***
Эл сидел на офисном стуле, нетерпеливо дёргая пальцами ног; его длинные паучьи пальцы порхали над клавиатурой, быстро набирая на компьютере пароли. Лайт, без сомнения, спал в постели за его спиной, свернувшись в ту самую защитную позу, которую никогда бы за собой не признал. Эл на секунду задумался, почему не смотрит на то, как Лайт спит, как делал всегда. Это стало для него чем-то обыденным — спящее лицо Ягами всегда так завораживало. Только он собрался повернуться в сторону кровати и взглянуть на юношу, как вдруг кто-то схватился за спинку его стула и резко развернул. Оторвавшись от лаптопа, он поднял глаза на того, кто его прервал. Над ним нависал Лайт, вцепившись обеими руками в подлокотники его офисного кресла — загнав его в некую ловушку. — Лайт-кун, — проговорил Эл, медленно моргнув. — Почему ты так рано проснулся? Лайт-куну снова приснился кошм… — Заткнись, Эл, — прорычал Лайт — и вдруг впился в губы Рюдзаки поцелуем. — Гхм! — только и смог промычать Эл, прежде чем рухнуть на пол; Лайт тут же лёг на него сверху. Поцелуй был на вкус точь-в-точь как предыдущий — Эл посчитал это несколько странным: рот Лайта должен был быть немного другим на вкус, учитывая потребленные еду и напитки. Впрочем, в тот момент он слишком наслаждался происходящим, чтобы этим озаботиться. Он обхватил Лайта за пояс и перевернул, подгребая юношу под себя и ни на секунду не отрываясь от его губ. Он углубил поцелуй, скользнув языком в рот Лайта, но вдруг снова почувствовал, что тот на вкус такой же. И снова это было странно — неправдоподобно. Как и то, что инициатором поцелуя стал Лайт, а ведь он ненавидел Эл до смерти. Лайт вцепился в него, впиваясь ногтями в спину в попытке прижать ближе. Он приподнял бёдра, подаваясь Рюдзаки навстречу… и в эту самую секунду Эл понял, что это был сон. И с этим открытием проснулся. До того, как открыть глаза, он просто лежал несколько минут — и вдруг обнаружил, что во сне придвинулся очень близко к Лайту. Его колени касались поясницы Ягами, а носом он утыкался ему в шею. Было удивительно, что юноша еще не проснулся от этого контакта. Пока Лайт спал, детектив мысленно высчитал плюсы и минусы подобной позы, но в конце концов решил отодвинуться. На его теле еще оставались синяки от вчерашней драки, на которую так случайно (и так намеренно) наткнулись Мелло и Мэтт. Эл сел в постели, подтянул колени к груди и прокрутил в голове недавний сон. Прежде ему никогда не снились подобные сны. Когда он испытывал возбуждение, он просил Ватари организовать свидание между ним и какой-нибудь женщиной, чье имя оставалось в тайне, и пожилой человек никогда не отказывал ему в помощи. Это была весьма странная операция — а еще чуточку неловкая, — но это случалось давно и всего три раза. Эл никогда не снились влажные сны о подобных контактах, да и сам он ни о чем таком не фантазировал. Лайт во сне дернулся и перевернулся, оказываясь лицом к Эл — над чем детектив непременно бы посмеялся, — и его губы чуть-чуть приоткрылись… да, Эл не мог отрицать сильное физическое влечение к Лайту, но куда больше его привлекал ум юноши. Он был шире его собственного — вероятно, изобретательнее. Лайт был чертовски умен, и Эл был уверен: не питай Ягами сомнения по поводу своей деятельности Киры и не уйди он «в отставку», Рюдзаки непременно проиграл бы столь блестящему интеллекту. Эл бы умер. В таком случае… за то, что Эл остался жив, следовало благодарить Акитоши. Впрочем, детектив с удивлением осознал, что хоть он и высоко ценил свою жизнь, он обменял бы свою на жизнь Лайта, будь у него такая возможность. Уголки его губ чуть изогнулись в темноте. Как же это было глупо — думать о том, что было бы… это было совершенно бессмысленно. Эл признавал и то, что это влечение оказалось совершенно неожиданным. Почему его теперешние чувства так отличались от тех, что он испытывал месяц назад? Да и отличались ли? Может, дело было в том, что он признал эти «чувства» и лишь теперь осознал физическое влечение, которое питал все это время? Это был самый логичный вариант — хотя ему ужасно не нравилось думать, что он чего-то не заметил. — Нет, — выдохнул Лайт рядом с ним. Он дернулся под одеялом, на лбу выступила испарина, и его бледная кожа замерцала от пота. — Нет. Эл это ненавидел. Это было чертовски неправильно. При мысли об этих кошмарах он ощущал, как что-то внутри него сжимается. Возможно, потому, что он был крайне высокого мнения о Лайте. Лайт был Лайтом — он был совершенством, тем, кто ближе всех подобрался к тому, чтобы стать Богом, а… подобных ему просто так не насилуют. С логической точки зрения всегда есть вероятность, что такое может случиться, но это вызывало в Эл сильнейшую эмоцию, которую он определил как ярость — это было странно для детектива, чьи чувства по причине их никчёмности со временем притупились. Лайт подскочил в постели, застыл и почти тут же расслабился — и, увидев, что рядом сидит Эл, громко застонал. Эла позабавил этот факт — ему даже удалось задвинуть куда подальше свои пугающие мысли и сосредоточиться на Лайте. Вечером они уедут. Он не скажет Ягами, куда они отправятся, пока они не окажутся в безопасном здании с большим количеством охраны, и пока детектив не удостоверится, что Лайт никуда не сбежит. Возможно, Лайт и волновал Эл, но он по-прежнему был Кирой. — Ты хоть спал? — выплюнул мрачно Лайт, садясь и запуская пальцы в волосы. Эл наблюдал за тем, как гладкие каштановые пряди идеально падают обратно. — Да, Лайт-кун, — ответил Эл — он ведь действительно спал, доказательством тому служил весьма странный сон, который приснился ему лишь около часа назад. Лайт ничего не ответил, и Эл решил взять инициативу в свои руки. — Сегодня мы уезжаем. — Угу. — Лайт безразлично кивнул. — Значит, снова анестетик. — Да, — подтвердил Эл. — Мы вылетаем примерно в 7 часов вечера. Сейчас ровно 6:25 утра. Хочешь чем-нибудь заняться? — Нет, — коротко ответил Лайт, выбираясь из постели. — Хотя погоди-ка — вообще-то, хочу. Почему-то Эл показалось, что он знает, чего. — Душ. Да. Еще бы.***
Мэтт и Мелло тихонько крались по коридору — бедному Мелло пришлось снять свои сапоги, так как они создавали слишком много шума при ходьбе. Они хакнули систему видеонаблюдения и отслеживали по ней с трех часов утра. К их удивлению, Эл даже спал около часа — они-то думали, такое невозможно. Они видели, что эти двое спят в одной постели (что, сказал Мэтт, доказывало его теорию) и видели, что во сне детектив жмется к Кире. Как странно. Потом Кире приснился какой-то кошмар — забавно, что у серийного убийцы такого масштаба могли быть такие сны! — а потом они с Эл недолго говорили о том, что скоро им уезжать, и Кира попросил принять душ. Это был их шанс. Они стояли в коридоре, ожидая, когда убийца домоет волосы. Мэтту это казалось забавным, Мелло — нисколько. Мальчики молча ждали, когда услышат звук открывающейся двери ванной — а, может, даже разговор этой парочки. Вдруг кто-то позади них прокашлялся, и оба резко обернулись, с ужасом решив, что это Эл пришел нарушить их планы. Это оказался Ниа — этот низкорослый белобрысый ублюдок. — Чт…?! — уже приготовился возмутиться Мелло, как вдруг его рот зажала мэттова ладонь. Геймер поднёс к губам палец другой руки. — Тихо! — прошипел он, после чего взглянул на Ниа и начал говорить с ним жестами. В Вамми учеников учили по меньшей мере трем языкам помимо их собственного; Мэтт выбрал французский, латынь и американский язык жестов. Ниа ходил на уроки с ним. Что ты здесь делаешь? Ниа какую-то минуту молча смотрел на него, словно раздумывая, стоит ли отвечать. Я хочу увидеть Киру. Ты нам не сказал, ответил Мэтт; на лбу Мелло запульсировала венка. Какого черта они говорят?! Действительно, не сказал, вежливо согласился Ниа. В глазах Мэтта вспыхнуло раздражение — даже его движения сделались высокомернее. Как ты узнал, в какое время сюда прийти? Ниа моргнул, качнул головой и вздохнул. Ты не единственный, кто умеет взламывать систему безопасности. Мэтт закатил глаза под стеклами гогглов и сделал быстрый жест рукой, как бы говоря «с меня хватит», а потом снова повернулся к Мелло. Тот выжидающе глядел на него в ответ, но Мэтт лишь качнул головой и проговорил одними губами «неважно, потом расскажу». К счастью, уже вскоре до них долетел звук открывающейся двери ванной. Мелло с Мэттом бросились в коридор, и взгляды Киры и Эл обратились к ним — те даже не удивились. Ниа лениво приблизился к ним. — Ниа, — проговорил Эл, пряча руки в карманах джинс. — Я считал тебя разумнее. Ниа не сводил глаз с Лайта, отпечатывая в памяти каждую черточку — даже легкую розоватость тщательно вымытой кожи и разбитую губу. Значит, это и был Кира — он предполагал, что им окажется кто-то молодой. Спустя минуту он, наконец, ответил: — Эл. — Ниа оторвал взгляд от Киры и устремил его на детектива. — Я был о тебе такого же мнения. — Вот как? — осведомился Эл. — Да, укрывательство преступника является преступлением, — добавил Ниа. — Ровно как и сокрытие его от ареста с целью избежания уголовного преследования. Если речь идет о преступнике федерального масштаба, то это влечёт за собой наказание в размере пяти лет лишения свободы, а так как дело Киры стоит и на национальным уровне, а ты… — Не читай мне нотации, Ниа, — спокойно произнес Эл. — Это тебя не касается. Я не «защищаю» и не «укрываю» — я лишь беру наказание в свои собственные руки, поскольку убежден, что смертной казни будет недостаточно. А теперь я… — Стойте-стойте. — Мелло скрестил руки на груди, пристально глядя на Лайта — снова и снова скользя по нему пытливым взглядом и пытаясь увидеть в нем что-то, чего раньше не было. — Я хочу кое-что прояснить. Мэтт тут со своим супер живым воображением считает, что вы двое… Он опустил руки и указал на них обоих. — … трахаетесь друг с другом. Сердце Лайта на какую-то секунду оборвалось, прежде чем снова яростно заколотиться о клетку ребер, словно пытаясь вырваться из плена. Какого черта?! В его голове снова и снова звучало слово «трахаетесь». Дело было даже не в том факте, что эти двое решили, будто он спит с Эл, но в моментально вспыхнувшем в сознании изображении того, как… как он делает это с кем-либо. Это было… это было ужас… нет. Это было омерзительно. Спустя четыре секунды Лайт уже был в ванной — он запер дверь, и его вырвало в унитаз всем тем небольшим количеством еды, что оставалось в желудке с прошлой ночи. От одной только мысли о сексе к его горлу тут же подступала желчь. Что за жалкое зрелище! Одна только мысль о… одно упоминание… Он был ничтожен. Эл снаружи ванной снова ощутил, как в нем поднимается это странное чувство. Ярость, злость, напряжение, неконтролируемый гнев. Почему он это ощущал? Злость ведь была нелогичной, от неё не было никакого толку. Она ничему не помогала. И все-таки он ощущал ее, и очень отчетливо. Он увидел, как Ниа вздыхает и медленно плетётся прочь, а Мелло с Мэттом обмениваются взглядами. — Что ж, видимо, нет, — нехотя признался Мэтт. Раз Киру вырвало от одной только мысли об этом, вряд ли такое вообще было возможно. Да и реакция Эл уверенности не внушала. — Говорил же тебе, дубина, — нахально оскалился Мелло. — Уйдите, — приказал Эл. Жалко, что там не было Ватари — пожилой человек в тот момент готовил самолет для их ночного полёта, но он бы за уши вывел мальчишек. — Но… — начал было Мелло. — Если вы сейчас же не уйдете, — Эл пришлось физически контролировать голос, чтобы тот оставался спокойным, — я никогда не позволю вам унаследовать титул «L». Вы меня поняли? Мелло побледнел и быстро кивнул, хватая Мэтта за запястье и таща подальше из коридора. Эл подошел к двери в ванную, в которой закрылся Лайт, и громко постучал, мысленно пытаясь убедиться, что его голос не смягчится и что в нем не промелькнет сочувствие. Он хотел бы, потому что утешить было первым его инстинктом, но Лайта бы это взбесило. Он знал Лайта. — Лайт-кун, пожалуйста, выйди из ванной комнаты, — попросил Эл. Он услышал звук рвоты и внутренне поморщился. Услышав голос Эл, Лайт чуть не зарычал от раздражения. Этот человек что, вообще не понимал, когда кого-то следовало оставить в одиночестве? Ладно, глупый вопрос. Лайт хотел лишь одну долбаную минуту покоя. Черт побери, он чувствовал себя отвратительно. Ему снова нужно было в душ. Так что Лайт избавился от одежды и снова встал под воду — а Эл снаружи подавил тяжелый вздох. Что, опять? Лишь спустя добрых тридцать минут Лайт вышел из ванной, и, не успел Эл встать с пола, шмыгнул в комнату и залез под одеяло. Это было по-детски, но мы уже выяснили, что ни Лайта, ни Эл нельзя было назвать самыми зрелыми людьми. — Что ты делаешь, Лайт-кун? — Ложусь спать. Не буди меня. Надеюсь, следующее, что я увижу, когда проснусь — салон твоего самолёта. Эл ничего не ответил и лишь сел на кровать, понимая, что на самом деле Лайт не собирался спать. Юноша лежал в темноте, укрывшись грудой одеял, ждал их отлёта и думал обо всем кроме того, что сказал ему Мелло. Эл чуть не проникся к нему жалостью, но сдержался, потому что Лайту бы такое не понравилось. Ладно, он отступит — он оставит Лайта в покое. Пусть валяется, если хочет. Но только в этот раз.***
Рюк отыскал Тетрадь Смерти в заброшенных жилых комнатах. Он подобрал ее и раздраженно вздохнул. Тетрадь Смерти он нашёл, да, а вот Лайта — нет. Они так не договаривались! Глупые, мать их, правила… Рюк хотел яблок! — Эй, Рюк, — вдруг послышался чей-то голос. Рюк обернулся, все еще паря на том же месте, и поглядел на другого Шинигами. — А, здравствуй, Сатсу, — поприветствовал Рюк. — Какими судьбами? — Тебе же нужно найти своего «человека»? — ответил Шинигами, наматывая на свой длинный гротескный ноготь длинные, похожие на водоросли волосы. — Я уронил свою Тетрадку, чтобы тебе помочь. Он летит на самолете через Атлантический океан. Думаю, это облегчит поиски. — О, да, спасибо. — Неизменная ухмылка Рюка стала шире. — А где же ты ее уронил, Сатсу? — Да потом найду, — отмахнулся Шинигами. Его рот был широко распахнут в вечном крике. — Ты собираешься убить своего человека? Как там его, Кира? — Хм, да не знаю, — пожал плечами Рюк, пролетая сквозь стену. — Зависит от того, так же он интересен или нет. Пока его не посадят в тюрьму, в этом нет нужды. — Интересен? — фыркнул Шинигами. — Забавный ты парень, Рюк. — А ты и дальше смотри на все из своей дыры в мире Богов Смерти, Сатсу, — сказал Рюк своему приятелю. — Вокруг Лайта всегда творится что-нибудь интересное! — Он расхохотался. Гы-гы. Первое, что увидел Лайт, проснувшись — лицо Мелло. Не потому, что Мелло был рядом, а потому, что Лайт был параноиком. И, возможно потому, что у Эл были те же глаза, что у этого женоподобного сопляка, а в самолете напротив него сидел именно Эл. Лайт обнаружил, что его руки снова прикованы к сиденью — что совсем его не удивило. Он испытывал к себе полнейшее отвращение. Его ужасало одно только упоминание о сексе, а это было жалко. Но он-то не был жалок — точнее, в тот момент был, но он приведёт себя в порядок, определенно. Он не станет сидеть сложа руки и становиться все слабее и слабее! Он с этим справится… как-нибудь. — Лайт-кун, — позвал его Эл. — Как ты себя чувствуешь? — В порядке, — выплюнул Лайт. Его бесило, что Эл строил из себя заботу. Как же фальшиво! Это выводило его из себя — у Эл ведь не было чувств. Он был нечеловек — и ещё смел утверждать, что питает к Лайту «влечение»? Что за бред. — Лайт-кун голоден? — поинтересовался Эл, почесав одной ногой лодыжку. — Нет. — Лайт-кун ничего не ел со вчерашнего дня. — Я сказал, что не голоден, Рюдзаки. Эл замолк и взглянул на Лайта — и понял, что тот индицент в доме Вамми все еще тревожит его. Сложно было сказать наверняка — Лайт всегда так идеально превращал свои черты в нечитаемую маску. Он был похож на манекен — только тверже, будто сделанный из мрамора. Юноша был словно высечен из камня — правда, благодаря тому украденному поцелую Эл знал, что это было не так; вообще-то, Лайт был довольно теплым. Долгое время — вероятно, чуть больше часа — между ними висело молчание. Лайт думал о том, как глупо среагировал, когда его стошнило от одного чьего-то предположения, будто он занимался сексом. Хуже всего было то, что его коробил не тот факт, что он занимался сексом с Эл, но что ему была отвратительна мысль о сексе в целом. Он должен был это преодолеть, должен был! Если он будет жить, то… то не может допустить, чтобы секс стал его постоянным страхом. Из потока мыслей его вырвал звук падения — это Эл упал со своего места. Лайт сразу вспомнил тот день, когда второй Кира сказал, что Боги Смерти существуют. Лайт проследил за взглядом детектива и тоже поглядел в ту сторону — и очень удивился, увидев парившего Рюка. Стоило Шинигами заметить Лайта, как он запрыгал от радости. — Я нашёл тебя, нашел! — Рюк забросил голову в этой своей жутковатой, несносной манере. — Теперь ты сможешь давать мне яблоки! А, так, значит, Эл увидел Рюка — вот почему он упал с кресла. Что ж, этот ублюдок сам был виноват, что не пристегнулся.