Исход известен заранее

Сибби с неудовольствием для себя отметил, что всё внимание женской половины клана Ледяная Волна достаётся отнюдь не ему, а старику Тонгвору. Глава Серебряной Крови сначала держался особняком, но потом выпил лишнего и позволил себе открыто заигрывать с молоденькой и симпатичной Овелли. Огнельф же выглядел недовольным. Он весь вечер только и делал, что гонял Сибби и других охотников до денег клана от своей драгоценной сестрички. А теперь блондинчик только молчит, стиснув зубы. Когда сынок Чёрного Вереска спрашивал у Мавен, мол, что вообще происходит, женщина всё время отвечала ему одной и той же фразой «наслаждайся представлением». Тонгвор думал о том, что ему уже давно не перепадало столько внимания. Алкоголь уже ударил в голову, и норд потерял нить разговора с госпожой Ледяная Волна. Овелли продолжала тараторить над ухом что-то о Виндхельме, кораблях, серебре, золоте, Ульфрике, а мужчина растёкся по своему креслу и только с улыбкой кивал своей собеседнице. Он поймал себя на мысли, что ещё никогда не был на таких неприлично весёлых поминках. В голове у Огнельфа крутилось только одно — поскорее бы этот вечер подошёл к концу. Его уже тошнило от компании людей, которые только и говорят о бизнесе и дальнейших планах развития чужих верфей. Если бы только дядя Эрбер был здесь, он бы моментально заткнул этих коршунов. Но дядюшка только прислал племянникам письмо, что задержится на пару дней. Вот хитрец! Приедет, когда уже все гости разъедутся. Огнельфу же приходилось терпеливо и вежливо отвечать на вопросы назойливых гостей. Он так надеялся на помощь своей сестры в этих скучных светских беседах, но она была слишком занята. Вот если бы Бьорли сделал Овелли главной наследницей верфей, то это ей бы сейчас пришлось общаться с надменным послом Виттории Вичи, а сын Ледяной Волны, скорее всего, сейчас бы беззаботно заигрывал с кем-нибудь из миленьких близняшек Расколотого Щита. Не успел Огнельф и подумать о Расколотом Щите, как перед ним возникли Това и Торбьорн. У их кланов всегда были напряжённые отношения, хоть они и были деловыми партнёрами. Расколотый Щит частенько закупал корабли у Ледяной Волны для своих грузоперевозок. Просто Торбьорну всегда казалось, что условия, которые им ставил почивший Бьорли, были более чем невыгодные. Поэтому семейство и рассчитывало договориться на менее разорительный союз с новым хозяином верфей. Как всегда, чета нордов начала издалека. Они выразили соболезнования и завели скучную беседу о товарах, которые они перевозили в последние месяцы.  — Конечно, мы бы не смогли заключить столько сделок, если бы не ваши корабли, — наконец подвёл к нужной теме Торбьорн.  — Раз теперь ты — глава клана, Огни, не хотел бы ты, — Това лучезарно улыбнулась мальчишке, — пересмотреть условия нашего контракта?  — А вас что-то не устраивает? — Огнельф отчаянно пытался вспомнить, на каких условиях союзничают с ними Щиты, но не мог, потому что контракта этого в глаза не видел. И даже не интересовался этим.  — Знаешь ли, мы сейчас переживаем кризис, — политикой Товы всегда было давление на жалость оппонента. Наверное, поэтому у неё никогда не получилось воздействовать на Бьорли. — Из-за войны и суровых погодных условий мы сейчас едва держимся на плаву.  — Наши семьи давно являются партнёрами, Огнельф, — вкрадчиво произнёс глава Расколотого Щита. — Твой отец был очень суровым человеком и никогда не давал нам послаблений, но мы смеем надеяться, что ты мудрее и… — Торбьорн запнулся, увидев, как Овелли поднялась из-за стола и последовала к ним.  — Мы хотели бы, чтобы ты снизил процент по кредитам на ваши суда! — выпалила Това, не заметив возникшую за их спинами сестричку Ледяной Волны.  — Простите, но мы не имеем права менять условия уже заключённых сделок, — в голосе Ови сталь, прямо как у почившего Бьорли. Лицо выражает презрение к этим глупым попытками выклянчить у брата послабления. — К тому же, какая нам от этого выгода? В отличие от брата, Овелли Ледяная Волна перечитала все отцовские контракты и разбиралась в финансовых тонкостях перешедшего к Огнельфу бизнеса. Она встала рядом с братцем, скрестив руки на груди. Това для себя отметила, что девица была просто копией своего отца в молодости. Эти бледно-голубые глаза, надменную складку тонких губ, высокие скулы и боевой характер она унаследовала от почившего родителя. Огнельф же был больше похож на его мать. Его черты лица, как и характер, были гораздо более мягкими, чем у сестрички. Взгляд тёмно-серых глаз чаще всего выражал скуку и равнодушие. Овелли достались медово-пшеничные волосы Бьорли, у Огнельфа же был ещё более светлый пепельный оттенок. Когда эти двое стояли рядом, то производили довольно грозное впечатление.  — Если вы не будете увеличивать наши долги, то мы закупим ещё ваших кораблей! — ответил после продолжительной паузы Торбьорн. — Кто, если не мы?  — Вы думаете, что у нас нет больше покупателей? — расхохоталась Овелли так громко, что почти все в зале обернулись на неё. — Буквально сегодня нам удалось продать три замечательных грузовых судна. Восточная Имперская Компания закупила их по такой цене, которую вы уж точно не сможете себе позволить! Как же здорово, что Виттория Вичи углядела в нас выгодных партнёров, да, Огни? — чета Щитов стояла молча, не найдя, что ответить дочери Бьорли. Овелли развела руками. — Раз возразить вам нечего, тогда я вас покину, у меня ещё есть дела сегодня вечером. Девушка вернулась на место рядом с Тонгвором. Последний очень обрадовался её компании и принялся увлечённо что-то рассказывать. Огнельф вздохнул. Он не понимал все этих уловок, поэтому почти согласился не увеличивать долги Расколотого Щита. На самом деле, была бы его воля, он бы и вовсе простил всё этой семейке, лишь бы наконец завести друзей среди влиятельных кланов Скайрима. Но норд прекрасно понимал, что это, к сожалению, так не работает, и что даже самый доброжелательный партнёр готов с превеликим удовольствием продать своего друга подороже. Огнельф пожал плечами и попрощался с разъярённой парочкой Щитов. Кажется, их отношения усугубились. В голове парня пронеслась мысль о том, что Овелли может оказаться даже хлеще, чем Бьорли. Отловив паникующего от количества народа Теона, Огнельф поинтересовался у него, сколько времени. Узнав у управляющего, что стрелки часов уже давно перевалили за девять, глава клана объявил о завершении траурного вечера и без зазрения совести удалился в свои покои, и не подумав с кем-либо прощаться. Дорогих гостей в лице Чёрного Вереска и Серебряной Крови Теон тут же проводил в выделенные им комнаты. Остальные же просто куда-то разошлись. Дом довольно быстро погрузился в тишину. Служанка всё ещё суетилась, прибирая главный зал, когда Овелли выскользнула из своей спальни. Глава Серебряной Крови растёкся по кровати. Сваленные в одну кучу доспехи валялись в стороне. Как же бывает приятно в конце долгого дня снять с себя эту бесполезную груду стали. У Тонгвора уже не было никакой нужды носить доспехи каждый день, ведь в битвах мужчина не участвовал очень давно. Но упрямый норд всё равно любил побряцать железками перед народом. Тонгвор размышлял о прошедших поминках. Он фактически ничего не запомнил, кроме маячившего перед ним весь вечер личика дочерь Бьорли. Вокруг него крутилось множество людей, но Ови произвела на него самое сильное впечатление. Жаль, что компания досталась не ей, а её бестолковому брату. Тонгвор даже не мог припомнить, присутствовал ли на вечере Огнельф. Вроде, он замечал чью-то блондинистую голову в толпе, но разве это имело хоть какое-то значение? Он размышлял над словами Овелли о том, что верфи отчаянно нуждаются в модернизации, а на это у клана пока совсем нет лишних финансов, и что помочь в этом сможет только верный партнёр. У девчонки определённо есть деловая хватка, как и говорил Тонар. Взгляд Тонгвора, до того момента бесцельно блуждавший по комнате, вдруг застыл на голове белого оленя, висевшей над дверью. Под чучелом красовалась позолоченная табличка, но в сумраке комнаты мужчина никак не мог разглядеть мелкие буквы. Вздохнув, он поднялся с огромной кровати и подошёл к двери. Гравировка на металлической табличке гласила «трофей Бьорли, Огня Очага 4Э175». Тонгвор потёр подбородок. Голова этого зверя пылится тут уже добрую четверть века. Больше двадцати пяти лет семья Ледяная Волна живёт в этом доме и строит чудесные суда на своих верфях. А где был Тонгвор тогда? Прозябал в шахтах города, захваченного треклятыми изгоями! И, если бы не Ульфрик, так бы там и остался. Только Маркартский инцидент дал его семье шанс разбогатеть. Братья Ледяной Волны успели сколотить состояние, когда были совсем молодыми, даже до начала Великой Войны. Размышления Тонгвора были прерваны смелым стуком в дверь. Не успел он и опомниться, как внутрь заглянула Овелли. Увидев Серебряную Кровь прямо перед дверью, она удивлённо подняла бровь.  — Куда-то собрались? — тихонько спросила девушка.  — Нет, я просто читал табличку, — кивнул мужчина в сторону трофея. — Вы что-то хотели?  — Вообще-то да, — Овелли зашла в покои и закрыла за собой дверь. — Хотела обсудить с вами кое-что без посторонних ушей. Надеюсь, вы не против? — обезоруживающе улыбнулась нордка, показывая бутылку вина в своей руке.  — Конечно же, я не против, — Тонгвор пропустил её внутрь комнаты. Они сели за круглый столик около окна. Девушка достала серебряные чаши и наполнила их ароматным напитком. Серебряная кровь положил руки на стол. Вся мебель в их доме было непривычно тёплая. Он-то уже привык, что куда в Маркарте не ткни, попадёшь в ледяной камень.  — Этого оленя мой отец подстрелил как раз перед тем, как я родилась, — она кивнула в сторону чучела. — Мать рассказывала, что он так гордился этим. Такие белоснежные олени — редкость. Голову он повесил здесь, а из шкуры приказал сделать шубу и подарил моей маме за рождение меня, — госпожа Ледяная Волна сделала паузу. — Хоть что-то хорошее старый ублюдок сделал для матушки! Тонгвор расхохотался от неожиданной реплики девушки. Всё-таки его брат не врал насчёт того, что старина Бьорли всех порядком достал, даже собственных детей.  — Вы, наверное, сейчас думаете, что это не по-нордски, так высказываться о покойниках, — произнесла Ови, попивая багровую жидкость из своего кубка.  — Я понимаю, что случай с вашим отцом… исключительный, — подобрал наконец слова глава Серебряной Крови. — Тем более вы имеете право говорить всё, что угодно. Овелли как-то недобро хихикнула и посмотрела своему собеседнику прямо в глаза. Тонгвор чуял какой-то подвох, но не мог понять, какую игру собралась вести девчонка.  — Я была удивлена, что вы приехали сюда один, — пытливо произнесла блондинка.  — У Тонара и его супруги очень много дел в Маркарте, они не смогли отлучиться, — объяснил норд. Конечно, у Тонара кишка тонка заявляться сюда после того, что он сделал. — Надеюсь, их отсутствие вас не оскорбило.  — Ох, что вы, я и не думала обижаться, — кокетливо отмахнулась Ови. — Да и не к тому я клонила. Лишь удивилась, что вы без личных слуг и телохранителей. Вон, у Чёрного Вереска целая свита, — рассмеялась девушка.  — Я не нуждаюсь в сопровождении, — отрезал Тонгвор. — И всё-таки, зачем вы пришли, Овелли?  — Что ж, хотите сразу перейти к делу? — улыбка Овелли не предвещала ничего хорошего. — Вы подумали над тем, что я вам сказала на поминках?  — О том, что Ледяной Волне необходимо финансирование верфей, — разочарованно выдохнул Тонгвор. Старик понадеялся, что полуночная беседа зайдёт в более интересное русло, чем бизнес. Норд мысленно одёрнул себя, мол, о чём ты думал, старый дурак, она же тебе в дочери годится! — Что же ваш клан может предложить Маркарту? Это не портовый город, нам не нужны корабли, пусть даже самые лучшие во всём Скайриме.  — Я знаю, — кивнула Ледяная Волна. — Но что если ваша сфера влияния выйдет за пределы одного лишь Маркарта? — она хитро щурилась, отчего у Тонгвора побежали мурашки по спине.  — О чём это вы? — он никак не мог уловить мысль девицы.  — Как насчёт того, чтобы имя Серебряной Крови внушало трепет не только в Пределе, но и в Истмарке? — рука Овелли накрыла руку Тонгвора. Тот изумлённо поднял брови. — Если бы мы объединили наши кланы, то у нас бы появились финансы, а у вас — выход к морю. Вы же ведь за этим сюда прибыли, так? — Не буду лгать, мы и правда на это рассчитывали, — кивнул норд, перехватывая руку девушки. План его брата сработал, как часы. Убрать Бьорли, договориться с Огнельфом на свадьбу с девчонкой. Главая загвоздка была в том, что Овелли не хотела бы свадьбы. Всё вышло даже лучше, чем ожидалось. Овелли сама согласна на брак по расчёту. Какая разница сколько лет девице? Вон у Тонара жена ненамного старше Овелли. Тонгвор встал из-за стола и потянул за собой молодую невесту. Овелли нисколько не сопротивлялась действиям норда, который без зазрения совести тут же поцеловал и повёл в сторону кровати.  — Решил сразу закрепить союз? — подмигнула Ови, избавляясь от лент на корсете и обнажая бледную грудь.  — А почему нет? — старик привык брать то, что он хочет. Овелли толкнула его на кровать и села сверху. С такого ракурса она выглядела очень властно. Она медленно провела по его рукам, вытягивая их над его головой, а сама наклонилась, чтобы поцеловать. Норд закрыл глаза, но поцелуя почему-то не случилось. Что-то щёлкнуло в районе его запястий. Скоба? Как он только её не заметил? Он попытался вырваться, но железка крепко держала его руки. Овелли всё ещё сидела на его коленях и любовалась работой. Глава Серебряной крови изумлённо взглянул на невесту.  — Старая спальня моих родителей, — насмешливо пояснила Ови. — В наследство от папочки остались не только верфи. Не думала, что опробую эту штуку. Тонгвор молчал. Конечно, он должен был догадаться, что это спальня Бьорли. Где же ещё старик повесил бы любимый трофей? Мужчина снова дёрнул скобу, но та не поддавалась. Ему совсем не нравилась эта затея.  — Что такое? Неудобно лежишь? — издевательский тон девушки дал норду понять, что сегодня ему явно ничего не перепадёт. — Да ладно, я знаю, что позволит тебе расслабиться! — она достала из-за пояса флакончик, открыла пробку и поднесла к губам Тонгвора. — Это всего лишь бренди, не напрягайся ты так! — хихикнула Ови. Норд принюхался — и правда бренди. Легче от этого ему не стало. — Бояться нечего, это тот самый бренди, который вы дарили моему отцу, просто я перелила его в другую бутылочку. Тонгвор побледнел и попытался вывернуться из-под девушки, но хорошее количество алкоголя и закованные руки не давали ему такой возможности. С неожиданной силой девушка откинула голову мужчины на подушку и попыталась влить ему бренди в рот. Глава Серебряной Крови крепко сжал губы и пинался. Это не помогало, девушка, прижимая его голову к кровати локтем, навалилась на него всем весом и пыталась разжать ему челюсть. Крепкий напиток скатывался по щекам, пропитывая собой шёлковые наволочки. В какой-то момент, алкоголь залился в нос норда, заставив того захватить воздух ртом. Овелли успела воспользоваться этим моментом, чтобы залить отраву прямо в глотку захлёбывающемуся мужчине. Она шваркнула пустую склянку в стену и устало откинулась назад, поправляя полосы. Девушка запыхалась и покрылась потом от неравной борьбы. Тонгвор с ненавистью смотрел на несостоявшуюся невесту.  — Ты же знаешь, что будет дальше, да, старик? — Овелли поставила ему руки на грудь и снова склонилась над ним, щекоча пшеничными волосами. — Сначала ты забудешь, как тебя зовут, а через недельку уже будешь ходить под себя. А недели через две будешь там же, где и Бьорли. Передавай ему привет, если не забудешь!  — Ты… ты же ненавидела отца! — выдавил наконец норд.  — Ненавидела? — переспросила Ови, беря его за подбородок и поворачивая к себе. — Да нет, я не питала к нему таких сильных чувств. Тем не менее, он был частью моей семьи. Запомни, никто не смеет трогать мою семью и мой бизнес! Никто! Успей это передать всем своим, перед тем, как болезнь начнёт прогрессировать, — она слезла с кровати и принялась одеваться. — Йор! В спальне моментально возник двухметровый хускарл, видимо, он всё это время ждал за дверью. Овелли кинула здоровяку ключ и кивнула в сторону Тонгвора.  — Проводи нашего гостя, ему срочно надо домой, — елейным тоном произнесла Ледяная Волна. Тонгвора отвязали, взяли, как какого-то мальчишку, под руки, выволокли к выходу из поместья и вышвырнули на снег. Глава Серебряной Крови успел подняться на ноги, когда в него кинули его драгоценными доспехами. Овелли тоже стояла на пороге с видом победительницы.  — Держи, старик, — она бросила ему под ноги красную склянку. — Это зелье исцеления болезней. Советую тебе ещё и желудок прочистить для профилактики. Но учти, если ты, или твой клан заявится в Виндхельм ещё хоть раз, милосердия не ждите. Дверь в поместье захлопнулась, оставляя Тонгвора Серебряную Кровь в одиночестве. Норд разочарованно сплюнул и принялся надевать на себя доспех. Этой сучке ничего не сойдёт с рук! Это война. Овелли потянулась и сладко зевнула. Всё прошло, как она планировала. Того количества, что выпил норд, явно было маловато, чтобы заболеть разжижением мозга, но Ледяная Волна вывернула всё так, будто бы это она смилостивилась над стариком Тонгвором. Нордка отпустила своего молчаливого хускарла и пошла в свою спальню. По дороге ей встретился Сибби, который наблюдал за представлением во дворе из окна на лестнице.  — Что, старик предложил маловато серебра за брак с тобой, а ты обиделась и вышвырнула его на мороз? — ухмыльнулся Чёрный Вереск, преграждая девушке путь.  — Нет, просто он убил моего отца, — улыбнулась в ответ Овелли. — А я предложила ему жениться на мне, потом привязала к кровати и напоила тем же бренди, которым он отравил Бьорли.  — Ого, я впечатлён, — Сибби пропустил Овелли на лестницу. — А если Чёрный Вереск предложит тебе выгодное замужество, ты тоже привяжешь его к кровати и будет поить бренди?  — Передай своей маме, что я не заинтересована в браке с ней, — съязвила Овелли. — А остальные пока не достаточно влиятельны для таких затей.  — Я наследник! — возразил Сибби, хватая за руку Ледяную Волну.  — Вот когда вступишь в наследство, тогда и поговорим, — она обернулась к молодому человеку и тут же сошла с лица. Сибби сначала, не понял в чём дело, пока девушка не оттолкнула норда и не кинулась к лестничному окошку. Небо над доками было освещено оранжевыми всполохами. Верфи горели. Пальцы девушки судорожно сжали подоконник, а воздуха резко перестало хватать.  — Тонгвор! — пронзительный вопль услышал весь дом. — Я лично выпотрошу этого шлюшьего сына! Не дожидаясь Огнельфа, Овелли без шубы выскочила на улицу и, поскальзываясь, побежала к полыхающему наследству.