---
В Presbyterian царила тревожная обстановка, кое-кого из раненых во время перестрелки в мэрии уже успели доставить сюда, обогнав Роджерса на спецмашинах с мигалками. Собственно, для медперсонала это была скорее обычная деловая суета, чем ситуация из ряду вон. Здесь видали и похлеще – вспомнить хотя бы последствия атаки читаури, когда сюда толпами везли пострадавших, и на многих из них места живого не было. В больничных коридорах Стив лавировал между снующими врачами, медсёстрами, каталками, трубками капельниц и прочим, стараясь никого и ничего не задеть, что при его габаритах было непросто. Стива узнавали, пытались остановить и расспросить о чём-то, он вежливо ссылался на срочность и шёл дальше, не оглядываясь. Перед входом в отделение реанимации в крыле с надписью “Avengers” он на секунду замер. Захотелось перекреститься, но... Стив не был уверен, что имеет на это право – с тех пор, как они с Баки впервые поцеловались. Крепко стиснув зубы, Роджерс на секунду прикрыл веки, затем шумно выдохнул и мягко толкнул дверь в "предбанник". Наташи здесь не было, но это его не удивило. Скорее всего, она в палате у Баки, если тот пришёл в себя. Нахально врываться Стив не стал. Попробовал нажать ручку двери, и она оказалась не заперта. Стив заглянул во внутренний коридор и позвал медсестру. – Капитан Роджерс, вы вернулись? Наш пациент спрашивал о вас. – Он в сознании? – встрепенулся Стив. – Да, только... – медсестра вскинула ладонь, давая понять, что особой радости в этом нет, – это не самое лучшее состояние для реабилитации. Стив перестал улыбаться: – Доктора можно увидеть? – Да, я сейчас предупрежу, что вы его ждёте. – А Романова? – Она ушла с полчаса назад. – То есть как – ушла? Наташа бросила Баки одного? Здесь, в реанимации? Что за... – Ушла, – кивнула медсестра. – Сказала, это необходимо. Чёрт знает что. Стив недовольно покачал головой: – Зовите доктора. Медсестра отошла в ординаторскую, спустя минуту вышел врач. – Доктор, как он? Подробнее о ранах расскажете? Кровь ещё нужна для переливания? Его можно увидеть? – сходу забросал его вопросами Роджерс. – Постойте, не всё сразу, – покачал головой доктор. – Давайте по порядку. Барнс в сознании. Это и хорошо, и не очень. – Почему не очень? – Обезболивающие ему почти не помогают, даже в двойной дозе. Ему бы лошадиную, – ответил врач. – Думаю, вы понимаете. Стив молча кивнул, с досады стиснув зубы. Баки сейчас чертовски паршиво. – Нам ещё повезло, что наркоза хватило, – добавил доктор, – почти недельный запас на него грохнули, чтобы спокойно извлечь три пули и поставить сломанные рёбра в правильное положение. Стив хмуро слушал, не перебивая. – Зато раны сейчас выглядят, как будто им уже пара дней, а не двенадцать часов. По крайней мере те, которые он получил в перестрелке. Послеоперационные немного отстают. – Из-за разницы во времени. – Да. Самая опасная из них – на шее, там впритык сонная артерия. Так что везунчик ваш Барнс. Ещё одна нехорошая рана – пуля надломила ребро и косо воткнулась в лёгкое, но Барнса доставили быстро, внутреннее кровотечение не успело разойтись вовсю. И третья, тоже не подарок – пуля задела правую бедренную артерию. Отсюда и большая кровопотеря, которую мы ночью срочно восполняли. Остальное по мелочи: пробоины навылет в мышцах – уже затягиваются, один разрыв связки – зашит, а одна пуля только черкнула царапиной по живой руке и всё. В целом, на данный момент ситуация такая: всё очень активно восстанавливается. Ваша кровь создаёт высокий темп регенеративных процессов. Да и его кровь тоже, только её объёмов не хватало, пока не провели переливание. Барнса сейчас мучают боли и напряжение сразу во всех ранах. Повышенная активность в них крепко бьёт по нервным волокнам. Но угрозы жизни нет. – Спасибо вам за всё, – Стив осторожно пожал врачу руку, стараясь на эмоциях не раздробить ему пальцы. – Это наша работа, капитан Роджерс. – А что насчёт... – ...мисс Романовой? Точно не знаю. Она сказала, что Барнс попросил её куда-то срочно съездить. Куда Баки мог отправить Наташу? Вопрос, едва родившись, провалился куда-то на задворки сознания. Всё потом. – Войти к нему можно? – Пожалуй, – неуверенно ответил доктор. – Я не то чтобы против, но и не одобряю. Ему сейчас не до визитов. Не удивляйтесь, если он не обрадуется. – Ничего, я понимаю. Хотя бы ненадолго. – Ладно. Только позвольте медперсоналу провести вам соответствующую обработку. Здесь свои правила санитарии. Пару минут Стиву казалось, что у него очередное дежа вю – обувь с трудом пропихивали в бахилы, ворча и ругаясь, как и ночью; руки заталкивали в одноразовый халат, чем-то смазывали. Он терпел, стараясь не скрипеть зубами. Наконец, ему позволили войти.---
Баки лежал на кровати забинтованный, мрачный, бледный и напряжённый. Шумно дышал, неестественно водил по сторонам вытаращенными глазами и кусал потемневшие губы. Костяшки пальцев его живой руки, сжатые в кулак, побелели от напряжения. Ритмичный писк прибора контроля состояния учащался и неприятно нагнетал. Стив решил, что улыбаться неуместно. Спрашивать, как себя чувствует – грубо. Как будто и так не видно. – Баки, держись. Док сказал, заживает быстро, так что боль должна ослабеть. – Кто меня нашёл... там? – прошипел сквозь зубы Баки. – Наташа. Я всё объясню, Бак. – Она вернулась? – Пока нет, но сказали, скоро будет. – Ты поймал его? – Баки уже хрипел. – Да. Сейчас его контролирует Вижн, – Стив понимал, что голос дрожит, но справиться с этим не мог. – Старк уже вызвал своих адвокатов. Они из этого урода отбивную сделают. Публично. Баки отвёл глаза и сделал несколько судорожных вздохов. Стиснул зубы, дыхание стало ещё жёстче. Баки стала бить дрожь, он зажмурился. – Бак, врача позвать? Идиотская ситуация. Врач уже сделал, что мог, теперь всё зависело от организма. И от сыворотки. Но промолчать было бы свинством. Баки не ответил. Живой рукой схватил Стива за ладонь и стиснул изо всех сил. На секунду показалось, что даже монолитные капитанские пальцы вот-вот захрустят. Сердце Стива неприятно дёргалось, будто спотыкалось. Невыносимо было видеть эту пытку, искажённые ею черты лица Баки, слушать его шумное тяжёлое дыхание и хрипы подавляемых стонов. Так и тянул бы его боль в себя прямо через онемевшие в хватке пальцы, если бы мог. Нет ничего хуже для суперсолдата, чем ощущение собственной бесполезности. Все силы, затаившиеся в огромных мускулах, кажутся нелепым скоплением энергии, не способным ни на что, не имеющим смысла. Как глупый довесок, растерявший свою значимость на пороге реанимационной палаты. Баки понемногу отпускало. Дыхание выравнивалось, нездоровый румянец на щеках бледнел. В сдавленных пальцах Стива отчётливо застучал пульс. Роджерс нервно сглотнул пересохшим горлом и – даже не понял, как это получилось – наклонился и прижался губами к руке Баки, закрыв глаза. Когда открыл, на лице Барнса было корявое подобие улыбки. – Я могу помочь? – тихо спросил Стив. Баки ответил почти шёпотом: – Отвлеки меня. Стив попытался изобразить подобие улыбки: – Вот вернёшься домой, устрою тебе настоящую пытку. Усажу на диван и заставлю мне позировать. Целый день. Не двигаясь. А я буду тебя рисовать. – Голым? – хмыкнул Баки, стараясь не хмуриться. На лбу и висках ещё блестели капли пота, а Баки уже был в своём репертуаре. – Как пожелаешь, – на этот раз Стиву не пришлось давить из себя улыбку. Щёлкнула дверная ручка, и в палату вошла медсестра. Она осмотрела показания прибора и сказала: – Там мисс Романова вернулась. Просила передать вам, мистер Барнс, что всё сделала, как вы просили. Тот кивнул. Стиву пришлось молча проглотить застрявший в горле вопрос – не до того сейчас. – И ещё. Она привезла вот это, – добавила медсестра и показала увесистую бутылку с раствором. В ответ на вопросительный взгляд Стива объяснила: – Это обезболивающее, концентрат. Доктор распорядился не разбавлять. Проблему полностью не снимет, но облегчит. Стив задержался, пока наладили систему капельного введения препарата. На Баки накатывал новый приступ, но прибор уже доставлял обезболивающее по назначению. Потрепало Баки в этот раз уже не так сильно, да и отпустило быстрее. Когда дыхание стало выравниваться, он отправил Стива к Наташе. – Я на пару минут. Вернусь, – пообещал Роджерс и вышел, на секунду оглянувшись в дверях. Бледный Баки отвёл взгляд. Лучше ни о чём не спрашивать.---
Наташа мерила шагами "предбанник" реанимации, когда к ней вышел Стив. – Ну, как он? – Сейчас чуть лучше. Спасибо за обезболивающее, – виновато улыбнулся Стив. – Я не сообразил как-то. – Не парься, я тоже не догадалась. Док подсказал, – объяснила Наташа. – Как ты вообще смогла найти Баки? Среди ночи, Нат, да ещё в Хэллоуин! Она тяжело опустилась на скамейку: – Если честно – повезло. Я была за городом, ну, ты знаешь. И меня что-то всё время долбило изнутри. Предчувствие чёрт знает чего. Короче, забила я на эту проверку ближе к середине ночи и прямо в костюме Сэма рванула сразу в Бруклин, запустила Краснокрылого. Сначала просто в небо, а потом заметила мельтешащие искры – прямо фонтан из них, шлейф. Но не фейерверк – разница была явная, даже издалека. И я направила Краснокрылого туда. Это потом я поняла, что искры летели от уличных проводов, которые Барнс сорвал. Через минуту мне Краснокрылый прислал сигнал: нашёл! И тут уже звуки выстрелов подмешались, хаос... Еле успела вырвать оттуда твоего Барнса. Он обмяк сразу, как я подхватила его. А дальше ты знаешь. – Спасибо, Нат. Я твой должник. – Да брось, Роджерс, – махнула рукой Наташа. – Это было игрой на желание, пока не стало вопросом жизни и смерти. Давай ещё вспомним, как ты меня спас от гранаты на "Лемурианской звезде". Или от ракеты на базе в Нью-Джерси. Стив поморщил нос и чуть качнул головой, давая понять, что настаивает: – Всё равно спасибо. – Приятно оказаться полезной, – улыбнулась Романова и уже серьёзно добавила: – особенно тебе. Стив не удержался от ответной улыбки: – А куда он тебя отправлял, скажешь? – У него спроси. Грозился, что сам пойдёт, если некому больше. А не сможет пойти – поползёт. – Ну, Баки... – Стив покачал головой. – Сколько у него ещё тайн? – Не знаю, – хитро усмехнулась Наташа. – Он ведь твой парень.---
Спустя ещё сутки Барнса перевели в интенсивную терапию. Стив помогал собирать вещи, поглядывая на Баки исподтишка чаще, чем стоило бы в присутствии медперсонала. На секунду вспомнилось, как он сам восстанавливался в госпитале пару лет назад – как раз после драки на хеликэрриере с Зимним Солдатом. Почти вдребезги разбитый, через неделю был как новенький. Внешне. А внутри... Ладно, проехали. На ногах Баки стоял неуверенно, но опираться на Стива отказался. – Я сам, – отмахнулся он, прихрамывая на простреленную ногу. – Упрямство – достоинство ослов, – поддел его Роджерс. – Кто бы говорил, – беззлобно огрызнулся Баки и обернулся к Наташе, придержавшей дверь: – Как там Габи? – Баки, ты меня доконаешь! – эхом отозвался Роджерс, шедший следом. – Габи – это кто? Наташу согнуло пополам от смеха, а Баки улыбнулся: – Я вас познакомлю, Стив. Обещаю. Тот обречённо закатил глаза. В ближайшем будущем отчётливо маячило выяснение отношений, и ощущение неловкости из-за зависшей ситуации мелким злым дятлом долбило капитанский мозг. Стив решил за обоих, во что вмешиваться, а во что – нет. Кривая вынесла в итоге туда, куда вынесла, но точка отсчёта действий была выбрана некорректно. Стиву хотелось поскорее разрулить проблему. Лучше краснеть и каяться, чем носить в себе, но Баки вряд ли готов это обсуждать. Только не в больничных стенах. А тут ещё Габи. Очень вовремя. Что за Габи, чёрт подери? Роджерс молча плёлся по больничному коридору следом за Баки и Нат, обвешанный пакетами с вещами, как рождественская ёлка, а в голове роилась толпа мыслей, беспорядочно перемешивающихся друг с другом, будто они поставили себе цель окончательно запутать Стива в угрызениях его же собственной совести. Прихрамывающий впереди Баки болтал с Романовой и улыбался ей, а Стив изо всех сил старался не пялиться на него слишком откровенно и взволнованно. Не получалось.