День: 15
— Лайт-кун. Мммм… что…? Кто это… нет, только не эта комната! Лайт отчаянно пытался найти выход из маленькой комнаты, в которой оказался заперт во сне. Он выставил перед собой руки, пытаясь нащупать твердую стену, но вместо этого его пальцы вцепились в мягкую ткань. — Лайт-кун, ты спишь? Голос в темной комнате из его снов никогда такого раньше не говорил, а еще в ней никогда не было одеяла, и он всегда стоял… нет, это был не сон. К несчастью, это была реальность. Лайт открыл глаза и обнаружил Эл, нависшего над ним — его огромные глаза и безмятежное лицо были слишком близко, чтобы он ощущал комфорт. — Если ты не возражаешь, Рюдзаки, я бы сел, — произнес Лайт ледяным тоном, прожигая детектива самым смертоносным взглядом, на который только был способен в тот момент. — Разумеется, Лайт-кун. — Эл отстранился, позволяя Лайту сесть и не удариться при этом о него лбом. Лайт ощущал усталость, а еще он не мог вспомнить, как оказался в постели. После душа он вернулся на диван, чтобы продолжить поиски, и сам не заметил, как провалился в сон. В семь утра решил пойти позавтракать — встал, вышел в гостиную и… И что? — Рюдзаки, что произошло? — спросил Лайт, глядя на этого раздражающего детектива. — Я не помню, как лег спать. — Ты отключился, когда пошел перекусить, Лайт-кун, — объяснил ему Эл. — Это неудивительно — учитывая то, что ты провел 52 часа без сна, когда твой организм не привык к такому режиму. Лайт похолодел от ужаса. Он… он отключился?! Это было ужасно неловко и… постойте-ка. Если он вырубился по пути на кухню, то как он оказался в постели? Лайт снова покосился на Эл, опасаясь озвучивать вопрос. — Рюдзаки, — медленно заговорил он, — как я оказался в постели? Эл моргнул и мягко наклонил голову. — Я принес тебя сюда, само собой. — Что?! — Лайт-кун желает, чтобы я продемонстрировал? — Нет, — прошипел Лайт. — Зачем ты вообще меня притащил? Необязательно было этого делать! — Я решил, что Лайт-куну не понравится, если его оставят лежать на полу — особенно в той неудобной позе, в которой ты упал. Я ошибся? Лайт тяжело вздохнул и промолчал. Ему нечего было на это ответить. Нет, Эл вовсе не ошибся — Лайт не хотел бы, чтобы его оставили спать на полу. Но в то же время ему было неловко от мысли, что его дотащил Рюдзаки — даже если он этого не помнил. Лайт зевнул и снова заговорил, меняя тему: — Есть что-нибудь новое по делу? — Нет, никаких новых сведений, Лайт-кун, — сказал Эл чуть менее спокойно, чем обычно. Лайт понял, что детектив раздражен. — Понял. — Лайт кивнул. — Рюдзаки, я тебе ни для чего пока не нужен? — Пока что нет, Лайт-кун. — Эл наконец-то научился предсказывать следующие действия Лайта. — Собираешься принять душ? Лайт не застыл, но он бы хотел. Вместо этого он смерил Рюдзаки прохладным взглядом и коротко кивнул. Подошел к шкафу, достал черную кофту и такие же черные штаны, какое-то нижнее белье. Потом двинулся к двери, но не успели его пальцы схватиться за ручку, как вдруг Эл задал вопрос: — Похоже, в последние недели Лайт в чрезмерном количестве принимает душ, — заметил Эл. — Может, он расскажет, почему? — Возможно, — злобно выплюнул Лайт, — это потому, что меня воротит от необходимости проводить время с тобой! Эл невесело хмыкнул. — Нет, едва ли дело в этом. Лайт громко хлопнул дверью. Тридцать минут спустя он пришел на кухню перекусить — впрочем, едва ли обратив внимание на то, чем именно. Потом уселся на свое привычное место на диване — Эл уже сидел там, что-то перечитывая. Лайт взял в руки какие-то бумаги и тоже начал их просматривать. Слова на них не изменились. Но Эл не перечитывал — он пообещал себе расспросить Лайта, когда будет время, и как раз собирался этим заняться. После душа Лайт-кун всегда казался очень напряженным, что было необычно. Как правило, душ и ванна расслабляют, клонят в сон, но с Лайтом все было не так. Эл искоса взглянул на него; его глаза тут же оказались прикованы к влажным волосам, а потом заскользили по лицу и, наконец, проследили за дорожкой случайной капли, скатившейся по стройной длинной шее. Почему же он так побледнел при мысли, что насильник разошелся? Почему казался таким подавленным, когда узнал, что в числе жертв оказался мужчина? Эл ломал над этим голову даже больше, чем над самим делом. Он понимал, что что-то упускает — что же это было? Что? Лайт вел себя так же драматично, как и всегда, но эти частые приемы душа, да еще и кошмары… что же это могло значить? Эл ужасно злился на себя за то, что не мог это узнать. Сперва он думал, что это будет просто, но потом вспомнил, что речь идет о Лайте. Лайте, который все это время был его главным подозреваемым по делу Киры. Лайте, который всегда опережал его на шаг. Лайте, который без сомнения являлся самым интересным ребусом, который когда-либо попадался Эл. Даже более того — самым интересным человеком. Впрочем, глаза Лайта были какими-то другими. Эл заметил это даже до его признания в том, что он — Кира, но не стал над этим думать. Могло ли это как-то относиться к делу — то, в какой неподвижной позе Лайт сидел на своем конце дивана, как избегал встречаться с ним глазами? Это началось недавно, но Эл заметил. Не могло это оказаться случайным совпадением. Эл не верил в совпадения. Лайт поднял руку и заправил за ухо влажную прядь волос. Эл мгновенно задался вопросом, почему столь мелкое, незначительное действие привлекло его внимание. Лайт все так же не замечал взгляд Эл, оценивавший его. Изучавший его. Эл хотел узнать о Лайте все, и до недавнего времени он был уверен, что знает, но это его признание и несколько странное поведение последних недель ясно говорили об обратном. Чего же я не вижу? Наконец, Лайт оторвался от работы и устремил взгляд на Эл. Его лицо было совершенно ясным, ровным и непроницаемым. Это напомнило Эл о былых временах, и впервые в жизни его не впечатлила эта нечитаемая маска. Она его разозлила. Он хотел увидеть Лайта, но юноша словно не хотел его впускать. Что значило одно: что бы Лайт ни скрывал, он этого стыдился. Или, подумал Эл не без иронии, он просто пытается подействовать мне на нервы. — Рюдзаки, — проговорил спокойно Лайт, — если делать больше нечего, я пойду почитаю. После «Квинтэссенции» я ничего больше не читал у того автора. Сообщи мне, если что-нибудь всплывет. Эл лишь кивнул и проводил его взглядом. Ему нужно было как можно скорее выяснить, что скрывает Лайт, потому что до его смерти оставалось меньше недели. Или… или до того, как он докажет, что является Кирой. Эл не хотел думать ни об одном из этих вариантов и вместо этого сосредоточился на его удаляющейся фигуре. Что же ты скрываешь, Лайт?День: 16
Я ехал в поезде, и пока подо мной ритмично стучали колеса, постепенно погружая меня в сон, все спрашивал себя, правильно ли поступил. Он — мой лучший друг — убил женщину, которую я любил, а я что сделал? Я помог ему, сбежал вместе с ним, и теперь мне придется заниматься спекуляцией. Разве это правильно? Разве он не должен был сесть в тюрьму за то, что совершил? Разве он не должен страдать за то, что причинил вред Дженни и мне? Я поступаю неправильно, но я делаю это из любви к своему лучшему другу — к тому человеку, который всегда был рядом. Думаю, в этом все и дело — он убил Дженни из заботы обо мне. Разве это нормально? Совершить нечто плохое из хороших побуждений? Оправдывает ли цель средства? Даже если его мотивы верны, способны ли они компенсировать его поступки? Это старый как мир вопрос. Не стоит мне над этим столько думать. А сейчас я, пожалуй, посплю. Лайт закрыл книгу, моргнул и вперил взгляд в обложку. Это был не детектив. В самом начале книги главный герой по имени Джон навещает своего лучшего друга Брендана в тюрьме. Брендан убил невесту Джона Дженни — звучит ужасно хладнокровно, но на протяжении всей книги постепенно выясняется, почему. Лайт пока этого не понял. Этот автор — кем бы он или она ни был, — поистине был прекрасен. Лайт убрал книгу и, зевнув, поглядел на часы. Было только восемь утра; прошлой ночью он заснул, пока читал книгу из 643 страниц, а утром к ней вернулся. Он уже дочитал ее, а Эл до сих пор не вернулся за ним в комнату, так что Лайт сделал вывод, что ничего нового по делу не обнаружилось. Видимо, ночью Эл заходил и спал несколько часов — судя по примятому покрывалу на его стороне кровати. Лайт еще какое-то время полежал на спине; он на секунду вытянулся, напрягая туловище, но вскоре расслабился и позволил телу чуть провалиться в матрас. Потом сел, взял свою одежду и вышел в ванную. Он разделся и принял душ, в очередной раз драя свое тело мочалкой в надежде когда-нибудь вновь почувствовать себя чистым. На этот раз он высушил волосы феном и тихо вышел в гостиную — и вдруг заметил, что на диване спит Эл. Во сне он выглядит совсем иначе, подумал Лайт, подходя к фигуре Рюдзаки. Юноша окинул его долгим взглядом, подмечая почти беззащитное выражение на лице детектива. Наверное, во сне он выглядел так же… пока ему не начинал сниться тот кошмар. Эл сидел в своей обычной позе — хоть и чуть более вялой, чем обычно, — прислонившись головой к дивану и прижавшись щекой к подушке. Лайт — не вполне осознавая, что делает, — медленно протянул руку, собираясь убрать прядь волос с его глаз, как вдруг его взгляд привлекло что-то на экране. Стоило ему разглядеть на мониторе четкое изображение их общей спальни, как он тут же резко отдернул руку. Потрясающе. Эл снова наблюдал за ним. Лайт вздохнул и пошел перекусить. Меньше часа спустя, когда Лайт снова искал информацию о жертвах, он вдруг услышал тихое «бип-бип» со стороны лаптопа Эл. Он тут же встал и, подойдя к Рюдзаки, потряс его за плечо. — Эл, проснись, тебе письмо пришло, — сказал Лайт — надеясь, достаточно громко для того, чтобы Эл проснулся. К счастью, сработало. Большие глаза детектива распахнулись, и Лайт вдруг понял, что впервые видит Эл в момент пробуждения. Он словно сразу же выпал из сна, тогда как все прочие люди первую минуту или две кажутся потерянными. Эл сфокусировал взгляд на Лайте, наклонил голову и нахмурился. — Лайт-кун, обычно мы находимся в прямо противоположных позициях, — сообщил ему Эл. Лайт воздел глаза к потолку. — Тебе письмо пришло на почту, — повторил Лайт, не разделив юмора Эл. — Посмотри, что там. Вдруг это важно. Эл кивнул, наклонился и нажал на кнопку, открывая письмо; Лайт сел на свой конец дивана, чувствуя, как все внутри переполняет чувство тревожного ожидания… или, может, это была желчь? Он боялся ответа. Кто же мог стать новой жертвой? Кто? Или… что, если это было всего лишь очередное бессмысленное сообщение? Что, если Ватари просто сообщил, что торт Эл готов и что скоро его доставят? Что, если Лайт так переполошился из-за ничего? — Лайт-кун. Его голова тут же дернулась в сторону Эл. — Он попытался напасть на офицера полиции, — сказал ему Эл, и в его обычно темных, нечитаемых глазах что-то замерцало. — Он не понял, что жертва — офицер, и полицейский с легкостью его повязал. Он заметил, что нападавший напоминает серийного насильника с фоторобота, и доставил его в участок. Мозг Лайта тут же принялся снова и снова отбивать полученную информацию. — Так, значит, он в участке? — спросил Лайт спокойным тоном и не меняясь в лице. Его внутренности словно скрутились в спираль и теперь давили на живот и стягивали обручем легкие. — Да. — Эл кивнул. — Нам позволено поговорить с ним завтра, Лайт-кун, а пока я распечатаю его досье. Лайт кивнул и принялся ждать, снова устремив взгляд в серебристый монитор лаптопа Эл. Они его поймали. Неужели это правда оказалось так просто? Будет ли он отрицать свои действия? Разумеется, будет. С чего бы ему соглашаться? Разве что только он ими гордился. Лайт не стал бы так сразу вычеркивать этот вариант, учитывая прошлое насильника. В его горле образовалась горечь; она подступила ко рту и теперь отдавалась кислинкой на языке, пока он ждал свою распечатку. Наконец, Эл протянул ему лист, и юноша, быстро вырвав его из рук детектива, судорожно заскользил глазами по странице. Подозреваемый: Имя: Акитоши Камахироу Возраст: 36 Д.Р.: 12 августа, 1968 Пол: Мужской Занятость: Безработный; живет за счет страховки отца Рост: 195 Вес: 120 Цвет волос: Черный Цвет глаз: Черный/Темно-карий Отличительные черты: Сломанный нос, усы Правонарушения: Подозревается в четырех изнасилованиях; нападение на офицера полиции. Лайт даже не вздрогнул. Он несколько раз перечитал досье, старательно откладывая каждую строчку в памяти. Фотография была очень похожа на тот рисунок — только правдоподобнее. Зловещее. Он перешел к заявлению полицейского. Шицу Коори Я шел в магазин купить молока для жены, когда он вдруг напал на меня в переулке. Сперва я был в шоке, но когда он потянул меня за пряжку ремня, врезал ему по лицу. Я ударил и пнул его пару раз, использовал несколько приемов самообороны и в итоге уложил этого парня. Достал наручники, арестовал его и вызвал подкрепление. Лайт сглотнул и снова перечитал досье Акитоши, пропечатывая в мыслях. Это был он — тот самый человек, что изнасиловал Ленако, Иори, Миуи, Рю и Лайта. Тот самый ублюдок, который сделал с ним такое — который осквернил его тело худшим из всех возможных способов и сделал таким чертовски слабым. А теперь он узнал его имя. Увидел его лицо. Если бы он только снова мог заполучить Тетрадь Смерти… Тогда бы он снова смог стать Богом. Толчок. Руки. «Нет!» Холод. Боль. «Ааааа!» Нет. Нет, так бы не сработало. Смерть насильника стала бы лишь облегчением и только. Это не уничтожило бы воспоминаний о случившемся. Он все равно будет помнить ту ночь, того мужчину — все равно будет помнить, что произошло. Он все равно будет видеть те сны и до красноты тереть свое тело в душе. Он все равно будет чувствовать себя использованным. Лайт принялся читать все, что только мог, об этом ужасном человеке. Может, это даже был не он — впрочем, нет, Лайт просто-напросто пытался себя в этом убедить. Но ему нужно было знать. Как можно было унижать других столь жестоким способом? Как можно было силой отнимать такое у стольких людей и ничего при этом не чувствовать? Как можно было уничтожить других ради самого себя? Кем же был этот эгоист? Кто мог быть настолько злым и почему? Быть может, если он будет достаточно долго искать, достаточно быстро читать и достаточно сильно стараться, он найдет ответы на эти вопросы.