумала Наташа, наблюдая, как Баки Барнс тихо и по-кошачьи ловко разбегается. Через пару секунд прыжок, резко удлинённый миниатюрным дельтапланом с репульсорным движком внутри, перенёс его через улицу на крышу дома, где в тени затаилась Наташа. "Самое время не дышать", – застыла она, из укрытия провожая глазами Баки, бегущего к противоположному краю крыши для нового прыжка. Как только он оттолкнулся и ушёл в ночное небо, она запустила Краснокрылого. Затем выждала секунд пятнадцать, разбежалась и прыгнула следом. Стальные крылья, раскрывшись за её спиной, со свистом разрезали сырой ночной воздух. Наташе показалось, что звук от их взмахов настолько пронзительный, что её не то что Баки – половина Нью-Йорка слышит. Шум ночных улиц, оставшихся далеко внизу, крылья заглушали так уверенно, что Наташа едва не решила отказаться от слежки. Не хватало, чтобы все подряд начали разглядывать небо и заметили отблески света уличных фонарей и блики от рекламы на стальных перьях. "Ну и конспирация, чёрт подери", – скрипнула зубами Романова. Днём, пока она осваивала костюм Сэма, свист тех же крыльев не казался настолько оглушительным. Она уже прикидывала, куда бы приземлиться, чтобы забросить провальную попытку слежки и получать только данные Краснокрылого, пока это будет возможно, и глянула на монитор слежения. Оказалось, Баки даже не оглядывался. Наверное, Наташа слегка преувеличила шум крыльев и недооценила мощь воя вездесущих полицейских сирен и гул улиц. Баки петлял по крышам домов, всматриваясь вниз, но не вверх и не назад. Хотя, всё-таки пару раз он запрокинул голову. Наташа застыла на крыше дома через один от Барнса, но тот явно искал в небе патрульные вертолёты и вернулся к своему маршруту, убедившись, что они далеко. Вскоре Барнс соскочил вниз, в один из переулков. Таких, как этот, в Бруклине не меньше сотни. Судя по уверенной походке, он точно знал, куда идёт. Пройдя шагов двадцать, присел на корточки. Наташа навела прибор ночного видения и обомлела. Баки Барнс ласково трепал шею какой-то бездомной собаки, улыбался ей, а она отчаянно махала хвостом и облизывала ему лицо, на что он смешно фыркал и уворачивался. Затем полез по карманам. Из одного достал небольшую бутылку воды, ополоснул миску, стоявшую у его ног, и вылил туда всю воду до капли. Из другого кармана вытащил пакет и скормил собаке всё, что там было. Какая-то возня под ногами Барнса привлекла внимание Наташи. Она присмотрелась и обнаружила четверых щенков, бойко машущих куцыми хвостиками. Для них у Баки было отдельное угощение. Хватило каждому. Он ещё раз обнял собаку за шею, кажется, что-то шепнул ей на ухо, наверное, прощался до завтра. Затем включил движок своего мини-дельтаплана и, перепрыгивая с одного выступа стены на другой, быстро взобрался на крышу ближайшего дома. Сказать, что Наташа была поражена – ничего не сказать. Если Баки завёл дружбу с бездомной собакой и помогает ей, то какой смысл скрывать это от Стива? Да Роджерс с его врождённым благородством будет первым, кто зааплодирует стоя и кинется следом волонтёрствовать. Немного сбитая с толку, Наташа чуть не потеряла Баки из виду. Тем временем, перепрыгнув через пару соседних улиц, Барнс внезапно заскочил на чей-то тёмный балкон на десятом этаже. Наташа еле успела сложить стальные крылья и метнуться за спутниковую тарелку на доме напротив, когда увидела, как Баки прижал к себе спиной какого-то тощего парня и что-то шепчет ему на ухо, зажав ладонью его рот. Наташа решила включить дистанционную подслушку. – Я тебя предупреждал, – злобно шипел Баки, – это не поможет. Ещё раз тронешь эту дрянь – ты не умрёшь, я просто приду и буду рвать тебя на куски. Медленно. Кричать ты не сможешь. Обещаю, так просто сдохнуть не выйдет. Смерть будет повторяться снова и снова. По кругу. Только тронь. Пацана лет пятнадцати лихорадило от ужаса, его вытаращенные глаза беззвучно орали "спасите!" Он не видел того, кто за спиной. Не мог произнести ни звука, только невнятно мычал сквозь железную ладонь и дико вращал глазами. Дрожащей рукой он вытащил из-за пазухи несколько таблеток и бросил их в темноту с балкона. – Не играй со мной, – жёстко прохрипел Баки, и пацана затрясло ещё сильнее. Он с трудом нащупал сбоку от себя под какой-то тряпкой кривую картонную коробку, схватил её и перевернул вверх дном за перила. Вниз дождём посыпались какие-то таблетки, упаковки порошка. – Завтра проверю, – прошипел на прощание Баки и оттолкнул пацана так, что тот впечатался головой в угол балконной двери по касательной. Наташа видела – Барнс точно рассчитал удар, чтобы просто вырубить малолетнего идиота, не причинив ему серьёзного вреда. Взял его на руки, отнёс на диван и осторожно уложил. Затем обыскал комнату и нашёл ещё одну похожую коробку, поменьше, тоже набитую всякой дрянью. "Конченый придурок", – чуть слышно проворчал Баки, гневно глянув на мальчишку в отключке. Ещё раз осмотрел его, едва заметно кивнул и покинул комнату так же – через балкон. Спустившись вниз, высыпал содержимое коробки в мусорный бак. "Вот это номер", – пронеслось в голове Наташи, преследующей Барнса, унёсшегося на другую улицу. Романова даже не успела разглядеть, что там за возня внизу – Баки молчаливым вихрем налетел на толпу сверху и расшвырял каких-то пьяных дебилов, затащивших в подворотню девчонку – понятно, зачем. Через полминуты они затихли, Наташа насчитала пятерых. Баки даже не глянул ни на одного из них. Девушка, которую он отбил, была без сознания, и Баки быстро перенёс её к ближайшей больнице. Уложил на скамейку и скрылся в ночной тени поодаль, чтобы набрать на телефоне 911 и сообщить, что рядом с клиникой пострадавшая. Пока ждал, не сводил с неё глаз. Сколько таких девушек погибло от его металлической руки? Знал только он сам. Когда к скамейке со всех ног помчались дежурные врачи, Барнс метнулся в сторону и растворился в темноте.---
Он уже направлялся домой, Наташа поняла это по маршруту, который он выбрал. Шум и выстрелы заставили остановиться. Баки недовольно покачал головой и бросился вниз, в самую гущу какой-то разборки. Всё произошло так быстро, что Наташа с досады успела только губу до крови прикусить. У неё не было права вмешаться и помочь, чтобы не обнаружить себя – разве что в самом крайнем случае. Не понадобилось. Ночные бандитские группировки Нью-Йорка – не проблема для суперсолдата, даже если народу довольно много и у них огнестрельное оружие. Вопрос был в другом – насколько удастся обойтись без смертей, когда в толпе из восемнадцати человек в тебя палят не меньше двенадцати. Баки понимал – это нереально. Когда всё стихло, он оглядел место схватки. Кто-то из лежащих неподвижно уже был мёртв. Трупов было бы больше примерно втрое, если бы он прошёл мимо. И всё равно ему было явно не по себе. Баки устало осмотрелся и мрачно глянул на монитор телефона, набирая номер. – 911, что у вас случилось? – Пришлите полицию и скорую на пересечение Мэрин и Шор, – коротко и жёстко произнёс Барнс и тут же сбросил вызов. Пришлют, куда денутся. Баки хмуро оглядел разбросанные как попало тела и нехотя, как бы через силу стал карабкаться на крышу ближайшего здания. От его недавней лёгкости не осталось и следа. Баки вяло добрался домой, тяжело перепрыгивая расстояния между высотками. Остановился на крыше, отключил свой мини-дельтаплан. Тот покорно вернулся в тайник в левом плече. Баки сел на корточки и уставился вниз, на обычную уличную суету и мерцание реклам никогда не спящего города. Он не хотел этого. Знал, что шанс нарваться на перестрелку есть всегда, а пройти мимо просто не мог. И теперь примирить себя со случившимся у него не получалось. И явно не в первый раз. Лицо его казалось каменным, а сам он выглядел настолько усталым, что мог бы вырубиться прямо здесь. И свалиться с крыши, так и не проснувшись. Не исключено, что ему приходило это в голову. Возможно, он думал об этом прямо в ту минуту. Наверняка ему казалось, что так было бы лучше для всех. Наташа знала, почему он всё-таки не сделал этого.---
Баки тихо проскальзывает в окно спальни и, осторожно ступая, проходит в ванную. Одежду сбрасывает на пол. Смотрит на неё, сжимая губы в узкую алую полоску. Затем наклоняется, подбирает и как бы через силу забрасывает в стиральную машинку. Её приглушённое жужжание немного успокаивает. Баки ступает под горячие струи душа и, закрыв глаза, просто позволяет себе затеряться среди потоков воды, медленно и мягко смывающей с него пыль и грязь ночных улиц. И пятна крови, присохшей на запястьях – живом и металлическом. Наверное, он здесь уже долго. Стук в дверь и голос Стива выводят из ступора: – Баки, ты как? – Я в порядке, – врёт он в ответ. Пауза длится не больше пары секунд. – Можно к тебе? – спрашивает Стив. – Да. Нужно, хочется сказать. Но это ни к чему, Стив всё понимает. Он заходит, сразу закрывает дверь, чтобы сберечь тепло для распаренного под душем Баки. На его лице Стив читает всё – от "не спрашивай" до "мне паршиво". Стив не говорит ни слова. Снимает единственное, что на нём есть – домашние штаны – и ступает под потоки воды к Баки. Прижимается вплотную сразу всей поверхностью торса, но пока не касается ни живота, ни паха. Вжимает Баки лопатками в запотевшую тёплую стену, обнимает его лицо ладонями и целует. Вода стекает по волосам, ресницам, скулам, губам, прокрадывается в поцелуй. Неважно, что отклика нет, Стив не отступит. Он нужен Баки, он это точно знает. Наконец, мягкие губы неуверенно приоткрываются. Стив углубляет поцелуй, вовлекая язык Баки, не спеша заводит его. Тела сближаются теснее. Пальцы перемещаются по мокрым плечам, спускаются по спине к ягодицам, сжимают то плавно, то крепко. Стив чувствует, как две разные руки неторопливо и мягко движутся по его телу, как тяжелеют прижатые друг к другу члены, наливаясь возбуждением, и тёплая вода помогает им скользить, потираясь друг о друга, как только объятия становятся крепче. От губ оторваться нелегко, но Баки всё ещё напряжён, и Стив знает, как его расслабить. Поцелуи перемещаются на шею, на стальное плечо, Стив опускается на колени, жадно вжимается поцелуем в пах, пальцы мнут упругие половинки задницы. Стив касается языком головки набухшего члена и чувствует, как Баки вздрагивает, откинувшись спиной на стену. Наконец-то у него получается выкинуть из головы то, что давило, не отпускало, не позволяло переключиться. Борясь с улыбкой, Стив плавно и неспешно вылизывает головку члена, медленно вбирает в рот, тянет в себя всё глубже, дальше. Затем выпускает почти целиком, оставляет во рту только головку, чтобы обсосать её, подразнить уздечку языком и снова вобрать в рот поглубже, коснуться носом мокрых паховых волосков. Стив ритмично двигает ртом по стволу, сосёт, чувствуя потоки тёплой воды на лице, плечах, спине. Вода стекает с паха Баки к губам Стива, немного попадает в рот, течёт по подбородку, щекочет шею. Стив ощущает дрожь в ногах Баки, чувствует беспорядочное движение его живых пальцев у себя на макушке и смотрит наверх. Баки сбивчиво дышит, закрыв глаза, что-то бессвязно шепчет, невольно заглатывая тонкие струйки воды. На его лице что угодно – возбуждение, наслаждение, отрешённость, только не тревога. Стив его расслабил, сбил напряг и теперь тоже может позволить себе забыться. Стив закрывает глаза, поддаётся своим ощущениям, позволяет себе затеряться в них под тёплыми струями воды. Он не прикасается к себе, сейчас есть кое-что поважнее. Стив чуть запрокидывает голову, втягивает щёки, сосёт ритмично, сжимая пальцами ягодицы. Его ведёт всё сильнее, незаметно для себя он наращивает темп, и Баки уже на грани, язык Стиву щекочет нарастающая пульсация в горячем, до предела отяжелевшем члене. Вязкий всплеск на языке заставляет Стива чуть отклониться назад, выпустить ствол наполовину изо рта, чтобы сглотнуть, не задев зубами чувствительную кожу члена. Сперма стекает в глотку вместе с тёплой водой, которая всё льётся бесконечным потоком, просачивается под неплотно сомкнутые губы. Как очищающий дождь, приносит облегчение. Стив собирает губами, слизывает остатки солоноватого привкуса с головки и поднимается. Подхватывает обмякшего, еле стоящего на ногах Баки, плотно прижимает к себе левой рукой чуть выше поясницы. Уткнувшись подбородком в плечо, он чувствует, как влажный лоб Баки упирается ему в висок. Правой рукой Стив мягко берёт живую ладонь Баки и обнимает ею свой член. Хватает всего минуты энергичных движений, чтобы сперма полилась на живот и тут же смешалась со струями воды, стекла по ногам и, медленно кружась, ушла в слив. Ещё какое-то время парни стоят, расслабленно обнявшись, закрыв глаза. Вода всё ещё течёт по плечам, спинам, ягодицам, скользит по ногам, ласкает, окутывает теплом. Из душа они выбираются медленно, не говоря ни слова. Сил хватает только на то, чтобы бросить куда-то промокшие полотенца и дойти до постели. Стив засыпает, уткнувшись в стальное плечо Баки, который вырубается, едва коснувшись головой подушки. Где-то далеко внизу осталась ночная перекличка сирен, клаксонов и рекламных слоганов, а здесь, в квартире парней, можно расслышать только размеренное дыхание. Хотя бы до рассвета.