***
Ещё одно болезненное утро следовало за днём, полным тревог, и бессонной ночью в кабинете отца. Огнельф провёл в этой проклятой комнате уже почти сутки. Словно добровольно заточив себя в темницу, он всё отгонял от себя мысли об увиденном убийстве и пытался свести счета в конторской книге. Ничего не сходилось, тогда он начинал снова. Иногда он отвлекался на перекус или прочтение какой-либо книжки, но потом снова брался за работу. Раз за разом пытался подсчитать убытки, собрать всё в одну простую и понятную цифру. У него не получалось. А вот у Овелли бы получилось за пару часов. Счёт всегда давался ей легко, даже легче чтения. Теперь Огнельфу казалось, что сестра превосходит его во всём. Она сильная, уверенная в себе, упрямая и умная. А Огнельф даже не знает, чего он хочет в этой жизни. Всё, что он мог делать в тот момент — это заниматься самокопанием. Болезненно ковыряться в своей душе, доказывая себе собственную ничтожность. Обычно в такие приступы отчаяния его успокаивала Ови. Но вчера он разругался с ней. Огни не помнил, когда они в последний раз так сильно ссорились. Девушка не желала видеть своего брата, поэтому вчера обошлось без семейного ужина. Насколько он понял, госпожа Ледяная Волна тоже просидела всю ночь в своём новеньком кабинете. В доме всё это время было непривычно тихо, даже Теон забился куда-то и боялся высунуть носа. За окном уже начинало светлеть. Тёплые краски разлились по небу над надоевшим господину городом. Скоро уже рассвет. Огнельф коснулся висков замёрзшими пальцами и почувствовал, как головная боль всё сильнее наваливается на тяжёлые веки. Над крышами домов мелькали только проснувшиеся чайки. Даже сквозь утеплённую двойную раму молодой человек слышал их ужасные крики, которые болезненным эхом отдавались у него в голове. Норд сморщился и раздражённо задёрнул занавеску, будто это должно было ему помочь. Мысли хаотично смешались в его обострённом сознании: болезнь и смерть отца, Серебряная Кровь, горящие верфи, цифры, корабли, наёмники, топор в голове служанки. Всё это никак не могло уложиться в голове Огнельфа, вызывая лишь один вопрос: «Неужели это всё происходит со мной?». Последняя неделя казалась норду сущим адом — он плохо спал, у него не было аппетита, а внутренний голос только и твердил о том, какая же Огнельф тряпка. Из омута грустных мыслей его вытащили шаги, которые послышались в коридоре. Грузные шаги и бряцанье доспехами явно принадлежали Йору. В дверь постучали, и, после разрешения Огни, в кабинете нарисовался ожидаемый хускарл. — Господин Огнельф, — норд хмурился ещё больше, чем обычно. — Вы не ночевали в своих покоях. Я уж подумал, что эти серокожие и с вами что-то сделали. — Я в порядке, Йор, — каждое слово давалось с трудом, боль пульсировала уже в районе висков. — Вы не спали, — констатировал бородач, проходя к рабочему столу своего тана. — Ты тоже, — Огнельф проклинал бряцающие доспехи Йора. — Серокожий и его банда уехали ещё днём, но я всё равно не смог поспать, — пожаловался вдруг хускарл. Это было так на него не похоже. — Эти остроухие меня нервируют. Почему вы их не прогоните? — Их наняла Ови, — он тоскливо бросил взгляд на счета, с которыми он провёл ночь. — Она не моя служанка, чтобы я ей указывал, кого прогнать, а кого оставить. Огнельф ответил словами самой Овелли, когда вчера днём глава семьи пытался убедить сестру уволить наёмников. Да, несмотря на авторитет, господин Ледяная Волна не может просто приказать сестре. — Но вы же теперь глава клана, вы можете… — начал Йор возмутительно громко. Огнельф схватился за голову. — Правда что ли?! — разозлился молодой человек, вскочив с кресла. — Глава клана, да? Глава клана, который не может даже с бумажками справиться без помощи сестры?! — Огни скинул все подсчёты вместе с конторской книгой и чернильницей со стола. — Моего отца уважали, потому что боялись. А за что уважать меня? — каждый выкрик отдавался в голове такой болью, что перед глазами темнело. — Из меня никудышная глава, Йор. И всё вокруг это понимают. Хускарл молчал. — Иди лучше, отдохни, — тихо произнёс Огнельф, опускаясь на место. — Тебе ещё наверняка сегодня придётся сопровождать мою сестрицу куда-нибудь. Мужчина молча кивнул и покинул кабинет своего тана. Глава Ледяной Волны не понимал, почему сорвался на слугу, и что вообще с ним творится в последнее время. Огнельф всегда казался довольно спокойным человеком, особенно на фоне своей истеричной сестры. В окружающей мире ему почти ни до чего не было дела, важны были только он сам, его сестра, деньги, развлечения и кучка недоумков, над которыми можно глумиться. Почему Огни не может просто потягивать вино из бутылки и смеяться в лицо проклятым наёмникам? Почему не может расслабленно поговорить с Ови без чувства собственной неполноценности, зависти, пустоты, разъедающей изнутри? Почему всё просто не может быть, как прежде?***
Овелли смотрела на своё отражение в огромном зеркале, которое вчера повесили в её новом кабинете. Девушка из зеркала должна была улыбаться, но вместо этого вымученно скалилась в ответ. Привычным движением блондинка заправила длинную прядь за ухо и взглянула на уже серьёзное отражение. Ови внимательно осмотрела морщинки, появившиеся около глаз. Они были едва заметны, но заставили нордку содрогнуться. Ей ещё не так много лет, а Намира уже напомнила госпоже Ледяной Волне, что уродливая старость дышит ей в спину. Овелли осторожно провела пальцем по бледной коже. Девушке нравилось то, как она выглядит. Прямо скажем, она искренне считала себя красивой. И очень бы не хотела расставаться со своей красотой. Ей всё время казалось, что старение ещё нескоро настигнет её, как Элисиф Прекрасную. Живое воображение услужливо нарисовало ей образ страшенной старухи в отражении. Глубокие морщины покрывали уже не ровный овал лица. Веки уродливо обвисли над совсем бесцветными глазами. Волосы поседели и стали клочковатыми, а тонкие брови совсем выпали. Она боязливо дотронулась до щеки, где красовалась воображаемая бородавка, и облегчённо вздохнула, не обнаружив её там. Ледяная Волна грустно прикрыла глаза. Даже мысли о собственной увядающей красоте не могли перебить то гнетущее чувство, которое не покидало её после разговора с братом. С одной стороны девушка почти опьянела от собственной власти, что даже слово Огнельфа ей не указ. Но с другой стороны ей было стыдно. Стыдно за то, что ей понравилось смотреть на убийство служанки. Стыдно, что она желает Серебряной Крови самой мучительной смерти. Стыдно перед Огнельфом за все те обидные слова, что она успела наговорить ему во время ссоры. — Может, мне стоит извиниться перед Огни? — Овелли повернулась к мельтешащему за спиной Теону. Тот немного опешил, что к нему обратились за советом. У управителя даже промелькнула мысль о том, что госпожа беседует сама с собой, если бы она в этот момент не смотрела растерянно прямо в глаза имперца. — Это было бы неплохо, миледи, — выдавил из себя улыбку Теон. — Ладно, — решительно нахмурилась Ови. — Я сделаю это после визита к ярлу, — она снова повернулась к зеркалу, поправляя новенькое платье с меховой оторочкой. — А ты, пожалуйста, проследи, чтобы мой братик не умер от голода, пока я занимаюсь делами… государственной важности. — Простите за любопытство, миледи, — пользуясь нужным расположением духа девушки, поинтересовался слуга. — Но зачем вам к ярлу Ульфрику?.. — Не прощу, — привычно огрызнулась госпожа Ледяная Волна. — Потом с Йором посплетничаешь об этом. Не став больше терять времени, она развернулась на каблуках, накинула на плечи заботливо принесённую управителем дублёнку и покинула старые родительские покои. Ритмичная поступь предупредила хускарла о приближении Овелли. Не проронив ни слова, Йор послушно последовал за хозяйкой прочь из поместья. Огнельф потухшим взглядом проводил сестру, поймав себя на мысли, что он даже не знает, куда направилась девица. В Королевском дворце было тихо, пока стражников не разбудил скрежет огромной железной двери. Йорлейф тоже встрепенулся и решил посмотреть на ранних гостей. Управитель был удивлён, увидев встревоженную госпожу Ледяную Волну и её хускарла. Старик поспешил навстречу зажиточной горожанке. — Овелли? — он поймал растерянную нордку за локоть. — Чему обязан? — Ох, Йорлейф, — жалостливо выдохнула Овелли. — Мне нужно срочно поговорить с ярлом Ульфриком! — С ярлом? — нахмурился мужчина. — Если это по поводу верфей, то я думаю, ты вполне можешь обсудить все вопросы со мной… — Нет-нет, всё гораздо серьёзнее, — замотала головой блондинка. — Мне правда нужно поговорить с ярлом! — Хорошо, Овелли, я сейчас его позову, только не волнуйся так! — старик видел, что Овелли буквально колотит то ли от волнения, то ли от страха. Йорлейф ушёл, оставляя госпожу дожидаться в тронном зале. Её хускарл молчаливой тенью стоял где-то в стороне. Ульфрик не заставил себя долго ждать, и уже через пару минут сидел на своём каменном троне. Овелли, как обязывали традиции, преклонила колено, а потом сразу начала тараторить, не давая ярлу вставить и слово. — Мой ярл, я прошу простить меня за беспокойство, — девушка нервничала, сминая в руках подол. — До меня дошли очень тревожные вести, и гражданский долг не позволяет мне умолчать об этом. Я признаю, я шпионила за Серебряной Кровью, собирала о них информацию в городе, но наткнулась на гораздо более страшную информацию, — Ульфрик морщился, пытаясь понять, к чему она ведёт. — В общем, я узнала, что в Пределе готовится масштабное восстание изгоев… — Восстание изгоев? — переспросил задумчиво норд. — Ты уверена на счёт своих информаторов? — Король-в-Лохмотьях сбежит из Сидны в ближайшее время, — Овелли выдала подробность, не доступную простому смертному, и выжидающе поджала губы. — Так Маданах всё ещё жив? — ярл постукивал пальцами по подлокотнику, не веря собственным ушам. — Я думал, что он давно уже сгнил в шахте. — Насколько мне известно, мой ярл, он вполне себе жив и даже планирует восстание, — выдохнула тихо Ови, опуская голову. — О, Талос, если ему удастся сбежать, то какая же резня будет в Маркарте?.. — Галмар! — Ульфрик так стремительно покинул свой трон, что Овелли еле успела отшатнуться. — Мы должны проверить эту информацию, — ярл Виндхельма скрылся в соседней комнате, оставив горожанку растерянно стоять около трона. — И если это правда, то мы немедленно выдвинем войска на Маркарт! — Но, мой ярл, он же сейчас за имперцами… — послышался из подсобки голос Каменного Кулака. — А если мы будем бездействовать, то он вполне может перейти к изгоям! — кажется, это задевало героя-норда за живое. — Я не позволю им прийти к власти ещё раз! — Хорошо, мой ярл, тогда я направлю агентов в Маркарт, — неохотно отозвался военачальник Братьев Бури. Ярл и его правая рука продолжили беседу на повышенных тонах о том, что осада Маркарта — не самая лучшая идея. Йорлейф подошёл к Овелли и озадаченно покачал головой. — Не сомневаюсь, что ярл Ульфрик благодарен за твою бдительность, — вздохнул управитель, с осуждением смотря на разъярённого ярла. — Я позабочусь о награде… — Брось, Йорлейф! — нервно хихикнула Ледяная Волна. — Сотня септимов или меч из ярловой оружейной погоды не сделают. Сейчас они нужнее в казне, — рассудила нордка, благодарно кивнув. — До свидания, Йорлейф, меня ещё ждут верфи. — До встречи, Овелли, — управитель смотрел вслед уходящей горожанке и её хускарлу, но потом всё же решился их окликнуть. — Подожди секунду, — девушка изумлённо оглянулась на норда. — Я хочу сказать, что ты молодец, что ходишь с охраной, — он кивнул в сторону Йора. — Сегодня утром стража доложила, что Фригга Расколотый Щит была жестоко убита. Маньяка так и не поймали, и, я боюсь, что это может повториться. — Фриггу убили?! — на этот раз Ови не играла тревогу, она и правда испугалась. Что-то произошло без её ведома? Она упустила такую важную новость? Почему об этом ещё не кричат на каждом углу? Убили не какую-нибудь там торговку с рынка, а Фриггу — госпожу из богатой семьи. То есть Овелли тоже в зоне риска? — О, Талос, какой кошмар! — Не волнуйся, Овелли, я уверен, стража быстро найдёт убийцу, — поспешил упокоить её Йорлейф, но его голос неуверенно дрожал. — Просто береги себя, хорошо? Ледяная Волна коротко кивнула и покинула Королевский дворец. Таких новостей она не ожидала. Наверное стоит зайти к Расколотым Щитам, принести им соболезнования и простить парочку долгов. Всё-таки Овелли не зверь какой, она понимает, каково это потерять и одного из членов семьи, и бизнес одновременно. У Щитов-то тоже склад сгорел вместе с верфями.***
В Сокровищнице Маркарта было на удивление оживлённое утро. Прямо на рассвете им доставили здоровенный ящик, над которым кружились мухи. Тонгвор не спал уже давно, но почему-то не хотел открывать посылку без брата. Курьер же наотрез отказывался называть имя адресата, пока ящик не будет вскрыт. Тонар проснулся часам к девяти утра и, не позавтракав, был бесцеремонно приведён в главный зал. Младший брат Серебряной Крови был удивлён, когда увидел гонца. Данмер элегантно поклонился норду и начал при нём вскрывать посылку. — Элдир? — мужчина заразительно зевнул. — Ты что-то привёз из Виндхельма? — Ты его знаешь?! — Тонгвор, который всё утро пристально следил за гостел, возмущённо ткнул пальцем в грудь брату. — Конечно, знаю, — Серебряная кровь поправил пижаму. — Это его наёмники помогли мне заточить Маданаха в шахту Сидна. А теперь он втирается в доверие к Ледяной Волне. По моему приказу, конечно же. — Именно так, господин, я теперь "служу" госпоже Овелли, — улыбнулся маг, с увлечением отрывая верхние доски от ящика. Тонгвор содрогнулся и положил руку на рукоятку топора. — И вот по её поручению я привёз вам от неё послание. — Какое же послание, Эл? — фамильярно хохотнул Тонар. — Что она согласна на брак с моим братцем, потому что ей нужна помощь в восстановлении её верфей? — О, нет, господин, — голос данмера звучал елейно. Мер откинул крышку ящика в сторону и повалил его на бок, давая содержимому выкатиться на пол. Братья с ужасом посмотрели на труп девушки, из головы которой торчал топор. — Она объявляет вам войну. — Что?! — непонимающе воскликнул младший, смотря на серокожего наёмника. — О, Талос, — пробормотал Тонгвор, вынимая из головы жертвы оружие. — Это же была наш информатор! Как там её звали?.. — Ты что, позволил Овелли убить нашего шпиона?! — Тонар всё ещё не верил своим глазам. — Кухарка была недостаточно осторожна, — пожал плечами Элдир. — Тем более я же должен был доказать госпоже Овелли свою верность. — Даэдра тебя раздери! — бушевал младший Серебряная Кровь. — Теперь тебе самому придётся докладывать нам о каждом шаге этой семейки! — Конечно, господин, — снова раскланялся наёмник, окинув нордов презрительным взглядом поверх очков. — А теперь убирайся! — Тонар выхватил из рук главы клана топор и брезгливо всучил его эльфу. — И верни это своим новым хозяевам! Поклонившись в третий раз, Элдир гордо покинул Сокровищницу под тяжелыми взглядами Серебряной Крови. Маркарт встретил данмера ясным небом. Он сощурился от яркого света, обтёр окровавленное оружие об снег на глазах у стражи, повесил его на пояс и поспешил куда-то вниз, в сторону шахты. Издалека заметив знакомую фигуру, каджитка вынырнула из тени Муравейника и поспешила навстречу своему непосредственному начальнику. Эльф широко улыбнулся, раскинув руки, будто хочет обнять спешащую к нему женщину. — Риша, моя дорогая! — поприветствовал он наёмницу, положив ей руку на плечо, и увёл подальше от посторонних глаз. — Как успехи? — Как и всегда, — улыбнулась в ответ собеседница. — Он получил наше послание, моя золотая? — шёпотом поинтересовался Элдир, поправляя очки на носу. — Более того, у него даже есть ответ, — кивнула Риша, прищурившись. — Маданах просит ещё неделю на подготовку. Изгои восстанут.