Лепесток лилии

      После захода солнца, город покрывает мрак, и это порой пугает — никто не знает что творится на ночных улицах. Кто знает что человек прячет в своей тени, возможно, нечто душераздирающее, сокровенное и мрачное. У каждого существует темнота внутри, оно страшит вас, заманивает своими гуманными мыслями, истерзает сознание, а возможно, вы даже не замечаете её. Она существует в нас, направляет наши мысли в совсем иной поток, и мы начинаем думать по её велению, не замечая ниточки которыми она нас связала, и манипулирует — из-за дня в день.       Астрид по просьбе Иккинга поспешила к нему домой, и теперь стоит, и ждет нужного автобуса, слабо пританцовывая на месте, да бы не замерзнуть окончательно. Около неё стоит высокий блондин, и также пританцовывает, только вот, в ритм песни из наушников. Астрид, вслушиваясь в музыку, довольно тихую, различает голос недавно вышедшего из толпы репера. Своим голосом, он пробился на седьмое небо, и блаженствует дорогим вином, на большом кожаном диване, в громадной квартире возле озера. Астрид недолюбливала таких знаменитостей, вместе с его фанатами, на которых она криво смотрела, и не понимала. Над этим она рассуждала смотря на неуклюжий танец блондина.       Через некоторое время, автобус с номером «66» прибыл на остановку, принял в себя троих замерзающих людей, и двинулся дальше по маршруту. Астрид встала в конец кабинки держась за треснутый, в некоторых местах поручень, и наблюдала за интерлюдией. Как всегда, равнодушные и скривленные от презрения лица пассажиров, виднеются маленькие дети, которые еле как доставали до поручня, и с интересом наблюдали за чужими людьми. Астрид смотрела на них с легкой улыбкой, вспоминая себя в таком же возрасте, румянцы на щеках, заинтересованная мимика, и дутый комбинезон. Она почувствовала ностальгию. В её детстве было много приключений, суеты, путешествий, без толку перечислять — она провела детство счастливо. Однако, всегда есть но.       Все было отлично, до тех пор, пока её мать не заставила её ходить вместе с ней на работу. Мамина работа сразу не понравилось Астрид, она была не по душе ей, и терпеть не могла находится там; жуткая неприязнь. Только по велению матери она ходила туда, ведь отказы она не принимает, точнее сказать — не понимает. Гроа, так её звали, была необычным человеком, она воспринимала мир по своему, и относилась ко всему агрессивно, так как не понимала это. Она умела слушать, и правильно подбирать каждое слово, но понимать людей, у неё не выходило. Каждое сказанное ей слово, она воспринимала как-то иначе, по этой причине, её выводы были непредсказуемы и нелогичны, а что еще хуже — она была прямолинейной. После длительного анализа в голове, она высказывала все собеседнику, не утаивая ничего. Порой, это обидные вещи, честные и даже ранимые. Но ей было все равно что чувствует человек, она упорно внушала свои мысли, и от этого, появлялись шрамы у её дочери. Гроа гоняла Астрид, как физически, так и морально, без капли жалости. Аурвандиль, отец Астрид, установил несколько правил в общении с женой, да бы устранить скандал. Правила запрещали: — Жаловаться — Обсуждать другие нации — Хвастаться — Отказывать — Спорить (Не в коем случае) — Говорить свое мнение (Иначе она сочтет за указывание) — Умничать — Сюсюкаться И многое другое, этот список можно продолжать вечно. На каждый пункт, Астрид закатывала глаза, а Аурвандиль покачивал головой. В своих мыслях, она учла одно, ей нужно просто молчать. Выбора нет, все пункты являлись частичкой Астрид, и соблюдать их — невозможно. Но отец, утверждал: «Это наилучшая тактика общения». Конечно, она знала что он прав, спорить или ссориться с мамой, это, грубо говоря, пытка для мозга. И вот, представьте, какого ей было на работе с ней. Кучка бумаг, которые надо раскладывать по дате, по подписям, по компании, и по статистике, для Астрид это было невыносимым. Она каждый раз смотрела на часы, и уныло вздыхала. Многие её ровесники - гуляют, веселятся, смеются и наслаждаются жизнью, а она что? Она просто сидит в кресле, и фильтрует бесполезные бумаги. Гроа контролировала её, каждое движение, каждый зевок, каждый вдох и выдох, а Астрид молчала, натягивала улыбку, и проглатывала обиду, какой бы она большой не была, она вынуждена это делать. Каждые каникулы, Гроа таскала Астрид по разным офисам, и заставляла выполнять скучную и тошнотворную работу. После трех лет работ с мамой, к Астрид приелся её образ, и для неё быть холодной и бесчувственной было нормально. И отныне, Астрид Хофферсон, человек действие, и лишние разговоры её бесили, она просто делала то что считала нужно.       Воспоминание об этом придавали печаль, а тоска по матери зародилась, она же просто хотела сделать свою дочь сильной, отдать весь свой опыт, а что она? Она считала себя виновной в этом, и легкое упоминание о Гроа, вызывали слезы, горькие слезы. У Астрид выворачивалась душа, она опять вспомнила, и теперь ей придется отходить несколько дней. Под сильным натиском ладони, поручень треснул, и Астрид без опоры на что-либо, пошатывалась, и потихоньку катилась вниз, но крепкая рука не дала ей это сделать. Астрид взглянула на своего спасителя, и она в нем узнала парня который пританцовывал вместе с ней. — Осторожней мисс — Спасибо, — улыбнулась фальшиво она. — Никак поручни не могут поменять что ли? — отвернулся он в другую сторону, задавая вопрос в пустоту.       Автобус остановился на нужном месте, и Астрид поспешила выйти из него, проталкиваясь через толпы выходящих пассажиров. Внезапно, в её лицо врезался букет цветов; ароматный букет. Раздраженная блондинка хмуро взглянула из-за букета на владельца, и удивилась. Перед ней стоял Иккинг. Он смущенно отвернулся почесывая затылок, протянув цветы. Вся печаль девушки мигом прошла. Тоска по матери уступила, благодарности, а печаль на счастье, на секунду, Астрид обрела невесомость. Подняв глаза на блондинку, Иккинг лицезрел одинокую слезу, сползающую с щеки до подбородка. Он запаниковал. — А-Астрид? Почему ты плачешь? Т-тебе не нравятся цветы? — с испугом спрашивал Иккинг.  — Ох как знал, что не надо было именно их покупать. Вот же глупая башка, — тараторил про себя парень. Астрид, видя реакцию друга, рассмеялась, да так, что слезы текли теперь от смеха. Иккинг повернулся в её сторону, и поднял одну бровь, он ничего не понимал. Но через мгновение, он тоже залился смехом, не имея причин, просто смеялся глядя на Астрид. Люди проходящие мимо них закатывали глаза, и что-то бормотали про молодежь, а ребята хохотали от души. Когда смех закончился, Астрид влюбленно взглянула на Иккинга, который в свою очередь опять оделся легко, и пробормотала: — Еще раз так вырядишься, убью на месте, — с улыбкой проговорила она. Иккинг, который в свою очередь отходил от смеха, вздрогнул от такого предъявление, и мимика лица - в миг стала испуганной, а руки прижались к плечам. Астрид хихикнула. Одним резким движением, она схватила его за воротник куртки, и легонько поцеловала в губы, вставая на носки. Иккинг обалдел от такого действия, округлив глаза, он выронил букет из рук. Отцепившись от его губ, Астрид облизнулась, и с такой же милой улыбкой пролепетала: «Спасибо Иккинг, за все». Затем, ушла в сторону дома Иккинга пружинистой походкой. А вот Иккинг, стоял на месте забыв как дышать, а в голове сплошная неразбериха. На его лице натянулась глупая улыбка, глаза стали влюбленными, а ноги пошатывались, потом, на ватных ногах, поплелся за ней.