Агент Романофф: страницы из личного дела

Мы могли бы уехать — к фьордам, в Асгард, в Сибирь, на Камчатку, Балканы, хоть на кулички к чёрту. Мы могли бы изведать, как это — жить в любви. *** Но сегодня моя улыбка — почти post mortem — отражается в зазеркалье ненастной тьмы, и ведётся отсчёт до пропасти на секунды. Мне казалось, твоё тепло я беру взаймы, что убийце с кровавым прошлым не будет чуда. Не бессмертная, не богиня — но для тебя почему-то я стала равной, бог гроз и бури. Мне пророчили злые люди не жить любя. Удивительно, но они меня обманули. Я стою на краю, и рушится прежний мир; и за новый, поверь, ничуть умирать не страшно. Я лишь смертная, Тор, но так веселей, пойми, ощущать, как шатаются стены высокой башни, как сегодня особенно свеж и звеняще чист каждый вдох, и уже не болят под бинтами раны. Ты, наверно, ещё не знаешь, мой милый бог: от любви к своим ближним я стала такой упрямой. Ради тех, кто мне дорог, в пропасть шагнуть легко. Этим летом мне вдруг хватило тепла и солнца, и пускай я свой дом оставила далеко, но сейчас моё сердце с вашими рядом бьётся. Бег мгновений последних быстр и неуловим. Мы могли бы уехать — к фьордам, за тихим счастьем. Но всё это я сделала из-за своей любви… *** Небеса Вашингтона молнией рвёт на части.