***
POV Иккинг.
Я простоял в коридоре несколько минут. Долгих на мой взгляд минут. Я чувствовал, как моя душа с треском раскалывается на миллионы, крошечных и потерянных кусков. Внутри меня оставалось ощущение пустоты. Через какое-то время, мне удалось отбросить мысли об самогнетении. Я решил что мне надо вздремнуть. Шаг за шагом; ступенька за ступенькай; я поднимался по давно знакомой мне лестнице. Словно сотня иголок бескончаемо вонзаются мне в кожу, и некий холод покрывал мою кожу снижая температуру с каждой ступенькой. У меня на лице застыла одна эмоция. Эмоция, что с каждым днем погружает меня в пучину беспомощности. Ненависть. Я и думать не мог, что способен чувствовать такое. Этот такт влечение, остро реагирует на мои мысли. Наконец, мне удалось подняться на последнюю ступень. Я остановился в центре коридора. Справа от меня находилась моя комната. Напротив моей комнаты — распологалось спальня моих родителей. Напротив же меня, висело зеркало. Я осмотрел себя. Мои ладони сжались в очень плотный кулак. Желание разрушить тут все к черту, выбивало мои шкалы спокойствие. Дерг. Моя психика, словно струна, лопнула с петель. Я ушел в отрыв. Мой смех, эхом раздался по всему пустому дому. До жути устрашающий хохот, наполненный болью, отчаянием и ненавистью. Сжав сильнее кулаки до щелчка фаланги, я подбежал к зеркалу, и с размаху ударил кулаком. Видя как трескается мое отражение, меня накрыло еще большим истеричным смехом. В моих глазах сиял блеск чистой ненависти. Осколок за осколком ссыпался с зеркало, звонко ударяясь об ламинад. Мое лицо было раскола на обе части, как и моя душа. Как с глаз лились слезы, так и с кулака стекало кровь. Мои ноги уже не удерживали меня. Я упал на колени, и созирал на самого себя. Все эмоции что были во мне, что накопил за это время — я выпустил наружу. Вся боль что крылась внутри, все отчаяние что трезвонило мой разум, нашла выход из этой тюрьмы. Взрыв поглотил не только моих родителей, но и меня тожеPOV Автор
С тех самых пор, Иккинг Карасик Третий перестал жить. С тех самых пор, Хэддок младший — стал существовать. Прошло не мало дней с того случая. Он не выходил на свет довольно долго. Все что он делал, так это только сидел в своей комнате, и молча смотрел в потолок. Его безжизненное лицо приобрело бледноватый оттенок. Яркий цвет его глаз, сменился тусклым. Они взирали на врученную в больнице визитку. Стандартная на вид карта, на которой изображены одни лишь белые цифры на черном фоне. «Я и сам могу о себе позаботиться. Мне не нужна жалость других людей» — прошёптал Иккинг, с презрением голосе. «Все-таки у меня есть друзья на которых можно положиться. Это единственное что у меня осталось». Иккинг, посмотрел на время. Он отметил про себя, что зачастил с пропусками в школе. Он оделся в свою повседневную одежду, спустился на кухню, поставил на огонь чайник, и приготовив себе яичницу на завтрак. Пока Иккинг расправлялся с едой, чайник издал свист. Он налил себя черного чаю, и отпил немного. Затем, Иккинг перекинул рюкзак на плечо, и вышел за порог своего дома. Он оглядел дом, надел наушники, включил панк-рок, и со вздохом отправился в школу. По пути, Иккинг столкнулся с человеком, задев плечом. — Хэддок, ослеп?! Не видишь что я тут прохожу? Ты всегда будешь бесить меня?! — срываясь на крик сбунтовалась Астрид. — Мне плевать Хофферсон, — выплюнул он слова и пошёл дальше; оставив девушку в ступоре. «Что это с ним?» — подумала Астрид. Возле порога, он встретил своих друзей. Каждый из них был занят по своему. Иккинг подошел к Снотту. Брюнет отмахнулся обычным «Привет», и продолжил усердно чатится с кем-то по телефону. Иккинг пожал плечи, и отправился к блондину возле лестницы. — Привет Фишш, как дела? — улыбнулся Иккинг. — Растения делится на четыре царства, а именно… А? Иккинг ты что-то спросил? — Просто сказал приятного чтения — с ноткой сарказма ответил шатен. Он понял, что с «книжным червем» говорить бесполезно. Хэддок решил повторить попытку с близнецами. Стоя спиной к зеленоглазому, они над чем-то трудились. Иккинг положил ладонь на плечо Таффа, и приветливо хотел сказать… «БАМ», — его прервал. — Иккинг Карасик Третий, тебе кто-нибудь говорил ЧТО НЕЛЬЗЯ ПОДХОДИТЬ К ЛЮДЯМ СО СПИНЫ КОГДА ОНИ СОЗДАЮТ РУЧНУЮ БОМБУ?! — крикнул блондин с сажей на лице. — Да Иккинг, мы эту бомбу делали ТРИ ДНЯ! ТРИ. ХЕЛЬ ЕГО. ДНЯ! А ты! За одну секунду, испортил весь наш труд, — в унисон с братом кричала Раффи. — Эмм… простите ребят, я… мне действительно жаль… — Жаль?! ЖАЛЬ?! Ненужна мне твоя жалость рыбья кость, единственное что ты можешь сделать сейчас — ЭТО УЙТИ ОТСЮДА К ЧЕРТУ! И не появляться мне на глаза! — выплюнул в лицо Иккингу Тафф. — Я… — съязвил он, и ушёл прочь. Зайдя в класс, Иккинг уселся на свою излюбленную парту. Он достал пару учебников, тетрадь, ручку и карандаш. Затем, он просто надел наушники и отвернулся к окну. Прослушивая очередной тяжелый металл, Иккинг ощутил вибрацию справа от себя. «Должно быть Фишш», — подумал он, и слегка повернул зрачок в сторону. Карасик удивился от увиденного. На уроке литературы соседом Иккинга, станет — Астрид Хофферсон. Почувствовав пристальный взгляд на себе, она сделала как ни в чем не бывалый взгляд. — Проблемы? — спросила Хофферсон. — Заблудилась? — Неа. — Тогда в чем смысл твоего текущего местоположения? — Хотела понять смысл твоей утренней наглости сегодня. Что случилось? — спросила она прямо. — Не твое дело. — Понятно. Наш малыш стал думать, что может делать все что хочет, — съязвила Астрид. — Думай как хочешь, мне все равно. — Ты угробил план близнецов по разрушению кабинета физики. Мне то ли поблагодарить, то ли по лбу дать, — говорила она. — И все-таки, ты серьёзно поругался с ними. Сочувствую. — Мне не нужна твоя жалость. — Жалость и сочувствие две разные вещи Хэддок. — Что ты пристала ко мне? Тебе занятся больше нечем? — Я хочу узнать что случилось, — более мягче сказала Астрид. — Это бесполезно Хофферсон, я не нуждаюсь в твоей поддержке. А теперь, попрошу тебя не мешать мне — равнодушно ответил Иккинг. Астрид же, решила не беспокоить Хэддока. Пока. После «радушной» беседы, двое одноклассников просиделе в тишине, понимая что слова ни к чему хорошему не приведут. По крайней мере, так думала Астрид. После окончания урока, Иккинг направился в столовую. Он решил, что кофе приглушит усталость на некоторое время. Он зашел в столовую, взял кружку с кофе и отправился за стол. Как только в кружке осталась половина, к Иккингу подсел свирепый Йоргенсон. — Иккинг, как это понимать?! — Что именно Снотт? — Что именно?! ЧТО ИМЕННО?! Да ты весь прошлый урок сюсюкался с моей будущей девушкой! — Что? С кем? С Астрид? Ты серьезно? Она сама ко мне подсела! — с непониманием отвечал Хеддок. — Хватит врать! Я видел все своими глазами! ТЫ ПОДКАТЫВАЛ К МОЕЙ ДЕВУШКЕ! — прокричал Йоргенсон. — Сноттлаук, верь мне! Ничего не было, доверяй своему другу. — Нет Иккинг, ты мне не друг. Ты предал меня! Ты ужасный человек. Рыбья кость!. Затем, он развернулся и твердой походкой поплелся в сторону выхода. «Да что такое Хель побери?!» — пробубнил про себя Иккинг. После случая в столовой, шатен понял что не в милости у Локи. Поднявшись на второй этаж к кабинету биологии, Иккинг раздумывал снять хоть немного стресса на любимом уроке. Хэддок в доле поперек, вызубрил как анатомию так и биологию, так что проблем с поднятием оценок не должно было быть. Зайдя в класс, шатен сел за первое место, подготовившись отвечать на все заданные вопросы. После прихода учителя, Иккинг только и делал что отвечал на все поставленные вопросы, решал все поставленные задачи, весь урок шатен только и делал что отвечал за всех. Раздался звонок об окончании урока, все потихоньку начали расходиться. Шатен кладя принадлежности в рюкзак, был очень удивлен когда оставшийся тетради на столе, скинул крупный блондин. -Иккинг?! Ты специально это сделал?! Я и за тебя не смог заработать оценку на сегодня! Что означает что я выйду в этой четверти УДАРНИКОМ! Я столько готовился к этому уроку и все напрасно. -Фишшбрайн…мне…прости. -Просто молчи Иккинг, я отказываюсь дружить с тобой, дружить с рыбью костью которая только и умеет что разбивать мечты -слишком эмоционально пролепетал Ингерман. После крупный блондин удалился с кабинета. «ТОР?! ТЫ ЧТО ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ?! ЗА ЧТО?!» — в мыслях проорал Иккинг, стукнув кулаком об парту. С наступлением заката, жители города устало возвращаются на заслуженный отдых. Яркие красные огни идеально преобразовывают пейзаж закатывающегося солнца. В это время, на макушке мимо проходящего шатена, весело играли лучики солнца с волосами. Иккинг, идя домой с подавленным видом, осознал что лишился всех друзей что имел. Теперь Хэддок явно остался в полном одиночестве, как бы тяжело это не звучало. Шатен понятие не имел что ему делать дальше и как ему быть. С этими мыслями шатен уже поднимался в свою комнату, спотыкаясь обо все что можно было. Наконец, упав на кровать, шатен дал волю эмоциям, в последний раз. Даже самая сильная боль делает нас сильнее.