«1. Слово твоего князя — закон.
2. Если приказ другого резистента противоречит приказу твоего князя,
ты исполняешь волю своего князя.
3. Если приказ твоего князя противоречит приказу Гур,
ты исполняешь волю своего ордена».
Выдержка из устава княжеского убийцы.
Казимира вышла из «Гретта и Фелике», едва рассвело. Она толком не спала, пару часов провела в полудрёме, пока в соседнем кресле посапывал Ариан. Каждый шорох, стук, шаг, звон посуды заставляли Казимиру вздрагивать. Она чуть не вспорола официантке живот, когда та наклонилась, чтобы забрать бокал и две пустые бутылки. Кое-как растолкав Ариана, Каз проводила его до комнаты, передала на руки Вегу и вернулась к себе. Собранная сумка ждала с вечера. Теперь Казимира завтракала в любимой булочной Киор-бэя. Хозяин сменился, оно и к лучшему. Казимира не была готова встретиться лицом к лицу с отцом Ньяла. Интересно, он слышал о том, что с ней случилось? О Бофортах-то наверняка гудел весь город, а о Каз? Она сидела за крохотным столиком с бело-зелёной скатертью и накрахмаленными салфетками. Владелец другой, но внутри ничего не изменилось. Та же расписная витрина, то же меню на пергаментной бумаге, та же потёртая краска на каёмках ваз. Даже хризантемы сохранились — когда-то мать Ньяла посадила их на заднем дворе и, так и повелось, расставляла букетики в пекарне. Казимира вдыхала сладкий запах цветов, выпечки и глазури, заставляя себя не думать, что хочет остаться здесь. В этом месте, в этом мгновении, где может почувствовать себя как дома. К своему молочному чаю Каз не прикоснулась, не сводила взгляда с часов над входом. Через двадцать минут она сможет забрать своё оружие. Через сорок — отплывёт корабль в столицу. Даже не думай в ту сторону. Вилку в руку воткну. Последние крохи терпения рассыпались вместе с крошками десерта. Каз расплатилась, забыв о сдаче, и вышла. Здесь, ближе к окраине, город ещё лениво пробуждался, но чем ближе к торговым кварталам, тем шумнее, оживлённее становилось, тем сложнее было протискиваться по узким улочкам. Воздух звенел от возбуждения, какой-то бугай плечом задел капюшон Казимиры. Его счастье, что она ещё не забрала свои ножи. У оружейной лавки выстроилась очередь. С ночи они что ли занимали, откуда столько желающих? Ещё десяток лишних минут на борьбу со своими мыслями и попытку опустошить голову. Тяжёлая сумка оттягивала плечо, в ней хранилась сменная одежда попроще, ещё одна шёлковая рубашка и камзол. Парадно-выходной наряд, в котором она будет брать новые заказы у резистентов, нельзя износить его раньше времени. Сейчас на плечи Казимиры была наброшена невзрачная серая куртка с капюшоном, самое то, чтобы не привлекать внимание ищущих сбежавшую преступницу. Не прошло и дюжины минут, как Казимире уже вручили новенькие стилет, три ножа, ремень с петлями под метательные кинжалы и меч в серых кожаных ножнах. Полуторный, идеально и для одной руки, и для двух. Эфес без камней и витых узоров, только навершие утяжелено, чтобы одним ударом можно было, к примеру, сломать нос. Она немало приплатила сверху, чтобы заказ был готов так скоро. Перед выходом из лавки Каз оглянулась на стенд со стрелковым оружием. Остановилась на тонком лаукинском луке из тиса и длинных стрелах с красно-белым коротким оперением. Каз перекинула длинный лук через грудь, поправила тетиву, чтобы не мешала, и зашагала по улице. Да, знатно потратилась за эти дни. Хм, может, даже в Мехшеде успею взять заказ-другой? Надо бы присмотреться к доскам объявлений, главное не нарваться на кого-нибудь из… — Говорю тебе, я видела Валлета в порту, — выдернул из раздумий голос в толпе. Каз натянула капюшон пониже на лицо. — На корабль поднимался. — Голос высокий, знакомый. Казимира обернулась на звук, стараясь не упустить. — Только его или всю свиту? Казимира с ними? — перекрикивая хряков и индюшек в клетках, спросил второй голос. О, этот она узнала. Этот мерзкий тон в жизни не забудешь. — Айми! Я с тобой говорю! Ступни вросли в мостовую. За ними! Не смей отстать! — … князь и двое обскуров. — Казимира вновь выцепила в общем гомоне высокий голосок. Взгляд никак не фокусировался, не ловил в пёстрой толпе серых людей. Они где-то близко. Очень близко, только не столкнись нос к носу. — А телохранитель? — Этот голос новый. Юный, подрагивающий от нетерпения. — Ты сказала, это он убил Сатона? — Его не видела. Каз сжала кулаки. Не время. Не паникуй, не жмурься, ни о чём не думай. Выходи на след. Ищи. Атакуй. Почему замолчали? Отстала? Где они? — Тихо, — шикнул мерзкий голос слишком близко. Она шмыгнула в подворотню, залитую солнечным светом. Слева нашарила рукой глубокий дверной проём, нырнула в тень, вжалась. Чьи-то ботинки шаркнули у поворота. Человек постоял там пару секунд. Шаги затопали дальше по улице. Сычтук, Айми вернулась с подкреплением. Ещё и с каким, Клода притащила, сука мстительная. Подворотня была слишком узкой, чтобы Каз могла взглянуть на крыши домов. До порта два квартала. Если отряд Айми достаточно большой, лучники уже выставлены на крышах. Валлеты под прицелом. Казимира выскользнула из подворотни и влилась в поток людей. Чем ближе к порту, тем плотнее становилась толпа, и вот среди болотистых накидок торговцев Казимира выловила взглядом серый капюшон. Незнакомец обернулся — плоская белая маска с разрезами для рта и носа скрывала его лицо. Четыре шага. Четыре удара стилетом под рёбра. Если знаешь, куда бить, этого достаточно, чтобы враг не успел крикнуть, не смог больше встать. Каз задрала ему маску — какой-то парнишка лет семнадцати. Возможно, это его первое задание. Позаботься о нём, Алаян. Казимира выпрямилась, прислушиваясь. Айми ведь шла с ним вместе… Даже увидь Каз угрозу, увернуться она бы не успела. Навершие меча в виде головы лиса ударило её в лицо, искры посыпались из глаз, и Казимира повалилась на мостовую. Кто-то крикнул, кто-то побежал, что-то грохнулось на камни. Тёплая кровь заливала Каз лицо, она не могла открыть глаз, но уже поняла, что над ней стоит Клод. Ассасин со стажем в тридцать лет наживкой скормил ей этого мальчишку, и Казимира повелась. — Ну, привет, беглянка, — сказал Клод таким тоном, будто встретил её за столиком в таверне. — Сикран гит, — выплюнула Казимира вместе с кровью. Голова слишком кружилась, не встать. Каз утерла под носом. Клод надавил ногой ей на грудь, и тетива лука впилась в ключицу. Если сместится чуть выше — задушит. Стилет! Стилет в руке! Каз воткнула лезвие в ногу Клода чуть ниже колена, царапнула по кости. Он завопил, отдёрнулся, направил на Каз меч, не позволяя подняться. Железным кулаком она перехватила клинок, рванула в сторону, откатилась. Сталь со скрежетом пропорола протез, впилась между камнями мостовой. Каз вскочила с собственным мечом наизготовку. — Я не вернусь, — прорычала Казимира. Парировала первый удар тяжёлого клинка, ступнёй ударила в рану на ноге. Клод зашипел от боли и отскочил в сторону. На пару секунд Казимира прикрыла глаза, чтобы отсечь всё лишнее. Крики птиц, голоса зазывал, крики баб, скрип колёс, цокот копыт. Остались только хрипы Клода и звон стали. Он не шаркал по камням, двигался так же бесшумно, как и Каз; слух ей не поможет. Херово, но она справится. Казимира видела слишком много его тренировок и спаррингов. Знала слабость левой руки, слепые зоны и больные точки. Наступить, пнуть по раненной ноге. Парировать, уколоть, плашмя ударить по левому предплечью, травмированному лет пятнадцать назад. Клод бесился, рычал проклятия и пропускал один за другим удары. — Слышала уже про Эду? — с прерывистым дыханием и улыбкой хищника спросил он. Устал, хочет сбить с толку. — Болтушка-Айми не рассказала при вашей прошлой встрече? Каз отступила. Сбился ритм. Она чуть не пропустила укол под рёбра и не могла дышать носом, кровь всё ещё лилась. Клод двигался к ней по кругу, держа меч опущенным, но наготове. — Что с Эдой? — спросила Каз. Слова царапнули горло, на языке осел вкус крови. Клод ударил по косой, но лишь чтобы взбодрить, даже не целился. — Киор позволил пытать её после твоего побега. — Ещё один удар Казимира встретила ребром меча. Он врёт. Он в жизни не сказал и слова правды. — Твоя подружка и часа не продержалась. Всё выдала. Он лжёт, держи себя в руках, мать твою! Клод заглянул ей в лицо, ожидая, что вот сейчас Каз сорвётся. Сощурился, как лис. — До утра она не дожила. Каз выдохнула. Новенький бастард провернул обманный финт, ударил справа. Клод отбил. Казимира кольнула слева, отпрыгнула и ребром клинка саданула по левой руке. — Старый хряк, — выдохнула Каз. Прошли дни, когда он был опасным хищником. Она отскочила назад, прокрутила меч в руке, разминая плечо. Заныло… от чего там? Перелом был? Вывих? Клод склонился, опираясь на колено здоровой ноги. — Он сказал, привести тебя живой, но я, пожалуй, пренебрегу этим приказом. Казимира била наотмашь то с одной стороны, то с другой. Рубящий удар сверху. Ещё раз и ещё. Ага, давай, говори со мной, как со второкурсницей, которая едва меч научилась держать. Клод хрипел, едва переставляя ноги, но отбивал все атаки. Каз ударила с разворота, выбивая лисий меч. С ним нельзя вести переговоры, бессмысленно задавать вопросы. Клод даже под угрозой смерти не отозвал бы от Валлета свой отряд. Он сам так учил — миссия важнее чьей-то жизни. Ни Киор-бэй, ни Фаид-бэй, ни один учитель Гур не вбивал в головы учеников такую херню, как Клод. В один рывок Каз оказалась позади него, ударила пяткой под коленом, чтобы старик упал. Стилет, зажатый в левой руке, вспорол Клоду горло, и грузное тело рухнуло на мостовую. Серые дорожки между камней быстро заполнялись кровью. Каз огляделась по сторонам — новых ассасинов не подоспело, улица давно опустела, но где-то вдалеке раздавались зычные голоса, наверняка, городской стражи. Слишком много времени здесь потеряла, вперёд-вперёд, в порт! С улочки в подворотню, перепрыгнуть через дрыхнущего пса, обогнуть распахнутую дверь, завернуть за угол, растолкать людей. Слишком много, не прорваться. Ла-акх! В нос ударил запах сырого мяса, крови. Яар, Алаян, яар, люфра. Ей не почудилось, Казимира оказалась рядом с мясницкой лавкой, донёсся стук тесака по дереву. Удар — тах — это выстрел в сердце Ясмины, девчонки, которую Каз к ним притащила. Удар — тах — это выстрел в лёгкое Дакина. Из его рта теперь течёт не чёрное масло, а кровь. Удар — тах — это выстрел в горло Ариана. Он захлёбывается словами. Удар — тах — это выстрел в мишень на спине Вегарда. Чего встала, кляча тупорылая! Соберись! Капюшон бы только помешал обзору, и Каз не стала снова прятать лицо. Она вскинула голову, оглядываясь, ища людей на крышах, высматривая балконы, сточные трубы. Вот! Сюда! Каз вспрыгнула на спинку скамьи, с неё на козырёк над крыльцом и вверх, на крышу. Черепица крошилась, разъезжалась, рассыпалась под ботинками. Каз выкинула руки вперёд, больше надеясь, чем зная, что дотянется до выступа соседней низкой крыши. Ухватилась, подтянулась. Вперёд, кохрэ! Порез обжёг правое запястье, кровь щекотнула под рукавом. Каз миновала первое здание, перепрыгнула на соседнее, бросила взгляд в сторону. Лакх, глаза слезились, но вроде лучников не видно. Ащ Алаян, ащ! Два прыжка, подтянуться, взобраться на балкон. Перила узкие, ступня едва помещается, пятка сорвалась. Казимира перескочила на второй балкон — куда дальше-то? Вот! Труба! Вокруг хватало портового гама, но в ушах Казимиры только стучала кровь. Ты-тым-ты-тым-ты-тым! Металл заскрежетал, ржавые крепления не выдержали веса Каз, вырвались из стены и посыпались на мостовую. Правой рукой и ногами Казимира вцепилась в трубу, а левой потянулась к приближающейся крыше. Удар! Боль разлилась от локтя по всему плечу. Насрать, потом вправлю. Вскарабкалась, перебросила себя через край. Два вдоха-выдоха и бежать дальше… Ты почти на месте, поднажми, если с ними что-то случится… если с ним что-то случится… Каз прикусила щёку изнутри. Заткнись. Беги. Вспоминай, Ариан говорил, как назывался их корабль. Хихикал-то ещё. Ну же… Как там… Над козырьком портовой таверны Казимира замерла, пытаясь выровнять дыхание, вытереть слёзы с глаз, разглядеть кого-то в толпе, на крышах. Вон! Вон двое арбалетчиков на торце дома! Кохрэ, незамеченной туда не добраться, вокруг слишком низкие крыши. Каз обернулась на раскрытое окно, благодаря которому спустилась сюда, на козырёк. Может сработать. Она нырнула в комнату, прислушалась — нельзя шуметь. Час ранний, должно быть, слуги наводят порядок после ночных попоек. Казимира прошмыгнула в коридор, отсчитала четыре двери к востоку, припомнила расположение арбалетчиков, балконов, развевающихся флагов над крышами. Ага. Сюда. Вроде тихо. Дверь заперта, но если хорошенько, тихонько ударить… Вот так. Замки тут паршивые. На ходу Каз сняла лук, положила его на подоконник. Предплечьем она отёрла глаза, проморгалась, давая взгляду сфокусироваться. Шукра, Алаян, это теневая сторона, солнце не будет слепить её, когда Казимира выйдет на балкончик, наложит стрелу на тетиву и прицелится в голову гурскому арбалетчику. Оперение стрелы обожгло щёку. Каз не услышала свиста рассекаемого воздуха, не почувствовала вибрации тетивы после выстрела. Только хриплый вскрик убийцы с проткнутым горлом. Лакх, а целилась в сердце. Второй ассасин стал озираться по сторонам, искать нападавшего, заметил Каз и уже вскинул руку с арбалетом. Стрела Казимиры пролетела мимо. От напряжения глаза жгло, будто горящего масла налили под веки. Рука хватала следующую стрелу быстрее, чем соображал мозг. Каз нырнула под перила балкона — арбалетный болт вонзился в оконную раму. Выпустила ещё три стрелы одну за другой, почти на удачу, почти без веры — ну хоть одна-то должна попасть, тебя этому столько лет учили, ну же! За пеленой слёз Каз увидела расплывчатый силуэт второго ассасина, падающего с крыши. Великий пантеон! Спасибо! Спасибо! Внизу, в толпе торопящейся что-то продать, что-то купить, куда-то уплыть, кого-то встречать, раздавались вскрики. Уже не привычная портовая ругань — убийцы привлекли слишком много внимания. Хоть бы Валлеты тоже заметили, хоть бы не высовывались со своего корабля, хоть бы успели уже отплыть. Могла ведь Айми ошибиться, да, обознаться? Могла ведь? Казимира перекинула лук через грудь, колчан закинула на плечо, перемахнула через перила на соседнюю низкую крышу, к козырьку и на мостовую. Земля! Наконец, твёрдая, не рассыпающаяся под ногами земля! «Слепой дьявол» — выцепил взгляд надпись на боку одного из кораблей. Такой размах букв, будто специально для Казимиры. Она нервно хохотнула — и у богов, и у Ариана Валлета паршивое чувство юмора. Вот куда ей нужно. Расстояние ярдов в двести, но из-за всех этих зевак хер прорвёшься. Каз подпрыгнула, чтобы поверх голов поискать серые капюшоны. Парочка тут, там… От корабля ещё далеки, но ближе, чем Казимира. Она глянула в сторону «Слепого дьявола». Несколько людей сновали по трапу, грузили последние мешки и коробки. Вот на борту мелькнуло чёрное пятно. Ариан или Дакин. Значит, где-то поблизости Вег. Локтями Каз растолкала каких-то склочных тёток, взобралась на ящики у причала. Больше никого на борту видно не было, только матросы принимали чалки да возились с канатами. Никто не подходил к чёрному пятну. Ла-акх! Да где тебя носит? Взглядом Казимира снова мазнула по трапу, заметила что-то красное. Куртка? Нет. Брюки. Этот арсычтур не надел куртку, он в одной рубахе! Вообще без защиты! Апта! Аламар! Арсычтур! Да-а, ассасинам, которые пришли за головой Ариана, сейчас стоило бояться не провала задания, а Казимиру. И Вегарду. Вергарду стоило о-очень её бояться. Каз спрыгнула с ящиков и бросилась к «Дьяволу». На ровном месте чуть не споткнулась, когда так отчётливо и так близко услышала стук двух арбалетных болтов, вонзившихся в железные бока корабля. Конечно, те двое были не единственными, дура слепая, лучше нужно было изучать территорию! В панике толпа бросилась прочь от «Слепого дьявола», от лавчонок, от порта и потянула за собой Казимиру. Сколько не распихивай, не отбивайся, не подныривай под чужими локтями, её всё равно сносило в потоке. В следующий раз, когда Каз вынырнула над головами, к трапу «Дьявола» уже подступали серые фигуры. Кому-то с палубы швырнули меч — вспышка солнца на стали ослепила Казимиру. Оставалось ярдов десять, не больше. Последний рывок. Свист стрел, мат, звон, лающие вскрики городской стражи. Ничего, толпа снесёт их со своего пути, а Казимира уже почти добралась до цели. — Каз? — раздался голос Ариана над её головой. — Свали с линии обстрела! — рявкнула, что было сил, Казимира. Наверняка, к бою команда корабля не была готова. Никто не спустился помочь Вегу, только кричали, раздавали какие-то команды. Вот уже кто-то из матросов перевалился через борт со стрелой в груди. Площадка перед «Дьяволом» опустела от зевак, только десяток серых плащей подбирались ближе. Казимиру они ещё не заметили, их внимание занимал только Вегард, стоявший у самого трапа. Побежит наверх — получит нож или стрелу в спину. Станет сражаться — окажется в гуще. Он шагнул вниз, на мостовую. Казимира рванулась к ближайшему врагу, воткнула стилет между рёбер. Выдернула. Удар под сердце. Выдернула. Рассекла шею. В сторону хрипящее тело. Ещё рывок, чтобы успеть разрубить руку, направившую меч в спину Вегарда. Он обернулся на вопль раненого, на долю секунды уставился на Каз. Она хотела кивнуть, я здесь, я прикрою, но нужно было отбивать новые атаки. Не сговариваясь, Казимира и Вегард встали спина к спине. Кто-то из гурских узнавал её, выкрикивали что-то, прежде чем нападать, но Каз уже не разбирала слов. Рассекла живот первого, увернулась от летящего кинжала, подсекла по ногам. Очередной тип в маске навалился на неё, и Казимира поймала древко топора мечом. Лезвие оказалось опасно близко к лицу, пришлось отстраняться, упираться в Вега. Он, должно быть, заметил её положение, спиной оттолкнул, давая импульс для сопротивления топору. Ассасин не выдержал, попятился, увёл оружие в сторону для нового замаха, и Казимирин меч распорол его от плеча до ключицы. Каз вернулась на своё место, к Вегу. Не могла увидеть, ранен ли он, удачно ли отбивается, сколько ещё врагов перед ним. А звуки… Звуки не внушали веры в хороший исход. Перед Казимирой только и мелькали серые балахоны и маски. Мешанина, куча-мала — бей и надейся на лучшее. Сверху посыпался всякий мусор: мешки, моток каната, железяки. Каз уставилась наверх и отпрыгнула в сторону от очередного снаряда — это Ариан и Дакин помогали с палубы. Кто-то из атакующих повалился, запутавшись в рыболовной сети. — Уведи его! — прокричала Казимира, но вряд ли Дакин её услышал. Казимиру оттеснили в сторону, и, чтобы увернуться от новых выпадов, ножей, мечей, топоров, приходилось вертеться так быстро, нырять под чьими-то руками, перекатываться, сбивая с ног, вскакивать до того, как тебя успеют пнуть в живот, сечь по ногам, бить по яйцам. Дыхание давно сбилось, взгляд не фокусировался, тело не слушалось — помнило, что нужно делать, пока мозг горел в агонии. Казимира выпрямилась, получила секунду, чтобы выдохнуть, оглянуться. Где он? Что с ним? Чей-то кулак ударил под дых. Каз подавилась воздухом, словами, рыком. Пощёчина заставила отшатнуться. Кто так дерётся? Вместо того, чтобы восстановить равновесие, она чуть не свалилась в воду, но чья-то рука схватила её за воротник рубашки и тряхнула так, что голова зашаталась. — Яркыт! — рыкнули ей в лицо. На этом ассасине маски не было, и Казимира различила перекошенное лицо Рема. Во-от, вот так выглядит хорнефрет, настоящая ненависть. Рот раззявлен в оскале, глаза сощурены, так что веки дрожат, нос раздут, наморщен. Рем стоял так близко, вцепившись в Казимиру, что она видела капли крови на его волосах и каждую искру вокруг зрачков. — Ты убила четверых в той башне, сука ёбаная! Очередной удар… нет, мерзкая пощёчина, как плевок, как ушат помоев, выбила из неё дух и не дала задать вопрос. Кого убила? В какой башне? О чём он… Башня… Башня Плакальщиц, которую я сожгла, убегая из тюрьмы. Одна рука Рема всё ещё держала Каз за воротник, а второй он вцепился ей в волосы, протащил куда-то в сторону и швырнул на землю. — Там оставались послушницы! — Удар ноги едва не пришёлся ей в лицо, в последнюю секунду Казимира перекатилась. Под плечом не оказалось опоры — здесь заканчивался причал. Каз развернулась обратно, выставила левую руку, чтобы отбить новый удар Рема. Вот почему гурцы с таким остервенением бросались на неё, вот что они кричали. Некоторые даже забывали про Вега, выбирая атаковать её. С размаха Рем саданул её по руке, в протезе что-то хрустнуло. Плакальщицы, послушницы… Такого Алаян тебе никогда не простит. Потом! Потом будешь представлять, как бессмертную душу будут рвать на части за все твои грехи, как будто прежде тебя могла ждать другая участь. Сейчас ещё рано на суд к Алге, ещё надо пожить! Каз не знала, где потеряла меч, куда делся стилет. Руки опустели, только левый кулак сомкнулся на щиколотке Рема. Изо всех сил Казимира надавила, пытаясь переломить кости. Рем взвыл, и это придало ей сил сдёрнуть с пояса нож. Рем был одним из любимцев Клода, научился пытать так, чтобы пленник долго не умирал от болевого шока или потери крови. Рем был одним из тех, кого Казимира убила бы с радостью. — Съебал от неё! — взвизгнул чей-то голос сверху. Казимира увидела тень какого-то несущегося к ним снаряда. Шевелись, шевелись же! Она откатилась в сторону, чуть не свалилась в воду, с ножом наизготовку села, опираясь на колено. Момент, когда что-то похожее на маленький якорь рухнуло Рему на плечо, Казимира пропустила. Она увидела только, когда его рука плетью обвисла вдоль тела, и Рем повалился вперёд, скуля от боли. Подходящая смерть для такого ублюдка. Нож Казимиры вошёл ему в горло, и, захлёбываясь кровью, Рем распластался на крупном булыжнике. Казимира задрала голову к кораблю, не разглядела, конечно, ничего, но поняла, кого хвалить. Адансэн! Как ты мне в голову не попал, княже, но всё равно адансэн! Лук переломился пополам, держался только на тетиве. Каз сбросила его с себя, поправила ремень сумки. Всё это время с ней ещё и сумка была? Как она этого не замечала, как вообще дралась? Снова кто-то рванул к ней, и Казимира наотмашь лупанула скарбом с одеждой. Попала в голову, а пока враг был дезориентирован, схватила с земли меч и отбилась. Нет, это не дело. Найди своё оружие и возвращайся к Вегарду. Сколько времени им нужно, чтобы корабль, наконец, отошёл от берега?! Чем там команда занята? В паре футов от трупа Рема Казимира нашла свой меч. Ещё четыре-пять серых силуэтов теснили Вега к трапу, он так и не позволял им подняться, но паршиво отбивался от всех сразу. Минус один, минус второй — Каз прочищала себе путь. Бить не глядя, наотмашь, даже не пытаясь убить, всего лишь отсекая всё лишнее. Сейчас они не люди, даже не враги. Препятствия. — Отходи! — Это должно было прозвучать криком, но вышел только рваный хрип. Пара новых порезов вспыхнули на шее, на щеке. Метательные звёздочки вонзились в бок корабля. Айми… И где ж ты отсиживалась? Ариан? Ариан! На палубе больше не маячили чёрные силуэты. Надеюсь, Дакин, наконец, его увёл. Всё вокруг серело от одежд, от масок, и только сталь блестела. Трап пошатнулся, дёрнулся раз-другой. — Поднимайся! — скомандовал Вегард через плечо. Один из солдат, стоявший вплотную к Каз и секунду назад занёсший над головой меч, влажно кашлянул, будто выплёвывая кровь. Маски у него не было, и Казимира не сразу разглядела — это не кровь на его губах. Это чёрная маслянистая жижа. Не было нужды оборачиваться и проверять. Дакин стоял на палубе. Дакин нашёл свой способ помочь. Ещё двое солдат перед ними замерли, как обмякшие марионетки, из глаз и носов потекла чернота. — Назад, — скомандовал Вегард. Каз неуверенно отступила к трапу. Марионетки развернулись и бросились на бывших союзников. — Отходи, — повторил Вег, — я здесь разберусь. — Не с чем уже разбираться. — Каз дёрнула его за локоть. — Пошли. Нельзя терять время, пока солдаты отвлечены, а Айми не видно на горизонте. Убить бы её прямо здесь и сейчас, но попробуй, найди. — Канат мне бросите. — Он рявкнул во весь голос, глянув на неё через плечо: — Киэлиг, Каз! Наверх! Живо! — Она не двинулась с места, снова потянула его к себе. Вегард сказал неожиданно тихо и так спокойно, что Казимира поверила: — Я иду следом за тобой. На негнущихся ногах, спотыкаясь и чуть не падая, она взобралась вверх по трапу, упала на палубу и почувствовала, что… корабль движется. Что-то скрежетнуло, и трап повалился в воду. — Канат! Канат, живо! — Крик Ариана заставил Каз вскочить. Вокруг носилась команда, искала канаты, которые Валлет ещё не успел сбросить за борт. Глядя, как матрос швырнул верёвку, Казимира повисла на перилах, но до берега канат достал. Во второй раз под десяток криков с корабля Вег ухватился и повалился в воду. Следом плюхнулось ещё несколько тел, мёртвых или одержимых — кто теперь разберёт. От облегчения колени Каз подкосились, меч выпал из пальцев. Кохраи лук! Он бы сейчас пригодился прикрывать Вега. Может, ещё и Айми нашла бы? Вряд ли бы попала, но попытаться-то стоило. Нет, Казимира даже руку поднять не могла, не то что соскоблить себя с палубы. Ла-акх. Трое моряков, Дакин и Ариан вытянули Вега наверх. С грохотом застучал по металлу его меч, Вегард повалился лицом вперёд, надрывно дыша и выплёвывая воду вперемешку с кровью. Ему помогли перекатиться на спину, подтянули к лестнице, ведущей на помост к капитанскому мостику. Здесь, под защитой перил, было самое безопасное место. Кое-как Вега усадили, пока его лицо перекашивало от боли. Глаз он не открывал, только шипел тихо: «Тьоль». Два арбалетных болта вонзились в борт. Несколько стрел перелетели через перила. За подол камзола Каз дёрнула стоявшего Ана вниз, под лестницу. — Я сколько раз сказала уйти с палубы! — рявкнула она. — Арсычтур! Нырнув в тень, Дакин почти слился с ней. Ариан вжался спиной в дерево и не сводил взгляда с Вегарда. На корабле не затихали шум и паника, победы ещё никто не праздновал. Высыпал новый десяток стрел, кто-то из команды упал замертво с болтом, торчащим из глазницы. Вег выругался под нос, оглянулся на Ариана, ища взглядом раны, морщась, обернулся налево, к Казимире. — Плечо, — прохрипел он едва слышно и указал на свою правую руку. Казимира не сразу поняла, что он имеет в виду её рану. Мою рану? Откуда? Она уставилась на стрелу, вонзившуюся в плечо. Дайра-ан. — Нормально всё, — буркнула Казимира и облегчённо откинула голову назад. Здесь безопасно, они не то чтобы целы, но хотя бы живы. Каз обернулась к Дакину, которого едва видела в тени лестницы. — Ты нас спас. Дакин чуть подался на свет, показывая улыбку и масляные подтёки в уголках губ. Не масляные. Кровавые. Ох, Алаян. Столько зафери разом, конечно, не прошли для Дакина бесследно. На его лице напрягалась каждая жилка, кулаки побелели. Каз протянула к нему руку, но чем могла бы помочь? Например, больше не заставлять друга так рисковать ради моей шеи?***
Сколько прошло с момента, как стрелы перестали долетать до корабля? Казимира не знала. Кажется, она пару раз теряла сознание. Тело поняло, что всё позади, можно расслабиться, и боль рванула, как из прорванной плотины — плечо, ноги, руки, рёбра, сломанный нос, гудящая голова, мелкие порезы и раны серьёзнее. Сейчас она сидела… наверное, в чьей-то каюте, смотрела на свою трясущуюся правую руку. В плече ещё дёргало от боли, но остальные раны притупляли это чувство. Слишком много очагов, мозг не фокусировался на одном. Чужая кровь уже запеклась на ладони Казимиры. Чьи-то пальцы поймали её, остановили, чуть сжали, но аккуратно, заботливо, проверяя, нет ли травм. Ясмина. Точно, в свите Валлета теперь есть медик. Самое лучшее решение Казимиры… с тех пор как она сбежала из тюрьмы. Она подняла взгляд дальше по держащей её руке. Не смуглой, не с золотыми татуировками. Нет, эта кожа была светлой и тоже в ранах. На столе появилось блюдо с водой, чужие руки окунули туда пальцы Каз, бережно смывая грязь и кровь. Дрожь почти прекратилась, её остановило чужое тепло. — Каз? — позвал голос Вегарда. — Голова в порядке? — Кажется, да. — Она смотрела только на алые разводы в воде. — Точно? — Вег охрип и теперь просто держал Казимиру за руку. — Десять минут назад ты не отвечала на вопросы. — Он отошёл куда-то и вернулся с бинтами, вынул ладонь Каз из воды, очень осторожно отёр, промокнул спиртом. Всё её тело выло с такой силой, что какое-то пощипывание в сбитых костяшках почти не ощущалось. — Ясмина тебя уже осмотрела. Сейчас она нужна другим. — Он помолчал, перевязывая руку Каз. — Вынула стрелу из плеча, сказала, ты это хорошо придумала. Шёлк, а? — В Ханаби так делают, — ответила Казимира. Болтовня о чём-то знакомом и практичном помогала ей заземлиться. — Стрела закручивается в шёлк, — Каз попыталась покрутить пальцем, показывая, но зашипела от боли и передумала, — короче, не режет ткань. Будешь вынимать — не порвёшь мышцы и связки. Вегард что-то хмыкнул или буркнул. Как же гудела голова! Казимира хотела сжать виски, выдавить из себя этот гул, но тело не слушалось. Может, и правда, сотрясение? Вспомни-ка, как было в прошлый раз? А зафери его знает. Ни одного воспоминания не выловить из каши. У Вегарда почти не разгибалась левая рука, и он едва заметно морщился при каждом движении. У самого же полно ран, а возится с ней. — Где твоя куртка? — спросила Каз. И-и с хера ли это сейчас было? Ладно, раскрыла рот — слушай ответ. Она, наконец, смогла посмотреть ему в глаза, тоже удивлённые этим вопросом. — В каюте, — медленно ответил Вег. — Мы же грузились, жарко было. Мысленно Казимира заставляла себя заткнуться, не сметь, не сметь говорить. — В неё пеалин вшит. В подкладку. — Она спотыкалась на каждом слове, но не остановилась. — Друиды заговаривали. Вегард в ответ только нахмурился. Может, не поверил, может, не понял, о чём она лопочет. — Хороший доспех. Отличный. Его ничто не пробьёт. — Каз мотнула головой и сразу пожалела об этом. Будто два чугунных колокола бахнули друг о друга. Несколько секунд она возвращалась к реальности. — Не снимай её. Никогда. Вдвоём они сидели в тёмной комнате, и Вегард держал её за руку, едва касаясь, боясь задеть раны, высматривая что-то в её лице. — Спасибо, что вернулась, — шепнул Вегард. Чуть не воя, Каз забрала руку и на сколько хватило сил отстранилась. Проблемы, выборы, обещания, сдалась-передумала — какая же всё это херня. Она не раздумывала, когда услышала, что за Валлетами идут. Казимира знала, что делать, чтобы спастись. Казимира знала, что делать, чтобы спасти его. Всё просто.