Shining

      Примостившись на своей каталке рядом с Эмми, Адам устроился поудобнее, наблюдая за тем, как спит девчушка. Он смотрел на неё и думал о Томми, вдруг осознав, что жизнь совершенно не научила его тому, что в ней бывают ещё и равнодушные к собственным детям родители, и просто одиночество, которого Адаму за все двадцать лет его жизни совсем не доводилось испытывать. У него были любящие родители, младший брат, друзья, его мечта о поступлении в университет тоже сбылась, и работа у него была любимая, несмотря на все, связанные с ней, передряги. Конечно, для полного счастья Адаму не хватало любви, но он пока об этом и не думал, ведь впереди была ещё целая жизнь. В принципе, Адам мог вполне назвать себя счастливым человеком. И только здесь, в больнице, встретив Эмми и Томми, да и просто насмотревшись на всё, происходящее там, Адаму открывалась иная сторона жизни. Мысленно пообещав самому себе делать всё, зависящее от него, чтобы Томми не чувствовал себя таким потерянным и никому не нужным, Адам заснул, бережно обняв Эмми поперёк её груди.       Так в учёбе и заботах прошла неделя, в течение которой Адам с удовольствием наблюдал, как сближаются Эмми и Томми. Теперь они встречали Адама вдвоём, когда он приходил в больницу после лекций. Айзек уже привык, что Адам всю последнюю неделю буквально прожил в больнице, в общежитии почти не появляясь. Но видя счастливую улыбку друга, когда встречался с ним утром в универе, лишних вопросов Айзек не задавал, надеясь, что всё для Адама там складывается, как нельзя лучше. Эмми значительно полегчало, и Адам думал, что происходит это не без участия Томми Джо. Как уже было понятно, Томми тоже очень любил детей и с удовольствием общался с девчушкой, и она платила ему той же монетой. Доктор Хэйес был доволен последними анализами Эмили Шеридан Колман, и у Адама вновь появилась надежда, что донора своего малышка всё-таки дождётся. Но у судьбы на этот счёт был свой расклад.       Немного успокоившись по поводу Эмми, Адам всё-таки провёл несколько ночей и дома. У Томми со здоровьем всё было в относительном порядке. Они уже общались, как близкие друзья, и Адам, хотя уже и понимал, кем становится для него этот парень, события не торопил, пока он был рад и этому. В субботу и воскресенье Адам мог взять выходные, но в этот раз он их брать не стал и, пользуясь тем, что в эти дни лекций в университете у него не было, решил приехать в больницу с самого утра. Без постоянного общения со своими подопечными Адам уже не мог. За день до этого Андреаса отпустили на неделю домой, и Томми обещал Адаму проведывать Эмми перед сном. Так что сердце Адама было спокойно, хотя в больницу с самого субботнего утра он почему-то очень спешил.       Придя и переодевшись, Адам никого не нашёл в ординаторской и отправился сразу в палату к Эмми, но палата встретила его пугающей пустотой. — Её ночью забрали в реанимацию, — Адам узнал голос Томми Джо и медленно развернулся на месте, увидев парня, стоящего посреди коридора за его спиной, и выглядевшего абсолютно растерянным. — Что… Что случилось, Томми? — собственный голос казался Адаму каким-то чужим. — Состояние резко ухудшилось. Доктор Хэйес сказал, что все улучшения, видимо, были затишьем перед бурей. Там её родители, и больше никого не пускают. Я пытался что-то выяснить, но меня выпроводили оттуда, — Томми опустил глаза и обнял себя, словно, не мог согреться. До Адама же медленно доходили его слова. Закрыв руками лицо и сделав пару глубоких вдохов, Адам попытался взять себя в руки. Он медленно приблизился к Томми Джо и обнял его за плечи, притянув к своей груди. — Мне нужно идти туда, Томми. Я должен узнать, как она сейчас… и… чего нам ждать, к чему готовиться, — Адам давил в себе наворачивающиеся слёзы. Томми же казался совершенно спокойным, но Адам чувствовал, как суматошно бьётся его сердце. — Она умрёт, Адам… Я чувствовал… все эти дни… — Томми резко замолчал, и Адам понял, что объяснять что-то парень сейчас не в силах. Бережно развернув его в своих руках, Адам проводил его до палаты и уложил в постель, привычным движением подоткнув его одеяло. — Я тоже чувствовал, но хотел надеяться до последнего… Томми, я… я сейчас схожу туда и вернусь к тебе, подожди меня, ладно? — Адам говорил так, будто Томми мог куда-то деться из плена этих белых стен. Но Томми просто кивнул в ответ, взглядом обещая Адаму, что никуда отсюда не уйдёт.       Выйдя из палаты, в реанимацию Адам бросился почти что бегом. У самой двери он едва не врезался в выходившего из неё доктора Хэйеса, по лицу которого понял всё без лишних слов. Доктор лишь молча положил руку на плечо растерянного парня, отведя его чуть в сторону, подальше от лишних глаз. — Мы сделали всё, что было в наших силах, Адам. Даже если бы Эмми сделали операцию, и она бы её пережила, у нас всё равно не было бы никакой гарантии, что она выживет. Я понимаю, это совсем не утешает. Я знаю, ты успел её полюбить. Но знаешь, мне кажется, ей совсем не хотелось бы видеть твои слёзы и печаль. Такова наша профессия, парень. Идя в неё, к таким исходам нужно быть готовым.       Адам кивнул едва заметно, понимая, что доктора ждут родители девочки, и ему ещё предстоит им всё это сказать. Видеть их слёзы Адам не хотел. Он поспешил уйти из этого места. Его тянуло к Томми, словно, тот мог сказать ему, что всё это страшный сон и, он, Адам, сейчас проснётся и поймёт, что всё на самом деле не так. Он, молча, зашёл в палату к Томми Джо и медленно подошёл к своему стулу, опустившись на него и даже не осознав этого действия. Томми тоже молчал, по глазам Адама он всё понял и так. В вопросах не было смысла. Придвинувшись к краю кровати, Томми потянул Адама на себя, обхватив его за плечо, и уложил к себе на колени, прошептав очень тихо: — Она больше не мучается… — это всё, что Томми смог произнести, в то время, как Адам спрятал лицо в своих руках и беззвучно зарыдал.