***
К обеду изрядно поддатые приятели спустились вниз. На старом чердаке пропадала куча разного хлама. Светофор пояснил, что одна его знакомая живёт на последнем этаже. Она и дала ему ключ. Похоже, её семейство несколько поколений сносило сюда ненужные старые вещи. В основном им попадались пыльные коробки с разнообразным содержимым: фоторамки, книги и потрёпанные детские игрушки, граммофонные пластинки, школьные грамоты и награды. Чужие воспоминания, отправленные на свалку. Это печалило и завораживало одновременно. Панк, опустившись на корточки, разглядывал школьные награды, Рамси решил осмотреться. В глубине чердака, куда не достигал луч света из маленького слухового окошка, что-то привлекло внимание. Рамси ускорил шаг и разогнал руками пыль, повисшую в воздухе, сдёрнул плотную вишнёвую портьеру. Под ней оказался старый рояль. Чёрный, лакированный с чуть поцарапанной крышкой. — О, ни хрена себе! — воскликнул он в изумлении. Это же настоящий раритет! Откинул крышку, осторожно пробежал пальцами по клавишам. Странно, но рояль был даже не расстроен. Похоже, его притащили совсем недавно. — Умеешь? — панк оторвался от коробок, обернулся к нему. — Я учился на пианино. Только давно. А потом подбирал песни на синтезаторе, — Рамси хлопнул по банкетке, пристроенной у рояля, и столб пыли взвился в воздух. Светофор приблизился и облокотился на полированный бок инструмента. Замер в в ожидании. Рамси едва улыбнулся, устроившись за роялем. Стоило начать с чего-то попроще. «Лунную сонату» он научился играть ещё в восемь лет. Давно не занимался, но, оказалось, не забыл. Дальше на ум пришла песня, которая как нельзя кстати подходила под настроение. Шторм, тоска, одиночество, страх. Ложные надежды и холодный туман, что не в силах разогнать мнимый свет маяка. Слова он помнил прекрасно, они были единым целым с музыкой. Рамси позабыл о том, где находится, когда пел под аккомпанемент старого рояля. Исчез пыльный чердак и горы забытых вещей. Только лишь море и лодка, заплутавшая в молочной дымке. И одинокий моряк, уставший и замёрзший. Кажется, он сам был им в тот миг. Песня закончилась, а после на минуту ударила по ушам тишина. — Волшебство! — воскликнул панк и хлопнул его по плечу. На джинсовой жилетке звякнули цепочки, когда он наклонился. — Жаль, я слов я не понял, но ты талант, малой! Рамси заулыбался. Светофор хвалил искренне, и это было видно. Потом панк попросил сыграть что-нибудь из Нирваны. — Я не знаю ноты. Могу попробовать подобрать, если ты споёшь, — пообещал Рамси. Панк кивнул и откупорил вторую бутылку, отхлебнул из горла. Рамси протянул руку, но панк разразился смехом. — Пианисту не наливать, — зажмурил оба глаза (он так подмигивал). — Да, ладно, я пошутил. Парочка мелодий повеселее вспомнились, стоило чуть больше выпить. После всех этих серых дней мир, наконец-то, начал обретать краски. Теперь Рамси действительно почувствовал себя живым. Не думал о том, что будет завтра, а просто радовался тёплому дню в дружеской компании. Старый рояль и вправду хранил в себе волшебство. А может, вторая бутылка виски преображала мир во что-то более терпимое и доброжелательное. День плавно перетёк в вечер, на чердаке стало темно. Рамси к тому моменту уже был не в состоянии попадать по клавишам. Они поднялись наверх, чтобы поглядеть на тонущий в сумерках город. Улицы сияли неоном, а воздух стал прохладен и свеж. По набережной неторопливо прогуливался праздный люд, а вдалеке сверкало огнями «Око Лондона». — Пойдём кататься на колесе, — панк, навалившись на перила, плюнул вниз и кинул следом окурок. Рамси взял с него пример. Правда, это ведь очень весело — плеваться с высоты двенадцатого этажа. — Нас не пустят, — засомневался он. — Ещё как пустят, — заверил Светофор. Рамси не стал спорить. Они заперли чердак и спустились вниз. Автобус пришёл сразу, и буквально через десять минут они оказались у колеса обозрения. В очереди Рамси едва не заснул, уткнувшись лбом в плечо панка. Он думал, что в таком виде им не разрешат кататься. Однако, когда Светофор его растолкал, Рамси обнаружил улыбающуюся рожу Орка. Тот поприветствовал их в конце очереди. Именно он отбивал билеты и запускал колесо. Разумеется, друзей он провёл бесплатно. Курсирующие по Темзе корабли, мечущиеся по проспекту машины и красные автобусы — все они выглядели игрушечными модельками. Огни ночного города расплывались перед пьяным взором. В кабинке успели ещё догнаться. И вскоре аттракцион подошёл к концу. А когда они вновь очутились на земле, оказалось, что не такая уж она и твёрдая на самом деле. Рамси едва мог стоять на ногах. Орк кивнул бесконечной очереди и повесил табличку «Перерыв». Втроём они подошли к набережной. — Нашего Принца Тьмы что-то совсем размотало, — усмехнулся он, закурив. — Что ты! Стаж не тот, чувак. Не как у нас, — дружелюбно хмыкнул Светофор. — Как-то мне хреново, — пробормотал Рамси, навалившись на Светофора. — О, малой… — панк быстро смекнул в чём дело. Орк второпях выронил сигарету, и вдвоём они подвели Рамси к парапету. Он и не подумал, что на аттракционе укачает, тем более в таком разобранном состоянии. Зато приятели живо сообразили, в чём дело. «Блевать в реку — прям эстетика» — мелькнула в пьяном мозгу мысль. Орк ушёл, распрощавшись. Спешил на свою работу. Рамси навалился на парапет и, положив голову на руки, закрыл глаза. — Ты там как? — хлопнул по спине Светофор. — Спишь, что ли, Граф? — наклонился к нему и слегка встряхнул. — Чего надо? Я устал… — еле-как выговорил Рамси, отмахнувшись. — Да… — панк цокнул и помог подняться. Его и самого не слабо качало, но он всё ещё был ещё в состоянии соображать. Рамси уже мало волновало, что они могут попасться на глаза фараонам. Светофор ковырялся в телефоне, а он лишь хотел спать. Рамси в очередной раз попытался оттолкнуть панка и вернуться к парапету. Хотел найти опору и закрыть глаза хоть на пару минут. — Тпру, вороной, — одёрнул Светофор, пытаясь не выронить телефон, зажатый в другой руке. Получив свободу, Рамси опустился на асфальт и прислонился спиной к каменному ограждению. Положил голову на руки, и сквозь сон уже слышал голоса приятелей. Подошёл Орк, который запустил своё колесо и имел в запасе немного свободного времени. Посовещавшись, панки выяснили, что ни метро, ни автобусы уже не ходят. Орк предложил альтернативный вариант. Что он сказал, Рамси уже не услышал. Очнулся он от того, что панк заорал над ухом: «Подъём!» Рамси тут же подскочил и не мог поверить своим глазам. Какая-то сказка привиделась. — Это что, блядь, карета? — выдал он в изумлении. — Ага, ты ж Граф, вот тебе и экипаж подали, — загоготал панк. Как выяснилось позже, дядя Орка подрабатывал кучером на праздничных мероприятиях. Рабочий день у него закончился, и племянник уломал его по дороге в конюшню подбросить своих друзей. Тем более, что Медведь, который согласился их приютить, жил совсем неподалёку от конной базы, в старом докерском районе. Дяде Орка было слегка за тридцать. Он оказался весёлым и болтливым. Что-то трепал о своей работе и развлечениях обеспеченных граждан. Рамси толком ничего не запомнил. Первую часть дороги он с удивлением разглядывал окрестности, а вторую благополучно проспал. Панк храпел рядом. Благо, ехать оказалось недалеко. В экипаже трясло не хило, и Рамси боялся, как бы снова не укачало. А поездка ему понравилась. Они будто оказались в девятнадцатом веке. По разбитой булыжной мостовой, освещённой тусклым светом газовых фонарей, катил экипаж, запряжённый двумя лошадьми. А они с панком — два знатных лорда. Едут на званый ужин, чтобы играть в бридж, обсуждать всякую политическую ерунду, ситуацию на бирже ценных бумаг и интеллигентно заливаться скотчем, глазея на дам в пышных платьях и белых перчатках. Да, наверное, это ужасно скучно! — Выгружаемся, парни! — оповестил кучер, когда они прибыли на место. Рамси протёр глаза и толкнул панка в бок. Земля качнулась под ногами, когда он спрыгнул со ступеньки. Они дружно поблагодарили и потащились к дому Медведя, который просматривался невдалеке. Райончик был так себе: угрюмый и опасный, населённый работягами с заводов и местной шпаной. Медведь встретил радушно: накормил ужином и напоил горячим чаем. От принесённого пива отказался. Шёл второй час ночи, а ему надо было завтра на работу. Медведь болтал с панком, а у Рамси зазвонил телефон, и он отошёл в коридор. Мельком заметил пару пропущенных вызовов. Похоже, Джон был чем-то раздосадован. Впрочем, Рамси понятия не имел, чем. — Ты почему на звонки не отвечаешь? В курсе вообще, который час?! — раздражение сквозило через телефонную трубку, и Рамси нахмурился. Не хватало ещё нотаций. — Понятия не имею. Я в гостях останусь, не приду ночевать, — довольно расслабленно ответил он. — То есть как это? — оторопел Джон. — Ты что, пьян? Рамси, так не делается. Ты мог бы меня предупредить и вообще мне всё это не нравится, — возмутился старший брат. — Ага, — равнодушно отозвался Рамси. — До завтра. Наверное… — не слушая возражений, он сбросил вызов. Наконец-то он почувствовал себя живым и свободным, а старший брат хотел оборвать всё веселье. Этому уж точно не бывать.***
Медведь отправился спать, а Рамси со Светофором ещё долго сидели на кухне и пили пиво. Рамси не был уверен, кому пришла в голову эта блестящая идея: прогуляться по ночному району, чтобы отыскать компанию местных аборигенов — шпаны с рабочих окраин. Скорее всего панку. Рамси обычно не чудил по пьяни, а тупо заваливался спать, если «перевыполнил свою норму». Не имело значение: на автобусной остановке, на скамейке в парке или на парапете набережной — вырубить его могло где угодно. В этот раз Рамси поддержал затею панка. Воспоминания остались смутные. В звенящей ночной тишине они бродили среди уснувших старых доков, долго плутали узкими улочками, заводящими в глухие тупики. Утыкались в запертые ворота дворов-колодцев. Один оказался открыт. Развалившись на лавке, они прихлёбывали пиво. Наблюдали за кружком звёздного неба, представшим над головой, словно картинка в калейдоскопе. Четыре каменные стены соседствовали друг с другом, оставляя сверху небольшой зазор, словно горлышко четырёхгранной бутылки. А они оказались на самом её дне. — Смотри-ка, звездопад! — толкнул в плечо панк. — Ага. Можно желание загадать, — лениво согласился Рамси. Хотел кинуть пустую банку в урну, но промахнулся и выругался. Смятая жестянка улетела в траву. — Говорят в августе самые яркие звёзды, — серьёзно заявил Светофор. — Так просто кажется, — сонно возразил Рамси и поправил цепь на плечах. На балконе у Медведя нашлось немало занятных вещиц. Они выбирали себе оружие, панк остановился на монтировке, а Рамси взял цепь. Не зря же тренировался пару лет назад. Монтировка осталась с тех времён, когда Медведь делал ремонт и снимал старые полы, а цепь позабыли прежние хозяева. Они запирали ей какой-то древний сарай, да так и бросили с остальным хламом, когда продали квартиру. Нужная в быту вещь — вот Медведь и не стал выкидывать. Следующим кадром мелькнуло возвращение. Они ужасно устали и под звёздным августовским небом брели по дороге медленным, нетвёрдым шагом. Цепь звенела о мостовую, а монтировка скребла по асфальту, разбивая тишину. Наверно, выглядели они не очень дружелюбно, и местной шпане просто повезло не повстречаться с ними. Остаток ночи просто стёрся из памяти и утонул в пучине алкогольного забвения, забрав с собой все дурные мысли и тревоги.