***
Рамси вернулся в палату огорчённый и совершенно растерянный. «Обезьяны» усердно драили пол. Стены, как видно, уже отмыли. Он не хотел принимать участие в общем «веселье» и, как ни странно, никто не стал заставлять. После уборки всех повели в игровую комнату. Там и, вправду, были игрушки, а на стенде висели рисунки, которые нарисовали пациенты. Верно, им здесь очень скучно. «Обезьяны» принялись беситься, кто-то ползал по полу с игрушечным самосвалом, кто-то чинно сел за стол и рисовал восковыми мелками. Рамси подошёл к окну и прислонился лбом к стеклу, дёргал за пуговицу на рубашке, отрешённо уставившись вдаль. Там за стальным забором находился целый мир, который теперь ему недоступен. Он мечтал, как было бы здорово просто выйти отсюда и отправиться куда угодно. Человек, лишённый свободы, не может быть счастлив, даже если он заперт во дворце, а чего уж говорить о психушке. — Что ты делаешь? — Винни появился, словно из ниоткуда. Рамси вздрогнул, когда отражение этого покорёженного мальчика замаячило в стекле. — Ничего. Ты давно здесь? Винни глупо моргал, улыбаясь, наверно, не понял вопроса. — Ты давно в больнице? — чётко проговорил Рамси. — Давно? Не знаю. Год, — Винни задумался, а после дёрнул его за рукав и поглядел преданными щенячьими глазами. — Пойдём играть. — Нет. Не цепляйся ко мне, — Рамси снова отвернулся к окну, но покорёженный мальчик никуда не ушёл: стоял и сопел за спиной. Честное слово, он дал бы ему в лоб, но бить убогого всё же низко. Рамси лишь вздохнул и попытался его игнорировать. А потом Винни зачем-то сказал, что у него скоро день рождения. — Бабушка придёт и принесёт мне подарок. Вот такой большой, — разведя руки в стороны, показал он. — Сколько тебе лет? — Рамси думал, что он ответит тринадцать или четырнадцать, но ошибся. — Восемнадцать, — заулыбался Винни, прижимая к груди плюшевого зайца. — Бабушка придёт и у меня будет день рождения, — снова добавил он. — Ясно. Ну, ты вали, играй, — отослал его Рамси. Даже и не думал, что этот тощий мальчишка на голову ниже него, а по уровню развития так и вовсе тянущий лет на девять, окажется старше на два года.***
День выдался бесконечно долгим и однообразным. После обеда всем раздали таблетки, и в этот раз санитар не обделил вниманием и его. Рамси держал их на ладони, гадая, для чего они. Жёлтая и зелёная — весёлая расцветка. Потом поглядел на «обезьян», которые послушно глотали лекарства. Но ему ведь они не нужны — он здоров, в отличие от этих идиотов. — Открой рот, — санитар повернулся, когда закончил с остальными, чтобы проверить проглотил ли он свои чудодейственные колёса. Рамси сделал, как он велел, и тот кивнул. — Молодец. Рамси опустил зажатые в кулаке таблетки в карман. Хорошо, что на больничной рубашке есть карманы, и санитары не шарят по одежде. Задумался о том, что там начеркал в его карте доктор. В «тихий час» ему не спалось, но вставать почему-то не разрешали. Очень глупо, но он должен был лежать в кровати и пялиться в потолок. Времени на размышления здесь вообще оставалось много, даже слишком, но почему-то всё она тратилось не туда. Рамси так и не придумал, как выбраться. Следующий этап однообразных больничных суток включал в себя прогулку. Двор выглядел совсем неплохо, почти не отличался от детской площадки в начальной школе. «Обезьянам» наступило раздолье: и они ползали по детской крепости и висели на качелях. Именно висели, цепляясь за столбы и железные цепи. Кидались песком и орали как бешеные. А у него даже плеера не было, чтобы заглушить этот адский зоопарк. Не осталось при себе часов и телефона, счастливого амулета или хоть чего-то родного, что могло утешить. Отец научил дорожить вещами, а не людьми, и в данной ситуации Рамси обрадовался бы, получив назад хоть что-то, напоминающее о мире, не закованном оградой. Однако, не раздумывая, отдал бы все свои ценности, чтобы выбраться на свободу или хотя бы просто увидеть друзей. Он бродил вдоль забора, разыскивая брешь или любой намёк на возможность для побега. Ворота надёжно запирались. В будке торчал охранник. А частокол высоких и крепких прутьев пронзал острыми клиньями чистое голубое небо. Рамси лёг на траву и заложил руки за голову, смотрел на облака, гадая, на что похоже каждое из них. Он любил эту игру в детстве. Но сейчас драконы разрушали замки и пожирали принцесс, а герои тонули в зыбких болотах вместе с лошадьми. Игра скривилась злой насмешкой над его детскими мечтами, преображая сказочных персонажей в жутких монстров и рыцарей, поверженных злым роком.***
Вечером его перевели в другую палату. Сосед оказался всего один — квёлый и апатичный парнишка, который всё время пялился в стену. Ровесник или чуть младше. Возраст дёрганного Винни совсем сбил с толку. Теперь уже Рамси не мог быть уверен, сколько лет соседу на самом дел. Не утруждая себя знакомством, Рамси сразу брякнулся на кровать. Даже порадовало, что парень не стремится завязать разговор. И слюни у него не текут — это тоже преимущество. Так они молчали до самого ужина. А после, когда санитар принёс еду в палату, и оба они уселись за стол, сосед заулыбался и кивнул. — Меня зовут Жойен. А тебя? Рамси представился и хотел двинуть стул поближе, но оказалось, что тот привинчен к полу. Впрочем, как и вся мебель в комнате. Ужин был намного лучше завтрака. Мясо оказалось вкусным, да и тушёные овощи тоже. Рамси глядел в свою тарелку, а Жойен начал задвигать про то, что видит будущее. Зря он посчитал, что сосед в адеквате. Когда санитар ушёл, Рамси спросил с насмешкой: — И что там в будущем? — Через три часа отбой, — серьёзно ответил Жойен. Рамси заржал, но, кажется, это не было шуткой. — За что тебя сюда отправили? — поинтересовался он чуть погодя. Жойен надолго завис. Рамси успел забыть о своём вопросе и подошёл к окну. Вид открывался на задний двор. Довольно интересно, если ты заперт в четырёх стенах. Можно посмотреть, как гоняют на перекур санитары, или как таскают в прачечную тюки с грязным бельём, как толстый полосатый кот, прикормленный столовскими работниками, охотится на голубей. В общем, жизнь за окном пестрела яркими красками. — Открыл портал в другой мир. Волшебный: с эльфами и великанами. Там феи, сказочные звери и цветущие сады. Только избранные могут туда попасть. Я — избранный. Понимаешь? — вдохновенно вещал Жойен со своей койки. — Охренеть! — Рамси обернулся с ухмылкой. — И где же портал в этот чудесный мир? — Да где угодно! — Жойен вскочил и взмахнул руками, словно хотел взлететь. — Может быть, за этой дверью, — указал он на дверь палаты. — Ага. Точно, — хмыкнул Рамси. — Когда родители узнали о том, что я избранный — они почему-то огорчились и отправили меня сюда. Теперь я не могу найти портал и почти не вижу фей, — вмиг погрустнел Жойен. — Раньше у меня были специальные таблетки — волшебные, они расширяют сознание и помогают открывать новые миры. Но больше я их не пью. Родители расстроились, когда узнали о них. — Ясно, — пробормотал Рамси, опустившись на кровать. Недолго он размышлял о том, что это за «вещества, расширяющие сознание и открывающие новые миры». Раньше как-то не приходило в голову, что от колёс можно поехать. Поглядев на соседа, который упоённо расписывал чудесный мир фей, он убедился в обратном. Что ж, может быть, Жойен и не был избранным, но будущее он предсказал точно: вскоре наступил отбой. День завершился, чтобы вновь пойти по кругу. Завтрашний был близнецом вчерашнего и сегодняшнего, и так далее до бесконечности. Ничего не менялось: завтрак, таблетки, уборка, игровая, обед, снова таблетки. Потом «тихий час», полдник, прогулка, ужин, таблетки, вечерний просмотр телевизора. Дальше три часа мучительной скуки и отбой. День за днём, круг за кругом. Рамси научился определять время без часов. Казалось, что в этом месте всё способствовало тому, чтобы потерять рассудок. Изоляция и рутина. Хорошо хоть в еде присутствовало разнообразие, и санитары работали два через два, а их постные рожи сменяли друг друга. Рамси гадал сколько времени прошло с того момента, как он попал сюда. Может, неделя, а может, и месяц. Понял, что должен обратиться к единственному человеку, который сможет его отсюда вызволить. Позвонить можно с общего телефона. Он видел, что другие так делали. Но… Рамси не помнил номер.