Make love, not war

Отабек тяжело вздохнул, провожая глазами уходящую девушку. Он уже давно принял то, что люди редко остаются, но всегда надеялся на лучшее. Он уже много лет был одним из "зеленых" - людей, которые борются за восстановление мира и былой природы на Земле. Они уже чего-то добились, например, высадки лесов, в которых и остались жить, очищения от яда некоторых водоемов, однако понимали - этого слишком мало. Они боролись за свою идею, но без насилия. Они боролись с ним своими голосами, яркими плакатами и искусством, иногда проникающим сквозь жесткую цензуру. Их домом были земля и навесы, спасающие от непогоды. Питались тем, что находили, и тем, что иногда зарабатывали своими руками. Но все-таки подобные условия многие не выдерживали. Уходить не воспрещалось. Отабек оглянулся на соратников, собирающих разбросанные плакаты и знамена. - Ну и шуму мы наведем, - улыбнулся подошедший Крис. Люди уже начали сбиваться в кучу, и парни присоеденились к ним. Вокруг слышались песни и громкий смех, сложно было представить, что эти люди вскоре будут остервенело отстаивать свою правоту, срывая звонкие голоса. - Не сомневаюсь, - ответил Отабек. Он, в отличие от друга, понимал риск каждого митинга, однако желание изменить что-то с его помощью было сильнее. Наконец подошел главарь, и вся процессия двинулась к городу. С каждым шагом на лицах людей прибавлялось решимости, однако в глазах не было ни злобы, ни рвущейся наружу жестокости. Там была лишь любовь к этому миру.

***

Масса митингующих поражала. Юрию казалось, их должно быть меньше. Намного меньше. Теперь стало ясно, чего так испугался император. Среди них были не только люди в ярких свободных одеждах. Большинством были те, кто присоединился к ним сегодня, всего на один день. Они без зазрений совести становились бок о бок с "зелеными", выкрикивали их лозунги и совсем не смущались все увеличивающегося числа солдат. Юрию даже показалось, что в этой разномастной толпе он разглядел несколько знакомых лиц, но он отринул эту мысль, отчаянно цепляясь за другую "Что бы ни случилось, приказ - это закон". Солдаты уплотняли ряды, и Юрий тяжелым щитом теснил бунтующих с площади. Руки уже начали болеть, и ему казалось, что вскоре они разожмутся, и он упустит оружие. Оно упадет на ноги, причиняя резкую боль. Эти мысли укрепили его тело, и он сжал руки сильней. Люди в ярких одеждах впервые тронули его сердце. Они не выглядели испуганными или ошеломленными. Они смеялись, не смотря ни на что, заглядывали в лица солдат, и в их озорных глазах было снисхождение. Юрий искренне позавидовал им. Их счастью, их беззаботности и глупости. Голос командующего оборвал его мысли. - Избавьтесь от них, - прогромыхало над шумом площади. Плисецкий не смог бы вымолвить ни слова, не смог бы пошевелиться, даже если захотел бы. Он замер, не веря своим ушам. В военных кругах никогда не любили "зеленых", что было весьма обоснованно. Этим людям было плевать на защиту своей страны и на сограждан, их волновало лишь собственное счастье, какими бы идеями они не прикрывались. Юрий всегда ненавидел этих эгоистов, так он был воспитан. Но убить их? Эти люди не сделали ничего, чтобы заслужить это. Зачем? Юрий все же не смог более держать щит, и его тяжесть обрушилась на ноги. Боль отрезвила, но недостаточно. Теперь он мог слышать нестройный хор выстрелов, оглушающий болью, которая скрывалась за ним. Все вокруг окрасила кровь.