Затонувшие сокровища морей

      На этот раз отношения между ними не остались неизменными, но Санджи очень старался прикидываться, что все по-прежнему. Однако утреннее осознание смутило его гораздо больше, чем Зоро, о чем свидетельствовали долгие задумчивые сессии курения со взглядом в море по утрам и вечерам. Зоро не вмешивался, кок хочет думать — пусть думает, Зоро свое уже подумал. Он сначала со стыдом ловил себя на долгих взглядах на кока, как он курит у перил, или готовит, напевая что-то, думая, что его никто не видит, или как склоняется в глубоком прогибе к лежащей на шезлонге Нами. А потом подумал — с чего бы ему себя стыдиться, без стыда пялиться на кока куда приятнее, и вспоминается неизменно, как он с шипением закусывал зубами простынь. Правда, они стали меньше драться, обычно нарывающийся на драку на палубе кок вызверивался на валяющегося на досках Зоро, бросался вперед, о чем-то вспоминал и часто отступал по срочным делам на камбуз еще до начала драки. Зоро все это не очень нравилось, смятение кока говорило о том, что Зоро больше не видать продолжения. Потому он ждал следующей попойки, чтобы прояснить ситуацию.       Конечно они переспали на следующем же большом празднике. Санджи собирался и грамма алкоголя в рот не брать, раз сам себя так не контролирует. Но мысли о Зоро, о том, как он проснулся с ним в одной кровати со спущенными штанами, а спина предательски ныла, намекая, кто из них в данной ситуации был «за леди», а главное, что тогда пьяным он был совсем не против такого поворота событий, хотя удовольствия практически не получил, так и требовали себя заглушить. Зоро повел себя как животное, насколько Санджи помнил, он даже не довел его до разрядки, но противный голосок внутри кока шептал, что он-то получил гораздо больше, чем мечник. Страстные взаимные поцелуи, объятия, ощущение жара, вжимающего его в кровать, пять минут он был самым желанным человеком на всем острове. Санджи порой с неудачами, но находил секс, но не находил, того, что искал — ощущения нужности. Эти ощущения стоили даже болезненного процесса, но это была страшная тайна, за которую любой поплатился б жизнью. Потому кок напился для решимости и направился к тупому Маримо выяснять отношения. Главная мысль его заготовленной тирады была: «что бы ты там себе ехидно ни думал, я не гей». Когда как всегда расслаблено валяющийся Зоро легко согласился с этой мыслью, Санджи завис, он пришел яростно ее отстаивать, но получил победу без боя. Дальнейшего плана действий не было, тот ошалело сел на задницу к стене напротив Зоро. — Что, сегодня не ищешь себе подружку для поцелуев? — спросил тот, Санджи пожал плечами. — Решил не делать этого, когда пьян. Теперь я понял, насколько себя не контролирую, склею еще по ошибке мужика.       Зоро усмехнулся и пнул ногой носок ботинка одной из вытянутых ног Санджи. Тот усмехнулся и пнул в ответ, Зоро не пожалел дать сдачи. Через минуту кок уже набросился на него с кулаками после очередного увесистого пинка ноги ногой, через две, когда в процессе драки Зоро на минуту подмял под себя кока, они целовались. Зоро вспомнил, что они у всех за спинами, но практически на виду, только когда по-хозяйски полез стягивать с Санджи брюки. Быстро сориентировавшись, он заволок кока в ближайшую, неизвестно чью комнату. Даже был так умен, что закрыл дверь изнутри, чтобы точно никто не помешал процессу. В этот раз все было тоже довольно ужасно, если говорить с высоты потом наработанного опыта, кок даже шипел и дергался, намереваясь выбраться из-под Зоро, но быстро затихал, стоило ему получить свою дозу поцелуев. Санджи определенно был на них психологически подсажен, это показалось Зоро забавным, но размышлять об особенностях было особо некогда. Секс снова был грубым, у кока вставал от поцелуев, но быстро опадал от боли, стоило Зоро налечь на него в своем темпе.       В этот раз они даже уснули не поперек кровати, а нормально, на подушках. Утром натренированная нога скинула мечника по привычке вместе с одеялом, но он успел схватиться за нее, немного стащив с кровати и буйного кока. Тот ойкнул, упав на болевшую с ночи задницу, и пнул Зоро уже слабо, скорее чтобы снять раздражение, чем чтобы действительно покалечить. Тот потянулся под кровать и достал оттуда выпавшую из пиджака Санджи пачку сигарет. В ответ повар удовлетворенно хмыкнул и закурил в задумчивости на несколько часов.       Тем не менее такое времяпрепровождение вошло у них в привычку. Скоро совершенно натуральным путем стало ясно, что очередной пирушки и острова, чтобы снять напряжение, ждать не нужно, и они стали делать это на ночных дежурствах в вороньем гнезде. При этом кок на островах порой продолжал подыскивать себе девушек, большая часть его попыток проваливалась на стадии знакомства, другую часть уничтожал одним своим видом Зоро, неизменно оказывающийся поблизости решившей уединиться парочки. Девушки, обычно считающие сурового мечника довольно притягательным, спешили смыться, завидев его убийственное выражение лица. Оставались самые смелые или достаточно пьяные, как и кок, с ними у Санджи рандеву удавалось, сколько бы мечник ни маячил на заднем фоне, особенно его убивало, когда парочка запиралась где-то. Потому в последний раз, завидев уже трогательно целующуюся парочку в темном уголке — руки Санджи на ее талии, ее — на плечах кока, ничего лишнего, Зоро просто решительно подошел сзади, развернул за плечо Санджи к себе лицом и перехватил поцелуй. Потерявшая опору в поцелуе девушка воззрилась на них в недоумении, а кок, кажется, не особо заметил рокировку партнеров. Что еще раз доказало мечнику, что все дело в поцелуях, а не в том, с кем тот целуется. А значит, это вполне успешно может быть Зоро.       Он даже не особо претендовал на то, чтобы застолбить за собой право быть сверху. Он впервые спал с мужчиной, потому попробовать обратный вариант тоже было очень любопытно. Они даже провернули его, Санджи в который раз доказал, что весьма искушен в том, чтобы заботиться об удовольствии партнера. Он подумал и о смазке, и о подготовке, и даже если поначалу Зоро было неприятно ощущение пальцев внутри него, финальные впечатления он составил весьма положительные. Но на этом все. Многое намотал на ус и стал доставлять сам в постели Санджи меньше дискомфорта своей грубостью, но местами с ним спешил меняться редко. Все дело было в эксклюзивности. Зоро знал, что с девушками у кока, пусть не всегда гладко проходило, но секса было не мало. При этом он точно был уверен, что с мужчиной Санджи спал впервые, значит — впервые оказывался в позиции «снизу». Это давало Зоро ощущение значимости в жизни кока, он в каком-то смысле завладел поварешкиной невинностью, и это будоражило больше любой стимуляции и умелых рук Санджи.       Зоро вообще быстро определялся, это была его сильная сторона. Например, до случая с поцелуем, он и не смотрел на кока как-то больше, чем на накама, которому можно попытаться надрать задницу, если тот нарвется в споре. После той пирушки Зоро удивился своему возбуждению от поцелуев и понял, что кок его сексуально привлекает. После первого секса Зоро решил, что такое надо повторять и как можно чаще, ощущения от кока под ним были слишком хороши, чтобы их упускать, ну и чтобы ими делиться, потому-то и изничтожались попытки Санджи на острове найти себе партнершу. Зоро прекрасно видел, что Санджи не испытывает подобного желания эксклюзивности, быть может, Зоро был слишком груб или неопытен в постели с мужчиной, быть может, не соответствовал требованиям кока, который желал ту самую написанную на потолке любовь. Но на островах Санджи отчаянно флиртовал, а когда доходил до кондиции, сам не замечал, что отдавался неизменно затащившему его в укромное местечко Зоро. Между ними был только секс, но пока кок вынужденно был только его, Зоро это устраивало. Он так думал, пока они не занялись любовью.       Это случилось после разделения команды, а потом ее триумфального возвращения с блудным коком, покинувшим команду по прихоти объявившейся ниоткуда семейки. Клан асассинов пожелал женить Санджи в политических целях, и вынужденный по приказу капитана остаться вместе с Ло в другой команде Зоро больше всего боялся, что невеста ему и правда понравится. Но Луффи с неизменной улыбкой вернул Санджи, и тот, слегка смущенный тем, что ребятам пришлось его спасать, кажется тоже был искренне рад ощутить себя дома. Был рад, но вот Зоро не давался и избегал, тот даже был зол, что кок будто намерено скрылся от него после пирушки в честь его возвращения. Потом кок не оставался один на камбузе, где его мог подловить Зоро, ну и конечно не рыскал по кораблю по ночам. Зоро понял, что он уже не зол, он — напуган. Неужто и правда Санджи встретил кого-то и увлекся? И теперь мимолетная для кока связь с мечником окончена? Но Зоро столько всего еще не успел, он хочет запомнить, он хочет испытать это еще раз, увидеть, как челка кока липнет к потному лбу и становится видна его вторая чертовски загнутая бровь, а вечно берегущий ее Санджи совсем этого не замечает.       Кока нужно было подстеречь. Как назло Чоппер наговорил что-то Нами, и та не ставила его в ночные смены дежурства в Вороньем гнезде. Зоро мучился неделю, пока кок за завтраком не взбунтовался, что хватит с него поблажек, он готов выполнять все обязанности полноценного члена экипажа. Тут то кок и попался, когда он поднялся ночью в Воронье гнездо, то Зоро его уже ждал, начищая мечи в свете тусклой лампы. Он увидел, как удивился и даже ступил на одну ступень обратно завидевший его Санджи, но тут же собрался и решительно забрался через люк внутрь. — Мне чудится, или ты почему-то от меня бегаешь, кок? — он не стал ходить вокруг да около, слишком мучила мечника всю неделю эта предательская мысль. — С чего бы, Маримо, что у тебя с самооценкой, не такой уж ты и уродливый, чтобы тебя боялись, — это означало да, но Санджи в этом никогда не признается. — И в чем же причина? — Зоро вел диалог с реальными ответами Санджи, а не с его выпендрежничеством. — Я вынужден сказать тебе оглушающую правду, — Санджи чуть приблизился к сидящему на диване мечнику и склонился в жесте «сейчас вылетит тайна». Но сердце Зоро замерло, он, вопреки всем признакам, что кок сейчас сморозит ерунду, испугался, что ему откажут навсегда, потому что кок влюбился и хочет теперь жениться по-настоящему. — Мир не вертится исключительно вокруг тебя, Маримо. И причины не в тебе.       Зоро успел только бросить раздраженный взгляд на Санджи, как тот уже распрямился и направился к смотровому окну закурить. Что же — будем действовать прямо. Решительно отложив катаны, он в два шага оказался позади кока и прижал к себе со спины. Кок зашипел, но не от выходки мечника, а весьма привычно зашипел — от боли, как шипел порой в постели, пока Зоро набирался опыта в однополом сексе. Зоро в удивлении разжал руки и развернул кока к себе лицом. — Что там у тебя? — Да ничего, пусти, Маримо, — Санджи ударил его по ладони рукой с сигаретой. Это вообще никак на Зоро не подействовало, он натренированным движением расцепил две верхние пуговицы рубашки Санджи и оголил грудь, замирая в удивлении. Вся грудь была в огромных разноцветных гематомах, покрытых сверху еще и порезами и колотыми ранками. Впечатлившись, Зоро рванул рубашку еще ниже, не слушая протестов кока, в ушибах и ранах был весь торс и плечи, он сдернул рубашку к чертям — и вся спина, когда Зоро потянулся проверить под брюками, Санджи все же взбрыкнул, как молодой рысак, и выпутался из хватки мечника, отходя на пару шагов. — Почему ты Чопперу не сказал? Я не вижу ни одной повязки, — нахмурился Зоро. — Не хочу лишний раз пугать ребенка. Он же был там… Чоппер… он слишком впечатлился нравами и поведением моей семейки, чтобы я делился с ним видами подарочка, который они отвалили мне в честь воссоединения, — Санджи дернул плечами, закуривая, и стало ясно, что под «подарочком» он имеет ввиду тело, на котором нет живого места. Зоро вспомнилось, с какой открытой улыбкой принимал Санджи объятия и похлопывания по плечу от всех накама, хотя даже сейчас, неделю спустя, прикосновения Зоро явно были ему болезненны. Значит, он успешно делает вид. Почему-то стало легче, упрямый кок как всегда скрывает раны, а не собирается прикрыть лавочку их с Зоро полуотношений. С этого момента кок может что угодно скрывать от остальных, но не от Зоро, тот хочет знать все.       Вместо увещеваний все же сходить к Чопперу, ведь даже смотреть на Санджи больно, Зоро полез куда-то под диван, сопровождаемый удивленным взглядом. Немного покопавшись, он извлек из-под него скляночку, наполненную какой-то жирной мазью. Не церемонясь, Зоро двинулся к коку, открывая пахучую склянку. — Это мне Чоппер дал, когда понял, что я не фанат посещений лазарета. Мелкие ушибы и ссадины смазывать самостоятельно, тогда и болит не так сильно. Наверняка, спать мешает. Попробуй, мне неплохо помогает. Заодно и чувством вины, что обманываешь Чоппера и не лечишься, мучиться не будешь, — Зоро знал, куда бить.       Санджи с удивлением принял банку, повертел в руках, сморщился от запаха, но все же палец в мазь окунул и провел по груди. По покрытой ссадинами и болезненными гематомами груди, если бы Зоро был в команде с Луффи, Нами и Чоппером, он бы убил эту кокову семейку, сделавшую подобное, и не послушал бы наверняка протестующего Санджи. Тот меж тем нанес мазь на плечи, торс, живот, и остановился с озадаченным видом. Зоро не сразу, но понял замешательство кока — тот никак не мог достать до спины, где находились одни из самых болезненных, мешающих вот уже неделю спать, ран. Зоро со вздохом «ну что с тобой поделаешь» отобрал склянку, нагло сдирая со спины рубашку. — Повернись хоть спиной к свету, не видно же ни черта. Хотя тут можно и просто ровным слоем все намазывать…       Зоро сосредоточенно работал, нанося мазь на каждый синяк, шершавые пальцы в этот раз касались кожи легкими почти нежными движениями. Зоро видел, что спина кока напряжена, а сам он смотрит насуплено в пол, но решил ничего не говорить — хочет пыжиться, пусть пыжится, Зоро что мог — сделал. Когда со спиной было покончено, и Зоро провел пальцем вдоль позвоночника вплоть до линии брюк, он деловито спросил, слегка отгибая ремень: — Так, где еще…       Кок слишком бурно среагировал на этот жест, почти отпрыгивая от него и мигом разворачиваясь лицом. Зоро закатил глаза, не думает же тот, что он бросится с домогательствами на настолько помятого… И тут понял: нет, он так не думает, просто и там внизу все в ранах, и их показывать кок не намерен из ложного чувства достоинства даже Зоро. — Снимай штаны, там тоже нужно нанести мазь, — буркнул мечник. Кок покачал головой и отступил на шаг, выходя из зоны света настольной лампы. — Снимай — скручу! — Зоро неумолимо последовал за ним. Кок сделал шаг назад. Зоро сделал шаг вперед. Кок шагнул назад. Ритмичное танго в полутьме продолжалось, пока Санджи не достиг неизбежно одной из стен Вороньего гнезда. Приблизившийся Зоро легко схватил его спереди за ремень одним пальцем и потянул на себя. — Быстрее вылечишься — меньше проблем для всех. А вдруг завтра бой, а ты сможешь раздавать свои пинки избитыми ногами? А вдруг твоя драгоценная Нами будет в опасности?       Слова Зоро снова били точно в цель, и еще не оправившийся от смущения, что его спину смазывал Зоро, кок потупился еще сильнее, вздохнул и принялся расстегивать ремень. Зоро присмотрелся в полутьме неосвещенного угла: кок что — и правда покраснел?! С тихим шуршанием штаны упали на пол, на Санджи остались только его эти уморительные семейки в сердечко, в этот раз Зоро даже не пришлось сдерживаться, чтобы не расхохотаться. Он присвистнул в удивлении: ноги были покрыты таким же плотным слоем гематом. — Д… дай мазь, — буркнул Санджи, явно намереваясь обработать ноги сам. Зоро обошел его полукругом, рассматривая боевую раскраску, будто видел диковинное животное. — Да уж стой так, вряд ли ты до сюда достанешь, — и Зоро ткнул пальцем в иссиня-черный синяк на задней стороне бедра кока, тот от неожиданности слегка вскрикнул — было больно. Зоро деловито начал наносить мазь, поднимаясь все выше… — Трусы-то сними, думаю, задница твоя не меньше отбитая, чем все остальное… — Я сам… — Санджи уже не скрывал, что покраснел до ушей. Вот чудной, во время секса не краснеет, а во время медицинской процедуры весь как помидор. Не удивительно, что к Чопперу не пошел. Зоро вздохнул. — Реально, кок? Что я там не видел?       Из томатного цвета кок стал пунцовым, он открыл рот что-то сказать, но не успел, Зоро сдернул с него дурацкие трусы, кок взвизгнул, а Зоро прикусил губу. Синяки были и тут, и ладно бы только на заднице, спасибо хоть Зоро не додумался облапать за нее кока, наверное, было бы больно. Удары, царапины и огромная гематома были и на паху, можно было только догадываться, насколько болезненными были удары в процессе их нанесения. — Да, работы тут непочатый край, к утру, глядишь, закончим. Возьми-ка немного мази, я сзади, ты спереди пройдешься, — деловито сказал Зоро и уже коснулся холодной мазью синяка на заднице кока. Тот вздрогнул, будто очнулся, и быстро закивал. Так они молча работали минут пятнадцать, у Зоро никогда не было возможности так детально изучить тело кока, сексом они всегда занимались с налета, впопыхах, раздеваясь только наполовину, а порой Зоро и вовсе просто приспускал с кока штаны. Сейчас же он прошелся пальцем по стальным бедрам, оценил изящный силуэт крепких икр и при этом удивительно тонких лодыжек, почти девчачьих, не приведи господь такое коку сказать. Все же фигура у Санджи была на зависть, прибавить к этому еще и его привычку одеваться, как франт, стелиться перед девушками и тот «маленький» факт, что он по сути принц настоящего королевства, и становилось не ясно, почему какая-нибудь потрясающая красотка его еще не захомутала, даже для Рыжей ведьмы он был бы лакомой добычей. Зоро неприятно поежился, осознавать, что на кока может позариться практически любая девушка, было неприятно. И ведь он побежит за первой же, что поманит его хотя бы толикой ласки… — Теперь нужно немного подождать, пока мазь впитается, — Зоро закончил со своей стороны и очень аккуратно шлепнул кока по голой заднице. Тот слегка всхлипнул, синяки пока болели, — вот увидишь, сегодня же ночью ныть перестанут, выспишься как младенец… А да, ты же дежурный сегодня… В общем так, не надевай пока одежду и дай мази везде впитаться, разбудишь меня через три часа и я тебя сменю, глупо будет упускать те шесть часов облегчения, что дарит эта мазь. В кои-то веки можешь нормально поспать…       Зоро сказал это не требующим пререкательств тоном и направился к дивану здесь же в Вороньем Гнезде. Он знал, что кок за спиной сжал сейчас кулаки и всем своим видом говорит, что не намерен будить среди ночи Зоро, чтобы тот взял на себя часть его дозора. Но это было не нужно, Зоро и сам проснется и вытолкает кока спать взашей.       Когда Зоро проснулся через два с половиной часа, Санджи нагло дрых на соседнем диванчике, одежды на нем не было, но его лицо было расслаблено. Наверняка впервые за столько дней перестал мучиться от зудящей боли по всему телу и наконец расслабился, организм так обрадовался, что уснул вопреки упрямству мишенебрового. Смотреть на покрытого ранами голого кока было больно, и Зоро с заботой накрыл его своим кимоно и сел дежурить. Кок проснулся утром готовить завтрак и обнаружил спящего сидя Зоро.       После ужина, выходя последним из-за стола, он буркнул Санджи, что сегодня его дозор и пусть приходит, чтобы еще раз нанести мазь и в этот раз полноценно выспаться не на дежурстве. Кок дернул бровью, но вечером покорно пришел. Зоро наблюдал, как Санджи, почему-то снова краснея, сам снимает с себя рубашку и ослабляет ремень брюк. Точно, он ведь никогда не снимал рубашку во время их секс-сессий, не было необходимости…       Зоро молча обработал спину и ноги сзади, отметив, что сегодня кок уже не так натянут, как вчера. И нанесение мази стало их традицией на несколько недель. Зоро даже пришлось пойти к Чопперу и попросить еще мази, заявив, что прошлую всю истратил. Что же, это была правда. Да и олененок наверняка учуял знакомый запах от кока, но все понял и ничего не сказал: если Санджи так легче, пусть будет так, значит он хотя бы Зоро к себе подпускает. Но от лекции для Зоро по уходу за ранами Чоппер не удержался.       Очень скоро нанесение мази стало рутиной, и они начали болтать или даже перешучиваться друг с другом. Зоро рассказывал, на что конкретно похожи разводы синяков на спине кока, тот беззлобно огрызался. Зоро был рад, что кожа Санджи становится вновь гладкой и белой, хотя ему не приходилось никогда обнимать полностью обнаженного Санджи, он все равно говорил про себя «как раньше». С грустью следил он, как становятся все тусклее последние синяки у того между лопаток, скоро все это закончится, и кок больше не будет нуждаться в нем каждый вечер. Может, они вернутся снова к сексу, но то, что происходило между ними сейчас, было ближе, чем секс.       Неизбежно этот вечер настал, кок скинул рубашку и повернулся к Зоро спиной. Зоро замер: на спине больше не было синяков, она была белой и гладкой. Вздохнув, мечник взял совсем немного мази и провел между лопаток, потом провел между ними большим пальцем, почувствовав, как Санджи вздрогнул всем телом под его рукой. — У меня уже прошло пятно на спине, дурацкое Маримо, — пробурчал он, снова вдруг потупившись и покраснев. Зоро все думал: чего это кок так краснеет? Тот скинул брюки и привычным движением Зоро нагнулся, чтобы смазать гематому на бедре… Ее тоже больше не было, Зоро будто друга потерял. Ноги были чистыми, Зоро простецки оттянул резинку трусов — на заднице тоже больше не было болезненных отметин. Нужно сказать коку, что все закончено. Погоди, но спереди же точно такие же синяки, и если они исчезли, значит кок знает, что и на спине то же самое. А значит, пришел не ради мази…       Быстрым движением Зоро вплотную прижался грудью к спине Санджи и обхватил руками его плечи, заключая в замок. — Что, отпразднуем выздоровление? — прошептал он на ухо своей жертве. Кок дернулся, отстраняя красное ухо, но выпутаться не смог — Зоро слишком долго ждал. Впрочем и Санджи скоро совладал с собой и откинулся назад, плотнее кутаясь в объятия Зоро. А потом еле заметно кивнул, собственно, таким и был его план.       Именно тогда они в первый раз занимались любовью. Что отличалось? Что они впервые были друг с другом абсолютно обнаженные, и Зоро узнал, что на теле кока полно мест, прикосновения к которым легко выводят того из равновесия? Или что Зоро целый месяц заботился о коке, не смея посягать и притрагиваться, просто из чувства заботы без примеси похоти, и это будоражило сильнее любых поцелуев? Или что Зоро был откровенно счастлив, что дело ни в какой ни невесте, а всего лишь ушибах, а значит, ничто не грозит сейчас его с мишенебровым неясному союзу. Что бы это ни было, но Зоро сидел на диване Вороньего гнезда, а у него на коленях, лицом к лицу, сидел Санджи и двигался в ритме, который задавали руки Зоро на его талии. Он вздыхал, всхлипывал, когда Зоро заставлял его отвыкшее тело особо быстро насаживаться на его член, но не останавливался. И конечно они целовались, они практически не разнимали губ.       Санджи получал свое, ему безумно хотелось именно поцелуев, которые всегда были для него обманчивой иллюзией востребованности. Но из-за ушибов даже думать о сексе с весьма властным в постели Зоро было больно, а целовались они только во время секса. Надеяться, что Зоро взбредет в голову поцеловать его просто так было глупо, однако именно за висящей на невидимом волоске надеждой Санджи таскался каждый вечер за мазью к Зоро. Перетерпеть боль ушибов было реально, он же терпел неделю, нереальным было терпеть желание поцелуя, которого он не заслуживал. Такие уж были их устоявшиеся отношения с Зоро, Санджи получает свое — поцелуи, объятия, а не только секс (хотя и секс был очень и очень неплох, когда у Санджи получалось отключить голову), Зоро — свое, удовлетворение сексуальной потребности. Требовать поцелуев просто так было как брать взаймы у врага, потом не расплатишься. Потому приходилось стоять голым под взглядом Зоро, ощущать легкие пальцы с прохладной мазью на спине, и сгорать от стыда, читая про себя мантры: «Поцелуй в спину. Поцелуй меня туда, я сделаю что угодно». Но Санджи был рад, что у него хватило гордости ни разу не озвучить свои мольбы, он выдержал все достойно.       И теперь они наконец на равных, каждый берет то, что хочет в первую очередь, тело Санджи опять насаживается до самого основания на член Зоро, вырывая из его горла легкий вскрик. Язык Санджи снова гуляет по губам мечника, заставляя уже язык Зоро вступать с ним в борьбу. Они не делали этого больше месяца, конечно, их тела изголодались, но Санджи чувствовал себя почти готовым расплакаться. Ему нужно найти девушку, влюбиться взаимно в прекрасную меллорин, которая будет выбегать из дома радостная, виснуть у него на шее и целовать просто так — от счастья его видеть, из желания стать ближе к нему, чем любой другой. После того, как он покинул Барати, Санджи мучительно не хватало близкого человека, и после месяца бессмысленных ожиданий стало ясно, что просто секс с Зоро совсем не удовлетворил его главных эмоциональных потребностей. Но секс был хорош, Санджи сам наклонился так на коленях Зоро, чтобы его член внутри касался той самой точки, от которой хочется кричать от удовольствия, и теперь Санджи был на грани оргазма. В данную минуту все было прекрасно — его губы на чужих губах, ощущение заполненности, жар рук на его голом теле, которое начинает мерзнуть, стоит рукам покинуть его, но руки всегда возвращаются.       Он кончил первым, застонав во время поцелуя, но не разрывая его — ему хотелось еще, еще. Его мышцы расслабились, но сильные руки Зоро не дали сбавить темп и мечник вскоре догнал его, Санджи ощутил внутри себя горячее тепло. Это ощущение он тоже любил, будто Зоро пытался согреть его изнутри, зная, что порой Санджи холодно от одиночества. Зоро откинулся спиной на спинку диванчика, увлекая за собой ленивого, не желающего менять положение от усталости кока, их губы все же расцепились, чтобы дать больше воздуха мечнику, тот аккуратно положил руку на затылок Санджи и переложил его голову себе на плечо, уткнув носом в шею. Они сидели так долго, в голове была вата и Санджи уже начал засыпать, прикипая к излучаемому разгоряченным мечником теплу, из него медленно высвободился успокаивающийся член Зоро, внутри немного ощущалась пустота, но Санджи старался не концентрироваться на этом чувстве.       Но вдруг рука Зоро вновь коснулась его головы, прошлась по волосам, будто гладила, а потом слегка приподняла его лицо вверх. «Зачем?» — подумал уже почти посапывающий Санджи, как на его губах сомкнулись чужие губы — очень мягко, очень аккуратно. Санджи зажмурился сильнее, боясь раскрыть глаза и выдать себя, будто мигом покрасневшее лицо его никак не выдавало. Впрочем, Зоро не было дела до того, смущен Завитушка или нет, ему хотелось поцеловать кока, и он это сделал. Будут с этим какие-то проблемы — пусть выскажется. Но кок не стал вопить и отталкивать Зоро, а слегка приоткрыл рот, томно отвечая, и Зоро сжал лежащего на нем голого Санджи еще сильнее. Сейчас они одно целое, такого он никогда не испытывал раньше, но снова — намерен испытывать в дальнейшем, чувство ему очень понравилось. Он слегка отстранился в поцелуе и улегся на диван, все еще держа Завитушку в объятиях, тот очень быстро начинал мерзнуть без одежды. — Надо будет положить здесь в заначку одеяло, — прошептал он коку. — Угу, — откликнулись ему откуда-то с плеча, кок почему-то скрыл свое лицо, потому Зоро ничего не оставалось, как поцеловать горящее пунцовым цветом ухо.       Санджи по привычке проснулся с первыми лучами солнца, он все еще был голым и все еще в объятиях Зоро, но они были прикрыты пледом, по большей части плед был на Санджи, Зоро же скинул его с себя во сне от жары. Зоро все-таки сходил ночью за чем-нибудь укрыться и поделился пледом с коком. Санджи почему-то смутился и быстро сел на диванчике, опуская на дощатый пол босые ноги. Нужно было срочно спасаться бегством, такая забота, плюс вчерашний поцелуй, плюс такая спокойная ночь в чужих объятиях — все это было слишком. Все это Санджи определенно хотел испытать, но исключительно со своей невестой, чтобы одновременно испытывать и душевный, и тактильный восторг. Зоро не должен был красть самые интимные моменты из мечтаний Санджи, это было слишком опасно, нужно скорее развеять наваждение утренним бризом на палубе… Стоило Санджи попытаться встать, как чужая сильная рука обернулась вокруг его голой талии и не дала сдвинуться с места. — Кок… что, уже утро… который час… — Зоро почти спал, он сделал это бессознательно, в поисках сбежавшей от него теплой подушки для обниманий. — Еще два часа до завтрака, дрыхни, Маримо, — постарался сказать Санджи как можно более спокойным тоном, удерживая себя, чтобы не начать вырываться. Потому что на его талии сейчас должна лежать тоненькая нежная ручка девушки, это она должна не выпускать его из постели, уговаривая полежать с ней подольше, а не спешить готовить для них завтрак, можно же и без всякого завтрака, если он останется еще… Но это была сильная смуглая рука Зоро, а страшнее всего было то, что сердце реагировало на нее с такой же упоительной радостью. — Ну раз целых два часа, то и тебе некуда спешить, — пробормотал Зоро и легко, одной рукой, притянул упершегося ногами в пол Санджи, второй рукой он схватил его под коленом и вытянул вдоль себя, прижимая его спину к своему торсу. Взлетел серый шерстяной плед и покрыл Санджи, как первый снег. Он почувствовал, как Зоро уткнулся ему носом в самое основание шеи и спокойно засопел. А Санджи лежал и не слышал стука собственного сердца. Да где же оно? Ах, да, оно же теперь у Зоро, валяется со всей мелочевкой, заложенное за его зеленый харамаки.       Вопреки страхам Санджи, конец света не настал. Он не знал, что Зоро, того не подозревая, сам уже давно находится в такой же ситуации. Просто его сердце носят в кармане пиджака, где оно постоянно стукается о пачку сигарет и зажигалку. Когда у другого человека в кармане твое сердце, и он об этом не подозревает и потому может легко случайно его разбить, становишься очень аккуратным. Санджи и Зоро кружили вокруг друг друга как два фехтовальщика с отравленными клинками по битому стеклу — движения плавные, взгляд никогда не покидает соперника, хотя ноги кровоточат. Они «случайно» встречались во время дежурств кого-то из них в Вороньем гнезде, сталкивались, когда Зоро приходил за выпивкой, а уходил через несколько часов от уставшего кока, так ничего и не выпив, но крайне довольный. Они порой все так же дрались перед командой, но их отношения изменились. Накама списывали это на переоценку ценностей, ведь Зоро так волновался (и неумело скрывал это) за Санджи, когда тот отправился на собственную свадьбу. Кок теперь никогда не отвлекал мечника от тренировок, ведь они делали его сильнее, а значит, рано или поздно, спасут в опасной схватке жизнь зеленоволосому, а еще лучше — помогут ему защитить меллорин. Он так и наказал Зоро — плотнее приглядывать за девушками в бою, Новый Мир — непредсказуемое место. Зоро и правда стал больше следить за окружающими во время схваток, но не за девушками, за Завитушкой. Белобрысая курилка будто себе новую цель в жизни поставила — угробить себя. Он подставлялся под удары за Робин и совершал безумные атаки ради Нами, брал на себя всех соперников, лишь бы те не нацелились на Усоппа. Зоро злился, куда уж ему следить за девушками, ему бы за коком уследить, ведет себя, как трехлетка на парапете моста — даже смотреть страшно. Это очень опасно, когда другой человек носит в кармане пиджака твое сердце, потому что если его убьют — оно разобьется.