***
— Смотри-ка, сынок, я испёк пирог — твой любимый, — заявил отец, когда все они вернулись на кухню. Рамси сел у окна, отец ближе к двери, а Джону досталось место посередине. — Я ничего не рассказал, потому что хотел сделать сюрприз. Отец так попросил, — признался Джон. Отец кивнул. На дне глаз затаилась усмешка. Был доволен своим планом. — Сюрприз удался, — кисло бросил Рамси. — Ну, что же, очень рад, что теперь вся семья в сборе, — произнёс отец, выбрав свой самый тёплый тон. Рамси ковырялся чайной ложкой в куске вишнёвого пирога, наблюдая весь этот фарс. Отец с братом вели оживлённую беседу. Трепались о политике и обсуждали мировые новости. «Прямо, как настоящая, сука, семья!» — с отвращением подумал он. Не понимал, как Джон мог на всё это повестись. Упустил, когда беседа свернула в другое русло, и прослушал, когда отец обратился к нему. — От окна дует, сынок. Отсядь подальше, — мягким тоном попросил он. Рамси улыбнулся и придвинул стул к самому окну. Едва сдерживался, чтобы не заорать ему в лицо какой же он лживый мудак. Отец нахмурился. — Ты ведь себе хуже делаешь, — он качнул головой в знак осуждения. — Рамси, пожалуйста… — встрял братец. Рамси сглотнул и задержал дыхание, стиснул кулаки под столом. Может, идея и не блестящая, но его уже понесло, как скоростной поезд. — Джо-о-он, — медленно протянул он. — А папа тебе уже рассказал, что продаёт оружие террористам? Мы ведь семья — у нас не должно быть секретов друг от друга. Правда, папа? — остановил взгляд на отце и усмехнулся. Отец медленно моргнул, но в целом лица не потерял. Кажется, даже сделал грустный вид и переглянулся с Джоном. — Рамси, ты ведь знаешь, что я был в командировке. Ты немного запутался и устал. Тебе нужно просто поменьше смотреть телевизор. Там говорят всякую ерунду, — облокотившись на стол и чуть придвинувшись, произнёс отец убедительным тоном. — Я защищаю нашу страну, ты ведь об этом прекрасно знаешь, — глядя ему в глаза, спокойно закончил он. Рамси растерялся. Он ведь хотел разозлить отца, чтобы маска «добропорядочного гражданина» слетела. Если он потеряет контроль, то Джон поймёт, что отец вовсе не тот, кем кажется. Брат лишь слабо улыбнулся, когда Рамси перевёл взгляд на него. Что-то явно пошло не так. Отец поднялся из-за стола и покинул комнату, но вскоре вернулся. Протянул через стол белую прямоугольную коробку. — Хотел подарить тебе завтра к началу учебного года, но решил, что можно и сейчас. Мы ведь уже целый месяц не виделись, ты не отвечал на звонки, и я беспокоился, — печально поджал губы он. Рамси поглядел на картинку на коробке и понял, что внутри планшет. Открыл упаковку и невольно залюбовался последней моделью. Это глупо — неужели отец хочет откупиться от него? — Месяц? Тебя полгода не было, — подняв глаза от подарка, заявил Рамси. Отец лишь покачал головой и снова переглянулся с Джоном. Брат, кажется, смотрел на него с жалостью. — Сынок, мы с тобой виделись в прошлом месяце. Помнишь, я забирал тебя из школы? — отец продолжал нести бред и очень настойчиво. — Зачем ты врёшь?! Этого ведь не было! Ты с зимы не появлялся и не приезжал за мной в школу, — Рамси вскочил из-за стола, абсолютно не понимая в каком спектакле участвует. Знал одно — отец тот, кто дёргает за нитки. — Рамси, пожалуйста, успокойся и сядь на место. Нельзя в таком тоне разговаривать с отцом. Будь добр, извинись, — твёрдо сказал Джон. — Что? — Рамси совсем растерялся. Неужели Джон не понимает, что отец его дурит? — Всё в порядке, — отец кивнул старшему Джону. — Рамси, иди, поиграй в комнате. Думаю, разберёшься сам — ты же умный мальчик, — обратился к нему отец, сунул в руки планшет и вытолкнул за дверь. Рамси остановился в коридоре, прислонившись спиной к стене. Естественно, в комнату идти не собирался. Нужно узнать, что же задумал отец. Он сел на пол, скрестив ноги, и прислушался к голосам на кухне.***
— Ты сам всё видишь, Джон, — вздохнул отец, прикрыв глаза ладонью, словно, ему было невыносимо тяжело признавать очевидное. — Он хороший мальчик — добрый, умный. В школе отлично успевает. Но… — с горькой улыбкой он покачал головой. — Рамси болен и очень серьёзно. Ты ведь говорил с врачом и сам об этом знаешь. Порой он не различает, где реальность, а где вымысел. Я думал, это пройдёт со временем. Все дети выдумывают. У многих есть воображаемые друзья, — отец замолчал, должно быть, погрузился в свои невесёлые воспоминания. Джон терпеливо ждал, пока отец соберётся с мыслями. В голове до сих пор не укладывалась история, которую он узнал вчера от него. Младшего брата было невыносимо жаль, но и отца тоже. — Да… Все эти выдуманные друзья — с них всё и началось. Рисунки, которые он рисовал: пугающие, отвратительные монстры. Я думал, что Рамси подрастёт, и всё это останется в прошлом. Решил, что у ребёнка просто богатое воображение. Он много читает, всегда любил сказки, — отец сделал паузу и расстроенно покивал. Джон слушал внимательно, не перебивал. Хотел узнать больше о недавно обретённой семье. — Знаешь, когда случаются ужасные вещи, то до последнего отгораживаешься, пытаешься себя обмануть. Рамси было девять лет, когда он в первый раз сбежал из дома. Целую неделю по улицам скитался, как бродяга. Я просто места себе не находил. Он ведь самое дорогое, что у меня есть. Мать плохо с ним обращалась, и я не хотел быть строгим, жалел его. Наверное, просто избаловал. По крайней мере, я решил так, когда Рамси совсем перестал меня слушаться. Но дело оказалось вовсе не в этом… — печально вздохнул отец. Стало как-то неуютно, горько, стоило лишь представить, что испытывал отец, когда Рамси сбежал и бродил по улицам в одиночестве. Не сумев подобрать подходящих слов, Джон просто положил руку отцу на плечо. — Мне так жаль, — что он ещё мог сказать? Его семья оказалась разбитой и искалеченной — они все заслуживали лучшего, чем такой жестокой судьбы. — Я заварю чай, хорошо? — Спасибо, сынок, — кивнул отец. Помолчал, устремив взгляд в окно, за которым светился вечерний город. — Я до последнего не хотел признавать, что с Рамси что-то не так. Но потом случилась эта история с мопедом… Кто-то ведь действительно мог пострадать, — вкратце пересказав события трёхгодичной давности, отец сокрушённо покачал головой. — После суда мне посоветовали показать его врачу. О… Рамси очень упрям — было сложно его уговорить. Он ведь действительно не понимал, что всё это серьёзно. Они хотели, чтобы я оставил его в больнице на некоторое время, но я не смог. Он так плакал и умолял, что у меня просто сердце разрывалось, — признался отец. Вновь поглядел в окно и надолго замолчал. Похоже, что он винит себя в том, что вовремя не заметил проблемы и не занялся лечением сына. Возможно, пожалел там, где стоило проявить твёрдость. Принимать такие решения непросто. Джон понятия не имел, что сделал бы на его месте. — Сам видишь, к чему всё привело в итоге. Рамси абсолютно неуправляемый, он живёт в каком-то вымышленном мире и просто не понимает, где заканчиваются его фантазии и начинается реальность. Он проводит время с какой-то сомнительной компанией и постоянно выдумывает небылицы. Прошлым летом пропал на три месяца со своими, с позволения сказать, дружками. Они наверняка пьют, курят и занимаются ещё бог весть чем! Я думал, что в интернате он хотя бы найдёт друзей. Он ведь совсем ни с кем не общается, кроме этих… — отец нахмурился, подбирая слово. — Неформалы, отец. Так их называют, — подсказал Джон. Отец кивнул. — Да. Я уезжал в командировку, как раз после Рождества: недели на две, и летом на месяц. Сам понимаешь, служба, приказ. Я ведь навещал Рамси. Забрал его из школы, и Виктор — мой друг — приглядывал за ним. Рамси снова сбежал. Выдумал какую-то ерунду. Теперь и с опекой проблемы. Не представляю, что будет, если его отправят в приют… Больной ребёнок — это тяжело, очень тяжело, — отец опустил голову, разглядывая рисунок на скатерти. — Вот так сынок. Я очень благодарен, что ты позаботился о брате. Рад, что у меня такой добрый сын. И я горжусь тобой, Джон, — заглянул ему в глаза и кратко улыбнулся. — Спасибо, мне очень приятно это слышать, отец. Не мог же я его оставить в больнице. Это ужасное место, — вздохнул Джон. Отец покивал, и на кухне вновь повисла тишина. — Рамси должен продолжить лечение, ему нужно принимать лекарства. Ты ведь понимаешь, что это важно, Джон? Я заеду завтра после работы и заберу его. — Конечно. Я правда волнуюсь за него. И… просто не думал, что всё вот так… — опустил голову Джон. Нужно было переварить эту историю. Всё это оказалось просто как гром среди ясного неба, и он чувствовал себя подавленным. Отец поднялся из-за стола и поблагодарил за ужин. Сказал, что время позднее, и стал собираться домой. Джон вышел проводить в коридор. Отец зашёл в комнату, где Рамси стоял, прислонившись лбом к стеклу, и глядел на вечернюю улицу. Потрепал его по голове и сказал: — Скоро увидимся, сынок. Рамси промолчал, и Джону стало неловко.***
Джон проводил отца и вернулся в комнату, ничего не сказал, но Рамси чувствовал спиной его взгляд. Он слышал всё от первого до последнего слова. Ну, почти. Ушёл, когда Джон начал мямлить что-то невнятное, довольный похвалой отца. Стало так противно! Как он мог поверить во всю эту чушь?! Мир будто замер под толстой коркой льда. Точнее нет, он двигался и жил, как ни в чем ни бывало, а вот Рамси наоборот застыл внутри ледяной глыбы. Говорить не хотелось. Ничего не хотелось. Обернувшись, он рассеянно взглянул на Джона. Брат улыбнулся, но в глазах не растаяла грусть. — Ты расстроен? — спросил Джон, когда он опустился на диван. Рамси покачал головой. Вряд ли это можно так назвать. — Расскажи мне, что случилось. Я постараюсь помочь, — наклонился к нему Джон. В тёмных глазах брата поселилась печаль. — Ты думаешь обо мне плохо? Считаешь меня психом? — не стал ходить вокруг да около Рамси. — О… Ты всё слышал? Мне очень жаль. Но ты не должен был подслушивать, Рамси. Это совсем нехорошо, — кажется, за броней правильности Джон просто скрывал свою растерянность. Или разочарование? — Ты не ответил. — Нет, я так не считаю. Я вовсе не думаю, что ты псих, — чётко сказал брат. Но то, что умолчал, скользнуло в обеспокоенном взгляде. — А что… думаешь? — запнувшись, спросил Рамси. Джон вздохнул. Улыбнулся и погладил его по голове. — Всё будет хорошо правда, братишка. Тебе просто нужна помощь. Всё наладится. Рамси горько усмехнулся. Конечно, как же иначе! Джон купился, как и все остальные, даже не сомневался. — Это всё ложь. Он ужасный человек! Ты повёлся, как дурак. Он на самом деле продаёт оружие. И ни в какую командировку не уезжал. Джон, пожалуйста! Ты должен мне поверить, — Рамси мотнул головой и вскочил с дивана. — Я правду говорю! Я видел контракт, там очень большие деньги… — Подожди. Ничего не понимаю. И что же, там так и было написано про террористов? — Джон нахмурился. Только вот неясно чьи слова он подверг сомнению: его или отца? — Ты издеваешься?! Нет, естественно. Просто договор. А потом он ещё ездил в командировку в Белфаст — наверняка там с террористами встречался. Их по телику показывали! — после этой фразы Джон тяжело вздохнул и отвёл глаза. Должно быть подумал, что он полный идиот. Твою ж мать… — И… Я отнёс этот контракт в полицию, только они ничего не сделали почему-то, — растерянно закончил Рамси. Посмотрел на брата, но тот, уставившись под ноги, качал головой. — Думаю, ты просто неверно всё истолковал и немного запутался. Отец сказал, что они всего лишь списывали старое вооружение в утиль. А в командировку он уезжал совсем с другой целью, точно не затем, чтобы встретится с террористами, — с неловкой улыбкой пояснил Джон. Разговаривал с ним как с глупым ребёнком или… с сумасшедшим. — Учения — помнишь, я же тебе рассказывал. Джон был так убеждён в своей правоте, что Рамси стало тошно от его выводов. Брат видел лишь то, что хотел видеть. А сам он словно находился по другую сторону стекла: как бы громко не кричал, всё равно не будет услышан. Рамси вздохнул и вернулся к окну. Небо снова плакало с той стороны. Рыдало, гневалось громом и молнией. Отчаянно, исступлённо, бессильно. Он закрыл глаза на минуту: стало так горько, словно брат его предал. Но Джон ведь всего лишь хочет верить, что отец хороший человек. Это его право и его выбор. Рамси сделал свой. — Джон, ты ложись спать, если хочешь. Я хотел немного в комп поиграть. Ладно? — сказал он, отвернувшись от окна. — Хорошо. Только недолго. Завтра рано вставать, — напомнил брат. Рамси кивнул, выдавив улыбку. Понаблюдал как Джон разбирает постель, а потом ушёл на кухню. Он сделал вид, что увлечён компьютерной игрой, но на самом деле бездумно пялился в экран ноутбука. Пролистал контакты в телефоне, когда за братом закрылась дверь, и договорился о встрече со старым приятелем. Может, Светофор и не самый ответственный чувак в мире, но уж на пьянку придёт обязательно. Выждав с полчаса, Рамси тихо пробрался в комнату и прислушался к размеренному дыханию брата. К счастью, Джон спал крепко. Наверное, и до утра не проснётся. Он переоделся и выскользнул за дверь. Осень начиналась погано, и это ещё мягко сказано. За окном ревел ветер: едва Рамси оказался на улице, как тут же почувствовал его ледяные объятья. «Гады» бороздили лужи, а отражённый в воде ночной город оседал брызгами на тёмном асфальте. Светофор встретил у львов, когда часы пробили полночь. Панк с разноцветным красно-сине-зелёным ирокезом понимал его сейчас лучше, чем кто-либо другой. Жидкий, тягучий янтарь обжигал горло, а слова затерялись и рассыпались огненными искрами, развеялись по ветру, как дым сигарет. Панк всё время болтал и смеялся. Его дым был «волшебным» — вовсе не таким, который выпускает на волю табак. За окном чердака выл ветер, а на крыше скулил дождь. Панк уснул в середине ночи, а Рамси, прикончив бутылку, так и не смог сомкнуть глаз. Вышел на крышу и долго глядел на ленивый рассвет. Было ошибкой не спать: теперь вчерашний день казался бесконечным, а усталость делала его слишком медленным и сонным. Рамси не стал беспокоить панка, решил, что напишет потом смс. Одиночество было не прихотью — необходимостью. Солнце таилось в лужах и стёклах, красило мир в тоскливо-жёлтый цвет. Музыка могла бы всё исправить, но плеер остался дома. Рамси услышал шаги за спиной и тяжелое дыхание зверя. В отражении витрины мелькнула белая тень. Сбавив шаг, он обернулся так резко, что едва не упал. Позади никого не оказалось, но во тьме переулка застыл силуэт. Огромный и белый, как снег. Рамси неуверенно двинулся навстречу своему призраку, но чья-то крепкая рука упала на плечо. Он был слишком пьян и растерян, чтобы вырваться и сбежать.