Пятилетний мальчишка сидел на подоконнике, поджав к себе ногу, согнутую в колене и молча смотрел в окно, с унылым выражением лица наблюдая за машинами, которые выезжают и въезжают; за тем, как люди из магазинов или из поликлиники, что была неподалеку, бежали домой, так как дождь становился все сильнее, сразу же сбиваясь на мелкий, моросящий. Влажность так и подвисала в воздухе, благо, в комнате Ву было тепло и уютно. Бета с разочарованием прикусил нижнюю губу, проводя пальцами по гипсу на правой ноге. Врачи говорят, что придется ходить так месяц, иначе перелом попросту не срастется, а быть вечно калекой не было во вкусе Тао.
Сегодня вечером отец со сводным братом поехали в ресторан, с кем-то там знакомиться и просто пообщаться. Цзытао тоже хотел, но из-за давления со стороны Криса передумал. Блондин понимал, что будет лишь мешаться или же доставлять слишком много проблем, все-таки детская обида брала верх, а в мыслях скакали вопросы: "Ну у нас же есть машина, мы же могли поехать на ней, что не так?", "Я им настолько сильно мешаю?" и им подобные.
Месяц назад Чонин оказался в их доме, а Ифань твердо заявил, что с этого дня с Тао будет жить его сводный брат. Не сказать, что единственная бета в семье был рад его видеть, скорее, немного даже удивлен. Успокаивала мысль, что Ким младше на один год, а значит, заморачиваться особо не придется. Каково было удивление, когда смуглый мальчишка посмотрел сквозь нового члена семьи, не обращал внимания на словечки и даже не ел, не притрагиваясь к вилке.
Однажды поздним вечером, когда Крис был еще на работе, Тао подполз к кровати младшего и, не трогая его, сочувственно посмотрел на темную челку, что была несколько растрепана.
— Чонин-и, что случилось? Я плохой братик? — Цзытао не остался недовольным, отметив, что плечи мальчишки вздрогнули, а голова медленно начала подниматься. В глазах промелькнул какой-то испуг, а после чувство вины.
— Н-нет, просто... просто моя мама... — договорить у брюнета не получилось, голос начал дрожать, а сам Чонин склонил голову вниз, пряча лицо в коленках. Тао потерянно оглянулся, после присел поближе и осторожно положил пятерню на голову, из-за чего послышался тихий и короткий скулеж.
— Что такое?! Я опять что-то сделал не так? — блондин знал, что рука у него сама по себе тяжелая, но он же осторожно! Ладонь мальчик вернул на место и молча посмотрел на чужие мягкие руки, сидя так уже довольно долгое время. Спустя пару минут реакция Чонина была понятна, ибо говорящий в нос от слез брюнет пояснил:
— У меня голова болит... я ударился, когда падал, — узнать, на что падал и как падал блондину не удалось, но смотреть на то, как альфа шарахается от любого шороха и не общается даже с котом, который живет у них дома, Тао попросту не мог.
— Слушай, все будет хорошо, голова твоя пройдет, не думай о том, что произошло, хорошо? Тем более, у меня есть сок, хочешь? — Чонин не ел практически неделю, и то если перекусами, когда был слишком голоден. В глазах альфы промелькнул интерес, но не вставить свои пять копеек он не мог.
— Гранатовый? — вопрос не заставил себя ждать, однако, Ву пришлось виновато прикусить губу и помотать головой, так как гранатовый сок оба в семье не любили, но, видимо придется его покупать ради Чонина. А Тао и не против, он только рад будет чувствовать себя более-менее спокойно, ибо видеть то, как в комнате по ночам младший бродит и шаркает к окну, чтобы посмотреть в него, заставляло напрягаться чуть ли не каждой клеточкой тела.
— Нини, у меня только персиковый, ибо отец другого не захотел покупать, — Тао даже не стал говорить, что причина такого желания старшего Ву объяснялась тем, что засмотревшись на какого-то там знаменитого человека в супермакете, он взял не виноградный и даже не вишневый, а персиковый.
— Персики тоже вкусные, — коротко шепчет младший, и Цзытао улыбается. Впервые за всю неделю улыбается не напряженно или же как-то грустно, а искренне и облегченно.
— Пошли тогда, — протянутая рука старшего "брата" для Чонина значила многое, он безо всяких сомнений взял ее, поднимаясь со своего места и понимая, что можно начать все с чистого листа.
Слышится щелчок, а после характерный звук открывшейся двери, Тао хочет вскочить и побежать навстречу, но на пути уже падает, понимая, что с перебинтованной, плюс еще с гипсом, ногой бегать не стоит. Хромая, Ву встретил Криса и Чонина, протягивая руки вперед.
— Чонин-а, я скучал! — радостно улыбнувшись своими кошачьими губами, поприветствовав еще и отца, бета ускакал на одной ноге на кухню, так и не дождавшись объятий.
Чонин с неохотой снимает туфли, слегка промокшие лишь у подошвы, ставит на место аккуратно и направляется в сторону кухни.
— Тебе стоит сначала переоде... нет, иди в таком виде, — грубый голос Ифаня дал понять, что тот немного не в духе, а Ким все понимает, ибо сам слишком сильно устал сидеть в пробке. Если Ифань был несдержанным в тоне, то Тао был несдержанным вообще.
Чонин же, напротив, мог до определенного момента подуться, а после сорваться и требовать свое. Крису очень хотелось, и он будет хотеть, чтобы эти оба обдолбыша были весьма серьезными, будучи взрослыми людьми. Поэтому вольностей он не позволял, пусть и в семье не хватало омежьей руки и сковородки: Крис дает слабину, позволяя делать детям все, что они хотят, проявляется это в виде его отсутствия. То есть, когда Ву Ифаня нет дома, весь дом подвергается издевкам малышей.
Старший альфа не имел ничего против того, что дети ищут собственный путь в своей жизни, развивают свой интерес и то направление, что называют талантом, в нужном русле. Давая полную свободу, Ифань в то же время осознает, что стоит быть жестче, хотя куда уже.
Однажды он пришел домой и увидел прекрасную картину: сломанную подаренную одним другом вазу, детские рисунки на белых обоях, стаю котят со щенками у тарелки на полу, расплесканное молоко, крошки хлеба. А еще он уловил запах сгоревшего мяса. Ву все понимает, Тао еще маленький и сваливать на него всю ответственность не имело смысла. Тогда в голову навязчиво закралась мысль найти няньку, что он и сделал.
Итог был очевидным: Тао и Чонин попросту вывели бету из себя, нарочно дергая за волосы, после за штаны. Был случай, когда Чонин не рассчитал силу и сдернул шорты, оставляя няня чуть ли не голым в нижней части тела.
Бесполезно, думал Ифань, совершенно бесполезно.
— Чонин-а, как там все прошло? Я правильно угадал, что тот друг отца — Минсок? — Тао оживленно размешивал сахар и вовсе не обращал внимания на то, как половина выливается на стол. Энергию девать было некуда, Цзытао словно был пропитан ею каждой клеточкой тела. Еще чуть-чуть, и Чонину бы показалось, что его брат светится изнутри. Хотя так оно и было: старший словно сиял, переполняемый тоской по активному образу жизни, а глаза выражали такую уверенность и толику скрытной хитрости, почти как у лисенка.
— Мм... вроде да, Минсок, — морщинка образовалась на лбу Кима, сам же альфа стянул с себя пиджак, боясь испачкать его. Усталость накрывала конечности свинцовой тяжестью, а глаза то и дело желали закрыться и открыться лишь тогда, когда почувствуют, что время пришло, отдыха они получили более, чем достаточно. Протяжно простонав, зевая, Чонин плавно стекает под стол, но тут же вздрагивает от голоса Тао.
— Хэй, у тебя жвачка на волосах, ты весь сонный, а мне ничего не хочешь рассказать!?
— Тао, я проснулся слишком рано.
— Одиннадцать часов утра — не так рано, Нини-и.
— А потом меня повезли в какой-то магазин одежды.. Я получил этот моднявый костюм, потом я встретил Сехуна...
— Кого?
— Принцессу, короче, — отмахнулся Ким, сонно причмокивая губами и, взяв кружку в руки, отпил лишь немного, морщась от большого количества сахара. Тао просто молчал, не совсем вникнув в слова. Сехун... это имя кого-то, кого встретил Чонин, но почему Принцесса?
— Почему принцесса? Это девушка?
— Это омега, сын Минсока. Смотри, что он мне влепил за то, что я его под стол утащил, — немного зло и уже сонно-возмущенно мямлит Ким, хлопая ладошкой по столу, отчего чайная ложка случайно падает на пол, позвякивая о кафель. В этот же момент на кухню пришел Крис, держа в руке что-то странное.
— Чонин, садись рядом с Тао, тебя надо подстричь, — совершенно невозмутимо проговорил отец, подгоняя приемного сына и невольно вспоминая, что из-за его фамилии в больницах и в защите детей требуются теперь еще и дополнительные документы, что раздражало. Лишь слегка. В целом, пацан хорошим будет. Младший альфа, не совсем осознавая происходящего, послушно сел за стол, почти в центре помещения.
— Ифань, что это? — неформально обратился Ким, кивнув в сторону машинки для стрижки волос, невольно вспоминая газонокосилку. Пусть схожести тут... особой и нет.
— Машинка для стрижек, Нини, — с улыбкой проговорил бета, отпив уже свой чай и поморщившись от недостатка сахара, заморгал удивленно. Вроде много сахара совал.
— Стрижек пони?
— Ну... сложный вопрос. Не думаю, что нашему Сычесу это понравится, — Сычес — плюшевая игрушка-пони, с которым в обнимку спит старший сын. Цзытао тут же оживился, придвинулся ближе к младшему, скрипя табуретом. — А какой он... этот Сехун?
Чонин приоткрыл один глаз и недовольно поежился, услышав механический звук вибрации, и по указанию Криса садясь ровно, задумался довольно сильно. Ифань, конечно же, не мог не высказать свое мнение.
— Вполне приятный и милый омежка. Думаю, в будущем он станет красивым, — проговорил он, сосредоточенно отрезая часть волос ножницами, после быстро проходясь машинкой по виску, сбривая часть и делая также симметрично с другой частью.
— Отец, ты только его в модельный не бери... — с грустью проговорил Ким, после, с улыбкой подмигивая Тао, коротко ответил на вопрос: — Он хороший. Почему-то... я хочу ему верить.
— Влюби-ился, влюби-ился! — противный голос старшего сына заставил обоих альф поморщиться. Чонин замахнулся на него, отчего бета примирительно выставил руки.
— Прости-и, — Тао сразу же притих, с трудом сдерживая свою кошачью улыбку, взял с тарелки печенюшку и отправил ее в рот.
Пока Крис приводил Чонина в порядок, блондин не мог не заметить ту атмосферу в помещении: отец казался слишком задумчивым и крайне недовольным, пока Чонин спокойно зевал, готовясь уснуть в любой момент, однако, вопреки желанию поспать, его тоже одолевали какие-то мысли. Виски и затылочная часть была сбрита, благо отец оставил короткие волосики. На маленькие ладошки альфы упал комок черных волос, что прилипли к жвачке. Тао на какой-то момент подумал, что Ким сохранит его на память, ибо по глазам мальчишки вполне можно было прочитать симпатию к тому незнакомцу.
— Тао, приберись здесь, — получив согласный кивок, Ифань сдул оставшиеся волоски с машинки и, выйдя из кухни, отправился в свою комнату. Достав совок и щетку, бета с любопытством принялся обхаживать Чонина, оценивая его новую прическу, и мысленно успел сделать сразу несколько выводов: во-первых, мелкий альфа весьма привлекателен с таким прикидом; во-вторых, та омежка знает, что делает; в-третьих, пусть тот Сехун и сделал это случайно, но вот характер, что надо. Про уборку Тао, очевидно, забыл.
— Чонин, а тебе иде... эй, не падай! Стой, Ни! — Тао, может, и знал, что Чонин может спать везде и когда захочет, если его внутренняя зарядка сядет, но если так все будет продолжаться без его, Цзытаовского, ведома, Ким может повредить себе или конечности, или же голову. А видеть его слезы, где-то на подсознательном уровне, старшему не хотелось вовсе. Поймав брюнета, что вновь начал сползать со стула, блондин с легкостью потащил его прочь из кухни, напевая себе детскую песню под нос.
Комната была напротив кухни, поэтому заморачиваться особо не пришлось, укладывая прямо в форме Чонина на кровать. Укрыв его небрежно одеялом, Тао проковылял обратно, держась за стенку ладонью: надо быстрее убраться, иначе Крис будет крайне недоволен. Хотя, он уже недоволен.
Собирая тщательно каждую волосинку и выбрасывая в мусорку, бета вернул на место все предметы, завязал в узел черный пакет мусора и отнес его к двери, чтобы потом отец не забыл выбросить. Если раньше блондин сам бегал до мусорного бочка и обратно, то сейчас такая пустяковая миссия свалилась на Ифаня благодаря сломанной ноге. Цзытао мысленно злобно смеялся, наблюдая за этим брезгливым отношением к грязи или простого пакета, который, вроде как, защищает самого Ву-старшего. В общем, так ему и надо.
Крис, сам того не подозревая, растит весьма злопамятного и мстительного человека, однако, Тао старается не быть таким часто, разве что, позволяет быть себе жадным.
Стоя на одной ноге, блондин шмыгнул носом и с сосредоточенным видом мыл руки, так же вытирал, с таким же видом и вышел из кухни, прикрыв за собой дверь. В голове мысли то путались, то как пустующая рано утром трасса, по которой за долю секунды пролетали редкие машины. Прихрамывая, Тао прошел в ванную комнату, взял зубную щетку и, выдавливая нежно-клубничного цвета пасту, отправил все в рот, лениво прочищая зубы. Смотреть на свое отражение не хотелось, да и сейчас Ву-младшего волновало уже несколько другое: за стеной, благодаря открытой двери маленькой комнаты, ибо Цзытао боялся сидеть в таком помещении запертым, слышался чужой разговор.
— Нет, Мин, тут все сложилось несколько по-другому, я не мог тебе рассказать в ресторане, — хриплый и даже слегка напряженный голос Криса звучал довольно глухо, поэтому блондину пришлось замедлить движение рукой, дабы щетка не издавала характерный звук при чистке зубов.
— Чонин сам по себе ничего не помнит, я ему сказал, что с его матерью все в порядке.
— Ифань, врать нехорошо, ты же сам знаешь... получается, твоя жена попала в аварию с семьей Ким? — почему-то в данный момент бете показалось, что отец кивнул, ибо долгое молчание заставляло немного вжаться в стенку, то ли от страха, то ли от легкой грусти. Тао прекрасно понимал, что Чонин был ранен серьезно, но он не понимал, каким образом у беты оказался брат, если его мама тоже исчезла неожиданно.
Самое обидное то, что сама мать относилась к сыну слишком холодно, вела разгульный образ жизни и, что странно, спокойно общалась с семьей Ким, которая считалась весьма известной благодаря писательству. Все семейство спокойно этим занималась, что внушало восхищение практически в каждого человека, ознакомившегося с их творчеством.
Закусив губу и отвернувшись к зеркалу, изучая внимательно свое отражение, блондин подметил, что похож на Кима лишь цветом кожи, в остальном — одни различия, даже цвет волос. А ведь волосы Криса светлые, пусть тот и перекрасил их в темный. Мама рассказывала о настоящем, почему-то это запомнилось больше всего. Сама бета-мать была такой же блондинкой. Тао поверил отцу благодаря его словам: "Он твой родственник, с этого дня будет братом".
Возможно, когда-то в будущем Цзытао поймет всю цепочку семейных уз древа, а сейчас он лишь с трудом сдерживает слезы от жалости к Чонину, от того, что рядом с бетой не будет мамы. Он может ненавидеть Кима всем сердцем, но в то же время понимает, что сам Чонин тоже потерял мать. Или папу.
Быстро ополоснув рот и всунув щетку в стакан, блондин поспешил выйти из ванной комнаты, невольно открывая дверь со всей силы. Дверь смежной комнаты отворяется и на пороге стоит отец со слегка нахмуренными бровями.
— Тао... ты подслушивал?
— Н-нет, то есть, да, но не все, — честно признавшись, младший Ву привстал на одну ногу, закрывая осторожно дверь за собой и виновато опуская голову вниз, после вновь посмотрел на отца. — Я ничего не понял...
— От тебя столько проблем... Минсок, я перезвоню, — не дожидаясь ответа, Крис сбросил вызов и опустился на колени, чтобы быть вровень со своим сыном, тут же замешкавшись при виде чужих слез и сверкающих глаз в темноте.
— Отец, это п-правда... — сбивчиво проговорил Цзытао, сдерживая дрожь в голосе, но все равно срывается, жмурясь и пуская капельки слез по щекам, шумно сглатывая болезненный ком в горле. — Правда... что мамы больше нет?
— Успокойся... понимаешь, мне тоже тяжело, — маска Криса надломилась, но Тао было все равно, ему не хватало объятий. Тао хотел получить объятия матери. Хотя бы в последний раз. Внутри разгорается жгучее пламя негодования: Чонин может не помнить взгляд матери или папы, ее или его теплых рук, объятий, а Тао все помнит. Он чувствовал, но понимание того, что потеря все же произошла оборвала всё надежды на шанс увидеть ее снова.
— Тао... пожалуйста, не плачь, — хриплый, с едва скрываемой дрожью голос отца немного успокаивает, но сами слова режут по сердцу, заставляя захлебываться в пучине чувств и обиды. Теплые руки обвили маленькое тело, прижимая к большому, крепко сжимая в собственных объятиях.
— Ифань... я скучаю по ней... я хочу ее увидеть, Ифань, — шмыгает носом и гнусаво проговаривает, плюя на боль в ноге, Тао. Он крепко обнимает отца за шею и утыкается носом в плечо, глубоко и часто вздыхая, после выдыхает всю горечь чувств, жмурясь от пощипывания в глазах.
— Я тоже, сын, — блондину, наверное, показалось, но в голосе и не только были скрытые слезы печали. Отец, обычно весь такой невозмутимый и серьезный, невольно поддался хрупким и нежным чувствам, разделяя все со своим сыном. Тао показалось, что плечи мужчины трясутся, он осознал, что сейчас больнее не ему, бете, а отцу, что пережил довольно многое, а главное, любил маму по-настоящему. Слезы все еще текут по молодому личику, а сам блондин поглаживает по лопаткам маленькой ручкой, шепча что-то неясное, но Крис понял, что его сын старается успокоить, утешить... будто бы все понимает. Сдерживаться уже не было сил, как и желания скрывать от сына что-либо.
***
Потянувшись и сжав ручки в кулачки, Чонин открывает глаза. Замечая, что за окном только-только светает, брюнет выполз из-под одеяла и недовольно поморщился, заприметив на себе строгие штанишки и ту же рубашку, в которой он был в ресторане. Невольно вспомнились губки Сехуна, его рука, которая чуть не дала пощечину, следом жвачка на волосах. Рука Кима потянулась за челкой, после прошлась по выбритому виску, и мальчик невольно громко выдохнул. С одной стороны теперь не жарко, а с другой, Чонин очень любил свои волосы, тем более зачесывать по привычке назад.
Переодевшись второпях, мальчик обратил внимание на пустующую вторую постель и невольно вздернул брови вверх, испугавшись, и выбежал из комнаты.
Оставаться одному было страшно, а кинутым еще страшнее. Вбежав в комнату приемного отца, Ким забрался на чужую постель и заметил светловолосую макушку, после уже прикрытые сонные глаза, а рядом альфа, который, даже не открыв глаза, приставил указательный палец к губам, заставив затихнуть окончательно. Чонин улегся рядом, тяжелой тушей навалившись на Тао, ткнулся носом в плечо беты и усмирил свое частое сердцебиение, засыпая уже в полном спокойствии и не замечая, как рядом становится легче. Полностью отдаваясь сну и объятиям со старшим братом, Ким не замечает, как со скрипом закрылась дверь. Тао лишь поморщился от боли в ноге, но через секунду продолжил посапывать, приоткрыв слегка рот по привычке.
***
— Всё готово? — задал вопрос Крис, поправляя узел галстука на своей шее. Он смотрел только в свое отражение, сто раз проверяя, все ли в порядке с его внешним видом.
Восьмилетний блондин кивнул, помедлив с ответом, поправил челку Чонина и улыбнулся ему с едва заметным прищуром.
— Еще чуть-чуть, а то будешь ходить, будто спал часов десять, — невольно пробурчал Тао и спокойно оповестил отца о готовности, не беспокоясь о своем внешнем виде: рубашка не заправлена в форменные штанишки, а пиджак застегнут кое-как. Все равно придется расстегнуть все пуговицы, ибо ходить в вязанной жилетке намного удобнее, чем в пиджаке, особенно когда с одноклассниками бегаешь по классу и отбиваешь свои учебники или же мяч на улице.
Сейчас Киму уже семь лет, а в силу этого возраста пора топать в школу и набирать больше знаний. Для него это впервые, так что мальчишка немного волновался, в отличие от второклассника Цзытао, что с довольным видом забрался на заднее сидение машины. Блондин похлопал по плечу брюнета, успокаивая его от жуткого волнения. Еще минут двадцать-тридцать, считая пробки, как они окажутся в школе, где как раз и пройдет церемония встречи первоклассников. Тао был спокоен, зная, что Чонин будет в классе не один, а с тем самым Сехуном, про которого говорил еще три года назад.
Церемония открытия прошла успешно, даже несколько быстро, ибо Тао не успел толком поприветствовать своих одноклассников, только махнул рукой, как через секунду оказался на полу, успев заметить пробежавшего мимо него взрослого омегу. Тот, на странность, бегал быстро, единственное, что смог запомнить младший Ву, так это то, что у молодого парня были светлые волосы, ближе к кончикам уже розоватые, слегка взъерошенные от спешного бега. Приподнявшись со своего места и прищурившись болезненно, блондин хотел было направиться к своим ровесникам, как услышал голос отца. Повернув голову в сторону, куда убежал молодой омега, бета молча поплелся к Крису.
— Что такое, отец? — недовольно спросил Тао, переводя взгляд на Кима, что стоял рядом с Ифанем, скрестив руки на груди, а где-то за ним виднеется темная макушка, и блондин не может не подвинуться, чтобы посмотреть, кто за его братом.
Замерев на месте и приоткрыв рот в легком изумлении, бета вновь поднимает голову, чтобы взглянуть вопросительно на отца, рядом с которым спустя время появляется тот самый омега.
— Тао, знакомься, это Лухан, он будет за вами следить за время моих отъездов, а это..
— Это Сехун, брат, — ответил быстро за Криса Чонин, довольно расплывшись в улыбке.
