***
Иккинг сидел в кресле у себя в номере, лениво вытягиваясь во всю струну; сопровождая широким зевком. Он подпер левой рукой свою голову, а правой, отстукивал пальцами об подлокотник. Сегодня по практиковаться в езде не получится, все из-за плохой погоды; хоть и по прогнозу его не должно было быть. Иккинг не пошёл обедать с остальными. Он ещё не поговорил с Астрид после того инцидента, и ему не хотелось встречаться с ней, с глазами полными обмана и лжи. Да, он научился понимать её, он видит когда она врёт, а когда нет. И сейчас, после того вечера, Астрид натянуто улыбается, наигранно смеётся и фальшиво добра. Она делает вид,что ничего не произошло. А вот Иккинг, что ни свет ни заря, мучается в собственной оплошности; его грызет совесть. Он все это время, размышлял о её словах, о своих поступках и о своих косяках. Он действительно ведёт себя как эгоист. Иккинг встал с кресла, подошёл к тумбочке возле его кровати, взял свой телефон, и набрал номер. Послышались гудки. После третьего гудка, ответили добрым и радушным голосом: — Неужели вспомнил старика? — Хах, прости что не звонил Плевака, — робко ответил Иккинг. — Ну что же, если ты мне звонишь, то не с проста. Рассказывай, что случилось? — Ничего такого, если не считать того, что я испортил отношения с Астрид и что я теперь не могу спокойно спать по ночам, а так — все прекрасно, — протараторил Иккинг. — Знаешь, звучит не так прекрасно, как ты сейчас сказал, — говорил Плевака. — Из-за чего это случилось? — Ну, из-за моих падений с обрыва, на… — С ОБРЫВА?! — перебил Гоббер. — Разве я тебе не говорил? — неуверенно спросил Хеддок, вспоминая, когда в последний раз звонил дяде Плеваке.***
В это время, компания из четырёх человек мирно обедала в столовой мотеля. Перёд входом в кафетерий, висел плакат с названием: «Боун аппетит». Готовили тут весьма неплохо. Говяжьи ребрешки со сладким подливом (что малость был липок), лазанья высшего качества, спагетти с фрикадельками и чили. На десерт, кондитеры приготовили превосходный Красный бархат, медовый и душистый пирог и шоколадный торт Брауни. Хедер доедала спагетти, и беседовала с Беззубиком. Астрид смотрела на него с недоверием, а когда на неё оглядывалась брюнетка, она невинно улыбалась. Реддофу принесли его заказ последним, чему он был слегка раздражен; однако виду не подавал. Три кусочка пиццы — «Маргариты», сразу же отправились в желудок белобрысого. За столом послышалось чавканье. Астрид повернулась в его сторону, и легонько ударила локтем. Реддоф подавился. Чавканье уступило кашлю. Астрид закатила глаза. Она встала со стула, обошла Реддофа, и что есть силы, влепила ладошкой по спине. «Будь здоров!», — проворковала она. Белобрысый подпрыгнул на месте, и застонал. Затем, он злостно покосился на свою «спасительницу», пытаясь дотянуться до места удара. Астрид невинно улыбнулась, и села обратно на место, делая вид, будто ничего не произошло. Беззубик и Хедер тихо хихикали переглядываясь на друг друга. Когда оба утихомирились, Хедер встала из-за стола, потянулась, и проговорила: — Такими темпами, можно и живот вырастить, — пощупала свой плоский живот брюнетка. — Не дай Тор. — Ох смотри, твоя задница стала больше! — фальшиво удивился Беззубик. — Ц-ц-ц, Хедер, ц-ц-ц, — выставил он указательный палец. — Что?! — принялась сжимать свои ягодицы брюнетка, оборачиваясь спиной к Беззубику. — Да нет же, она такая же. — Даааа, вижу, — любовался формами он. — Беззубик! — дала подзатыльник ему, Хедер. Брюнет залился хохотом. Вереск, скрестила руки на груди, и угрюмо смотрела на смеющегося парня. Но, наблюдая за ним, и его смехом, сама захихикала. Затем, они оба отправились на выход, обмениваясь шуточками. Астрид с тоской смотрела в след уходящим, и ковыряла недоедеденную лазанью. Реддоф отвлекся от пиццы, и спросил: — Хей, ты в порядке? — локтем толкнул её белобрысый. — Я в порядке, — не смотря на него, ответила Астрид. — По тебе не похоже, что ты «в порядке», — говорил он. — Слушай, ты можешь мне рассказать. Астрид посмотрела на него, якобы взвешивая все «за» и «против». Вскоре, она выдохнула, и сказала: — Дело в Иккинге. — Хмм, я так понимаю, был неприятный разговор между вами? — предположил Реддоф. — В последнее время, и Иккинг тоже сам не свой. — Ты заметил? Мда, видимо я плохая актриса, — пробубнила она, изучая вилкой свою тарелку. — Мы повздорили. Я просто не могу смотреть, в каком виде он ко мне приходит. В тот вечер, я сорвалась. Конечно, я понимаю, это круто сидеть за рулём этого байка, и скакать на каждой сопке, — изобразила руками руль. — Но будь он на моем месте, Иккинг бы также переживал. Он просто не понимает. Он делает все что ему заблагорассудится, — сжав переносицу пальцами, качала она головой. Астрид осознавала, что Иккинг не простой человек, если он, что-то придумает,он обязательно это сделает. Есть одна мысль, которую она страшилась. Если Иккинг удумает себе уйти куда-то одному и надолго, то он это сделает, и Астрид не сможет его найти; не сможет помочь, и уберечь. Мысли Астрид прервал голос Реддофа: — Астрид, его нельзя вечно оберегать, ты сама знаешь, — положил свою руку на плечо блондинки. — Однако, ты можешь быть с ним рядом, и не дать беде случиться, — подмигнул он. — Что ты имеешь в виду? — недопонимающим взглядом наградила она его. Затем, словно лампочка зажглась у неё в голове, она ахнула. — Я знаю что мне надо сделать. Спасибо Редди, незнаю что бы я сделала без тебя, — обняла она его. — Пожалуйста Астрид, я всегда готов помочь.***
— М-да, парень, ну ты и натворил дел, — сказал ошарашенный Плевака. — Ага. Теперь я незнаю что мне делать, — растроенно пробубнил Иккинг. — Знаешь, что мне однажды сказал мой умерший друг: «Если тебя кто-то не понимает, покажи ему мир своими глазами», — процитировал Плевака. — Хм, показать? — задумался Иккинг. — Точно! Плевака ты гений! — восторженно вздохнул он. — Да, есть такое. — Теперь я знаю что мне надо делать.