Сердце клетки каменной

Вселенная необъятна и холодна. Гагат знала это не понаслышке. Долгие года она путешествовала между звезд, расправив черные прозрачные крылья, ведомая той частью сознания, что принадлежала Алмазу. Янтарь — ее хрупкое сердце — спала внутри, заботливо скрытая сознанием древнего самоцвета. Ее не касались удары астероидов и обжигающие ветра умирающих звезд. Гагат знала, что эта половина слишком хрупка, чтобы пережить такое, но никогда не думала оставить ее на произвол судьбы. Ее сердце было хрупким, но оно дарило Гагат жизнь, которой у Алмаза никогда не было. Оно дарило возможность смотреть на мир ее глазами. Видеть красоту, которую никогда не замечал Разрушитель. Радоваться, глядя на прекрасные события, грустить, улыбаться и плакать. Сердце Гагат было сделано из самой чистой материи и до краев заполнено любовью. Оно было всем, что можно было желать. Однако, оно и в самом деле нуждалось в защите. С тех пор, как Он принял решение покинуть родной мир, Гагат видела много вещей. Те, которые были прекрасны, она спешила показать своему сердцу. Тогда слияние закрывала свои черные глаза и открывала золотые, пробуждая вторую часть сознания ото сна. Когда смотреть было больше не на что, Гагат закрывала створки своего сердца и шла дальше. Большую часть времени то, что она видела, было безразлично к самоцвету, и она отвечала миру тем же. Ей не хотелось, чтобы сердце видело это, и то послушно спало у нее в груди. Гагат бесконечно много путешествовала. Она шла, куда глаза глядят, ориентируясь на веяния энергии жизни. Та самая сила, то давала жизнь планетам, влекла слияние, ищущее безопасное пристанище. Будто компас, она протягивала нить, заставляя уставшее холодное сознание расправлять крылья и нестись через холодную бездну. Гагат видела много прекрасных вещей. Среди них были другие формы жизни. Кристаллические, как самоцветы, органические, газовые, из жидкости, из льда, из тонких пластин или звездных лучей — жизнь и разум принимали восхитительные, разнообразные образы. Гагат с радостью показывала их сердцу. Знакомилась, радовалась, жила… Когда прилетали корабли из экспансивной кампании Хоумворлда, Гагат закрывала золотые глаза, чтобы ее сердце не умерло от вида чужих смертей. Самоцветы, ведомые Алмазом не знали милосердия и пощады. Они даже не думали, что надо кого-то жалеть. Они рассматривали иную жизнь на захваченных планетах как досадную помеху на пути к ресурсам. Они уничтожали безопасные пристанища, которые Гагат находила для своего сердца, но слияние не могла пойти против. В конце концов, самоцветы из Хоумворлда все еще были самоцветами. Маленькими сестрами Гагат. Как она могла обернуть свою разрушительную силу против их сердец? Она убаюкивала свое рыдающее сердце и уходила на поиски нового дома, которое, скорее всего, снова безжалостно уничтожат. Энергия жизни была необходима самоцветам. Без Разрушителя, который бы направлял исчерпавшие себя осколки обратно в круговорот жизни, Хоумворлд был обречен на медленное выгорание. Гагат не хотела возвращаться. Даже если это значило заставлять страдать всех остальных. Она путешествовала тысячи лет, не желая задумываться о происходящем в родном мире. Только иногда, поддавшись любопытству, идя на поводу тоскующего сердца, она цеплялась за обшивки межзвездных кораблей и слушала разговоры самоцветов. Многое было не понятно: они пользовались системами навигации, которые придумали уже после ее бегства, многие изобретения и термины были ей неизвестны, но среди слухов Гагат вычленяла главное. Слияния между разными самоцветами запрещены. Янтарей больше не существует. Белый Алмаз — самая совершенная из Алмазов, ей не ведомы чувства, она властвует над мирами твердой рукой. Еще одна планета пала под натиском Желтой. Еще одна планета пала, не выдержав технического преимущества Синей. Еще одна планета пала… Еще одна планета… Еще одна… Розовая получила свою первую колонию. Розовая пала в огне восстания Кристальных самоцветов. Восстание отвоевало планету. Алмазы уничтожили все самоцветы, допустившие такую трагедию, но оставили жизнь на планете нетронутой в память о Розовой. Оставили жизнь на планете. Планета под названием «Земля». Гагат не знала, где находится заветная планета, но теперь она могла обнадежить свое сердце, что существует место, которое не тронут — за него заплачена слишком большая цена… Гагат искала эту планету без устали, пока не нашла… Она была такая обычная, эта заветная Земная система, которую когда-то отдали на откуп Розовой: маленькое желтое солнце, несколько других планет для разработки строительных ресурсов, и она, зелено-желтый шар с клубами белых облаков. Слияние опустилась на ближайший к Земле спутник — на таких всегда делали своеобразный перевалочный пункт, соединяющий колонию и Хоумворлд. Она опустилась между пыльных барханов, благоговейно коснулась пальцами брошенных, расколоченных телепортационных панелей, зашла в брошенный, никогда толком не использованный дворец Розовой. Невозможно было смотреть без боли на пустующий трон. Та часть, что являлась Алмазом, задрожала от испытываемых чувств, и вместе с ней задрожало сердце, заходясь болезненным криком. Гагат вырвалась оттуда прочь, запечатывая воспоминания древности как можно глубже. Раскаленным шаром черной материи слияние ворвалось в атмосферу заветной планеты и пронеслась метеоритом до самой поверхности. Защитная оболочка приземлилась на берегу тропического острова, взметнув фонтан брызг из пара, воды и каменной крупы. Шар раскрылся четырьмя лепестками и исчез. Гагат поспешила открыть свои золотые глаза навстречу прекрасному миру. Ее окружили местные формы жизни, похожие на полосатые растительные самоцветы. Гагат удивленно засмеялась аборигенам, с тревогой ощущая, как вторая ее половина прячет беспокойство под вековым спокойствием. Впрочем, она не стала тревожиться излишне и с удовольствием переключилась на изучение местных, о чем-то ворчащих друг другу. Слияние коснулась шарообразных наростов на макушке ближайшего человечка и приветливо улыбнулась.